Недобитые

      Имон хотел исчезнуть.       Это чувство стало неотъемлемой его частью за все бесконечные дни, проведённые в космосе, на станциях и планетах; куда, предположительно, вели нужные им следы. Каждый раз эти следы оказывались ложными, и отчаяние постепенно возрастало. Оно не исчезало ни на минуту с тех пор, как Ромелла Ортегор и её помощник Томас встретились с ними и сообщили, что очередной след, проверенный ими, оказался ложным.       Затем, проведя исследование, которое Имону показалось сомнительным, Ромелла смогла связаться с неким Сириусом Эзароном. Они все следили за их разговором, разве что Ри почти всё время только и делал, что разбирался с какой-то информацией в своём планшете. Имон же внимательно слушал, ловил каждое слово, тут же проверял то, что казалось ему сомнительным, в Потоке. Но когда не выдержал и влез Анубис, всё стало происходить слишком быстро. Имон не успел понять, когда было решено встретиться с Сириусом Эзароном на Шаюне. И его обещание прибыть в одиночестве не внушало доверия.       Сверяясь с Потоком, Имон мог назвать точное количество дней, прошедших с вечера у Освальдов. Он бы мог даже назвать часы, минуты и секунды; но, стоило ему отвлечься, он терял счёт времени и не понимал, сколько уже прошло. Его мозг будто автоматически отключался в моменты, когда Пайк проверял его протез на наличие мелких повреждений, которые не были устранены сразу же после нападения. Пытаясь быть хоть немного полезным и приблизиться к бешеному темпу работы Иззи и Анубиса, он проверял в Потоке ту информацию, которую они ему доверяли: незначительную, ложную с вероятностью в девяносто девять процентов, но даже с ней Имон едва управлялся. Он терял связь с реальностью чаще, чем признавался в этом, и почти не спал. Мешал либо страх, либо обрывки воспоминаний, напоминавшие кошмары. Неестественно стерильные лаборатории, медицинское оборудование на каждом углу, острые инструменты, кровь, стекающая по руке, и чьё-то присутствие рядом. Не врачей, окружавших со всех сторон, а за смотровым стеклом. Чьё-то размытое пятно наблюдало за ним, и Имону всё время казалось, что он пытался рассмотреть более чёткие очертания.       Это было отвратительным чувством, потому что каждый раз, просыпаясь, Имон не мог вспомнить, кого он видел. Имена, лица и слова постоянно ускользали, но назойливое ощущение, будто он до сих пор находится где-то очень близко к правде, не оставляло его.       Это чувство преследовало день и ночь, в минуты, когда они ждали Сириуса Эзарона, когда добирались до выбранного места, когда Иззи упала вниз, а Ри бросился за ней, так и не получив подтверждения, что она жива. Имон старался следить за происходящим, но сознание ускользало: в одно мгновение они были в наполовину освещённой пещере, куда свалилась Иззи, и проверяли, цела ли она, в следующее же стояли в коридоре, тьма в котором была освещена лишь спроецированными в воздухе видео.       Имон понятия не имел, кем является девушка, которую они видели, но внимательно следил за ней и ловил каждое её слово — ровно до тех пор, пока не услышал крик.       Сознание вновь будто отключилось. Имон помнил, что повернул голову, когда Сириус отпустил свой эфир и скорее приказал, чем напомнил Иззи как можно скорее открыть двери, но дальше была только тьма. В следующий раз Имон сумел понять что-либо в момент, когда раскрылись двери старого складского помещения.       Имон не смотрел на обстановку вокруг, пыль и паутину на стенах или барахлящие экраны, которые, если он правильно понял, были перезапущены эфиром Джуд. Имон смотрел на переливы зелёного, складывающиеся в мутные силуэты, и с трудом понимал происходящее.       Это напоминало некачественную проекцию, в которой пиксели без остановки скакали туда-сюда, а картинка имела только один цвет и была зацикленной. Имон как раз сумел пройти чуть дальше, обойдя застывшего на месте Хейна, чтобы понять, что именно видел — небольшую фигуру, сложившуюся почти пополам, с оторванными от земли ногами, которую ещё две размытые фигуры тащили вперёд. Вокруг мерцал зелёный эфир, но больше деталей не появлялось.       — Что это? — первым спросил Ри — причём так спокойно, словно совсем не был удивлён увиденному. Имон не понимал его — сначала срывается вниз за Иззи с таким лицом, будто его винтовку сдали на металлолом, сейчас же с абсолютным равнодушием смотрит на нечто, чему в Потоке не было логичного объяснения.       — Капитан? — обратилась Ромелла даже без издёвки.       — Похоже на эфир, — пробормотала Иззи, прижимавшая планшет к груди. Второй планшет, как и провода, был в руках замершего Анубиса.       Кажется, у Иззи ещё был рюкзак. Имону потребовались секунды, чтобы понять, что рюкзак висел у него за спиной.       — Это и есть эфир, — тихо ответил Сириус. Он единственный подошёл к странным фигурам достаточно близко, чтобы коснуться их, и даже отпустил свой эфир, мгновенно растворившийся в другом. — Это эфир моей аттаэрин.       Сириус уже несколько раз произносил это слово, но каждый раз, когда Имон хотел отыскать его значение в Потоке, мозг словно отключался.       — Значит, Джуд где-то здесь? — тут же спросил Хейн.       — Нет. Нет, её здесь нет, — покачав головой, ответил Сириус. — Это её эфир, точнее, его память.       — Что? — влез Азриэль, нахмурившись. — У эфира есть память?       Сириус резко обернулся к нему, сдвинув брови, но спустя секунду раздражённо выдохнул, закатил глаза и сказал:       — Разумеется, у эфира есть память. У всего, даже у эфира, из которого состоят камни, вода и воздух. То, что мы видим и что слышали — память эфира моей аттаэрин. Она была здесь, но давно.       — Но мы слышали крик… — несмело напомнила Иззи, на что Сириус тут же ответил:       — Вы думаете, что слышали его?       Имон переглянулся с озадаченным Хейном.       — Э-э… да? — предположил капитан таким тоном, будто это было чем-то до ужаса очевидным.       — А я говорю, что нет. Вы могли поверить, что слышали крик, потому что эфир моей аттаэрин воздействовал на ваш эфир. Это манипуляция сознанием и восприятием — тончайшее искусство, которому могут обучиться лишь сильнейшие.       Иззи отупелым взглядом пялилась перед собой. Ри, медленно обходивший объект их изучений по кругу, тихо хмыкнул, но на косой взгляд Анубиса не ответил. Ромелла и Азриэль переглядывались друг с другом и, казалось, начали общаться без слов и жестов. Имон хотел отправить запрос в Поток, но в момент, когда охваченные эфиром пальцы Сириуса коснулись зелёной линии в воздухе, внутри него поднялась волна страха и противоестественного желания свернуть пларозианцу шею.       Следующее, что помнил Имон — это Хейна, вставшего ему наперерез, и Азриэля, держащего его сзади. Ромелла стояла, подняв руки, вокруг которых сиял эфир; Ри положил руку на кобуру пистолета, будто видел угрозу и был готов действовать.       — Угомонись, — строго произнёс Хейн.       — Я не…       Имон ничего не понимал. Что он хотел сделать? Почему не понял этого?       Почему в одно мгновение он стоял, пытаясь отправить запрос в Поток, а в следующее уже хотел свернуть Сириусу шею?       — Как интересно, — пробормотал Эзарон, поймав его растерянный взгляд. Имон дёрнул плечами, пытаясь избавиться от хватки Азриэля, но почувствовал иную спустя долю секунды. Эфир Сириуса фиолетовыми линиями оплетал руки Имона и удерживал их в одном положении. — Как интересно и как… странно. Кто ты такой?       Имон сам от себя подобного не ожидал, но беспомощно уставился на Хейна. В сознании успела укорениться мысль, что Хейн может решить любую проблему и вступить в разговор с любым человеком — если кто и может договориться, то только он. Прямо сейчас он как раз смотрел на Сириуса тем самым особым взглядом, говорившим о том, что Хейн очень зол, но пларозианца это не волновало. Он медленно подошёл к Имону, полностью проигнорировав присутствие Хейна, и поднял руку.       Имон увидел, как эфир Сириуса коснулся эфира Джуд.       Следующее, что увидел Имон — это ярость на лице Сириуса, стоящего прямо перед ним.       Что-то произошло, но Имон не понимал, что именно. Иззи выглядела испуганной, Анубис — озадаченным вопросом, ответа на который не было в его программах, Азриэль и Ромелла вновь переглядывались. Ри наблюдал за всеми будто бы со скукой, тогда как Хейн, кажется, хотел что-то сделать.       Имон не знал, что именно. Он видел, что Хейн едва заметно повернул голову, посмотрел на Сириуса и открыл рот, но пларозианец был быстрее. Он вскинул одну руку, ограждая их полупрозрачным эфиром, второй схватил Имона за шею и толкнул к стене, прижал так сильно и резко, что Имон даже с улучшенными лёгкими почувствовал, как ему становится трудно дышать.       — Капитан! — крикнула Ромелла. — Немедленно отпустите его!       Имон с ужасом раскрыл глаза, почувствовав, как Сириус медленно поднимает его — ноги отрывались от пола. Пларозианец выглядел сильным, но Имон не думал, что настолько.       — Ты просто щенок, — процедил он сквозь зубы, смотря Имону в глаза. — Как ты сумел завоевать его доверие?       Имон вцепился в руку Сириуса и сжал её. Протез был прочнее и сильнее, но Сириус даже бровью не повёл, только слабо дёрнул головой, отталкивая всех, кто пытался подойти к нему, и внимательно изучил лицо Имона.       — Как? — требовательно повторил он. — Ты ничего из себя не представляешь. Ты — пустое место, так как ты сумел завоевать его доверие?       Имон, вообще-то, мог говорить, — точнее, хрипеть, ведь Сириус сжимал его шею достаточно сильно, — но почему-то не мог выдавить ни слова. Всё тело будто оцепенело и разрывалось на мелкие кусочки. Что-то тяжелое тянуло вниз, но сколько бы Имон ни пытался дотянуться ногами до пола или оттолкнуть от себя Сириуса, у него ничего не получалось.       Раньше тело не подводило его. Неужели дело было только в эфире?       — Сириус! — почти рявкнул Хейн. — Убери хренов эфир!       Сириус даже не обернулся. Всё его внимание сосредоточилось на Имоне, до сих пор пытавшегося скинуть чужую руку с шеи.       — Ты хочешь, чтобы я просто убил тебя? — процедил Эзарон, склонив голову набок. — Может, именно поэтому моя аттаэрин всё ещё страдает неизвестно где. Из-за тебя.       Имон надеялся, что он скажет ещё хоть что-то, что даст ему подсказку, но Сириус молчал. Холодный взгляд фиолетовых глаз, оттенком напоминавших глаза Джуд, изучающе скользил по лицу Имона. Киборг считал секунды, стараясь игнорировать десятки сообщений об ошибках и сбоях в системах, выскакивающих перед глазами; когда Сириус вдруг отпустил его. Расстояние до пола было ничтожным, но Имон рухнул, чувствуя дрожь во всём теле, и хрипло втянул воздух.       Почему его трясло? Почему он едва чувствовал собственное тело и с трудом мог пошевелить руками? Почему перед глазами всё расплывалось и почему Сириус смотрел на него, как на грязь под ногами?       — Ты жалок, — бросил Сириус, скривив губы. — Поверить не могу, что именно ты стал идеальным сосудом.       Кто-то метнулся к нему. Имон разглядел только чёрные волосы и рисунок на шее, а секундой позже понял, что это был Азриэль. Он закинул его руку себе на шею, помог встать и удержать равновесие. Имона всё ещё шатало, перед глазами вспыхивали и гасли предупреждения и сообщения об ошибках, среди которых наверняка было хоть одно, способное объяснить его паршивое состояние и желание исчезнуть.       Сириус развернулся, окинул всех остальных презрительным взглядом и вдруг улыбнулся, заметив совсем близко к своей голове пистолет, направленный Ри.       — Давай, стреляй. Либо срикошетит, либо заклинит.       — Я умею не только стрелять, — тихо ответил Ри.       — Да, не сомневаюсь. Но, очевидно, правильно заклинать эфир ты так и не научился, так что ты мне не угроза. Можешь попытаться, но тогда пострадает кто-нибудь другой.       Имон напряжённо сглотнул, краем глаза следя за тем, как Иззи медленно отступила за спину Анубису.       — Я бы предпочёл, чтобы вы не отвлекались от дела, — как ни в чём не бывало продолжил Сириус, невозмутимо отряхнув рукава куртки от пыли. — Я узнал достаточно, однако вам может потребоваться время, чтобы раздобыть всю необходимую информацию. Встретимся наверху, у корабля.       И, не говоря больше не слова, развернулся и направился к выходу. Ри резко сместил пистолет на уровень плеч пларозианца и выстрелил, но пистолет заклинило — как раз в тот момент, когда расстояние между оружием и целью сократилось до жалких сантиметров. Сириус приподнял уголки губ в улыбке и вышел в коридор.       — Сукин сын! — зло бросила Ромелла. — Пошли, я его одного не оставлю!       Азриэль не успел возразить — девушка потянула его за собой, и спустя секунды они вышли вслед за Сириусом.       Хейн громко вздохнул, оглядел Имона с ног до головы и спросил:       — Как ты?       — Сейчас откинусь, — прохрипел Имон.       Иззи ахнула и подбежала ближе, но Имон остановил её поднятой рукой, добавив:       — Нормально, справлюсь. Просто такое чувство, будто он мне всё внутри перевернул… Программы в бешенстве.       — Проведём диагностику, когда вернёмся на корабль, — пробормотал Анубис, всё ещё смотря в сторону раскрытых дверей, больше напоминавших тёмную Бездну. — Пусть Пайк тебя осмотрит, возможно, какие-то детали вышли из строя.       — Ты до корабля-то доживёшь? — спросил Хейн.       — А у меня есть выбор?       Хейн скованно пожал плечами, что стало неожиданностью для Имона: капитан выглядел так, будто не знал, что ему делать. Обычно он реагировал на изменившиеся обстоятельства сразу же и мог подкорректировать чужие действия на ходу, но выходка Сириуса, должно быть, стала неприятной и шокирующей неожиданностью для всех. Даже для Ри — он всё ещё смотрел на свой заклинивший пистолет и пытался понять, что случилось.       Ответ был простым, состоящим всего из четырёх букв, но никто его так и не озвучил.       — Иззи, — скомандовал Хейн, посмотрев на неё, — вытащи отсюда всё, что посчитаешь полезным. Анубис, не лезь, я не хочу, чтобы ты застрял в этих системах.       — Но…       — Никаких «но». Работайте, я пока попытаюсь узнать, что за хрень только что была.       — Если только Ромелла уже не выбивает из него всю дурь… — пробормотала Иззи.       Хейн будто машинально кивнул и, напомнив, чтобы Анубис ни в коем случае не пытался проникнуть внутрь здешних систем, почти бегом направился за Сириусом, Ромеллой и Азриэлем.       — М-да, — выдал Ри, убирая заклинивший пистолет в кобуру на поясе. — Просто прекрасно.       Иззи бросила на него недовольный взгляд, который наверняка должен был быть убийственным, но Ри только пожал плечами и огляделся.       — Лучше начинай работать, — добавил он, — иначе мы тут застрянем.       — Лучше начинай работать, — передразнила его Иззи, понизив голос, — иначе мы тут застрянем.       Имон против воли прыснул от смеха. Возможно, дело было в том, что Сириус уже оказался достаточно далеко, но напряжение, сковывающее тело киборга, постепенно отступало. Руки и ноги вновь ощущались своими, даже протез не казался чужеродным элементом, и дышать стало намного легче.       — Ты точно в порядке? — взволнованно спросила Иззи, посмотрев на него. Контраст с тем взглядом, которым был удостоен Ри, оказался просто поразительным. — Продержишься?       — Всё нормально, справлюсь.       Иззи поджала губы, будто хотела сказать что-то ещё, но остановила себя. Имон бы обязательно попросил её всё же озвучить свою мысль, но его собственные сейчас напоминали рой разъярённых пчёл, среди которых отчётливее всего выделялась одна: о каком идеальном сосуде говорил Сириус?

***

      Во взгляде, которым Томас изучал Сириуса, читалось какое-то чрезмерное осуждение — по крайней мере, так казалось Имону. Ни одни глазные протезы не были созданы для распознавания эмоций во взглядах и лицах, и потому Имон справлялся исключительно своими силами. Иногда ему казалось, что он угадывал, иногда — нет, но почти всегда он был уверен: есть что-то ещё, чего он никак не может понять. И невозможно исправить это, полагаясь на кибернетику.       Имон столько месяцев полагался только на кибернетику, что в такие моменты ему просто становилось неуютно.       Капитанский мостик стал местом ожесточённо спора между Хейном, Томасом и Сириусом. Имон намеренно не понижал уровень звука, хоть и слышал то, о чём пока не хотел знать — об эфире, о Джуд, о том, что Сириус, с его слов, имел право так поступать с ним. Хейн доказывал обратное, Томас говорил о превышении полномочий и, казалось, работал за двоих. Ромелла, чем-то озадаченная, сидела в кресле пилота и переглядывалась с таким же растерянным Азриэлем, подпиравшим стену. Пайк, крутившийся на другом сиденье, подальше ото всех, без остановки хмурился, ловя каждое слово. Иззи, должно быть, вместе с Анубисом разбиралась в полученной информации и проверяла её, а вот где шлялся Ри, Имон не знал.       На этот раз он не считал секунды и минуты, просто ждал. Мог бы, конечно, вмешаться, потому что Сириус навредил именно ему, но предпочитал не делать этого и даже не представлял, почему. Возможно, даже не имея достаточного количества информации о Сириусе, Имон понимал, что у него есть связи, сила и, что главное, возможности, чтобы помочь в поисках Джуд — именно то, чего им катастрофически не хватало. Даже званий Ромеллы и Азриэля, как говорил Томас, может не хватить.       — Звёзды далёкие… — устало вздохнул Хейн, закрывая лицо руками.       — Они самые, между прочим, — с определённо издевательской улыбкой ответил Сириус.       — Ещё одно слово…       — Так! — ближайший к ним экран вспыхнул, и на нём появился Анубис — даже несмотря на наличие тела, он любил управлять «Бетельгейзе» старым способом и периодически пугать кого-нибудь, а пока здесь был Сириус, предпочитал постоянно наблюдать за ним. — Мы нашли кое-что очень странное.       — Анубис, подожди хотя бы…       — Так вот, — невозмутимо продолжил Анубис, проецируя в пространство между спорящими несколько файлов, которые программы Имона тут же начали сканировать и изучать.       В то же время Анубис-андроид прошёл через раскрывшиеся двери, убрал своё изображение с одного из экранов и, подчёркнуто игнорируя недовольный взгляд Хейна, деловито продолжил:       — Иззи выяснила, что несколько дней назад кто-то пытался стереть остатки данных на тех серверах. Немного поработав, мы обнаружили ещё несколько следов, оставленных…       — Нашла!       Имон вжался в стену и едва не втянул голову в плечи, когда Иззи с громким радостным криком ворвалась на мостик и пронеслась мимо. Она почти сбила Хейна с ног и едва не упала сама, но вовремя восстановила равновесие — причём с таким видом, словно ничего сверхъестественного не случилось. На её руках всё ещё были цветные пластыри, зато одежду она, кто бы сомневался, сменила.       — Я его нашла! — практически пропищала Иззи, тряся Хейна за плечо. — Я его нашла, нашла!       — Его? — поморщившись, переспросил Хейн.       — Человека Рэндалла!       — А. Человека Рэндалла. Ясно. — Хейн повернулся к Анубису и строго спросил: — О чём она вообще говорит?       — Ниол — тот самый хакер, который пытался стереть остатки данных на тех серверах. Он работает на Рэндалла, владельца сети ночных клубов на Шаюне, и, как сказала Иззи, не раз пытался взломать её саму.       — Сколько тебе понадобилось времени, чтобы найти его? — спросил Хейн уже у Иззи, продолжавшей широко улыбаться.       — Конкретно его — двадцать минут. Место, где он находится сейчас — пятнадцать, а маршрут к этому месту — десять. Но если не поторопимся, то потеряем его!       — Что? — Пайк, наконец переставший крутиться на одном месте, удивлённо посмотрел на Иззи. — Ты хочешь пойти к этому хакеру?       — Пойти и вытрясти, зачем он пытался стереть все остатки данных и что конкретно он прячет. Ниол за какую попало работу не берётся, так что точно знает, что произошло там, в катакомбах.       — Или же он просто хочет заманить нас, — пожав плечами, вставил Сириус. — Тебе не кажется, что это слишком заманчиво и просто?       Иззи, улыбнувшись ещё шире, медленно повернулась к нему и неторопливо, будто говорила с неразумным ребёнком, ответила:       — Нет, мне так не кажется. Ниол хоть и пытался взломать меня раз сто, ему это так и не удалось. А Рэндалл, между прочим, всё ещё мой должник.       Азриэль то ли подавился воздухом, то ли прыснул от смеха.       — Да-да, вы не ослышались, — почти елейно продолжила Иззи, обведя их всех снисходительным взглядом. — Рэндалл мой должник. Пару лет назад его сестра была втянута в один очень неприятный конфликт в Оро, который я помогла замять. Все данные, вся информация и весь компромат, который там был, я уничтожила. Мне, кстати говоря, было шестнадцать.       Ромелла присвистнула, но после того, как Томас что-то очень тихо сказал ей, — так тихо, что даже Имон ничего не услышал, — она нахмурилась и оглядела Иззи с ног до головы, будто за эти секунды что-то могло измениться. Затем она пихнула Азриэля в бок, но тот не отреагировал: был слишком занят тем, что удивлённо смотрел на Иззи и ждал ещё больше подробностей.       — Теперь я ещё сильнее убеждён в том, что вас пытаются заманить, — пробормотал Сириус, ни к кому конкретно не обращаясь, но смотря при этом на Иззи.       — Можешь остаться здесь, капитан, — с издёвкой ответила она. — В смысле, не прямо здесь, не ошивайся на нашем корабле в наше отсутствие! Зря ты отправил машину обратно, пешком до ближайшего города очень далеко.       — Разве я сказал, что куда-то собираюсь?       — Я бы на твоём месте собралась.       Хейн устало вздохнул и потёр переносицу.       — Значит так, — заключил он, посмотрев на Иззи из-под нахмуренных бровей. — Проверь этого парня ещё раз, а потом ещё раз, чтобы я был уверен, что он — тот, кто нам нужен.       — Он точно…       — Ты найди место, где мы можем оставить корабль, — продолжил Хейн, обращаясь уже к Анубису, — но не слишком далеко от… Где, говоришь, этот Ниол?       — В «Айкате», это в Озцане.       Перед глазами Имона раскинулась карта Шаюны: от места, где они сейчас находились, то есть от долины Ашуд, до столицы было примерно полтора часа пути.       — Отлично, в «Айкате», — повторил Хейн совсем уж уныло, из-за чего Сириус сильнее нахмурился. — Значит, ищем Ниола в «Айкате» и узнаем, что он пытался стереть на этих серверах. Но перед этим ты, — Хейн повернулся к Сириусу, и Ортегоры, будто по команде, заинтересованно вскинули головы, — объясняешь, почему напал на Имона. Иначе окажешься за бортом.       По спине Имона пробежал холодок. Хотя, может, это программы пытались привести его тело в порядок — кажется, пару позвонков у него точно были искусственными и вполне могли выйти из строя после попытки Сириуса задушить его.       Имон хотел услышать объяснение, и в то же время он хотел просто исчезнуть. Сириус говорил об идеальном сосуде, для чего-то пытался использовать свой эфир, а внутри Имона было нечто, из-за чего он мог на несколько минут провалиться в темноту и, кажется, действовать, не понимая этого. Ему не нравилось, что это всё было как-то связано, а из спора Хейна и Томаса с Сириусом становилось ясно, что точно связано.       — О, Богиня… — Сириус едва не всплеснул руками, выражая своё недовольство, но спустя долю секунды вновь стал тем немного агрессивным, но определённо проницательным капитаном, из-за внимания которого становилось так неуютно. — Если бы моя аттаэрин знала, что её спасение откладывается только из-за глупых разговоров…       — Что ж, отлично, я всё понял, — тут же подхватил Хейн и вдруг громко скомандовал: — Анубис, Момо, корабль не поднимать до тех пор, пока Сириус не объяснит, для чего напал для Имона.       Анубис, стоящий совсем рядом, быстро кивнул, тогда как Иззи добавила:       — И пусть извинится.       Азриэль вновь прыснул от смеха, но секунду спустя резко отклонился назад, вскрикнув. Имон увидел лишь полосу фиолетового, пролетевшую в сантиметре от его лица, и искры того же цвета, скачущие вокруг поднятой ладони Сириуса. Азриэль, кажется, был готов ответить, но неожиданно замолчал и, подозрительно сощурившись, уставился на пларозианца.       — Итак. — Сириус, сложив руки на груди, критично оглядел Имона, попытавшегося хотя бы внешне показать, что он спокоен, и спросил: — Кто ты такой?       — Момо, глуши двигатели, — вставил Хейн, садясь в ближайшее кресло. — Мы тут надолго.       — Я всё верно говорю, капитан, — с ледяным спокойствием произнёс Сириус, неотрывно смотря на Имона. — Этот щенок должен знать, кто он, иначе всё, что я скажу, для него будет пустым звуком.       — Ну, как ты и сказал, — наконец произнёс Имон и, спасибо звёздам, его голос даже звучал уверенно, — я — щенок. Ещё вопросы?       Уголки губ Сириуса, кажется, дрогнули в подобии улыбки.       — Чего ты хочешь?       — Прямо сейчас? Сломать тебе шею. Но если говорить о долгосрочной перспективе, то найти Джуд, сломать тебе шею и, если честно, выспаться.       Сириус на его колкость не отреагировал, даже смотреть продолжил всё так же пристально, агрессивно и изучающе, будто Имон мог напасть на него.       Наверное, он действительно мог. Почему-то же Хейн пытался остановить его ещё в катакомбах.       — Иными словами, ты не знаешь, кто ты, — заключил Сириус, после чего с нарочитой небрежностью наклонился к Иззи, всё ещё стоящей достаточно близко, и спросил: — Ты знаешь, кто он?       Иззи ему не ответила: то ли хотела поддержать Имона, то ли не представляла, какой вообще можно дать ответ. Сириус повторил свой вопрос уже Хейну, но тот напомнил, что корабль не сдвинется с места, пока они не узнают, почему пларозианец попытался задушить Имона.       Сириус повторил вопрос едва не каждому, но никто ему не ответил. Имон не был удивлён: никто не знал, кем он является на самом деле, а то, что он киборг, и слепой бы понял.       Имон о себе ничего, кроме различных мелочей и глупостей, не знал. Вряд ли Сириусу было интересно, что Имон любит спокойную обстановку, но не терпит программные сбои, лишний шум и периодические указания на факт потери памяти. Сириус ещё мог заинтересоваться тем, что в присутствии Джуд Имон чувствовал себя спокойнее, чем в присутствии других членов экипажа «Бетельгейзе», но об этом Имон ни за что не скажет, особенно сейчас.       Наконец поняв, что никто ему не ответит, Сириус продолжил:       — Всё дело в том, что ты и впрямь пустое место, Имон, — это имя он произнёс так, будто оно жгло язык, но у Имона не было сил, чтобы реагировать на подобное. — Ты ничего из себя не представляешь. В тебе нет ничего удивительного, цепляющего или запоминающегося, иначе я бы это почувствовал. Ты — никто, но ты сумел завоевать доверие эфира моей аттаэрин.       — Мы так до вечера будем торчать здесь, — не выдержав, выпалил Имон. — И не факт, что до шаюнского. Говори прямо, иначе мы только зря теряем время.       — Прямо? — для чего-то повторил Сириус. — Хорошо, щенок. Я скажу тебе прямо. Ты — сосуд, наполненный эфиром моей аттаэрин. Ты существуешь за её счёт. Любые мои попытки воздействовать на её эфир там приводили к тому, что твои глаза чернели, а механизм внутри тебя, благодаря которому и держится эфир моей аттаэрин, вынуждал тебя атаковать.       — Прямо, — настойчиво повторила Иззи, злобно уставившись на Сириуса. — Прямо!       — Ваш Имон — сосуд, наполненный эфиром, — чуть медленнее произнёс Сириус, почему-то обводя их всех внимательным взглядом. — Сейчас единственное, что заставляет его тело двигаться, это эфир моей аттаэрин. «Ищи её», «защищай её», «никого к ней не подпускай» — вот что он говорит. Эфир моей аттаэрин превратил Имона в её персонального защитника. Вот почему он хотел напасть на меня. Вот почему он будет нападать снова, если кто-то будет представлять угрозу для моей аттаэрин. Имон всего лишь сосуд, но идеальный сосуд, поэтому он до сих пор существует.       В ушах Имона шумела кровь. Или это была не кровь? Может, это был эфир, о котором говорил Сириус — только кому он принадлежит, Джуд или всё-таки Имону? Не может же он быть абсолютно пустым, как говорил Азриэль. Но и быть наполненным эфиром Джуд — тоже.       — Что это за слово такое — аттаэрин? — совсем тихо, почти неслышно спросил Пайк.       Все разом повернулись к нему, мгновенно насупившегося, но при этом не испугавшегося подобного внимания. Имону казалось, будто темнота совсем близко, будто кровь в ушах шумит всё громче, а что-то ползёт по его позвоночнику выше — холодное, острое, липкое, почти как страх, однако он услышал, как Сириус с какой-то особой интонацией ответил:       — Аттаэрин — это Джуд Эзарон.       — И почему ты называешь её своей? — не отставал Пайк.       — Потому что она, — сквозь зубы произнёс Сириус, посмотрев на него исподлобья, — моя аттаэрин так же, как я — её аттар.       — О, да, так стало намного понятнее, — проворчал Пайк.       Сириус цокнул языком, возведя глаза к потолку.       — Если переводить на ваш примитивный человеческий язык, меня можно с натяжкой назвать её старшим братом.

***

      Ри казалось, будто вот-вот взорвётся бомба.       Он понятия не имел, что произошло на мостике, но Имон вышел оттуда, едва не задыхаясь, и заперся в своей каюте. Хейн скомандовал поднимать корабль и направляться к Озцане, столице Шаюны. Пайк умчался в свою мастерскую быстрее, чем Анубис успел договорить о том, что кибернетические части Имона следует проверить. Ромелла и Азриэль пялились друг на друга и, казалось, научились общаться мысленно. Даже попытки Томаса вовлечь их в свои рассуждения ни к чему не привели. Сириус Эзарон, само спокойствие и непоколебимость, сказал Изабелле, что хочет изучить информацию, которую она извлекла из старых серверов; но Изабелла, судя по её напряжённому лицу, не была состоянии выдержать даже минуты. Ри понял, что не ошибся, когда Изабелла громко, на весь мостик объявила, что именно он ей и нужен, а потом едва не силой попыталась утащить подальше от Сириуса. Ри подыграл ей исключительно из-за того, что Эзарон его настораживал. Тем более после того, как Изабелла сильно пострадала, Сириус только и делал, что смотрел на неё презрительно-снисходительным взглядом.       Впрочем, даже обычно болтливая Изабелла не внесла ясности. Она остановилась только у грузового отсека, где всё ещё лежали подобранные Пайком мишени, села на пол и сказала, что ей нужно немного поработать. Когда Ри хотел уйти, она добавила, что он должен остаться и помочь.       Ничего важного ему не доверили. Звёзды, Изабелла предоставила ему просто смехотворную информацию, которую они уже проверяли, но Ри почему-то не смог отказать. Все полтора часа до Озцаны он просидел в грузовом отсеке вместе с Изабеллой, сортировал информацию, которая уже была отсортирована, и пытался узнать, что произошло на мостике.       Изабелла не отвечала. Она говорила о чём угодно, от своих платьев, которые хочет купить, до интерьера в кабинете Рэндалла, но только не о произошедшем на мостике. Не то чтобы Ри очень сильно хотел знать, из-за чего у Имона, кажется, случился нервный срыв, почему Ортегоры так странно себя вели, а Изабелла нервничала в присутствии Сириуса, однако Ри привык понимать, что происходит вокруг, привык считать, что с достаточным количеством информации он сумеет вовремя среагировать и придумать, как ему поступить.       Из головы до сих пор не желал исчезать момент, когда Ри понял, что Изабелла падает. И, что очень странно и даже противоестественно, Ри думал, что мог среагировать, но почему-то не среагировал.       Он знал, что всё произошло за секунды, но странная мысль не исчезала почти всё время, потребовавшееся на то, чтобы добраться до Озцаны, найти место, где можно оставить «Бетельгейзе», затем «Айкат», а также оказаться внутри него.       Ри не должен был удивляться, что Изабелла сумела провести их, но удивился. Даже Хейн и Сириус, с которыми они пошли, удивляли его меньше, чем Изабелла, оказавшаяся в «Айкате».       К счастью, данное заведение было значительно приличнее «Плеяды», да и проводили их по служебному коридору до кабинета некоего Рэндалла сразу же. Ри сумел узнать, что через Рэндалла они, вероятнее всего, смогут отыскать Джуд и только: Изабелла, опять же, ничего не говорила. Она также попросила не вмешиваться, уточнив, что прекрасно справится с Рэндаллом и без их участия. Специально для Ри она повторила то же, что и охранники — если у него найдут ещё оружие, им всем конец.       Ри было очень сложно оставить всё своё оружие за пределами кабинета. Он взял Бьянку и несколько ножей — ничтожное количество, которого явно не хватало для столь неприветливого места, и теперь, лишившись оружия, Ри чувствовал себя голым. Он знал, что вполне справится с кем-либо и голыми руками да хвостом, но не чувствовал себя достаточно уверенно. Даже Хейн, обычный человек, казался куда более собранным без оружия. Про Изабеллу и говорить не стоило, её оружием был острый ум и умение правильно улыбнуться. Оставалось надеяться только на Сириуса, прямо сейчас сидящего на диване рядом с Изабеллой и нетерпеливо стучащего пальцами по бархатной спинке.       Ри чувствовал себя просто глупо, стоя за диваном вместе с Хейном, но ещё глупее он начинал себя чувствовать в моменты, когда понимал, что следит за пальцами Сириуса. Будто боялся, что тот случайно коснётся плеч Изабеллы, пострадавших во время падения, но скрытых кожаной курткой с рисунком пояса астероидов на спине.       Ему бы так следить за Рэндаллом, сидящем напротив, но Ри никак не мог сосредоточиться на нём.       Рэндаллу вряд ли было больше двадцати пяти. Он выглядел совсем молодым, свежим и отдохнувшим, будто только что вернулся с курорта. Тёмные курчавые волосы были аккуратно приглажены, серые глаза смотрели приветливо и вежливо, белоснежные зубы сияли так, словно Рэндалл хотел их ослепить. Безупречно сидящий тёмный костюм, безупречно начищенные ботинки, безупречная поза — всё в этом Рэндалле было до того безупречно, что Ри просто не мог смотреть на него. Он видел, как изредка во взгляде Рэндалла что-то мелькает, будто параллельно он следил за другими делами или получал не меньше тысячи сообщений.       Ри впервые это не волновало. Наблюдение он оставил Хейну, возможность быстро среагировать единственным имеющимся у них оружием Сириусу, ведение разговора — Изабелле. Ри впервые почти ничего не делал, но, возможно, Изабелле это и не нужно было. Она вполне могла убедить Хейна, что Ри нужен им только для устрашения.       Он бы не удивился, если бы это оказалось правдой.       — Мне только интересно, — наконец произнёс Рэндалл со смешком, неопределённо махнув рукой в воздухе, — как ты оказалась за сотню световых лет от Земли с… пларозианцем и томакхэнцем, кажется? Эти уши сбивают меня с толку.       Ри сдержался, чтобы не показать зубы. Раньше он бы обязательно ответил, но сейчас… Он что, терял хватку?       — А мне интересно, где Ниол, — рассмеявшись почти так же легко, ответила Изабелла. — Ты сказал, что он встретится со мной.       — Работы оказалось чуть больше, чем он мне говорил изначально.       — Именно поэтому следует доверять профессионалам, а не самоучкам с Хиллтауна.       Рэндалл улыбнулся, никак не отреагировав на завуалированное оскорбление своего подчинённого. Изабелла говорила, что они с Рэндаллом давние друзья, но Ри не слишком доверял людям из данной категории. Не после Клода Освальда, которому всё же следовало переломать колени.       — Ниол хорошо справляется, и ты об этом знаешь, — всё-таки произнёс Рэндалл, подчёркнуто не замечая кого-либо ещё.       Минуту назад он обратил внимание на Ри и Сириуса, но сейчас их будто и не существовало: всё внимание Рэндалла сосредоточилось на Изабелле, наверняка ослепительно улыбающейся и готовой сказать что угодно, лишь бы получить нужную им информацию.       — Так хорошо, что он не смог обойти самый простой уровень моей защиты? — рассмеялась Изабелла, легко взмахнув ладонью.       — Брось, он был тогда совсем молодым. Всего восемнадцать лет! Кто в этом возрасте вообще сумеет обойти первый уровень защиты «Коттеры»?       Изабелла рассмеялась ещё громче, тогда как Ри нахмурился. Если он правильно помнил, компания «Коттера» предоставляла многочисленные системы высшего уровня жилым комплексам вроде того, где была квартира Изабеллы. Рэндалл что, всерьёз говорит о том, что его человек пытался взломать квартиру Изабеллы?..       — Зато теперь он лучший на всей Шаюне, — с явным самодовольством, никак не нужным в этой ситуации, продолжил Рэндалл.       — А должен стремиться быть лучшем во всём Сайолтаке. О, нет, погодите, — торопливо добавила Изабелла. — Это невозможно. Я — лучшая во всём Сайолтаке, да и вообще во всей Вселенной.       Впервые с начала этой ненормальной встречи Сириус покосился на Изабеллу так, будто никогда прежде её не видел. Ри бы последовал его примеру, если бы не понимал, что отчасти Изабелла права.       Но, может быть, и не отчасти.       — Отлично поговорили, — со вздохом произнёс Рэндалл, сцепив пальцы в замок и уложив локти на коленях. — Вспомнили былое, выпили, посмеялись и всё такое… Так что тебе нужно, Иззи?       — Ниол, — тут же ответила девушка. — Прямо сейчас. Хочу кое-что узнать у него.       — Он занят.       — Пусть ненадолго отвлечётся. Постоянно сидеть за работой вредно для здоровья.       Ри не понимал, для чего весь этот спектакль. Разве эфир Сириуса не может просто надавить на Рэндалла так же, как на Имона совсем недавно? У них нет времени на глупые разговоры с намёками, которые понимали от силы два человека, и ожидание, которое может оказаться бессмысленным. Ри бы не сказал, что сильно торопится найти Джуд, но в таком случае хотя бы одно из многочисленных дел будет завершено, и у Анубиса станет на одну причину меньше для унижения всех остальных.       — Ниол занят, — повторил Рэндалл чуть строже. — Но если бы я знал, ради чего такая срочность, я бы вызвал его.       — Я могу заплатить, если хочешь.       — У меня достаточно денег, но спасибо, что предложила. Всегда ценил такой подход. Вопрос только один: раз ты так хороша, зачем тебе Ниол? Может, боишься, если что-то окажется в Потоке, а ты не сумеешь помешать этому?       Лишь секундой позже, когда рука Ри оказалась на пустом поясе, он понял, что серьёзно ошибся, отдав всё своё оружие. Он был бы доволен даже самому крохотному ножу с тупым лезвием, но только не пустым рукам. Против Рэндалла, включившего проецирующий модуль на своих старомодных часах, и двух его охранников, способных пристрелить их за секунду, такой нож бы не помог, но Ри мог хотя бы попытаться.       Он старался не смотреть, но идиотские фотографии были везде. Рэндалл хорошо подготовился и, очевидно, сделал это с подачки Клода Освальда. Фотографии с ним и Изабеллой, едва не раздевших друг друга в одном из кабинетов посольства, заполнили собой всё пространство. Куда ни посмотри — Изабелла, целующаяся с Клодом; Изабелла, закинувшая голову на спинку дивана; Изабелла, держащая руку на голове Клода, оказавшейся между её ног.       Рэндалл, кажется, улыбался.       — Давай мы с тобой договоримся, — сказал он, указав на одну из фотографий. Ри сделал всё возможное, чтобы не смотреть на неё. — Это не окажется в Потоке, а ты как милая вернёшься домой.       Ри заметил, как изменилась поза Сириуса. Ещё мгновение назад он казался расслабленным, будто происходящее никак не касалось его, но теперь выпрямился, расправил плечи, будто хотел выглядеть внушительнее, чем был на самом деле, и обманчиво вежливым тоном уточнил:       — Я правильно понимаю, что на этих фотографиях Иззи?       Рэндалл ответил ему ленивым взглядом, в котором Сириус точно что-то сумел прочитать.       — Что ж, ясно, — добавил пларозианец, вновь расслабляясь на диване. — Спасибо за подтверждение. Так будет легче работать.       Сириус щёлкнул пальцами. Двое охранников, стоящих за спиной Рэндалла, замерли на месте. Сам Рэндалл удивлённо оглянулся на них, но секунду спустя вновь посмотрел на Сириуса — его голова повернулась так резко, будто его заставили сделать это.       — Я Сириус Эзарон, капитан МКЦ, уполномоченный вершить справедливость там, где это необходимо. Рэндалл Карст, вы обвиняетесь в нарушении статьи сорок четыре, пунктах два, три, четыре и пять, а также статьи восемьдесят один, пунктах шесть и семь. Напоминаю, что вы имеете право хранить молчание, но лично я бы с радостью послушал, что ещё вы можете сказать.       Ри оторопело моргнул, уставившись на Сириуса — он явно знал, что делать, и полностью контролировал ситуацию. Хейн, поджимавший губы, смотрел на Рэндалла как на пустое место, но того это будто не волновало. Рэндалл смотрел на Изабеллу, чьего лица Ри не видел, и не выглядел по-настоящему застигнутым врасплох или озадаченным. Он выглядел так, будто Сириус лишь предоставил ему возможность, которую он очень давно ждал.       — Ну же, Иззи, не будь идиоткой. Вернись домой, и эти фотографии никто не увидит. Ты же знаешь, Клод своё слово держит. Просто вернись домой. Слышал, твои родители сильно переживают.       Ри едва сдержал рвущийся наружу рык. Всё не могло быть настолько глупым и явным одновременно: Ри не верил, что родители Изабеллы обратились бы к человеку вроде Рэндалла, чтобы уговорить её вернуться домой, но если уж был упомянут Клод… Он не только подсунул Изабелле какую-то дрянь, но и передал Рэндаллу фотографии, из-за которых, как он думал, она образумится и вернётся домой. Но Изабелла не была настолько глупой, чтобы…       — Хорошо, — сказала она спокойно, поднявшись на ноги.       Ри удивлённо уставился на её макушку.       — Я очень хотела быть вежливой, — добавила Изабелла, — и я была готова заплатить, чтобы получить нужную информацию. Жаль, что ты выбрал более сложный путь. Капитан Эзарон, — обратилась она к Сириусу, мгновенно улыбнувшегося почти что хищно, — будьте так добры, узнайте всё, что нам нужно.       — Всё что угодно ради моей аттаэрин, — живо отозвался Сириус, поднимаясь на ноги.       Двое охранников Рэндалла всё ещё стояли, как статуи — эфир Сириуса наверняка давил не хуже эфира Джуд, но Ри сомневался, что он сумеет удержать сразу трёх людей да ещё скроет происходящее в этой комнате от посторонних глаз. К тому же, им всё ещё нужно было забрать их оружие. Ри отказывался оставлять Бьянку в руках этих ублюдков.       — Итак, уважаемый. — Сириус поставил ногу на диван, на котором сидел Рэндалл, и повторил, коснувшись его лба рукой, изнутри подсвеченной фиолетовым: — Нам нужен Ниол.       На секунду Ри поверил, что это сработает. Хейн, судя по его взгляду, в этот раз был готов простить чрезмерное употребление эфира, особенно когда рядом обычные люди, да и Изабелла, лица которой Ри всё ещё не видел, не высказывала возражений. Эфир Сириуса вспыхивал, плотнее опутывал двух охранников и постепенно оттеснял их дальше, пробирался во включенные системы и мешал им нормально работать — мерцал не только свет, но и экраны на стенах, транслировавшие происходящее во всех помещениях.       На секунду Ри поверил, что таким образом они найдут Ниола и узнают всё, что нужно, но затем Рэндалл открыл рот и выругался на люманирийском.       Ри резко повернул к нему голову и застыл, мгновенно вспомнив перевод услышанного.

***

      Всегда, при любых обстоятельствах и с любыми людьми, Иззи старалась быть вежливой. Первое впечатление было чрезвычайно важно, и потому она всегда была улыбчивой, внимательной и максимально учтивой. Даже если ей предстояла встреча с человеком, с которым она уже была знакома, Иззи предпочитала не отходить от своих привычек.       Она думала, что с Рэндаллом будет так же.       Они не виделись почти три года. Вряд ли Рэндалл так сильно соскучился по ней, раз согласился встретиться сразу же. Иззи уповала исключительно на его дух авантюризма и природное любопытство — Рэндалл бы ни за что на свете не упустил возможности узнать, что Иззи забыла на Шаюне. И на её просьбу встретиться с Ниолом он ответил вполне в своём стиле: наполовину шутливо, наполовину серьёзно, написав, что ей лучше не занимать его самого способного человека на длительное время.       Обычно Иззи не верила в совпадения или удачу, предпочитая справляться своими силами, но впервые была готова изменить своим принципам.       Она думала, что с Рэндаллом не возникнет проблем.       Иззи ошиблась, и теперь ей было очень больно.       Ей потребовалась вся сила воли, чтобы удержать на лице маску спокойствия. И её голос даже не дрогнул, когда она сказала Сириусу, что за дело может взяться он. По пути сюда они решили, что сначала Иззи попытается договориться с Рэндаллом и Ниолом, но если потерпит неудачу, Сириус сможет вмешаться и сделать то, что считает нужным. И хотя ему не нравилось, что придётся немного подождать, он всё же согласился.       Должно быть, теперь он отыграется на Рэндалле за все минуты ожидания, которые, как оказалось, были совершенно лишними.       Иззи знала, кого винить в произошедшем, но единственное, на что хватало её сил — это кусать щёки изнутри и умолять себя не рыдать от отвращения и ненависти. Она без конца повторяла, что ещё до того, как Клод всунул ей какую-то дрянь, она целовала его по собственному желанию, что в увиденном нет ничего постыдного, но…       Её подстегнула ярость, — то ли на саму себя, то ли на Рэндалла и Клода, — и она обернулась, сжав кулаки. У неё всегда находились слова, всегда, ведь она была чёртовой Изабеллой Донован и знала, как поставить другого человека на место.       Но сейчас почему-то не получалось.       Она смотрела на Рэндалла, улыбающегося, имеющего информацию, которая им нужна, и не могла вымолвить ни слова. Руки тряслись от ярости и боли. Ей вдруг показалось, что её одежда слишком откровенная. Один из любимых топов цвета стали казался не таким уж любимым. Рукава белой куртки с переливающимся рисунком пояса астероидов на спине закатаны слишком высоко. Талия джинсов, наоборот, недостаточно высоко. И этот красный лак на аккуратных коротких ногтях… Красный — её любимый цвет. Что с ним не так?       Иззи хотела исчезнуть. Она думала, что хуже уже быть не может, но ошиблась, когда увидела десятки фотографий со всех ракурсов. Как только Клоду хватило ума отправить их Рэндаллу? И как Рэндаллу хватило ума написать Клоду и сообщить, что Иззи связалась с ним?       Она хотела забиться в укромный тёмный угол и рыдать, но до уютной каюты на «Бетельгейзе» было слишком далеко. Они всё ещё были в этом кабинете, напоминающем клетку, и Сириус всё ещё должен был добыть для них нужную информацию.       Но он почему-то остановился, будто чем-то привлечённый. Рэндалл сказал что-то, чего Иззи не поняла, и пусть она убеждала себя никак не реагировать на его слова, её насторожила реакция Ри. Его уши дёрнулись, сощуренные глаза впились в Рэндалла так, будто Ри намеревался прожечь в нём дыру.       — Насколько хорошо твой эфир держит их? — заинтересованно спросил Ри.       — Пока я не отпущу, никто даже писка не издаст, — с кривой улыбкой ответил Сириус.       Ещё два часа назад Иззи считала, что Сириус — ненормальный, ведь он напал на Имона безо всякой на то причины, а после рассказал какую-то чушь про идеальный сосуд, но сейчас… Пусть будет ненормальным, если это нужно, чтобы выбить из Рэндалла всю дурь и добыть у Ниола необходимую информацию. Хейн не просто так должен остаться с ним — уж что-нибудь придумает, если Сириус войдёт во вкус.       — Камеры, кстати говоря, тоже взломаны, — добавил Сириус, переведя взгляд на Рэндалла. — Вам следует подумать над усовершенствованием системы безопасности.       Иззи нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда Сириус успел договориться с Анубисом и Пайком о взломе с помощью какого-нибудь крохотного, неприметного модуля, и быстро нашла глазами ближайшую камеру — маленький треугольник в самом углу комнаты под потолком. Вокруг него искрился фиолетовый эфир, тонкой сетью опутывавший всё помещение.       Рэндалл выдавил смешок, и Иззи резко обернулась к нему. Он улыбался, игнорируя протянутую к его лицу руку Сириуса, и выглядел донельзя довольным.       — Признаться, я не поверил, когда Клод сказал, что твои друзья довольно… необычные, — лаконично закончил он, покосившись сначала на Хейна, поражавшего Иззи своей невозмутимостью, а после — на Ри, всё ещё прожигавшего мужчину взглядом. — И не понимал, почему он так хотел помочь твоим родителям вернуть тебя. Теперь всё встало на свои места.       Иззи сжала губы, запрещая себе реагировать. Она не верила Рэндаллу. Да что там: она до сих пор не верила, что мама предпочла сообщить Освальдам о побеге Иззи не пойми с кем, а не поверить её довольно точному и понятному объяснению, оставленному в то утро. Её мама предпочла пойти на всё, чтобы вернуть Иззи домой, но она не собиралась возвращаться домой до тех пор, пока не найдёт отца.       Но сначала — спасти Джуд.       Если для того, чтобы добыть нужную информацию, ей придётся смириться с идиотскими речи Рэндалла, она сделает это. В конце концов, Иззи могла стерпеть почти что угодно.       Она с девяти лет мирилась с мыслью, что отец исчез из её жизни, ничего не объяснив. Она мирилась с заскоками своей матери, считавшей, что Иззи может быть живой куклой. Она терпела пустую болтовню её друзей и коллег о том, что ей нужно поступить в престижное учебное заведение, например, на «Живописце», и перестать тратить время и деньги на шумные вечеринки и поиски, которые ни к чему не приведут. Несколько лживых слов Рэндалла для неё будут лишь пустым звуком — Иззи продолжала убеждать себя в этом, должно быть, целую вечность, когда Ри неизвестно для чего подошёл ближе и теперь смотрел на Рэндалла сверху вниз.       — О, — выдал мужчина, улыбнувшись ему, — тебя я узнал. Тот глупый парень, да?       Ри в ответ улыбнулся, показав клыки. Иззи поёжилась — она никогда не видела, чтобы Ри улыбался по-настоящему, и нынешняя улыбка у него была какой-то уж очень жуткой.       — То, что ты недавно сказал, — вдруг произнёс Ри, собрав руки на груди. — Знаешь люманирийский?       — Тебе-то какое дело?       — Так знаешь или нет?       Иззи насупилась, пытаясь по лицу Ри прочитать, что он вообще задумал, но Ри продолжал улыбаться и смотрел только на Рэндалла. Тот пробормотал что-то, чего Иззи не услышала, но ответ явно не удовлетворил Ри. Он, громко и презрительно фыркнув, со всей силы ударил его по лицу ногой.       Иззи вскрикнула от испуга. Сириус улыбнулся, эфиром останавливая порывавшихся помочь мужчине охранников, — эфир и впрямь не только удерживал их, но и заставлял молчать, — после чего посмотрел на Рэндалла и сказал:       — А ведь ты мог просто сказать Ниолу, что он нужен нам.       Иззи покосилась на Хейна, но он молча наблюдал за происходящим с таким отстранённым выражением лица, будто это никак его не касалось.       — Что ж, ладно, — пробормотал Сириус, раздражённо махая ладонью в сторону Ри. — Просто подождите нас за дверью.       Ри тихо рыкнул и, кажется, даже намеревался сделать шаг назад. Внимание Иззи было рассеянным. Она смотрела на Рэндалла с удивлением, тогда как в его взгляде читалась неприязнь, чувствовавшаяся даже в голосе.       — Datwad, — произнёс Рэндалл, продемонстрировав окровавленные зубы.       Иззи насторожилась: она не знала перевода, а линз на ней не было. Но судя по особому произношению гласных, это был люманирийский.       — Вот как, — произнёс Ри, понимающе качнув головой. — Datwad.       Рэндалл, как и Иззи, чётко уловил произошедшую в настроении Ри перемену и даже вздрогнул.       — Я решил, — протянул Ри, смотря на мужчину, — что хочу убить тебя.       Он ударил Рэндалла так сильно, что громко хрустнула челюсть. Мужчина заорал, когда его ударили во второй раз. И в третий, и в четвертый. Подошва ботинок Ри стала красной от крови.       Сириус ни на мгновение не ослабил хватку, удерживая на месте не только Рэндалла, но и его охранников, и, если верить ему, скрывал происходящее в этом кабинете ото всех.       Словно опомнившись, Хейн кинулся вперёд и заорал:       — Ну всё, хватит!       Он схватил Ри за плечи и стойко пережил удар хвоста по ногам. Ри рычал, с каждой секундой всё яростнее и быстрее опуская ногу на лицо Рэндалла, но как-то не очень активно отбивался от Хейна. В итоге тот его оттащил, встряхнул и едва не влепил пощёчину, когда Ри заметил, что Рэндалл дёрнулся.       Иззи стояла, чувствуя оцепенение во всём теле, и не знала, что ей делать. Рэндалл сказал ей что-то, но среагировал именно Ри. Должно быть, в его голове промелькнула неприятная ассоциация. Отцом Ри был Кайман, из чего следовало, что его мама была люманирийкой — может быть, он и не знал её родного языка, но наверняка запомнил хотя бы несколько слов. Возможно, даже очень грязных.       Неприятная ассоциация. Это точно она. Иззи была уверена. Не стал бы Ри избивать Рэндалла просто потому, что он сказал Иззи что-то на люманирийском. Это было совсем не в его стиле.       Всего лишь неприятная ассоциация.       Повторив это лишний раз про себя, Иззи переглянулась с Хейном и, кивнув ему в ответ на молчаливый приказ, направилась к двери. Что странно, Ри тут же последовал за ней, едва не отпихнув от себя Хейна.       «Всего лишь неприятная ассоциация».       Когда Иззи и Ри оказались в коридоре, длинном и ярко освещённом, с дверями, ведущими в другие служебные помещения, Сириус лёгким взмахом руки захлопнул дверь, и все звуки будто разом отрезало.       Рэндалл остался с Сириусом, Хейном и охранниками, которые никак не могли ему помочь; и не выйдет из кабинета, пока Сириус не узнает, как им найти Ниола.