Недобитые

      Освальды никогда не умели вести по-настоящему интересные разговоры. Иззи любила и моду, и программирование, и ещё тысячи вещей во всей Вселенной, но абсолютно любую тему Освальды умудрялись портить, даже если хорошо в ней разбирались. Они отлично держались на публике, перед камерами и тысячами глаз, но Иззи не помнила, чтобы они когда-нибудь превращались в действительно интересных собеседников, когда в разговоре участвовало так мало людей.       Иззи шутила, сглаживая неловкость, и очень хотела ответить согласием на предложение Освальда-старшего выпить, но была вынуждена отказаться и всеми силами притворяться, что не жалеет об этом.       Ей было до того тошно от самой себя, что хотелось только одного — пить без остановки.       Иззи слушала, кивала когда нужно, выдавала тщательно продуманную ложь в умеренных порциях — делала всё, чтобы интерес Освальдов к ней ослаб как можно раньше. Она говорила, что у Декстера в компании всё отлично, сам он работает не покладая рук, а из-за инцидента с «Керикионом» центральное управление и Камилла в частности были сильно заняты. Иззи, разумеется, от их лица извинилась за невозможность присутствовать на вечере, перед этим через множество вопросов уточнив, что Камилла и Декстер всё-таки отказались от приглашений.       Стоило только аккуратно подвести тему к Ортегору, как отведённое на разговор время вышло. Иззи едва не зарычала от разочарования и обиды, но всё же проводила чету Освальдов спокойным, дружелюбным взглядом, и даже сохранила его, когда Клод вернулся обратно в кабинет и со вздохом упал на диван.       — Никогда не думал, — пробормотал он, кладя ладонь на лоб, — что я буду мечтать о возвращении на «Живописец».       — Когда? — тихо спросила Иззи, рассматривая геометрический узор под потолком.       — Через два дня. А что, — он резко выпрямился и, растянув губы в улыбке, разместил подбородок на скрещенных пальцах, — будешь скучать?       — Не больше, чем ты.       Иззи искала панели, к которым могла бы подключиться, имея только кольцо-проводник, но все как назло были выключены, а каждый из компьютеров наверняка был запаролен. Взлом будет быстрым, но привлечёт внимание Клода. Значит, нужно как-то отвлечь его.       — Всё равно выходит, ты будешь сильно скучать.       Голова Иззи была тяжёлой, а мысли — спутанными. Она только спустя несколько секунд поняла, о чём говорит Клод, и уже хотела задать следующий вопрос, но он навис над ней раньше, чем она успела хотя бы открыть рот. Иззи ненавидела, когда он так делал, потому что это был чёртов Клод Освальд, потрясающий парень с очень нежными руками и поцелуями, из-за которых она сходила с ума.       — Всё хотел спросить, — непринуждённо ведя пальцами по её волосам, произнёс он, — почему ты пришла вместе с… Ри?       Иззи заметила, как он запнулся, будто вовсе не хотел называть имя Ри, но в самый последний момент понял, что это лучше сделать.       — Как он вообще сумел получить приглашение? — не унимался Клод, пропуская несколько локонов чёрных волос Иззи между пальцами. — Родители мне так ничего и не сказали.       — Особые связи, — выпалила Иззи первое, что пришло ей на ум. — Поверь мне, всё легально.       — Я бы и не подумал, что ты можешь связаться с чем-то нелегальным, — мягко рассмеялся Клод. — Однако я не представлял, что… Почему именно Ри?       — А вот это тебя уже не касается, — Иззи улыбнулась, кладя ладонь поверх руки Клода, надеясь убрать её, и добавила: — Я не привыкла разглашать конфиденциальную информацию.       — Всё ещё работаешь сама на себя?       — И ни на кого больше.       Губы Клода дрогнули, словно он намеревался улыбнуться ещё шире, но потом замерли. Янтарные глаза остановились на её лице, наверняка ставшим куда более привлекательным из-за алкоголя, что они выпили вместе с баре.       Голос Клода всегда был низким, глубоким, и любая его фраза отдавалась лёгкой дрожью во всём теле. Иззи помнила, как он обещал ей всякую чушь, шептал нежности и давал клятвы, которые забывал на утро. И ей не нравилось, что всё вело к этому.       — Я действительно скучал, — пробормотал Клод. — Пока мы не встретились — даже не представлял, насколько.       Иззи ненавидела себя за невозможность остановиться. Когда её голова тяжелела из-за алкоголя, а в одном платье становилось чересчур жарко, она была падкой на лесть. Она любила купаться во внимании, комплиментах и чужих прикосновениях, о которых, если не хотела, больше никогда и не вспоминала. Она знала, когда следует остановиться, но просто не хотела этого.       Иззи устала из-за опасностей, непониманий намёков другими личностями и относительной свободы, иллюзия которой поддерживалась в Оро. Выбора особо и не было, но Иззи никак не могла смириться с этим. Ей хотелось, чтобы её касались, чтобы ей восхищались, чтобы говорили, что она самая красивая и обворожительная во всём космосе.       На самом деле у Иззи не было определённого типажа парней. Не кретин — и на том спасибо. Но иногда ей хотелось, чтобы у её временного партнёра была какая-нибудь изюминка больше во внешности, чем в характере. Мягкие тёмные волосы. Пронзительные глаза очень насыщенного оттенка. Неважно, янтарь, сапфир или изумруд. Чтобы обязательно был выше неё или, наоборот, ниже, но ненамного. И самое главное, чтобы понимал её намёки.       Иззи ненавидела, когда её намёки не понимали, но винить в этом кого-то помимо себя не могла.       — В Бездну, — раздражённо выдохнула Иззи и, прежде чем Клод успел отреагировать на её слова, притянула его к себе и поцеловала.       К чёрту идиота, который не понимает намёков и не видит, что Иззи хочет его. К чёрту планы, стратегии, сложные решения. К чёрту правила, особенно первое, самое важное, заключающееся в том, что сегодня привлекать внимание ни в коем случае нельзя. Иззи любила привлекать внимание и не представляла, кто она без него.       Клод запустил пальцы в её волосы, сжал их на затылке, наклоняя голову. С Клодом она спала всего два раза, потому что знала, что на самом деле не испытывает к нему романтических чувств. Но каждый раз они боролись за первенство так, будто от этого зависели их жизни. Иззи было всё равно, кто ведёт сейчас, потому что она хотела только одного — на время забыть о том, какая она жалкая и глупая.       На самом деле она хотела чего-то ещё, но Иззи слишком быстро забыла об этом.       Клод целовал её жадно, кусая нижнюю губу, но при этом крайне нежно вёл пальцами по её оголённому бедру. Иззи обвила его шею руками, прижимая ближе к себе, и торопливо сбрасывала красные туфли. Она могла бы стерпеть долгие прелюдии, потому что, вообще-то, очень даже любила их, но время было неподходящее. Иззи хотела Клода здесь и сейчас, резко, неожиданно, без предупреждений, возможно даже так, чтобы её услышали из коридора. Ей было ровным счётом наплевать, потому что после всё это будет лишь пустым воспоминанием, к которому она вряд ли вернётся.       — Я не хочу дожидаться конца, — пробормотал Клод, поцелуями ведя дорожку от её губ к уху. — Всё равно ничего стоящего не будет. Уйдём?       Освальдам было плевать, где и с кем их сын, а об Иззи вряд ли вспомнят. В конце концов, она даже не говорила, почему до сих пор задерживается в этой разношёрстной компании, занявшей «Бетельгейзе» Пайка при довольно странных обстоятельствах.       — Иззи, — выдохнул Клод, ставя колено на край дивана, ровно между её ног, — пожалуйста.       Она не ответила, краем глаза следила за тем, как он, опустившись к её шее, покусывает нежную кожу и тут же проводит по месту укуса горячим языком.       — В Бездну их всех, — продолжал Клод, сплетая руки за её спиной. — Всё равно там нет никого, кто смог бы удовлетворить тебя, даже твой парень-кретин.       Иззи показалось, что Клод сказал что-то не то, но эта мысль не успела укрепиться: Клод поцеловал её ключицу, а затем ещё раз и ещё.       Вкусы Иззи были до того переменчивы, что никто не знал, на какого парня она начнёт заглядываться в следующий раз. Даже Мари, с которой она часто посещался вечеринки в Оро. Клоду она и вовсе поначалу говорила, что он не в её вкусе, а потом слышала его стоны над самым ухом.       — Ну же, — выдыхая ей слова на разгорячённую кожу, не оставлял попыток Клод. — Можем рвануть на «Мерак» или «Наруками» прямо сейчас.       Иззи была и там, и там, даже пообещала себе, что во время заслуженного отдыха обязательно вернётся на одну из станций, но лететь туда прямо сейчас с Клодом совсем не хотела.       Она хотела чего-то другого, но никак не могла понять, чего именно. Сильные, немного шершавые руки Клода приятно гладили её кожу, а губы были до того мягкими, что Иззи хотела целовать их без остановки. Ей нравился терпкий аромат трав, в окружении металла, кантрокса и кучи искусственных ароматизаторов привлекающий ещё сильнее. И ей нравилось, что Клода не волновало, что на самом деле она была не такой уж и потрясающей, какой себя мнила. Особенно если прямо сейчас он без конца шептал ей комплименты, не забывая уделить внимание каждой детали её внешности.       Даже Клод не один раз сказал ей, что сегодня она очень красивая, а не понимающий намёков идиот — нет.       — В чём дело? — обеспокоенно спросил Клод, когда она вздрогнула. — Мне остановиться?       Иззи ничего не понимала.       — Не останавливайся, — пробормотала она, притягивая его лицо к себе. — Если остановишься — солью всю информацию о тебе в Поток.       Клод рассмеялся ей в губы и поцеловал, пока Иззи рассеянно водила пальцами по его шее.       — Если хочешь, я могу добавить себе что-нибудь.       — Что?..       — К внешности. Какую-нибудь деталь, если тебя что-то не устраивает. Тебя ведь теперь такие парни привлекают?       Мысли Иззи были вязкими и никак не фокусировались на словах Клода.       — У твоего глупого парня была чешуя на лице.       Иззи слышала нетерпеливое рычание Клода, чувствовала его руки, пытавшиеся аккуратно расстегнуть замок на её платье, и точно знала, что он едва сдерживается. Клод не любил долгих прелюдий, но мирился с ними ради Иззи, потому что знал, что только так он сможет отвоевать у неё первенство.       — Он не глупый, — запоздало ответила Иззи, не придумав ничего лучше. Она даже не понимала, о ком они говорят, но почему-то не хотела, чтобы этого человека оскорбляли.       — Разумеется, — согласился Клод со смирением, которое Иззи так редко замечала в нём. — Немного умнее тебя, раз сам всё выпил.       Сердце Иззи замерло. Клод, оставив неподатливый замок её платья в покое, опустился на колени перед диваном и провёл языком по внутренней стороне бедра девушки.       — И чья кровь в нём всё-таки доминирует? — непринуждённо продолжил Клод, целуя её кожу. — Люманирийская или томакхэнская?       Иззи не могла даже двух слов связать. Не из-за желания, ставшего просто невыносимым, и не из-за действий Клода — что-то внутри неё просто противилось попыткам открыть рот. Язык был даже тяжелее головы, а терпкий запах трав стал насыщенней.       «Этот порошок один из самых слабых, но людям всё равно не стоит его употреблять».       Иззи не помнила, кто говорил ей о каком-то там порошке, но слова будто сами собой всплыли в голове.       — В Бездну твоего парня-кретина, — Клод приподнял её ногу и расположил на своём плече, затем коснулся края платья и кивнул на него, смотря в карие глаза Иззи. — Он действительно кретин, если позволил тебе уйти.       Иззи запуталась. Разве ей нужно чьё-то позволение, чтобы уйти?.. Она сама решила поговорить с Освальдами, надеясь узнать об Ортегоре что-нибудь, чего нет в Потоке и… Что-то ещё. Иззи помнила это так отчётливо, словно это было меньше пяти минут назад.       Сколько прошло на самом деле?       «Ничего не пей. Странный запах всё ещё слишком сильный».       Иззи ничего и не пила. Даже воду, потому что вспомнила о существовании всяких бесцветных порошков и растворов, которые не окрашивают воду. Она внимательно следила за действиями Освальдов, старалась отметить каждое их движение и слово, но ничего странного не заметила.       Кто пытался предупредить её о странном запахе?       Клод закинул себе на плечо вторую ногу; Иззи, ощутив его поцелуи и на ней, тихо застонала и запрокинула голову. Свет ламп был будто нарочно ярким, зато экран, оказавшийся на стене справа, был идеально чёрным. Настолько, что Иззи хорошо видела своё отражение: глупую улыбку, перекинутые на одно плечо волосы, из-за Клода потерявшие свою аккуратность, и размазанную губную помаду насыщенного красного цвета.       Было что-то ещё. Какая-то россыпь, слабо поблескивающая под светом ламп.       Иззи коснулась своих губ, второй рукой перебирая волосы Клода на затылке, и подняла пальцы к свету. На красной помаде блестел тусклый белый порошок.       Иззи будто наотмашь ударили. Она вскрикнула, и Клод, абсолютно уверенный, что сделал что-то не так, уже поднял на неё взгляд, но она отпихнула его, толкнув ногой в плечо, и попыталась отползти подальше.       — Иззи? — нервно посмеиваясь, Клод упёрся ладонями в диван и посмотрел на неё исподлобья. — В чём дело?       — Что за хрень? — прошипела девушка, проводя запястьем по губам. — Что это?!       — Успокойся, Иззи, — Клод мягко улыбнулся, ни на секунды не теряя своей обворожительности. — Ты, кажется, слишком много выпила.       — Даже не половину от нормы, — огрызнулась она, левой рукой держась за спинку дивана. Шатало её несильно, но встать на ноги и отойти подальше казалось непосильной задачей.       Клод выпрямился, и Иззи швырнула в него диванной подушкой.       — Ни шагу!       — Успокойся, — Клод поднял руки, показывая, что не собирается причинять ей вред, но Иззи ему не верила.       Она не знала как, но он подсунул ей что-то. Тот самый Клод, который был её другом, подсунул ей какую-то мерзкую дрянь!       — Иззи, — заново начал Клод, на секунду прикрыв глаза, — я…       Иззи рухнула с дивана, но, стараясь не замечать головокружения, резво подскочила и отошла ещё на два шага. Клод стоял, не делая лишних движений, и смотрел на неё абсолютно расслабленным взглядом.       — Какого чёрта? Что я тебе такого сделала?       Иззи, если было нужно, помогала Клоду, искала для него информацию, хранила ту, за которую он в какой-то момент своей жизни мог сильно переживать. Она даже исправила его ошибки в одной из программ, которую были обязаны написать курсанты «Живописца», потому что сам Клод в упор не видел, что с его работой не так. Она программировала его модули, потому что они были друзьями.       — Я просто пообещал, что ты будешь спокойной.       Иззи сделала ещё один шаг назад. Клод не привык сдаваться и уж точно не мог так просто отпустить её — Иззи просто не верила в это.       — Кому?       Клод поджал губы и покачала головой. Иззи незаметно отступала назад до тех пор, пока не наткнулась на дверь. Панель была совсем рядом, нужно было только немного сдвинуться влево, но Клод опять сосредоточил своё внимание на ней, и Иззи пришлось застыть на месте.       — Это была идея родителей.       — Это не оправдание, — резко ответила она, делая шаг влево.       — Они были готовы просто усыпить тебя, чтобы передать Конну, а я отговорил их! — горячо возразил Клод, запустив руку в волосы. — Им было всё равно, лишь бы выполнить обещание.       Иззи нервно сглотнула. Причём тут Конн?..       — Во что вы ввязались, Клод?       Клод раздражённо рыкнул и пнул край дивана. Иззи отскочила влево и завела руку с кольцом-проводником за спину. Ни щелчка, ни даже писка. Выходит, дверь всё это время была открыта. Какая неосторожность со стороны Клода и какая удача для Иззи.       — И когда ты собиралась сказать, что сбежала из Оро?       Иззи отрывисто выдохнула и сжала кулаки, почувствовав, как ногти больно впились в кожу.       — Ты связалась с преступниками, Иззи, — не дав и секунды на размышления, продолжил Клод. — Ты сбежала, ничего не объяснив родителям, и теперь они сходят с ума!       — Я не сбегала! — крикнула в ответ Иззи.       — Мари написала мне через неделю, не выдержав натиска твоей матери. Я пообещал, что помогу узнать, где ты, и верну тебя домой.       — А потом, когда я ответила на приглашение, ты сдал меня своим родителям.       Клод выдохнул, на секунду прикрыл глаза и пробормотал:       — Ты сбежала и связалась с преступниками. Как я мог остаться в стороне?       — Элементарно!       — Нет, Иззи, не элементарно! — рявкнул он, угрожающе медленно подойдя ближе. — Ты думаешь, я совсем идиот и не заметил у твоего парня-кретина оружия, когда мы встретились? Не понял, что ты могла замаскировать его? Я до сих пор не понимаю, как вы смогли провести его, но…       Иззи едва не выдохнула с облегчением: значит, благодаря эфиру ножи Ри, единственное оружие, что он мог взять, ещё не заметил кто-то другой. Будет просто отлично, если всё так и останется и их не придётся применять.       — С каких пор ты напиваешься чёрт знает с кем и пытаешься сорвать планы моим родителям?       — Ничего я не срываю! Я просто… В Бездну тебя, ублюдок, — прошипела Иззи, расправив плечи. Её пошатывало, а янтарные глаза Клода были чересчур тёмными из-за злости и похоти, которую он до сих пор не подавил. — Ты пытался опоить меня какой-то дрянью.       — Ты бы всего лишь почувствовала головокружение и слабость, больше ничего. Как ещё я должен был увести тебя от того кретина?       — Вот только он понял, что ты сказал подсыпать мне маурианский порошок.       — Ты же не святая, Иззи, и пробовала вещи куда хуже. Мы вместе пробовали.       Он приблизился слишком резко, навалился на неё всем телом и потёрся носом о шею, изредка касаясь кожи губами.       — Брось, Иззи, тебе же нравится секс без обязательств. Можем сказать нашим родителям, что ты просто решила отправиться на Луну чуть раньше, чем сюда прилетел я. Придумаем что-нибудь, и всё будет нормально.       Иззи почти взвыла от отчаяния и страха. Она никогда не боялась мужчин и всегда была готова попробовать с ними что-нибудь новое, но то, что едва не сделал Клод, заставляло её дрожать. Он обманывал её с самой первой минуты их встречи, произошедшей три дня назад, и просто исполнял обещание, данное её родителям. Родителям, которым она оставила подробное объяснение своих действий, ни разу не упомянув других, и пообещала, что обязательно найдёт своего отца. Что такого ужасного там увидели Камилла и Декстер, что связались с Освальдами, как только узнали, что Иззи на Луне, и даже отправили Конна проследить, что она обязательно вернётся? Почему они настолько не доверяют ей?       И почему Клод, который был её другом и секс с которым был действительно потрясающим, предал её?       — Отъебись от меня, — тихо произнесла Иззи, молясь всем звёздам, чтобы дрожь в голосе не была так заметна.       Всё будет хорошо — сейчас Иззи выйдет в коридор, найдёт Ри и Джуд с Имоном и до конца вечера не отойдёт от них ни на шаг. Может, затащит Джуд в уборную и объяснит, что друг-предатель начал скрашивать этот вечер поцелуями, а закончил какой-то дрянью, которую неведомым образом протолкнул ей в рот. Или попросит Ри врезать Клоду — она могла даже заплатить за это приличные деньги, которых Ри наверняка не хватало. Или же сообщит Хейну, что тут угроза их плану, и он с совершенно другого места прожжёт в Клоде дыру.       «Всё будет хорошо».       Клод, что сильно удивило Иззи, отошёл на шаг. Девушка, не мешкая, хлопнула ладонью по панели, и дверь отъехала в сторону.       Иззи успела только переступить порог, смотря на чего-то испугавшегося Клода, когда её схватили за плечо, резко развернули и завели за спину. Иззи узнала чёрный пиджак, тёмные блестящие нити итро и ледяные интонации в голосе, произнёсшем:       — Ну привет.       Звук выстрела прорезал воздух, и Иззи вскрикнула. Ри встал так, чтобы она могла видеть, что пуля прошла ровно над левым ухом Клода, опалив лишь прядь волос.       — Сукин сын, — пробормотал Клод с неуместной улыбкой. — Ты хоть знаешь, в кого стреляешь?       — Дай секунду, я подумаю, — Ри постучал когтем по пистолету, всё ещё смотрящему на Клода, и выдал спустя обозначенную секунду: — Сюдя по запаху, я стреляю в человека, который злоупотребляет маурианским порошком и подсунул Иззи дозу фенобарбитала.       Иззи своим помутнённым рассудком, медленно возвращающимся в норму, не разобрала ерунды, которую Ри сказал в самом конце. Но судя по тому, как Клод поджал губы, — всё ещё с оттенком её помады и лёгкими следами белого порошка, — Ри попал в цель.       — Нам пора уходить, — не оборачиваясь на неё, сообщил Ри. — Ты сможешь идти сама?       Иззи озадаченно посмотрела на него, держащего одну руку приподнятой, чтобы загородить её от Клода. Словно он мог просто проигнорировать пистолет, бывший в полуметре от него, и без лишних проблем добраться до неё. Откуда у Ри вообще пистолет?..       — Что-то случилось?       Ри слегка сдвинул брови — единственный признак, что ему не понравился вопрос. То ли потому, что сейчас было не время для задержек, то ли потому, что она не ответила.       — А ты не видишь?       Иззи постаралась сосредоточиться, но в ушах шумела кровь, зрение не желало фокусироваться, а сбивчивое дыхание Клода казалось непростительно громким и отвлекало не хуже, чем дрянь, которую он впихнул ей в рот.       — Идём, — выждав несколько секунд, скомандовал Ри. — Ах да, чуть не забыл.       Он выстрелил ещё раз, и Клод, запоздало дёрнувшись, отпрыгнул в сторону. Ри улыбнулся, обнажая клыки, и учтиво выдал:       — Отстойная у вас вечеринка.       Подняв ногу, он со всей дури врезал ею по панели. Дверь среагировала мгновенно: закрылась, отрезав от них Клода, но не заблокировалась. Ри раздражённо цокнул языком, вплотную прижал пистолет к боковой части панели и выстрелил, даже не поморщившись из-за вылетевшего снопа искр.       — Теперь не выберется, — всё с той же клыкастой улыбкой сообщил Ри, кивая на загоревшуюся красным панель. — Пошли, нужно…       — Как ты меня нашёл? — протараторила Иззи, одёргивая низ платья. — Ты же не…       — Проследил? Нет, я не следил. Просто Джуд подсказала, в какой стороне искать, а там я уже шёл по запаху твоих духов.       — Откуда пистолет?..       — Украл у охраны, когда подвернулся случай.       Он поманил её за собой, и Иззи, не найдя причин задерживаться, побежала следом, босыми ногами шлёпая по тонкому ковру. Ей было плевать, куда идти прямо сейчас, лишь бы подальше от злополучного кабинета и Клода, запертого внутри.       — Знаешь, что, Ри, — пробормотала Иззи, потому что была уверена, что Ри её слушает, — заплачу любые деньги и добуду любую информацию, если скажешь уже, наконец, что происходит.       — Ты серьёзно?       Иззи хотела съязвить, но Ри остановил её, быстро снял пиджак и протянул ей.       — Надевай.       — Что? — оторопело выдавила она. — Зачем?       — Надевай, иначе я заберу его.       Иззи проглотила гордость и взяла пиджак. Ладно, стоит признать, что она всё-таки чуть лучше, чем думала о себе минуту назад: она выбрала для Ри потрясающий пиджак, идеально сидящий на нём и подчёркивающий фигуру. Он был тёплым, мягким, и Иззи надела его, не заботясь, как странно выглядит со стороны. Это было лучше, чем и в прекрасном красном платье ощущать себя почти раздетой.       — Ну так что? — пробормотала она, подняв глаза на Ри, но он тут же повёл её дальше.       Они быстро шли по путаным коридорам, но даже спустя время Иззи не поняла, что не так. Экраны горели, свет был тусклее, а где-то очень далеко шумели развеселённые гости.       — Третий конференц-зал, — наконец объяснил Ри, будто почувствовал её озадаченный взгляд. — Ортегор вышел на связь.       — Что?       — Третий конференц-зал, — повторил Ри, скрипнув зубами.       Больше он ничего не сказал.

***

      У Джуд опять раскалывалась голова.       Дело было не в смешении множества запахов, цветов или лиц, что мелькали перед ней со скоростью звёзд. Не в руке Имона, за которую она держалась, и не в его словах, до сих пор гремящих в ушах. Джуд была бы очень рада, если бы голова болела только из-за этого, но реальность была куда ужаснее.       Она чувствовала что-то холодное, неприятное, затаившееся где-то поблизости.       На этот раз ощущение шло не от Имона: наоборот, он был открыт, спокоен и внимателен, всегда спрашивал, не хочет ли она пройтись по залу или отдохнуть на одном из диванчиков. Он был готов прикрыть её, когда она хотела рассмотреть светящихся рыбок в огромном аквариуме, и зачитать ей статью из Потока о нгуенских равнинах, фотографии которых транслировались на экранах. Он, кажется, делал всё, чтобы Джуд не думала о гуляющих сплетнях, касавшихся её ушей.       Она ещё какое-то время прислушивалась, сдавалась под жёсткими словами незнакомых людей, но потом всё ушло на второй план. Они заметили Ри, в одиночестве сидящего у бара, и хотя Имон был этому не рад, решили составить ему компанию.       — Иззи ушла с Клодом, — не оборачиваясь на них, сказал Ри, стоило им оказаться рядом. — Где-то пять минут назад.       — Это который сын Освальдов? — на всякий случай уточнил Имон, хотя перед ним наверняка ещё раньше, чем он задал вопрос, появился информационный блок из Потока. — Да, точно, это он.       Джуд плюхнулась на стул возле Ри и тихо вздохнула. Мгновенно заметивший её бармен подозрительно сощурился, подошёл ближе и опёрся ладонями о мрамор, сверху вниз смотря на неё.       — Я совершеннолетняя, — пискнула Джуд, протягивая левое запястье.       Бармен поднял крохотный блок к её браслету и, считав полученную информацию, удовлетворённо кивнул.       — Что будете заказывать?       — Сок, пожалуйста, — невинно хлопая глазами, сказала Джуд.       — Ничего, — отрезал Ри одновременно с ней. — Она ничего не будет заказывать.       Джуд смущённо покосилась на него, но, подумав немного, сказала бармену:       — Ничего. Извините, пожалуйста.       Бармен тихо хмыкнул и отошёл, перед этим убедившись, что Джуд своими короткими руками до стоящих перед ней бутылок не дотянется.       — Почему ничего нельзя заказывать? — шёпотом поинтересовалась она, аккуратно наклонившись к плечу Ри.       — Потому что Иззи подсыпали маурианский порошок.       Никто из окружающих его, кажется, не услышал, зато Джуд удивлённо уточнила:       — Откуда ты знаешь?       — Почувствовал странный запах.       — И?..       — И выпил.       Имон подавился воздухом и, откашлявшись, исподлобья посмотрел на него.       — Ты с ума сошёл?       — Успокойся, — бросил Ри, и его хвост почти дёрнулся, выдавая куда большее раздражение, чем он демонстрировал. — Я крепче, потому и выпил.       — А нельзя было просто не трогать?       Джуд согласно закивала и выжидающе уставилась на Ри.       — Я… — он остановился, выдохнул и, пробормотав что-то о том, как сильно он всех ненавидит, закончил, прижимая уши к голове: — Я просто среагировал, ясно?       — Типа… на инстинктах?       Взглядом Ри можно было убивать, но он, что удивительно, только медленно выдохнул и ответил ей:       — Да, типа на инстинктах. Ещё один такой вопрос — и я тебя продам.       Джуд сдавленно ойкнула и вжала голову в плечи. Имон наградил Ри осуждающим взглядом, но тот невозмутимо пожал плечами и даже улыбнулся.       Столь непринуждённый разговор, — или почти непринуждённый, как считала Джуд, — вполне мог успокоить её, но на самом деле сделал только хуже. Она чувствовала, что Ри на взводе, из последних сил не качает хвостом, всегда выдававшем его недовольство, и наверняка едва сдерживается, чтобы не бросить какую-нибудь колкость или не показать клыки. Джуд не нужно было и касаться Ри, чтобы в полной мере ощутить этот противоречивый шторм эфира.       Это не было тем самым штормом из холода и тьмы, что она чувствовала ранее. Этот притаился где-то далеко и близко одновременно, был слишком привлекательным и в то же время отталкивающим. Он сводил Джуд с ума, и из-за него голова раскалывалась.       Минуты тянулись мучительно медленно, и как бы сильно она ни пытались считать их, постоянно сбивалась ещё в самом начале. Не несущий какой-либо информации разговор Ри и Имона продолжался и тонул в общем шуме, который будто намеренно становился всё сильнее.       Когда в последний раз её голова болела так сильно? Должно быть, после того, как она вместе с Ри сбежала от «Гоморры». Или раньше? Боль была такой сильной, что мешала думать.       Джуд уже хотела наплевать на все правила и опустить голову, закрыть её руками и тихо захныкать, моля звёзды, чтобы ей стало легче, но эфир не позволил. Он натянулся, замер в ожидании, параллельно пытаясь изучить всех вокруг. Впервые это чувство было таким неприятным — казалось, холод и тьма затаились в каждом живом существе.       — Ортегор, — вдруг сказал Имон, сосредоточив взгляд на точке перед собой. — Цуга подтверждает, что он ждёт в третьем конференц-зале.       Джуд подняла взгляд, но не увидела даже Имона: он был каким-то белым пятном с яркими глазами, на фоне всего остального кажущийся чересчур светлым.       — Чёрт, — процедил Ри сквозь зубы. — Почему мы должны бежать к нему по первому зову?       — Потому что нам нужны ответы, — со вздохом ответил Имон. — Идём, до этого зала минуты две.       — А Иззи? — тихо пролепетала Джуд.       — А Иззи не отвечает. Анубис пишет, что потерял с ней связь где-то десять минут назад.       — Звёзды, — простонал Ри, — хоть что-то может пойти нормально?       — Надо найти Иззи, — упрямо заявила Джуд, борясь с пятнами перед глазами. — И конференц-зал.       — Тогда мы проверим его, а ты — за Иззи, — решил Имон, с издевательской улыбкой похлопав Ри по плечу.       — Как я её найду, идиот? Здесь так много запахов, я потрачу слишком много времени, чтобы…       Джуд наугад вскинула руку и, что удивительно, попала с первого раза — это действительно был Ри, мгновенно зашипевший. Он пытался убрать её руку, но Джуд, бормоча извинения, провела пальцами по его ладони с внешней стороны и позволила своему эфиру хлынуть внутрь.       — Теперь точно найдёшь, — пробормотала Джуд, не вполне уверенная, что в общем шуме её голос вообще будет слышен. Она не понимала, что это за шум, не могла выделить его отдельные элементы, но чувствовала возросшее волнение Имона и ничего, кроме пятен перед глазами, не видела.       — Ненавижу, когда ты делаешь так без предупреждения.       Джуд перед звёздами пообещала загладить свою вину потом.       Минуту спустя она пообещала никогда больше не жаловаться на усталость — только если что-то чужеродное не перестанет давить так сильно и больно.       Она почти ничего не видела. Когда она споткнулась, Имон подхватил её за локоть и спросил, как она себя чувствует. Джуд отмахнулась, уверенная, что эфир не позволит ей упасть, но именно это едва не произошло секунду спустя.       — Что с тобой? — взволнованно пробормотал Имон и, кажется, если притуплённые ощущения реальности не обманывали, он помог ей выпрямиться и теперь держал руки на её плечах.       — Не понимаю… Где этот зал?       — Уже близко.       Двадцать секунд, которые отделяли их от выбранного конференц-зала, показались вечностью. Двери либо бесшумно раскрылись, либо уже были раскрыты — Джуд не слышала ничего, кроме их торопливых шагов, скрипа кожаного кресла, на которое Имон помог ей сесть, и стука тысячи молоточков в голове.       — Принести тебе воды?       Джуд не могла даже двух слов связать. Что-то давило, неприятно проникало под кожу, и эфир никак не мог это остановить. Он отчаянно боролся с её страхом, нежеланием находиться здесь, головной болью и всем остальным, но не справлялся, что пугало Джуд до невозможности.       — Погоди… — кое-как выдавила она. Джуд хотела понять, где Имон, но тут её эфир натянулся, как струна. Где-то открылась ещё одна дверь, послышались торопливые шаги, и радостный мужской голос выкрикнул:       — Эй, а вот и вы, я так рад… Да твою же мать!       На долю секунды весь мир замер. Страх стал таким сильным, что очень быстро превратился в темноту, окружившую её со всех сторон. Джуд всё ещё ощущала руки Имона на своих ладонях и на подсознательном уровне знала, что он смотрит не на мужчину, зашедшего с другого входа, а на нечто, происходящее у дверей, которыми воспользовались они. Эфир был очень напряжён, когда протягивался в ту сторону.       Замерший мир был таковым ещё секунду, а после что-то сомкнулось на шее и обожгло кожу. Джуд закричала, выпуская руки Имона, и рухнула, перевалившись через край кресла — туда, куда её тянули. Мир давил холодом и тьмой, обступал со всех сторон, пока не обрушился резко, неожиданно, из-за вспыхнувшего ярче света выбив её из колеи.       Мир обрёл чёткость и заиграл пятнами выключенных экранов, длинного полированного стола, дюжины мягких чёрных кресел, одно из которых она занимала, искрами эфира и крови, выступившей на виске Имона от удара одного из нападавших.       Она вцепилась в тонкий жгут, обвивавший её шею, и, сжимая зубы, впустила в него эфир. Металл и кантрокс разрушались без всякого сопротивления, но раньше, чем Джуд успела хотя бы осознать это, ещё один жгут врезался в левую руку и дёрнул в сторону. Второй — в правую, а третий вновь обхватил шею.       В конференц-зале было непривычно тихо. Где-то хрипел Имон, пытавшийся отбиться, дальше, возле ещё одних дверей, лилась ругань. Джуд скосила глаза и увидела молодого мужчину, может, одного возраста с Хейном, дерзко улыбающегося вопреки тому, что его шею тоже стягивал жгут, а руки заламывали за спину.       — А давайте ещё сильнее, — прохрипел он, силясь вырваться из чужого захвата. — Я извращенец!       Джуд не могла рассмотреть Имона, прижатого к полу кем-то в чёрной форме и матовой маске, но вот лицо этого молодого мужчины с острым языком видела достаточно хорошо: резкие черты, кривая улыбка, тёмные, почти чёрные глаза, пылавшие яростью, и всклоченные чёрные волосы. Джуд почему-то была уверена, что такими они были ещё до нападения и вообще не укладывались в аккуратную причёску.       Жгут надавил на шею сильнее, и Джуд зашипела. Мир вновь стал расплывчатым, а звуки доносились будто из-под воды. Самым чётким образом до сих пор оставался молодой мужчина: он перехватил её взгляд и вытянул дрожащую от напряжения руку. Джуд не представляла, что он пытался этим сказать, зато эфир воспринял жест как призыв к действию.       Он сжёг жгут на шее и, вспыхнув, охватил руки. Нападавшие мгновенно бросились на неё, но Джуд юркнула вперёд и взмахнула ладонями, эфиром отгоняя всех от себя. Мужчина, прижимавший Имона к полу, поднял пистолет. Джуд выбила его, обхватила руку мужчины кольцом эфира и сдёрнула его в сторону. Имон мгновенно поднялся на ноги и, взглядом скользнув ей за спину, попытался загородить её собой.       — Не лезь, идиот! — крикнул мужчина у дальних дверей.       Имон остановился, но Джуд не была уверена, что он сделал это по собственной воле. Его глаза, до этого всё время горевшие голубым и белым, были чёрными.       У Джуд внутри всё похолодело. Имон вскинул правую руку, и пуля врезалась в предплечье, продырявив пиджак. Следующий выстрел был со стороны, но киборг опять выставил руку. Джуд отчётливо услышала, как пуля соприкоснулась с металлической ладонью и отскочила.       Ей хотелось плакать от страха и обнимать Анубиса до тех пор, пока его тело поддерживает стабильную температуру, слышать, как он успокаивает её, говоря, что она самая сильная и лучше всех управляется с эфиром. Джуд хотела, чтобы Анубис был здесь и поддержал её, но знала, что это опасно. Если кто-нибудь поймёт, что он андроид, его либо просто уничтожат, прострелив все самые важные блоки, либо заберут, чтобы перепрограммировать.       Зато здесь был Имон: немного пугающий своими чёрными глазами и действиями чересчур резкими и точными, но живой и уж точно не желавший вновь попадаться к кому-либо в руки. Здесь был человек, которого она не знала, но он, если верить его действиям и собственному эфиру, не был на стороне нападавших, а все проблемы стягивались только к одной точке — той, где сейчас была Джуд.       Глупая, глупая Джуд.       Кто-то сзади швырнул ей на шею петлю и затянул. Джуд замычала, сжала кулаки, разрывая петлю, и наугад ударила одного из нападавших. Затем второго, попытавшегося остановить Имона, и третьего, накинувшего петлю на его шею. Джуд позволяла эфиру самому выбирать противников и валить их на пол, лишать сознания и заламывать руки за спину, лишь бы остановить этот кошмар. Холод и тьма никуда не делись, только приближались, и её зрение то расплывались, то становилось предельно чётким, но только на мгновение.       Стук каблуков эхом отдавался в черепной коробке, сопровождался тихим шуршанием и лязгом оружия. Джуд не понравилось, как Имон неестественно застыл и скрипнул зубами. И не понравилось, как мужчина возле дальних дверей, отчаянно боровшийся с нападавшими, начал ругаться ещё громче.       Перед собой Джуд видела следы от пуль и отражение эфира на начищенном до блеска полу. Какое-то кремово-рыжее пятно появилось в поле зрения, на пару мгновений стало янтарным. Рядом была серо-синяя гамма и отдалённо знакомый запах. Нет, не знакомый. Похожий.       Рептилия.       — Киборга тоже забирайте, — скомандовал женский голос, звучащий далеко-далеко и будто над самым ухом одновременно. — Где он?       — Если верить камерам, в другом коридоре, — ответил другой голос, более тихий и ровный.       — Разбирайся с ним сама, но не задерживайся.       — Как прикажете.       Джуд попятилась, эфиром заграждаясь от всего мира. Она не видела, кто стоит перед ней, но чувствовала, что нельзя давать слабину.       Что-то врезалось в её эфир — то ли равносильное, то ли более мощное. Янтарный свет пробежался по её рукам, перекрывая зелёный, и Джуд ощутила холод и тьму, напавшую со спины.