Недобитые

      Ри всегда был неправильным.       Кайман говорил это с самого его детства и без остановки отмечал, в чём эта неправильность выражалась. Хвост слишком тонкий для Рептилий: Каймана не волновало, что Ри научился использовать его так же хорошо, как и все остальные. Слишком странное лицо: у всех оно либо полностью покрыто чешуёй, либо только россыпью, только у Ри чешуйки как-то неправильно симметрично обрамляли лицо. Чересчур нелепые уши: как у люманирийцев, как у грёбаного дворового кота с чешуёй. В детстве Ри очень сильно комплексовал из-за своих ушей, так непохожих на уши других Рептилий, и замечания Каймана задевали его куда больнее, чем он показывал. Слишком высокий рост, слишком худые руки и ноги, нестандартное мышление, глупый и бессмысленный отказ от убийств, непропорциональное распределение чешуи на теле, слишком короткие и тупые клыки и когти, недостаточно амбиций.       Единственным, с чем Ри справлялся на отлично, всегда была стрельба.       В восемь лет Джола, его младшая сестра, просила почитать ей сказки перед сном. Он в восемь лет просил Каймана закончить тренировку пораньше, потому что пальцы уже болели держать пистолет, а руки сводило судорогой. Кайман никогда не шёл на поводу у его просьб, и Ри всегда приходил к Нут с кровавыми мозолями. Иногда Кайману так надоедало нытьё Ри, что, хоть тот и старался быть очень аккуратным, его били по рукам.       На следующий день всё повторялось, и так было до тех пор, пока Ри не понял, что лучше смириться со стрельбой и сделать её своей сильной стороной, чем пытаться доказать Кайману, что ему не обязательно быть таким жёстким и требовательным.       Видя оружие в руках Ри, Кайман одобрительно улыбался, показывая клыки, и говорил, что тот наконец становится похожим на настоящую Рептилию. Но потом Ри стрелял в ноги, бёдра, руки, плечи, куда угодно, кроме сердца и головы; и Кайман срывался на него, потому что мягкосердечная Рептилия — мёртвая Рептилия. Не то чтобы Ри хотел быть Рептилией. Приходилось только ради Нут, но Нут мертва, и Ри до сих пор ощущает её кровь на своих руках.       Он зажмурился, до рези сжимая кобуру Бьянки на поясе, и мысленно досчитал до пяти.       Сэд говорил, что это неправильно, чувствовать себя в безопасности только с оружием в руках, но Ри его не понимал. Сейчас же ему казалось, что тот прав. Он всегда был прав, когда говорил, что Ри умеет добиваться желаемых целей, но ошибался, периодически упоминая, что Ри умеет быть добрым и внимательным. Только Нут он позволял говорить что-то такое, потому что Нут — это всё, что у него было, и всё, что ему было нужно.       Сейчас ему была нужна информация.       Хиллтаун — неприветливый город, но Ри знал, как выдать себя за местного и не вызвать подозрений. Это крылось даже в таких мелочах, как походка, осанка, взгляд, произношение каких-то конкретных слов — с растягиванием окончаний или глотанием сразу нескольких звуков, и Ри не смог бы в полной мере объяснить, что это такое. Ему было намного проще притвориться, потому что он всегда притворялся. Всегда.       — Как тут миленько… — прокомментировала Изабелла, вздохнув. — А есть какие-нибудь фестивали, когда город украшают? Не то чтобы ему нужны дополнительные украшения…       Ри сдержал смешок. Нижняя часть маски с фильтрами, защищающими от токсинов в воздухе, скрывала его кривящиеся в улыбке губы, зато верхняя открывала взгляд. Если бы улицы не тонули в полутьме, а Ри не научился отводить чужие взгляды, у него бы возникли проблемы.       Хиллтаун был многоуровневым городом, соединённым лестницами, лифтами, тайными туннелями, магнитными дорогами и путями, переплетающимися друг с другом в невообразимый клубок. У Ри перед глазами была карта, которую контролировала оставшаяся на «Бетельгейзе» Изабелла. Остальным нужно было видеть, где он и куда направляется, хотя сам Ри спустя десяток визитов научился разбираться в этом хитросплетении грязных и мрачных улиц.       Каждое строение, будь то здание, абстрактная скульптура какого-нибудь уличного художника, лестницы или башни, уходящие с нижних этажей до верхних, состояло из металла. Ржавого, неспособного сдаться под эрозией, но беспощадно уничтожаемого токсинами из воздуха, наслоением одних зданий на другие и накладыванием новой обшивки поверх старой. Даже огромные экраны, рекламные баннеры, неоновые вывески и проекции казались старыми и будто сотни раз отремонтированными. Едкий дым тянулся с нижних уровней и со всех уголков города, и его ядовитые цвета — единственное разнообразие Хиллтауна. Этакий маленький родной Содом.       Ри было тошно.       — Долго ещё? — скучающе протянула Изабелла. — Ты будто часами слоняешься без дела.       Ри не ответил. Они знали маршрут, который привёл бы его к нужному месту, но Ри помнил, что нужно немного попетлять, чтобы спутать следы и одновременно показать себя. Именно так сделал бы Лау, и сейчас, как бы ему это ни нравилось, он был Лау.       Себе он признался, что предпочёл бы быть кем угодно, даже старшим братом, погибшим шесть месяцев назад, чем самим собой. Ри всегда был неправильным, и последние три дня эта неправильность ощущалась наиболее остро.       Когда Хейн вернулся на мостик, прожигая пространство перед собой затуманенным взглядом, от него несло алкоголем, растерянностью и лёгким страхом. Ужасное сочетание, потому что оно плотным шлейфом окутало Изабеллу, когда Ри с помощью эфира Джуд нашёл её. Оно преследовало его и мешало нормально думать, потому что каждый раз, стоило ему хотя бы краем глаза заметить Изабеллу, он вспоминал ошарашенное лицо Клода, когда Ри выстрелил рядом с ним, и желание, которое тот не сумел подавить.       Надо было всё-таки раздробить ему колени.       Даже будучи пьяным, Хейн по кусочкам растащил план Ри, тридцать раз вывернул его наизнанку и указал на все промахи, которые могли стать фатальными. Ри слушал, не перебивая: то ли понимал, что Хейн прав, то ли не находил в себе сил, чтобы остановить разошедшегося мужчину. Азриэль и Фокс активно вносили правки, и на каждое их слово Хейн хмурился. Анубис, лишь ненадолго оторвавшись от совместной работы с Момо, внимательно следил за каждым из них. Только Имон и Пайк сидели в стороне, будто вообще не интересовались происходящим, и с одинаково безучастными лицами пялились в потолок. Ри бы присоединился к ним, если бы не услышал:       — Хорошо, но мы будем на связи.       Установить эту самую связь предстояло Изабелле, потому что только она могла в кратчайшие сроки написать подходящие программы и загрузить их в маску, собранную Пайком. Когда Ри сообщил ей об этом, она, в одиночестве пьющая ненавистный ей сок на кухне, посмотрела на него, как на пустое место, и сказала:       — Изабелла.       Ри опешил.       — Что?       — Изабелла, — повторила она, делая глоток. На корабле поддерживалась одна и та же температура, и девушка, насколько Ри помнил, редко мёрзла; но теперь она появлялась только в закрытой одежде, будто ей было холодно. — Если уж и работаем, то профессионально.       Ри был озадачен, но кивнул. Он слишком поздно понял, что неформальное «Иззи», которое они все использовали, для неё было чем-то вроде проявления дружеской привязанности. Она разрешала им называть себя Иззи, но Ри сказала, что она — Изабелла.       За все три дня никто ни разу не назвал её полным именем. Только он. Должно быть, он очень сильно её взбесил. Ри не был удивлён, потому что своей неправильностью, противоестественностью и агрессивностью он бесил абсолютно всех.       Но она следила за его маршрутом, благодаря подсоединённому к одному из узлов блоку наблюдала за всеми камерами города, в очередной раз доказывая свою профессиональность, быстро фильтровала и перерабатывала всю информацию, которую выхватывал визор. Несмотря на то, что к каналу связи ещё были подключены Хейн и Анубис, говорила только Изабелла, будто хотела провести персональный курс издевательств и саркастичных замечаний. Это могло бы быть привычным, если бы Ри не ужасала сама мысль о том, что он может считать подобное привычным.       Оказалось, он уже привык называть Изабеллу именно Иззи, слышать её язвительные комментарии и знать, что она справится с любой информацией. Он привык, что рядом есть кто-то, кто напомнит о несовершенстве плана или скажет, что у него маниакальная привычка таскать одни пистолеты. Теперь к ним прибавилась и любимая винтовка, но комментариев не было.       Ри не понимал, что с ним, но это беспокоило. Возможно сильнее, чем ощущение, что в одиночку идти не стоило. Он впервые за всю свою жизнь так думал.       Вероятнее всего, он бы даже согласился пойти с Хейном, если бы это означало, что он сможет провести небольшое исследование и понять, действительно ли ощущение одиночества конкретно сейчас беспокоит его сильнее всего. Но Хейн не пошёл, и на Фокса, радостно предложившего свою кандидатуру, посмотрел так убийственно, что Фокс разразился длинным монологом о своей полезности. Почти заступившийся за него Азриэль был остановлен всё тем же убийственным взглядом Хейна, и больше эта тема не поднималась. Фокс свободно перемещался по кораблю, разве что в чужие каюты не заглядывал, и с детским интересом изучал оружие Ри (строго под его присмотром, конечно), а ещё болтал с Изабеллой и пытался расшевелить Пайка, чтобы тот рассказал им какую-нибудь глупую и смешную историю из своей жизни. Он, казалось, задался целью очаровать каждого, лишь бы его не вернули под замок.       Хейн своё единоличное решение не объяснял и, по всей видимости, делать этого не собирался. Он даже с Фоксом почти не говорил, только по делу и таким дежурным тоном, будто это он был майором. Фокс же отвечал только с улыбкой и не забывал сыпать шутками.       Возможно, именно из-за этих странностей Ри чувствовал, что идти одному не стоило. Но он так же предполагал, что теперь фокус недоверия большинства сместился на Фокса, особенно после того, как Ри пошёл на сделку с Коброй. И сегодняшняя встреча — первая возможность доказать, что от него может быть польза. Ри никогда не хотел кому-то доказывать свою пользу, ведь Нут этого не требовалось, но сейчас приходилось изворачиваться. Особенно после того, как Пайк, работая над панелью кейса его винтовки, сказал:       — Мы какая-то очень странная команда.       Ри не воспринимал их как команду до самого последнего момента. Исключительно вынужденное союзничество лишь с некоторыми, а не со всеми сразу. Ни стигма, ни хаотичный эфир внутри него, о котором говорила Джуд, не были для него достаточно весомыми аргументами, чтобы подумать о работе в команде.       — Разве мы команда? — спросил он у Пайка, и тот, вздохнув, впервые за всё время посмотрел на него с новой эмоцией — жалостью.       — А разве нет? По-моему, мы крутая команда. Странная и крутая. Мне нравится так думать. Помню, что Джуд говорила то же самое.       Ри никогда не работал в команде. И он не сдавался под натиском Джуд, когда та говорила о его чёрствости, стоило ему напомнить, что сделка была с Хейном и Изабеллой, а не с ней.       — Почему вам всем так хочется быть командой?       Пайк удивлённо посмотрел на него и отложил инструменты, словно хотел, чтобы всё своё внимание Ри сосредоточил только на его словах.       — Работай, — нахмурившись, сказал Ри, но Пайк бесстрашно возразил:       — Ты мне за это не платишь, так что не буду. Но вот если бы ты признал, что мы команда, я бы продолжил.       Ри возвёл глаза к потолку.       — Вы просто помешаны на этом.       — Может быть, так даже лучше. Иззи далеко от Оро, где прошла вся её жизнь. Ты сбежал из «Гоморры», а Фокс и Хейн потеряли всех, кого знали. Когда меня приговорили, я был совсем один. Почему мы не можем помочь друг другу сейчас, если в состоянии сделать это?       Ри не ответил, потому что в очередной раз получил подтверждение о каком-то массовом помешательстве. Хотя, возможно, дело было в том, что Пайк несильно отличался от Изабеллы и Джуд — он был склонен к наивности и романтизации того, что совсем этого не заслуживало. Он мог думать, что им лучше работать вместе и помогать друг другу, чем пытаться построить план, учитывая интересы каждого.       — Если я заплачу, — произнёс Ри, когда молчание стало невыносимым, — ты продолжишь работу?       Пайк не ответил, но поправил перчатки и взял инструменты в руки. Затем, будто опомнившись, дотянулся до ближайшего экрана и включил плейлист с земной музыкой. Ри понял намёк и ушёл, решив, что, когда кейс будет готов, Пайк найдёт способ сообщить ему об этом.       После выяснилось, что Пайк его будто намеренно избегает. Возможно, дело было в том, что в свободное время Ри был склонен постоянно проверять своё оружие. Это хорошо успокаивало и прочищало голову, но за все три дня, что прошли с начала разработки плана до реализации его первого шага, Ри терял свою уверенность. Он не знал, сможет ли почувствовать себя сильным и собранным, если возьмёт в руки оружие, и не понимал, почему ощущение одиночества было таким давящим.       — Погоди, а ты уверен? — вдруг удивилась Изабелла, и он вновь сосредоточился на дороге перед собой и её голосе в наушниках. — «Плеяда» сегодня закрывается раньше.       — Особая программа, — коротко ответил Ри.       — Насколько? О ней есть что-нибудь в Потоке?       — Нет.       На самом деле ответ был другим, но Ри было не по себе от мысли, что прямо сейчас Изабелла будет искать информацию об особой программе «Плеяды» и комментировать каждое прочитанное ею предложение.       — Ты грёбаный обманщик! — зашипела она. Ри услышал, как кто-то рядом с ней устало вздохнул. — Нет никакой особой программы! Даже место, куда ты идёшь, называется по-другому!       — На самом деле это «Плеяда», правда.       — Я ничего не могу найти по этой твоей «Плеяде»! А я, между прочим…       Ри мысленно повторял за ней, когда она начала осыпать себя комплиментами, распинаться о своих знаниях и навыках, сравниться с которыми никто не мог. Пожалуй, его уверенность в знаниях Изабеллы — это единственное, что он ещё не подверг сомнению за все эти дни.       — Это уникальное заведение, — пробормотал Ри, заметив вдалеке полосу ядовито-жёлтого дыма.       — Ой, погоди, кажется, я что-то нашла…       По спине Ри пробежал холодок.       — Только давай без твоих комментариев. Ты должна писать, а не говорить.       — Я просто подумала, что в таком жутком местечке тебя должно сопровождать хоть что-то прекрасное, а мой голос, вот так сюрприз, прекрасен.       Ри остановился, взметнув хвост, и поборол желание оборвать связь.       — Хватит надоедать.       — Разве я надоедаю? Хе-ейн, — протянула она, — я надоедаю?       Хейн ответил тихо, так, что Ри его даже не расслышал, как если бы они позволили Изабелле контролировать канал связи в одиночку. Ри не сомневался, что Анубис внимательно следит и слушает, просто не вмешивается, потому что эти споры для него — пустой звук, недостойные внимания помехи, и он не будет тратить силы, чтобы напомнить об этом. Анубис был целиком и полностью поглощён поисками Джуд, и ничто не могло сбить его с намеченного курса.       Ри не понимал, откуда у него такая уверенность и непоколебимость. С другой стороны, он был ИИ, и все сомнения и страхи, которые мог испытывать, появились в результате его развития. В основе всегда будут логика, расчётливость и оперативность.       Если бы сам Ри научился следовать только логике, расчётливости и оперативности, ему было бы намного легче.       Каждый раз, приходя в «Плеяду», Ри был уверен, что его раскроют. Аина решит, что выгоднее сдать его, чем поддерживать мнимый союз, и пара Рептилий уже будет ждать его, чтобы он отчитался перед кем-нибудь из старших за свою вольность. Но каждый раз его, старательно прижимавшего уши к голове, пропускали, когда он предоставлял доказательство, которым обладал только Лау — для каждого особого клиента Аина создавала свой пароль, который периодически обновлялся. Свой Ри получил двадцать минут назад, хотя Аина обещала прислать его день назад.       Ри зашёл с восточной стороны скандально известной «Плеяды» и поймал на себе взгляды едва не всех охранников, старательно скрывавшихся в тени. Ри пришлось идти прямо, лениво качая хвостом, расправив плечи, и не хмуриться, потому что Лау всегда был немного навеселе, и никто не мог сказать, что он скован или насторожен. Его это бесило, потому что Лау никогда не был достаточно осторожным и очень часто лез на рожон. Неудивительно, что его убили.       — Ты что, издеваешься? — прошипела Изабелла, напрочь забыв, что теперь она должна только писать. — Почему не сказал, что это чёртов бордель?!       — Я сказал Хейну.       Изабелла разразилась руганью и начала надоедать Хейну. Ри хотел уменьшить звук, но очень быстро девушка сникла и замолчала, перед этим пропыхтев, что «Ри всех обманул и пошёл развлекаться». Его замутило от одной мысли об этом.       Всё вокруг кричало экстравагантностью, дикостью и раскрепощённостью, от которой Ри было не по себе. Громкая музыка давила чересчур сильно, яркие вывески, неоновые и старомодным способом намалёванные светящейся в темноте краской, резали глаза вопреки лёгкому дыму, сладковатый душок которого проникал даже сквозь маску. С какого входа ни зайди — путаные коридоры, бывшие лишь крохотной частью целого лабиринта, не имевшие ничего, кроме украшений в виде проводов с жидкостью разных оттенков, искусственных лоз, оплетающих стены, и панелей возле двойных полупрозрачных дверей. Ри мысленно поблагодарил звёзды за то, что хотя бы часть из них всё же темнела, но едва сдерживал шипение, когда видел, что какие-то панели транслировали происходящее за дверями. Настоящее извращение.       — Тут есть симпатичные мальчики? — тихо спросила Изабелла, но Ри услышал её голос сквозь шум крови в ушах и громкую музыку.       — Ты издеваешься?       — Что? Я люблю симпатичных мальчиков…       Ри замедлил шаг, сверяясь с внутренней схемой «Плеяды». Ему почему-то казалось, что после происшествия с Освальдом Изабелла не будет столь откровенной в своих выражениях. Но потом Ри вспомнил, что она, кажется, просто живёт откровенными выражениями. Его это не успокоило, но хотя бы позволило отвлечься от неприятных мыслей и сосредоточиться на поставленной перед ним задаче.       — И к какой красавице ты идёшь сегодня?       — Иззи, — впервые за всё время вмешался Хейн.       — Ну что? Я просто пытаюсь сохранять оптимистичный настрой… Разве ты не порадуешься за Ри, если он встретится с какой-нибудь красавицей?       Ри едва не споткнулся о собственную ногу. Лау бы никогда не позволил подобным замечаниям задеть его.       — Вы не могли бы не обсуждать меня? — пробормотал он, сворачивая в другой коридор. Вновь яркие настенные изображения, провода со светящейся жидкостью, искусственные цветы и растения, в Хиллтауне даже кажущиеся живыми.       — А ты не мог бы не быть таким скучным? — отозвалась Изабелла. — Азриэль поставил на то, что ты девственник без надежд на счастливую жизнь. Скажи, что это не так, иначе я проиграю!       Ри сжал челюсти, короткие клыки проткнули нижнюю губу.       — Вы поставили на меня?       — Нужно же как-то разнообразить нашу скучную жизнь.       — Ставьте на кого-нибудь другого.       — На кого? Пайка и Имона? Звёзды, Ри, я и не думала, что ты настолько веришь в них. Я обязательно скажу им об этом.       Если бы Ри вот уже несколько дней не подвергал сомнению всё, благодаря чему он до сих пор жив, он бы исчез прямо сейчас, никому ничего не объяснив. Он бы забыл про перепрограммированный шаттл Рептилий, который использовал, чтобы добраться до Хиллтауна, ждущий на безопасном расстоянии «Бетельгейзе» и Джуд, которая говорила, что он вовсе не такой злой, каким пытается казаться. Он бы исчез, потому что ничто и никто никогда не могло удержать его на месте. Кроме Нут.       Почему он медлит?       Ри заметил Аину, сидящую возле бара в главном зале. Она непринуждённо болтала с одним из работников, не обращая внимания на всех остальных. В окружении ярких элементов, экстравагантных костюмов и цветастых пятен светящейся краски, бывшей везде, Аина казалась бледной и неприметной — ни единого миллиметра открытой кожи, кроме жёсткого смуглого лица: исключительно серые оттенки, на которые никто не обращает внимания.       Быстрее, чем Ри сообщил о своём присутствии, Аина сказала, не оборачиваясь:       — Ты опоздал.       — Могу уйти, и тогда ты не получишь своих денег.       Аина раздражённо фыркнула и отослала работника, с которым говорила до этого. Немного помедлив, она всё-таки повернулась и критически оглядела его. Она была в хорошем настроении.       — Где ты был целых четыре месяца?       — Много где.       — Я уже подумала найти себе другого партнёра.       «Что?» — всплыло перед его глазами. Он бы поблагодарил Изабеллу за то, что она наконец стала слать сообщения, а не говорить, отвлекая его, но её комментарии были лишними.       — Нет никого лучше меня, и ты это знаешь.       Аина прищурилась, словно могла в мельчайших деталях разглядеть его лицо.       Она знала, кто он на самом деле и как выглядит. Звёзды, разумеется она знала, и потому решила заключить с ним сделку, хотя риск был велик. К счастью, Лау был достаточно умным и не распространялся о своём партнёрстве и вложениях в «Плеяду», и Ри с Нут успели перехватить его связи раньше, чем кто-нибудь из Рептилий о них узнал. В результате Аина сумела завладеть долей Лау и взяла всю «Плеяду» под свой контроль, но согласилась с условиями Ри, иногда навещавшего её ради сведений, которые удавалось добывать одной из работниц. За возможность управлять «Плеядой» и сдирать со всех клиентов бешеные суммы Аина ничего не требовала от Ри, хотя он знал, что она берёт проценты от суммы, которые он выплачивал Веруке.       — Слышала, будто Рептилии на взводе. Есть шанс, что они узнают об этом?       — Нет, Лау молчал, и это было единственным верным решением за всю его жизнь. Бояться нечего.       — Чудно, потому что из-за того, что ты используешь Веруку, я теряю деньги, которые она могла бы заработать.       — Она и так хорошо работает.       Не то чтобы Ри знал, как работает Верука. Впервые встретившись с ним, она подумала, что он очередной клиент, и Ри пришлось угрожать пистолетом, чтобы она не приближалась. Ему всегда требовалась только информация, которую он успешно получал, потому что Верука была ламмерткой, умевшей вытягивать все секреты жителей Хиллтауна и его случайных гостей. Она точно знала, где человек, который нужен им.       — Ну? — Аина вскинула брови, облокотившись о барную стойку. — Со мной разговаривать будешь?       — Хотел убедиться, что мы друг друга поняли.       — Ты всегда задерживаешь её, и я теряю деньги.       — Сегодня я заплачу больше.       Ри не хотел платить больше необходимого, потому что Верука не умела правильно распоряжаться деньгами и тратила их быстрее, чем успевала расплатиться с Аиной. Но ему было нужно, чтобы всё прошло гладко. Он был готов пожертвовать лишние тысячи грийдов. К тому же, ему больше незачем копить на выкуп.       — Иди и не трать время зря, — раздражённо бросила Аина и махнула рукой в сторону.       — Приятно иметь с тобой дело.       Он не успел даже шага сделать, как от Изабеллы посыпались десятки сообщений. Её интересовало, что имела в виду Аина, говоря про нахождение другого партнёра, кто такая Верука, красивая ли она (об этом Изабелла спросила трижды), почему Ри скрывал такие интересные детали и может ли он уже наконец ответить, есть ли у неё шансы на победу в споре с Азриэлем.       Поэтому Ри и не любил работать с кем-то: бесконечные вопросы и объяснения, которые занимали драгоценное время и на самом деле мало чего стоили. Аина и Верука были всего лишь пунктом в его списке связей, вроде Джейла или других продавцов оружия, которые не сотрудничали с «Гоморрой». Это не то же самое, что работать в команде, но Изабелла спросила и об этом. Ри решил не отвечать и на этот раз.       Вопреки заявлениям, Аина ничего не изменила в излюбленном месте Лау, которое они оба в шутку называли кабинетом. Здесь было много вычурных и устаревших деталей интерьера, искусственных цветов, заполнивших собой почти всё свободное пространство на полу и стенах, и благовоний, напоминавших те, что используют асмандарские шаманы. Минимум техники, максимум подражания природной дикости и того невежества, которым, если верить истории, люди жили до Первой эры. И как они только сумели победить чуму?..       Сидящая на низком диване Верука подняла голову и улыбнулась, но Ри её проигнорировал. Он закрепил на ближайшей стене крохотный блок, приведённый в рабочее состояние Пайком, и спустя несколько секунд получил ответ: нежелательных зрителей или слушателей не было. Повторная проверка не выявила вмешательств в системы, ограждающие кабинет, и Ри позволил себе на долю секунды расслабиться.       На самом деле даже просто находиться в месте, которое принадлежало погибшему полгода назад брату, было очень трудно.       — А я уж думала, что Аина меня просто убьёт, — пробормотала Верука, осуждающе смотря на него.       Перед глазами всплыло сразу несколько сообщений от Изабеллы. Если бы они относились к делу, он бы даже уделил им внимание. Вместо этого Изабелла спрашивала о дизайне кабинета, интересовалась, где Верука купила этот потрясающий блестящий топ и действительно ли её розовые волосы такие яркие или дело было в освещении.       Ри на секунду зажмурился, прося звёзды, чтобы они послали ему терпения.       Верука ёрзала на месте и смотрела на него, ожидая хоть какого-то начала, но Ри молчал, прекрасно зная, как тишина нервирует её. Раньше, если он и отправлялся в «Плеяду» за сведениями, то его всегда направляла Нут, и справляться с взрывным характером Веруки было намного проще. Нут всегда подсказывала, что ему сказать и как убедить девушку, что никто не выдаст её Рептилиям. Этот страх возрождался в ней при каждой встрече и мог одолеть её в любую минуту, и Ри плохо представлял, что делать, если это произойдёт прямо сейчас.       — Ты не устал держать уши так низко?       Ри громко фыркнул и немного приподнял уши. Капюшон и волосы скрывали их, но он всё равно не рисковал выпрямлять уши полностью, даже если в таком положении они начинали побаливать.       — Ла-адно, и что нужно тебе на этот раз? Я, между прочим, очень старалась и собирала всё…       — Горст, — сказал Ри, перебив её. — Мне нужен Горст.       — Ага, вот значит как. И зачем он тебе?       Ри не ответил. Ей незачем знать, для чего ему требуется та или иная информация, но он четыре месяца не давал о себе знать, из-за чего любопытство девушки, должно быть, зашкаливало вопреки страху.       — У Горста был крупный заказ около месяца назад, — всё-таки начала Верука, наматывая локон волос на палец. — Он сказал, что клиент хорошо заплатил за тонну маскирующей матрицы и её установку.       — Тонну?       — Фигурально. Ему пришлось собрать большую часть всего своего товара, чтобы клиент остался доволен.       — Кто был клиентом?       — Кто-то по имени Блейз. Никогда о нём не слышала, но Горст сказал, что Блейз работает на кого-то.       — Ты не смогла вытянуть из него больше?       — Нет. Если Горст не знал этого, значит, ему не сказали. Зато к двадцать четвёртому числу он подготовил весь товар и передал его своему клиенту на «Аларие».       Ри выругался сквозь зубы. Двадцать четвёртого числа Иззи познакомила их с Клодом Освальдом, а немногим позже Кайсака дала знать о себе и сообщила, что Кобра на Луне. «Аларий» же — кочующая развлекательная станция, на которой, как когда-то выяснила Гадюка, находится база «Минхира».       Верука подождала, пока он кивнёт, и неуверенно продолжила:       — Даже когда я взяла его под контроль, он всё говорил о том, что разбогатеет. Пришлось постараться, чтобы разговорить его, но я узнала, что он получил ещё несколько заказов на матрицу. От разных лиц и на разные сроки. Бруно Берр, Мёрл Таррис, Эсмонд, Саргон. Больше он не назвал. Ты слышал об этих людях?       — Только об Эсмонде и Саргоне. Ещё что-нибудь?       — Горст пришёл раньше, чем я ожидала, и говорил, мол, хочет развлечься напоследок. Тогда я не поняла, что это значит, но постаралась расспросить его. Он говорил, что наконец вырвется из этой дыры. Как раз накануне пошёл слух, что кто-то разнёс базу «Минхира» на Луне, и Горст сказал, что всё идёт как по маслу. Как бы я ни старалась, я не смогла вытянуть из него больше. Возможно, над ним уже кто-то поработал.       Ри постучал пальцами по нижнему краю маски. Верука всегда была осторожной и, прежде чем отпустить клиента, заставляла его забыть, о чём они говорили. Она не оставляла в его памяти даже мелочей визита, вроде её одежды или других духов. Ради денег Ри она копала достаточно глубоко и прикладывала максимум усилий, из-за чего после ей приходилось прикладывать столько же усилий, чтобы клиент забыл, как рассказал о том, что она хотела знать. Но если Горст пришёл к Веруке и ничего не смог рассказать даже под гипнозом, значит, над ним поработал более сильный ламмертец, чем она. Может быть, старшая из Горгон, Лилит? Ри сомневался, что всё может сложиться настолько удачно, но хотел думать, что это именно Лилит. Тогда больше шансов выйти на Горста.       — Когда он придёт в следующий раз? — спросил Ри, пытаясь удержать свой хвост в одном положении.       — Не знаю. Одиннадцатого он приходил в последний раз, и всё. Недавно, пару дней назад, Аина отправила меня к одному из деловых партнёров Горста, и мне удалось выяснить, что тот оставил Хиллтаун. Его партнёр сказал, что он отправится либо на «Аларий», либо на Кандаран.       — Ты заставила его забыть об этом?       Верука раздражённо фыркнула и возвела глаза к потолку.       — Звёзды, Ри, я же не тупая.       — Судя по тому, как ты тратишь деньги, я всё же думаю, что ты тупая.       Верука поджала губы и нахмурилась. Ри не боялся её задеть настолько, что она решит сдать его кому-нибудь. Он прекрасно знал, что за несколько минут обмена информации платит ей больше, чем одни из самых богатых её клиентов за всю ночь. Она нуждалась в его деньгах, даже если не умела правильно распределять их, и потому продолжала собирать информацию и доказывать, что она очень полезная и незаметная. В конце концов, никто, кроме него и Аины, до сих пор не выяснил, что Верука — ламмертка.       «Как грубо», — высветилось перед глазами Ри, и его хвост вздрогнул от неожиданности. Всё это время Изабелла молчала, словно решила сосредоточиться на получаемой информации и в ту же секунду проверять её в Потоке. Но спустя всего долю секунды она прислала ещё одно сообщение, разрушив только-только появившуюся веру Ри в её дисциплинированность: «Тебе не говорили, что с девушками общаются не так?»       Ри подавил желание продиктовать ответ и посмотрел на Веруку.       — Мне нужно всё, что ты узнала.       — Тебя не было четыре месяца. Информации очень много.       — С подробностями, ничего не упуская, и тогда ты получишь свои деньги.       Верука мигом просияла.

***

      Ри рассчитывал, что теперь, когда у них есть уйма информации, с которой они могут работать, его хотя бы ненадолго оставят в покое. Он сможет спокойно понять, что с ним не так, и не будет лезть в общее обсуждение со своими ненужными комментариями. Вся информация от Веруки была записана программами, которые Изабелла загрузила в маску, и Ри не пришлось самому пересказывать её, что его крайне радовало.       Но вся радость от этого и все надежды хотя бы на пару часов спокойствия исчезли, когда Изабелла появилась перед ним. Он специально выбрал оружейный отсек, потому что сюда никто, кроме него и Хейна, не совался. И Фокса, разумеется, ведь он поставил перед собой цель изучить каждое помещение «Бетельгейзе». Ри бы совсем не удивился, появись на пороге люманириец, но прямо сейчас там стояла Изабелла, прижимавшая к себе тёмную ткань.       Ри настороженно посмотрел на неё. В последнее время она жаловалась на малое количество кофт с длинными рукавами в своём гардеробе и доставала с этим вопросом каждого, кому не посчастливилось оказаться рядом. Сейчас же она была в ярко-красной футболке с низким воротом и не одёргивала край ткани каждую чёртову секунду.       Ри опустил глаза на винтовку. Он помнил, что говорил Фокс, когда Изабелла, наорав на них и назвав безмозглыми идиотами, ушла. И помнил, каким было её лицо, когда эфир Джуд привёл его к ней.       Вряд ли она хотела, чтобы он пялился, даже если она сегодня надела что-то, открывающее её руки и шею.       — Привет, — произнесла Изабелла, непринуждённо расправив плечи.       Ри кивнул, давая понять, что услышал её. Следом мгновенно раздалось фырканье.       В последнее время, когда ему никто не надоедал, он приводил в порядок оружие в этом отсеке и разбирался с ним, предполагая, что никому, помимо Хейна, до этого нет дела. Оружейный отсек был небольшим помещением, всего двадцать квадратных метров, и почти всё пространство здесь занимали металлические шкафы, встроенные в стены, и высокие ящики. На одном из таких, расположенных напротив дверей, и сидел Ри, проверяя оружие, забранное у поставщика с Луны.       — Вау, ты такой общительный! — саркастично произнесла Изабелла, подходя ближе. — Душа компании, сразу видно.       — Тебе что-то нужно?       Ри провёл когтем по стволу винтовки, думая, что с ней делать. Теперь, когда он вернул Габриэллу, он не нуждался в ином длинноствольном оружии. Достаточно лишь поддерживать любимую винтовку в рабочем состоянии и не браться за дело без неё. Учитывая, что никто из Рептилий больше не стоит над ним, это будет довольно легко.       — Спасибо, что одолжил.       Ри поднял глаза. Изабелла протягивала чёрный пиджак, который он отдал, когда нашёл её на том вечере.       — Не бойся, — проворчала она, когда Ри с сомнением посмотрел на неё. — Он чистый. Очередной плюс этой посудины — тут отличные стиральные машины.       Ри не волновало, был этот пиджак постиранным или нет, и не волновал запах порошка, оставшийся на нём.       — Зачем он мне?       — Что? Ты шутишь? Это же твой пиджак.       — Он нужен был только для того, чтобы не выделяться. К тому же, ты заставила купить его.       — И я не ошиблась! — восхищённо воскликнула Изабелла. — Ты только вспомни, как хорошо он сидел! Я гениальна!       Ри решил не спорить. Возможно, если он будет во всём с ней соглашаться, она быстро потеряет интерес к этому глупому разговору и уйдёт.       Изабелла топнула ногой, пытаясь привлечь его внимание. Ри, мысленно выругавшись, всё-таки встретился с ней взглядом.       — Разве тебе не нравится?       — Нет, — даже не подумав, ответил он.       — Почему? Это отличный пиджак! Ткань очень мягкая, и шлица всего одна, как раз для твоего хвоста.       — Чего ты прицепилась ко мне?       — Я пришла вернуть пиджак! — неожиданно повысив голос, сказала Изабелла.       — Отлично, — Ри протянул руку и забрал пиджак, бросил его рядом с собой на ящик и вновь взял винтовку.       — Не бросай его так, он же помнётся!       Изабелла метнулась вперёд, схватила пиджак и торопливо расправила его, после чего аккуратно уложила на ящик. На всё это действие Ри смотрел с плохо скрываемым раздражением и отлично видимым желанием исчезнуть.       — С девушками тебя общаться не научили, за тканью следить — тоже… Ты вообще хоть что-то знаешь?       Ри исключительно из упрямства поджал губы, исподлобья уставившись на девушку. Даже если он пытался быть аккуратным там, где того требовала ситуация, это не означало, что он будет бесконечно терпеть надоедливость и бессмысленные вопросы.       — И чего ты такой хмурый? — проворчала Изабелла, упирая руки в бока и наклонившись ближе.       Ри закатил глаза, но потом заметил что-то странное на её коже, под ключицей. Порядочность требовала, чтобы он немедленно отвёл взгляд, но вместо этого Ри сосредоточился на геометрическом рисунке: ровные линии, треугольники, круги и даже два полумесяца.       — О, звёзды, Ри, — тихо пробормотала Изабелла, — ты покраснел!       Ри рывком выпрямился и опустил уши.       — Стигма, о которой говорил Азриэль, — быстро проговорил он, стараясь не обращать внимания на злорадный смех девушки. — Она была скрыта модулем?       — Да. Я решила, что больше нет смысла её прятать. Хотя, конечно, без неё я выгляжу намного красивее.       Ри промолчал, и Изабелла нахмурилась.       — Сейчас ты должен был сказать, что даже со стигмой я очень красивая.       Ри едва не подавился воздухом.       — Что?       — Повторяю: ты должен был сказать, что даже со стигмой я очень красивая.        — Зачем?       Изабелла возвела глаза к потолку и всплеснула руками.       — Неужели ты такой глупый? Так всегда отвечают, если девушка говорит, что с чем-то или без чего-то она не такая красивая, как могла бы.       — Что за идиотизм? — пробормотал Ри, стуча пальцами по прикладу винтовки.       — Создаётся впечатление, что ты никогда не общался с девушками.       Ри подумал, что просить звёзды о защите уже поздно. Если и был хотя бы шанс, что Изабелла оставит его в покое, то он безвозвратно испарился, когда её взгляд изменился, а губы растянулись в улыбке.       — Ты так и не сказал, кто победил в нашем споре, я или Азриэль.       — Попробуйте астрологию, может, получите какой-нибудь ответ.       — Брось, не будь таким злюкой! Просто скажи, кто победил.       Изабелла взяла лежащий на ящике пиджак и села на его место, аккуратно уложив ткань на коленях. Ри рефлекторно отодвинулся, кладя между ними винтовку.       — Я или Азриэль?       — Оставь меня в покое.       — Я или Азриэль?       Ри раздражённо зарычал и закрыл лицо руками. Почему с этой девушкой так трудно?       Неужели она не понимает, что он не такой беззащитный и безобидный, как Пайк? К нему лучше не лезть с идиотскими спорами и глупыми вопросами. Почему Изабелла так быстро забыла, как он предал их в заброшенной лаборатории, как был готов выпытать из Фокса ответы на их вопросы и как выстрелил в миллиметрах от лица Клода Освальда?       Почему-то до сих пор, три дня спустя, мысль о том, что он должен был целиться точнее, никак не исчезала.       — И всё-таки…       — Встречное предложение, — протараторил Ри, и глаза Изабеллы предвкушающе заблестели. — Отвечу, если ты ответишь на мой вопрос.       Она фыркнула, легко взмахнув ладонью.       — Да что угодно. Я — ас в своём деле и…       — Мне следовало убить Освальда?       Мысль, что нужно было стрелять в голову, не хотела уходить.       Сколько бы Кайман ни требовал, угрожал и калечил, Ри никогда не стрелял в голову или сердце. Он мог прицелиться так, что пуля пройдёт в миллиметрах от мозга или сердца, но на поражение он никогда не стрелял. Это было правилом, которого он старательно придерживался всю свою жизнь, потому что знал: Нут не простит себе, если ради её безопасности и жизни Ри кого-нибудь убьёт. Она едва мирилась с мыслью, что ради денег на её выкуп он мог покалечить кого угодно.       Ри повернул голову, уверенный, что Изабелла в своей привычной манере отмахнётся от этого вопроса, но она была бледной, как лист бумаги. Обычно она носила кучу подвесок, но сейчас на её шее не было ничего, что она могла бы дёргать, и потому она бездумно стучала пальцами по коже, испуганно смотря перед собой.       На всякий случай Ри отодвинулся дальше.       — А ты когда-нибудь убивал?       Её голос был таким тихим, что, не будь она в метре от него, Ри бы ни за что не услышал её за далёким гулом двигателей.       — Я бы мог сделать это, если бы ты сказала, что так будет лучше.       «Наверное», — едва не добавил он, но вовремя прикусил язык.       Всё-таки, в тот момент они временно работали в команде, и Ри предполагал, что должен был позаботиться о безопасности и сохранности Изабеллы. Это чувство ответственности не шло ни в какое сравнение с той ответственностью, которую он испытывал по отношению к Нут.       Неужели этого пытался добиться Пайк? Чтобы Ри чувствовал ответственность за того, с кем временно сотрудничает? Ему это казалось даже более странным, чем вполне привычное одиночество, как сегодня, когда он был в Хиллтауне.       — Хорошо, что ты его не убил. — Изабелла закинула ноги на ящик и притянула колени к груди, смотря строго перед собой. Пиджак она всё-таки смяла, но менять положения не стала. — Жалко тратить патроны на этого ублюдка.       Ри не был с ней согласен, но озвучивать свои мысли не стал. Они и так больше напоминали хаос, который он никак не мог упорядочить.       И он было решил, что на этом любопытство Изабеллы закончится, но она, покосившись на него, с сомнением спросила:       — Зачем ты напал на Фокса?       Ри не знал ответа на этот вопрос. Вернее было бы сказать, что он знал, но не понимал его.       У каждого его действия была определённая причина, которую он мог назвать, но только не в этом случае. И, пожалуй, не во всех тех случаях, что были после того, как они с Джуд сбежали от «Гоморры». Казалось, будто Ри разом растерял все свои инструкции, которые помогали ему, и действовал исключительно по настроению. С Фоксом так и было.       Ри просто сорвался. Секундой позже, когда его когти уже оставили кровавый след на лице Фокса, он понял, что тот был по-настоящему удивлён, узнав, что в похищении Джуд замешана Хелен. Он не знал, где она и что собирается делать, и не мог предоставить эту информацию Ри. Но, сорвавшись один раз, Ри уже не мог остановиться. Хотел найти кого-то, на ком можно выместить копившуюся внутри злость и ненависть, и Фокс лишь неудачно попал под руку.       Ри мог бы сказать об этом Изабелле, но молчал. Она выжидающе смотрела на него и кривила губы, будто уже вычисляла что-то, чего он точно не смог бы понять.       — Если ты не скажешь, я не буду тебе помогать.       Её тон был почти по-детски обвиняющим, но Ри успел запомнить: если Изабелла что-то обещает, она воплощает это в реальность. Она обещала Джуд, что они купят лимонные пирожные, и они купили. Она обещала, что найдёт ему пиджак с одной шлицей, чтобы его хвосту было удобно, и она нашла. Она обещала, что расшифрует все архивы, присланные Сэдом, и расшифровывала их — недостаточно быстро, как она говорила, из-за количества информации, что крылась в них, но всё же. Учитывая, что работала всё же Изабелла, а не Ри или Имон, прогресс всё равно был колоссальным.       В последнее время Ри не видел, чтобы она работала над архивами, но это не означало, что она нарушает данное обещание.       Не дождавшись ответа, хотя прошло меньше полминуты, Изабелла поднялась на ноги, демонстративно сложила пиджак на ящике и сделала шаг вперёд.       — Не знаю, — выпалил Ри.       Изабелла медленно повернулась и посмотрела на него сверху вниз.       — Что не знаешь? — почти холодно спросила она, словно хотела, чтобы он верил, насколько она собранна и зла. Это было ложью — она пропахла страхом и сомнениями.       — Не знаю, почему напал на Фокса, — расширил ответ Ри.       «Не знаю, почему отвечаю. Не знаю, почему злюсь. Не знаю, что делать».       — Сделаю вид, что меня устраивает такой ответ. — Изабелла вновь взяла пиджак и вернулась на место, прижала колени к груди и, резко перейдя на шёпот, спросила: — Кто такая Нут?       Джуд, несмотря на его явное нежелание, с помощью вмешательства в сознание узнала, кто такая Нут, и поняла, как она была важна для Ри. Но даже если бы она задала этот вопрос после того, как эфир дал ей чёткий ответ, Ри не смог бы его озвучить. Он понятия не имел, как описать человеку, который никогда не знал Нут и не мог представить, что она пережила в «Гоморре», кем она является для него.       Нут — это центр его мира. Единственная, ради кого он был готов идти по головам и, возможно, даже убил бы, если бы другого решения не было. Нут никогда не говорила об этом, но от Сэда Ри знал, что изначально Кайман хотел избавиться от него. Он был странным, болезненным младенцем, о котором некому было позаботиться, но Нут убедила Каймана оставить его в живых. Она и так работала на «Гоморру» и фактически принадлежала ей, но продала свою жизнь ещё раз, чтобы Ри сохранили его жизнь.       Она сама растила его, учила ходить, говорить, читать, воспитывала согласно нормам, принятым на Люманири, и постоянно напоминала, что это именно то, чего бы хотела Теф, его мать. Нормам же Рептилий его учили либо старшие братья и сёстры, либо сам Кайман, когда у него было подходящее для этого настроение. После его уроков Ри обычно плакал навзрыд, прячась в отделе, где работала Нут, и просил не отдавать его Кайману. Тогда он ещё думал, что Нут действительно может его защитить.       Когда Ри исполнилось одиннадцать и Нут подарила ему планшет, защищённый лично ею, Кайман сказал, что ему не нужно учиться программировать, только хорошо стрелять и драться. Нут, ещё бывшая достаточно смелой, ответила, что уж лучше он будет программировать, чем убивать невинных. Кайман смотрел на неё несколько секунд, словно думал, почему до сих пор позволял ей находиться в «Гоморре», затем с непроницаемым лицом схватил за волосы и по коридорам дотащил до своего кабинета. Ри перехватили раньше, чем он успел кинуться ей на помощь.       Он так и не узнал, о чём Кайман и Нут говорили за дверями его кабинета, — или о чём не говорили, — но после этого отец вызвал его к себе и сказал, что предлагает сделку.       Если Ри заработает сто миллионов, он сумеет выкупить Нут.       Он согласился, не раздумывая, и только спустя какое-то время понял, что ему одиннадцать. Где ему достать сто миллионов грийдов? Ему не доверяли даже самой простой работы, только обучали — вопреки недовольству Нут и истерикам самого Ри.       Характер у него и впрямь был паршивый.       Но заметив, что Нут стала тише и наотрез отказывалась говорить о том, что произошло в кабинете Каймана, Ри решил, что придётся стать лучшим. Если не во всём, то хотя бы в стрельбе. Он учился, учился и учился, ненавидя старших братьев и сестёр, для которых был скорее грушей для битья, чем настоящим спарринг-партнёром, средних — за то, что они считали его хуже себя, хотя всё было наоборот, и младших — за то, что они были слишком глупыми и не понимали, что к нему лучше не лезть.       Первые пятьдесят тысяч он заработал в пятнадцать, когда Кайман доверил ему совсем мелкое дело — перехватить посредника из «Элизиума». Посредником оказался хилый мальчик лет десяти, которого в Содоме заставляли передавать мелкие послания между разными группами. Ри понял, что это проверка и насмешка одновременно, но забрал мальчика и притащил к Кайману. Что с ним было дальше, он не знал.       Таких проверок, которые на самом деле были насмешками, было много, как звёзд на небе. Ри терпел, напоминая себе, что каждый грийд приближает Нут к свободе.       Она не одобряла его методов. В моменты, когда она была уверена, что их никто не слышит, она просила его бежать без неё, но Ри отказывался. Аргументы о том, что он ещё недостаточно взрослый для этого, действовали всего год. С шестнадцатилетия Ри стабильно повторял Нут, что выкупит её свободу за сто миллионов и увезёт её куда-нибудь, где «Гоморра» их не достанет. Таких мест во Вселенной было меньше, чем пальцев одной руки, но Ри неустанно искал их. Кайман же в издевательство давал ему самые простые задания, за которые платили не слишком много, если не оставлял его в Содоме на долгие месяцы. Иногда увозил с собой в какой-нибудь уголок космоса, где Ри выполнял роль фона для Каймана.       Ри чувствовал себя отвратительно, но терпел. Нут оказалась в «Гоморре» не по своей воле — из того, что сумел выяснить Ри (сама Нут об этом не говорила), её и сестру-близняшку похитили работорговцы в возрасте семнадцати лет, когда они возвращались из школы. Информации о том, в каком городе это произошло, не было, и Нут ни разу не говорила о своих родителях, по именам которых Ри сумел бы сузить круг поисков. Казалось, будто Нут смирилась со своим положением и больше не рвалась на свободу, но Ри знал, что это из-за него — из-за сына её мёртвой сестры, который не виноват в том, что произошло.       Ри понимал, что это правда, но винил себя. Когда почти каждый день слышишь от кого не попадя, что ты — ошибка с хвостиком, и не в такое поверишь.       И Ри поверил. Поверил настолько, что начал соглашаться на задания, которое раньше вызывали у него отвращение. Он всё ещё не убивал, за что платил наказаниями от Каймана или старших, но терпел. Сто миллионов грийдов сами себя не соберут.       Сейчас у него было ровно восемьдесят пять миллионов шестьсот семьдесят пять тысяч сто сорок три грийда, а Нут была мертва.       Число «85 675 143» укоризненно смотрело на него каждый раз, когда он проверял свой счёт.       Он вкладывался в оружие, еду, топливо, воду — всё то, что было необходимо самому обычному кораблю, и не понимал, зачем делает это.       Есть ли смысл стараться, если Нут, ради которой он начал всё это, мертва?       — Ри, — тихо произнесла Изабелла, — ты молчишь уже почти пять минут. Это пугает.       Он мог молчать днями напролёт, но впервые это показалось ему странным. Вообще всё в этом дне казалось ему странным, и Ри не знал, как с этим бороться.       — Понятно, — произнесла Изабелла таким тоном, в котором ясно угадывалось, что ей ничего не понятно, — у Анубиса, наверное, вся проводка внутри уже перегорела, так что ему надо помочь…       — Они убили её.       Изабелла замерла и покосилась на него, будто боялась спугнуть. Ри не был пугливым и знал, что быть с ним настолько осторожным — глупость, он же не из стекла, не сломается…       Хотя, может быть, и сломается.       Ри уже ничего не знал и не понимал.       — Они убили её, — повторил он, качая хвостом так, чтобы не видеть заново отросших чешуек в местах, которое пострадали из-за Каймана. — Она умерла у меня на руках, а я ничего не смог сделать. Джуд, кажется, пыталась, но и у неё ничего не получилось. Они просто стояли и смотрели, как она умирает.       На языке у него вертелось ещё не меньше сотни слов, которые он был готов без раздумий выпалить, но Ри сумел вовремя остановить себя. Изабелле вряд ли есть дело до его проблем, особенно тех, в которых он сам не может разобраться.       Он был уверен, что встретит оценивающий или нейтральный взгляд, изучающий его лишь поверхностно, и посчитал по-настоящему странным, что Изабелла вновь побледнела.       — Джуд говорила, что… что-то случилось, — аккуратно произнесла она, только в последний момент успев исправиться. Это был настолько странно, что Ри, не сдержавшись, хмыкнул. Либо Изабелла этого не услышала, что было просто невозможно, либо решила проигнорировать. — Но я не думала, что случилось… что-то такое.       Ри провёл языком по клыкам, не представляя, зачем ответил на вопрос. Нужно было давно избавиться от внимания Изабеллы и заняться своими делами.       Нужно было сбежать с «Бетельгейзе», когда была подходящая для этого возможность.       — Спасибо, — сказала Изабелла.       — Что?       — Спасибо, что рассказал.       — Ты надо мной издеваешься?       — Нет же! — она фыркнула, закатив глаза, и Ри почти поверил, что это была не Изабелла, а Иззи, которую он успел запомнить. — Но ты вечно ходишь такой хмурый, молчаливый, загадочный, на вопросы не отвечаешь… А я теперь чувствую себя особенной, мне же ты ответил.       — О звёзды…       Ри никогда не был по-настоящему гениальным, но и не думал, что был глупым. Однако это определённо была глупость — с самой первой секунды, как Изабелла приплелась с этим дурацким пиджаком, и до её заявления. Оно не успокаивало, не отвечало на его вопросы, не нервировало. Последнее волновало Ри сильнее всего.       — Ну не ломайся ты, — Изабелла легонько толкнула его в плечо, и Ри резко отодвинулся, сведя брови к переносице. — Мы же команда. Это нормально…       Ри едва сдержал раздражённое фырканье. Почему он позволил себе надеяться на другое? Почему он думал, что сумеет избежать этого глупого словосочетания, на самом деле ничего не стоящего?       Ему и впрямь надо было сбежать с «Бетельгейзе».       — Не будь таким злым, — пробормотала Изабелла, всё ещё неодобрительно косясь на него.       — Не болтай о том, чего не понимаешь.       — Всё я понимаю! — возмутилась Изабелла. — Может быть, мы были не самой крутой командой до этого, но теперь мы точно команда. Ради Джуд, помнишь?       Ещё бы Ри не помнил: каждую секунду, которую они не тратили на её поиски, они сталкивались с осуждающим взглядом Анубиса. Даже если причины были оправданными, вроде элементарного ожидания расшифровки тех или иных координат или проверки соответствующей информации. Даже если Хейн говорил, что спать для тех, кто не является ИИ, жизненно необходимо.       Это могло бы раздражать Ри, если бы так же не входило в категорию странностей, которые он не мог объяснить. Зачем-то же он согласился на сделку с Коброй. Почему-то же отправился в Хиллтаун. Для чего-то же подготавливал оружие.       Он не хотел этого признавать, но знал, что является частью команды по поиску и спасению Джуд. Глупой, неорганизованной команды, действующей почти вслепую.       Ри ненавидел работать в команде, но почему-то теперь это давалось не так тяжело, как раньше.       — Знаешь, — произнесла Изабелла, широко улыбнувшись, — я буду надоедать тебе разговорами об этом, если ты не согласишься помочь мне.       — Того, что я был в Хиллтауне, недостаточно?       Словно не услышав его, Изабелла воодушевлённо сказала:       — Научи меня стрелять.       Ри был готов к нелепым вопросам и дурацким спорам, но только не к этой просьбе, от Изабеллы звучащей крайне дико.       — Что?       — Стрелять. Научи меня стрелять.       — У тебя же есть лицензия. Просроченная, но всё же.       — Да ведь она купленная, — на секунду сдувшись, пробормотала девушка. — Я даже никогда не училась по-нормальному. Наверное, единственный раз, когда я попала в цель — это когда хотела выиграть игрушку в парке на «Наруками».       Ри едва сумел воззвать к внутреннему спокойствию. Изабелла утверждала, что умеет обращаться с оружием, но Ри не зря заставил её отдать его тогда, в заброшенной лаборатории, потому что чувствовал: что-то не так. Он был уверен, что она врёт, и всё равно был неприятно удивлён.       — Я могу заплатить, — немного помолчав, добавила Изабелла.       — Мне не нужны деньги.       — Это я так, к слову. Или дважды помочь тебе с чем-нибудь другим. Всё ещё плохо разбираешься в программах?       Она говорила так, будто он был не в состоянии разобраться с собственным планшетом, что, разумеется, было не так. Его уровень программирования и взлома сильно уступал уровню Нут, и теперь, когда Ри знал, насколько знания Изабеллы превосходят знания Нут, он отчётливо ощущал разницу между ними. Но это не означало, что он был совсем уж безнадёжным.       — Ну пожалуйста, — выпятив нижнюю губу, продолжила Изабелла. — Хейну и так головной боли хватает, а Фоксу оружия никто не даст, так что остаёшься только ты.       — Азриэля и Имона ты даже не берёшь в расчёт?       — У Азриэля эфир, а Имон вообще киборг, если не забыл. Я даже не знаю, умеет ли он стрелять. А ещё я буду доставать тебя до тех пор, пока ты не согласишься.       Ри и так это знал, но лишнее подтверждение заставило его нахмуриться. Он не хотел добавлять к причинам головной боли Изабеллу, которая вполне могла взять пистолет и притвориться персонажем из какого-нибудь сериала. Ри никогда не смотрел сериалов, но был уверен, что Изабелле подобное под силу.       — Мы — команда, — с широчайшей улыбкой произнесла она. — Мы — команда. Мы — команда. Мы — команда. Мы — команда. Мы…       — Ладно, — вздохнул он, прикрывая глаза ладонью. — Я научу тебя стрелять.       Изабелла уже начала издавать какой-то низкочастотный писк, когда Ри резко добавил:       — Будешь делать всё, что я скажу.       — Я самая прилежная ученица во Вселенной.       Ри бы поспорил.       — Отлично, договорились, — Изабелла протянула ладонь и кивнула на неё.       Он колебался, думая, что никто не может превратить столь абсурдную ситуацию в представление лучше, чем это сделала девушка, но всё же протянул руку и сжал её ладонь.       — Прекрасно, просто прекрасно! Всегда знала, что ты благоразумный и на тебя можно положиться.       Это было очередным утверждением, с которым он поспорил, если бы не заметил ещё четыре странности.       Первая: Изабелла, решив, наконец, оставить его в покое, ушла вместе с пиджаком, который так пыталась вернуть.       Вторая: спустя всего несколько минут он понял — он не считает, что зря рассказал о Нут.       Третья: Ри даже не воспротивился по-настоящему просьбе Изабеллы, хотя должен был.       И, наконец, четвёртая: третья странность всего через секунды после того, как он осознал её, перестала казаться ему такой уж странной.