Голубая трава

Дарси оживилась. «Я принес мясо!» — радостно объявил Армитог у нее в голове. — С твоего позволения, Торин? — вопросительно приподняла она бровь, и узбад, смерив ее взглядом, кивнул. Дарси кивнула Элронду и Гэндальфу, и встала, направляясь за тем эльфом. Не то чтобы она нуждалась в особом приглашение, однако постепенно возвращаясь рядом с Торином привычка видеть в нем наследника, а теперь еще и Короля, которому она должна была подчиняться, брала свое. Кроме того, она считала необходимым подчеркнуть положение Торина перед эльфами. Дарси хлопнула по плечам Двалина с Бомбуром и те поднялись со своих мест, направляясь с ней. — Армитог! — радостно вскрикнула девушка, спускаясь по ступенькам вниз и врезаясь в медведя. Армитог продемонстрировал ничуть не меньшую радость, встав на задние лапы и обнимая передними девушку. Продержались они в таком положении недолго, медведь был вынужден опуститься обратно. —O, wat'n stout slet! («Вот гадкий грязнуля!») — воскликнула Дарси. Армитог и вправду выглядел не лучшим образом: латы были в чем-то желтом и липким, из-за чего на них наклеились растения, листья и маленькие веточки, а морда медведя была в крови. Но на латах не было ни одной царапины. Армитога действительно привели и встретили, и теперь тот эльф, Линдир, смотрел на медведя и его хозяйку с легким пренебрежением. Конечно, ему было невдомёк, почему это гномка так сильно любит медведя. Двалин и Бомбур же не высказали такого удивления: им было хорошо известно о связи между Бронированным медведем и его хозяином. Эсироу кивнула на тушу большого оленя, которого Армитог притащил с охоты, и гномы удовлетворённо заворчали. — Молодец, медведь, — похвалил Двалин, взваливая добычу на плечи. Олень был тяжелым, и гномы уже предчувствовали, какой обед может сварганить им Бофур. — Дарс, ты идешь? Но Дарси отрицательно мотнула головой, и посмотрела на эльфа: — Тут есть место, где его можно отмыть? — Есть небольшая поляна, — кивнул эльф, и указал рукой направление. — Прошу за мной. Через пару минут медведь уже довольно скалился, когда на него поливали теплой водой и терли губкой с запахом хвои, а Дарси отмывала белую шерсть. Броня, к отчистки которой девушка еще не приступила, лежала в теньке дерева под — Vreeslik vuil! («Ужасно грязный!») — ворчала девушка. Отмыть Армитога от грязи никогда не было заданием из легких, но тут ей хотя бы помогало несколько эльфов. Бронированный медведь хотя и не подпускал их слишком близко, но воды потребовалось много, и девушка была рада, что ей не требовалось носиться туда-сюда. «Хоббит», — внезапно сказал Армитог, и качнул головой Дарси за спину. Эсироу развернулась. Бильбо неуверенно топтался в стороне, посматривая на гномью женщину и медведя. — Бильбо, — Дарси махнула рукой. — Привет. А ты чего не со всеми? — Да я так, — сказал Бэггинс, подходя ближе и стараясь выглядеть непринужденным. — Решил прогуляться. — Отлично, тогда будешь помогать, — тут же сообщила Дарси, и протянула Бэггинсу губку. Хоббит посмотрел на медведя с опаской, но тот не высказал каких-то явных недовольств. Дарси показала, как чистить шерсть, и Бильбо принялся за дело с необычным энтузиазмом — это дело было похоже на то, чем можно было заняться в Шире. Ну, там конечно не медведи, но Бильбо иногда скрашивал свои вечера, расчёсывая кошку. Это успокаивало. День медленно клонился к закату. Армитог, положив голову на лапы, дремал в выделенном ему месте во дворе, а Бильбо и Дарси чистили латы. — Так, можно вопрос? — спросил хоббит. Пока рядом были эльфы, два члена Отряда молчали, но стоило медведю вновь засиять чистотой, и дело перешло к очистке брони, Бронированной медведь предупреждающе рычал каждый раз, когда кто-то из эльфов подходил к его боевому облачению. Жителям Ривенделла пришлось покинуть гномку и хоббита, поэтому сейчас Бильбо чистил шлем, а Дарси какую-то другую часть. На вопрос Бэггинса она лишь заинтересованно вздернула бровью. — Какой именно? — Почему Бронированные медведи считаются такими особенными? — задал Бильбо вопрос, который интересовал его все это время. Он видел, с каким трепетом относится Эсироу к своему другу — а назвать Армитога по-другому казалось грубостью — и как восторженно реагирует на него другие гномы. Но во всем Шире о медведях в броне и слыхом не слыхали, поэтому какое-то волнение еще оставалось. Дарси вполне могла ему не отвечать, но гномка, кажется, была расположена к разговорам. Из всего отряда она относилась к Бильбо почти лучше всех, не тыкая ему незнанием того, что гномы считают обыкновенным с детства, и в целом была милой и дружелюбной, как казалось хоббиту. — Ну, как-то гномам пришла идея, что медведи будут очень эффективными союзниками в бою, — сказал Дарси, поворачивая часть брони и рассматривая ее со всех сторон. — Они вывели особую породу боевых медведей и облачили их в броню, которая, по легенде, была сделана из самой прочной стали, но вместе с тем была легкой и не причиняла медведям вред. Изначально Бронированные медведи были лишь оружием, но после многие стали замечать, как между медведем и его хозяином будто крепнет связь. Понимаете, мистер Бэггинс, — Дарси взяла другой кусок брони, но задержала его в руках и внимательно посмотрела на хоббита. — Поскольку каждый медведь индивидуален, его хозяин делает ему особую броню. Вы никогда не встретите двух одинаковых Бронированных медведей. Гном получал медведя еще малышом, кормил его, воспитывал, тренировал, и делал ему броню с самого детства. И всегда — всегда! — броня подходила. Ни с кем другим Бронированный медведь не будет так эффективен в сражение, как со своим хозяином. — Это то, о чем говорил Торин? — припомнил хоббит. — И станет он с силой медведя, и сам обернется в его шкуру? — Примерно, — кивнула Дарси. — Между нами — гномами и медведями — действительно особая связь. Наши мысли связаны, только хозяин понимает язык зверя, а зверь никогда не предает хозяина. Но вместе с тем, и мы должны заботиться о своем друге и никогда не обращаться с ним, как с домашним питомцем. Если хозяин — или медведь — погибает, считается кощунством завести нового. — А он еще цвет шерсти меняет? — Бронированные медведи на многое способны, — вздохнула Дарси, отложив уже чистую часть брони и взяв последний кусок. Девушка откинула со лба взмокшую прядь кудрявых волос. — Но Армитог еще ребенок, в некоторой степени — ему всего лишь тридцать лет с небольшим. Зрелостью у Бронированных медведей считается возраст за сто лет. «А если медведь рос с гномом, — раздался едкий комментарий в голове Дарси. — То медвежонком он перестает быть тогда, когда взрослеет его хозяин.» «Заткнись». Бильбо с сомнением оглядел огромного зверя, что лежал сбоку от них. И это — еще медвежонок?! Бэггинс попытался представить, сколько стен надо было бы убрать из его уютной хоббичьей норы, и как поднять потолки, чтобы этот «ребенок» поместился там. — А можно еще вопрос? — спросил хоббит, протягивая Дарси шлем. Гномка внимательно оглядела его и удовлетворенно кивнула. — А что значат ваши серьги? Дарси машинально подняла руку к уху, сжимая проколотую мочку. Бильбо успел сосчитать серьги — пять на одном ухе, три на другом. Без каких-либо изысков, просто маленькие колечки из серебра. Девушка сглотнула и внимательно стала рассматривать свои руки, украшенные длинными, уже побелевшими шрамами. Они все начинались где-то с костяшек и многие тянулись под рукава одежды. — У гномов свои традиции на помолвку, — наконец сказала Дарси. Голос ее звучал глухо. Бильбо заинтересованно придвинулся ближе. — Когда гномка достигает того возраста, с которого можно выходить замуж, ей впервые прокалывают ухо — одна серебряная серьга, которую сделал отец. Потом, когда ей находят жениха, делают еще две серьги — от будущего свекра и мужа. Три серьги подчеркивают, что у гномки уже есть жених. Через два месяца после помолвки, будущий муж преподносит еще одну серьгу жене. В последний раз серьги одеваются в брачную ночь и сколько их будет в итоге зависит от статуса семьи мужа: на утро после свадьбы количества серёжек должно быть четным. Если это простая семья —шесть, по три на каждое ухо: более состоятельная — восемь, — тут Дарси усмехнулась. — Если жених — наследник трона, как у меня, то десять, самое большое количество. Снять серьги — значит разорвать помолвку. Если такое решение обоюдное — отец мужа или самый уважаемый супругом гном снимает все серьги, кроме одной. — Подождите, — Бильбо нахмурился. — Наследник трона? Ваш жених — Торин? Дарси усмехнулась. После нападения Смауга она мало с кем говорила об этом, и в последний раз подобное предложение, содержащие слова «Торин, ваш и жених» звучало от Гэндальфа. Слышать это было непривычно, и с начала этого пути, Эсироу задавалась вопросом, почему она так и не сняла серьги? — Знаю, в это сложно поверить, но Торин бывал милее. Армитог внезапно поднял голову, и посмотрел куда-то в сторону. — Вот и вы, — сказал Торин, спускаясь по одной из многочисленных лестниц Ривенделла. В руках у него была глубокая тарелка явно эльфийской работы. Бильбо поднялся, внезапно почувствовав себя некомфортно в компании жениха и невесты. Теперь он понимал, почему остальные гномы наблюдали за ними с таким интересом. — Бофур приготовил оленину, — сказал Торин. — Идите есть, господин взломщик. — Да, пока Бомбур все не умял, — подмигнула Дарси, и хоббит поспешил скрыться. Армитог тихо зафыркал, когда Торин протянул Дарси уже полную похлебки тарелку и повел носом. «Ты уже ел, наглая морда», — заметила Эсироу. Медведь изобразил на своем лице выражение величайшего оскорбления и отвернулся. — Спасибо, — поблагодарила Дарси, справляясь с дрожью в руках, стоило Торину сесть напротив нее. Она сильнее обхватила ложку, радуясь, что сидит — у нее не могли трястись коленки. — Как прошел разговор с Элрондом? Он расшифровал карту? Ведь вы там собирались ради этого? — Пошла бы с нами и узнала бы, — кинул Дубощит. Эсироу фыркнула синхронно с медведем. — Нам надо попасть к горе ко Дню Дурина, тогда и только тогда дверь можно будет открыть. Дарси внезапно встрепенулась. — День Дурина? Так лето кончается! — Поэтому мы отправляемся завтра утром, — сообщил Торин. — Будь готова. — Да, Ваше Высочество, — кивнула Эсироу. Торин смерил ее пронзительным взглядом, но гномка бездумно водила ложкой в похлебке, о чем-то сосредоточенно думая. Армитог раздраженно рыкнул и снова завозилась, поворачиваясь к разговаривающим мордой. — Что-то не так? — спросил Дубощит. Опять-таки — без заботы, но с явным намереньем получить ответ. Голос его звучал сурово. — Дарс. — Все в порядке, — Эсироу пожала плечами, так и не приступая к позднему обеду. — Ешь. — Торин… — Ешь, — жестко повторил Торин. — Живо. Дарси фыркнула. Похлебка, пусть уже и остыла, пахло действительно вкусно и когда Эсироу все-таки повиновалась приказу, на вкус оказалась довольно недурна. Дарси пересилила себя и съела почти половину под внимательным взглядом Дубощита. Эсироу закусывает губу, облизывает её и снова закусывает, после чего оставляет тарелку. — Это бесполезно, Торин, — произносит она. — Я разучилась нормально питаться. — Почему? — резко спросил Король-Под-Горой. Дарси отвела взгляд и ничего не ответила. — Ты отмалчиваешься, уходишь от вопросов. Не говоришь о том, что было, будто вор скрываешься в ночи. Эта недосказанность неуместна, Дарси. — Так прикажи мне, тебе это под силу, — огрызается девушка, и глаза ее снова затягиваются льдами, а Торин становится мрачнее. — Почему бы тебе просто не рассказать, — сказал Торин, едва ли не рыча. Дарси внезапно вскочила на ноги. — О чем?! — вскрикнула она. Глаза ее горели. Торин тоже поднялся, и на несколько секунд ему показалось, что Дарси вот-вот нападет на него и попытается избить. — О том, что все, кого я любила, погибли?! О моем брате, который умер у меня на руках?! О том, как я не хотела жить, но продолжала жить?! Что ты хочешь услышать от меня, Торин Дубощит!!!?? Последние слова она прокричала, кажется, на весь Ривенделл. Торину казалось, что Дарси заплачет, но глаза ее оставались сухими и холодными. От криков дыхание ее сбилось, и девушка тяжело дышала, стараясь успокоиться. Дубощит взирал на нее молча — ждал либо продолжения, либо чего-то еще, потому что очевидно, что в простых разговорах он много не добьется. Конечно, пришлось проглотить гордость, чтобы не накричать на нее в ответ, но именно сейчас Торин увидел, в каком отчаянье находится его невеста. — Все? — спросил он. Дарси, которая до этого вцепилась руками в волосы, разжала кулаки и обречённо взмахнула руками. — Все, — спокойным голосом подтвердила она. — Прости меня. Прошло так много времени, а у меня только сейчас начинают сдавать нервы. Дарси была легко уязвима, мнительна и обидчива, часто приходила в состояние раздражения без видимых причин. В этом походе ее внезапно настигло ощущение заброшенности, неуверенности в том, что она счастлива, хотя казалось, ситуация должна была быть противоположной. — Отдыхай, — величественно сказал Дубощит. Дарси отчего-то вспомнилось, что еще во времена их помолвки, Торин говорил витиевато, поскольку происходил из весьма высокого рода. Дай ему волю, он мог бы продолжать в том же духе до хрипоты, не сказав при этом ничего, что не было бы всем известно и без него. Сейчас же гном предпочитал говорить емкими, но короткими предложениями, видимо считая, что его статус договорит все за хозяина. — Завтра наш путь продолжится рано утром, поэтому тебе не помешает выспаться, — продолжил Торин, а потом развернулся и пошел прочь. — И доешь свой чертов ужин! Неизвестно, когда мы сможем еще нормально перекусить. «Это он так заботу проявлял?» — мысленно фыркнул Армитог, но Эсироу ничего не ответила. Ее синие глаза неярко мерцали, как сапфиры, в свете факелов. *** Олень недвижен среди теней от осин. Десять минут как он вглядывается в поросшую осокой равнину, нос высоко в воздухе, передние ноги напряженно вытянуты. Еле слышное дыхание. Бесшумное натягивание тетивы, стрела вылетает их кустов синхронно с выдохом, рассекает воздух и вонзается в глаз животного. Девушка удовлетворённо улыбнулась и выпрямилась, выходя из кустов. Это был достаточно сложный выстрел, требующий мастерства, потому что существует риск промахнуться, и гномка без бороды не была уверена, что сможет это сделать. После попадания в мозговую часть головы наступает мгновенная смерть, а также мясо остается неповрежденным. Гномка направилась к подстреленному животному, как внезапно сбоку от нее раздался голос: — Вы неплохо стреляете. Дарси моментально развернулась, тут же натягивая тетиву лука и направляя острие стрелы на гнома, который нарушил ее покой. Это был высокий — насколько высоким может быть гном — темноволосый мужчина. Хорошо одетый. Дарси прищурилась: он ей точно не был знаком. — Спасибо. Охотиться в одиночку тяжело и опасно, поэтому настоятельно рекомендуется отправляться на охоту по крайней мере с одним человеком. Разделать целого оленя трудно даже самым сильным охотникам, поэтому помощь других опытных охотников очень вам пригодится. Дарси присела рядом со своей добычей, однако немного изменив положение так, чтобы ей не пришлось сидеть к незнакомцу спиной. — Вы не хотите представиться? — вздернул бровь гном. — Не имею желания. — Отчего же? Дарси быстро глянула на него, после чего весьма ловко взвалила молодого оленя к себе на плечи. Слегка пошатнулась, но с честью выдержала тяжесть. — Ну, сегодня ко мне едет жених, — оповестила она, сама не понимая, с чего бы ей разговаривать с этим незнакомцем. Особенно на такую тему. — Не думаю, что мне стоит заводить разговоры с незнакомыми мужчинами, которые гуляют по лесу. Дарси направилась в другую сторону, но мужчина направился за ней, и Дарси раздраженно выдохнула. Не то чтобы к своему будущему супругу Торину она уже испытывала какие-то теплые чувства, однако и быть скомпрометированной вовсе не хотелось. Молодым гномкам, которым было невдомек, почему из всех представительниц женского пола была выбрана именно Эсироу — без бороды, худая и непропорциональная в целом — дай только возможность: за милую душу разнесут слух о том, что Дарси Эсироу накануне встречи с Принцем-Под-Горой шастала по лесам с каким-то молодым красивым гномом. А мужчина был довольно неплох собой, разве что навязчив. — Жених? — спросил он, шагая сбоку. —Ваш возлюбленный? — Просто жених, — фыркнула Эсироу. — Я его не знаю. — Тогда что вам мешает назвать мне свое имя? — Преданность, которую я, без сомнения, буду испытывать к своему будущему мужу, если он мне будет верен, — твердо сказала Дарси. Она уже понимала, что в политическом браке нет места любви, а такой брак, естественно, будет между ней и Торином. Поэтому оставалось лишь надеяться, что Принц разделит ее позицию и не будет водить в свои покои разных гномок. Кроме того, стать женой Торина — не самая плохая перспектива, Дарси была почти рада, что ее отец Трак заключил такой «Брак». — Простите, но вам лучше идти своей дорогой, — решительно произнесла она, ускоряя шаг, но что было весьма проблематично из-за туши оленя на своих плечах. Гном быстро догнал ее. — Но вы же не знаете своего жениха, — продолжал увещать он. Эсироу искренне не понимала, почему он привязался к ей. По меркам гномов, красивой она не была — тонкая талия, лицо без бороды, а бедра и грудь наоборот — больше. Человек еще мог посчитать ее красивой, а вот гномы обходились вежливостью и почтением к дочери Эсироу. — Может, вы даже его не полюбите. — Может, и не полюблю, — спокойно согласилась Дарси. Внутри у нее начинало все закипать. — Но его выбрал мой отец — тот, кому я далеко не безразлична, и я верю, что отец плохо человека мне в мужья не выберет. Кроме того, я не смею опорочить свою семью и семью своего будущего супруга. Уходите. — И неужели нет младшего шанса, что я вам понравлюсь? Может, я лучше вашего жениха. Дарси едва сдержала громкий смех. Какой-то гном с охоты лучше, чем Торин? Принц-под-Горой, сын Траина, и внук Трора? Маловероятно. — Не знаю, — внезапно сказала Эсироу и пожаловалась. — Так удивительно сложилось, что несмотря на его «громкое» происхождение, я его не разу не видела. Ну, что ж поделать, будем узнавать постепенно, да? — К моему сожалению, — сказал гном, и Дарси показалось, что расстроен он не был. Скорее, в его голосе звучала какая-то удовлетворённость. Дарси недовольно посмотрела на него и остановилась. Гном одет был хорошо, подметила Эсироу. Вряд ли он был очередным бродягой, которые часто подходили к богатым домам. Внезапно из деревьев выскочил один из гномов, что служил в доме Эсироу. Он открыл было рот, но Дарси знаком приказала ему замолчать, и выразительно свалила оленя со своих плеч. Гном-слуга стоял еще пару секунд в каком-то ступоре, а потом, постоянно кланяясь, взвалил оленя на себя и, все еще пытаясь раскланяться, поковылял в дом. Дарси не стала дожидаться, пока гном уйдет из поля слышимости, произнесла четко и громко, смотря на навязавшегося ей спутника: — Повторяю еще раз: идите своей дорогой. Прощайте. Уходите. Исчезните. И, не дожидаясь ответа от мужчины, Эсироу пошла вслед за слугой, наконец-то выбираясь из леса, который был прям на заднем дворе ее дома. Она не успела порадоваться тому, что гном, судя по всему, не пошел за ней. На заднем крыльце ее дома сидели ее отец и Траин, курящие трубки. Судя по спокойному виду отца, дожидались они ее недолго и в целом такое появление не вызвало недовольства — женщины-гномы истари войны, охотники и мастера, порой не хуже мужчин. Намного больше Трака Эсироу разочаровало бы то, что его дочь не умеет ничего кроме вышивания и сидения дома. Она поравнялась с отцом и гостем и склонила голову перед Траином. — Ваше высочество, для меня честь видеть вас гостем в нашем доме, — подчеркнуто спокойно произнесла девушка, не поднимая головы. Траин окинул ее внимательным взглядом и кивнул в знак приветствия. — И я рад, Дарси Эсироу, — но тут рядом с Дарси раздались тяжелые уже знакомые шаги, и гномка едва ли не умерла от осознания того, что ее незадачливый и, видимо, ничего не понимающий знакомый решил последовать за ней. Ну что за наглость, а? Почему ему неймется?! Она робко глянула на отца и Короля-под-Горой, но те вовсе не выглядели удивлёнными. Трак кивнул в приветствие, кажется, уже не ей, а Траин спокойно произнес: — А, Торин. Вижу, вы с Дарси уже познакомились. — Простите? — выдала Дарси и посмотрел на гнома рядом с ней, очевидно думая, что ошиблась и рядом с ней стоял не ее знакомый из леса. Но нет, это был он — разве что теперь его ухмылка несла какая-то другое значение. Он глянул на Дарси сверху-вниз, и его глаза смеялись, будто говоря: «ну, что теперь ты скажешь». Дарси открыла было рот, чтобы вслух возмутиться, потому что, ну действительно, кто так поступает? Но Торин ее опередил: — Добрый день, Дарси Эсироу, — гном взял руку девушки и коснулся губами. — Было приятно услышать, что моя невеста уже мне верна.