***
– Дура! – первым делом накинулся на сестру Тейлор, когда троих пленников по приказу капитана водворили куда-то аж на самый форпик[1] фрегата. Носовой отсек от борта до борта был тесно загроможден прочными, вделанными в корпус клетями, заполненными доверху какими-то бочками, ящиками, коробами и прочими необходимыми в дальнем плавании грузами. Здесь же, к противоположным бортам были закреплены намертво две восемнадцатифунтовые пушки. Свободного места в промежутках оставалось не так уж и много. Почитай, только вокруг самих пушек. – Чего ты творишь, Марго?! Задрал бы тебе юбки, да всыпал как следует, чтобы неделю сесть не могла! Истеричка! – в сердцах бушевал Генри. Сестренка сконфужено зыркнула на него и, на удивление, ничего не ответила, только, насупившись, обессиленно опустилась на ящик возле открытого пушечного порта. Райз поспешил присесть на корточки у ног женушки с утешениями, тревожно заглядывая в ее припухшие, заплаканные глазки. – Не лезь к ней, Генри! Она и так переволновалась. Как ты? Любовь моя!.. Душенька… Ну не плачь!.. Прошу… детка… ну чего ты… – принялся ворковать Ричард успокоительно, словно позабыв, что самого давеча хотели отдать на растерзание кровожадной команде. «Все влюбленные – курицы безмозглые! Парочка тупых бакланов!» – в сердцах пыхнул Тейлор. – Это она переволновалась?! Она?! Идиотка чертова! – гнев, порожденный страхом и безысходностью, все еще кипел внутри, требуя немедленного выхода. – Ты хоть соображаешь, что еще миг – и твой труп, «душенька», уже кормил бы акул в этом гребаном океане! Что я матери скажу, ты подумала?! Тейлор вопросил это так отчаянно, будто Маргарет в данный момент уже кормила акул своим бездыханным телом. На что сестра разрыдалась с двойным усердием, нарочито горестно всхлипывая. Генри, конечно, тут же почувствовал себя бессердечным поганцем. Да, черт!.. Еще так не вовремя о маменьке вспомнил. Ему стало тоскливо… Некоторое время лейтенант бездумно ходил взад-вперед, справляясь с глухим раздражением. Потом буркнул сухо: – Ну… ладно… извини… Это… давай… прекращай. Марго, слышь?.. Не реви! Мы что-нибудь да придумаем. Они не могут вот так: взять и нагло похитить самих Стэнли! Мы не последние люди в Англии. Наверняка нас будут искать! Ван Денберг сообщит властям. Я уверен. Надо только подождать. А до той поры… прошу!.. Не надо провоцировать этих негодяев! – Правда ты так думаешь? Нас будут искать? – Марго судорожно всхлипнула и недоверчиво посмотрела на брата. – Нас спасут, Дóдо? – Правда, правда, Котенок... Конечно, спасут. Не плачь. Все уладится, – Генри самому очень хотелось бы в это верить. – Джей этого так не оставит, ты же знаешь нашего братца. Он горы свернет, чтобы нас найти. Он бы подошел обнять сестренку, на самом-то деле – выглядела она уж очень несчастной, – но место утешителя было занято сейчас. И Генри оставалось только бросать в сторону любовной парочки хмурые – с толикой вины – взгляды. Все еще бурлящая в результате чудовищной встряски кровь не давала успокоиться. Чтобы сбросить мандраж, Генри ринулся исследовать тесное помещение, заглядывая в каждый уголок, в каждую темную щель между клетями. Потом начался «отходняк» все же, и усталость взяла свое… Лейтенант примостился в закутке за пушкой, прямо на полу, подперев спиной косую, щербатую стенку борта. Откинулся головой и обессилено прикрыл глаза. Палуба как всегда мягко покачивалась вместе с пульсирующим мозгом, мешая сосредоточиться. Все произошло так стремительно и чертовски несправедливо, но Генри нелепо надеялся, – не на братца, конечно же, упаси Господь! – а на то, что все-таки случилось дьявольское недоразумение, которое скоро благополучно разрешится. Насколько теперь это возможно… Ведь – Тейлора окатило с ног до головы кипучим огнем – беднягу Луиса уже не вернуть! Но, кажется, сам капитан «Летающего дракона» в этом жутком преступлении напрямую не повинен. В какой-то мере Таккер, как он сам себя назвал, – человек чести: наказал же он того зарвавшегося гавнюка. Как и полагается – око за око! И намекнул, что Райза не тронут все же. «Я дал слово, что ни один волос не упадет с команды флейта, если они выдадут мне эту сладкую парочку». Так что, в какой-то мере они с Маргарет оплатили неприкосновенность Райза сейчас. Видимо, долбаный пират решил лишь припугнуть их в отместку за безмозглый выпад Тейлора, сделанный в минуту отчаяния. Проучил, так сказать… Хотя… с этой бешеной братией ни в чем нельзя быть уверенным. И апеллировать к слову отпетого морского разбойника – несомненно, верх идиотизма! «Я бы на твоем месте не зарывался, паренек! – бросил капер лейтенанту через плечо, в развалку удаляясь в сторону юта, когда Генри напомнил ему об этом его обещании, пытаясь оградить Райза. – Не советую играть со мной в такие игры, если не готов проверить твердость моего слова!» Звучало весьма двусмысленно, и Тейлор благоразумно заткнулся. Хотя, в итоге, Райза никто не тронул. Пока. Впрочем, Генри все еще продолжал наивно надеяться, что это какой-то глупый розыгрыш или, на худой конец, нелепая путаница, и вот-вот, к ним в трюм спустится сам капитан с извинениями… Ну, ладно, пусть их отведут в его каюту, они не гордые. Зато после… с полным раскаянием и со всеми удобствами их доставят в Филадельфию. Но вот только что-то не давало в полной мере поверить в столь радужный исход. И, прежде всего, это был… застывающий взгляд Луиса Мюррея, устремленный прямо Тейлору в сердце. Генри сглотнул, подавляя жжение в груди. – Дóдо! – услышал он истошный шепот сестренки и нехотя поднял тяжелые от тоски веки. – Братец! Боже мой! Кажется… мне надо… в уборную! Боже, Боже мой! Что мне делать?! «Чего?! Этого еще не хватало!» Тейлор с досадой уставился на Маргарет, которая так и сидела на ящике, заломив руки, в отчаянии притиснутые к груди. Заплаканные глазенки ее округлились, в голосе трепыхалась нешуточная паника. Райз тоже уставился на шурина в каком-то вопрошающем оцепенении. Лицо балбеса постепенно наливалось краской. Ну, понятно… если ему верить, то в этом плане они – те еще голубки невинные. «Дерьмо! Как же быть? Можно, конечно, попроситься у часовых. Интересно, их ведь кто-то да охраняет там, наверху, возле люка... Но едва ли Марго отведут на штульцы, скорее уж – в чертов матросский гальюн. И маловероятно, что сестричке там понравится с его-то прелестями публичности. Еще и специально набегут поглазеть, станется с этих мерзавцев». Кроме того, он до дрожи боялся отпускать ее одну, на самом деле. Ведь никакой гарантии неприкосновенности для миледи не давали, и обидеть ее мог любой, так что будет лучше держать ее поближе к себе. А вместе выйти прогуляться до гальюна, что-то подсказывало Тейлору, им вряд ли разрешат. Да-а… проблема! Но она была настолько же злободневна, насколько щекотлива. – Марго, ты уверена, что хочешь этого прямо сейчас? Сестренка ничего не ответила, только начала потихоньку раскачиваться, руки еще сильнее взялись комкать замызганный платок, а слезы из напряженных глаз потекли обильнее. Ладно… чего уж там, вопрос, конечно, был дурацкий. Генри встал. Рано или поздно придется решать эту, во всех отношениях деликатную задачу. Он и сам бы не прочь был отлить, если честно. Хотя… его мужское естество легко могло бы справиться через тот же открытый пушечный порт. Но ведь женщинам с эти делом ой как непросто. Действительно дерьмо! Генри почесал в затылке, потом снова принялся обшаривать все закоулки между клетями, заваленные разным барахлом. Пару раз ему попались непуганые серые зверюги, неспешно, вразвалочку, прошествовавшие в щели между ящиками, и выглядывавшие оттуда своими черными бусинами-глазками с истинно крысиным любопытством. Об этом факте Тейлор благоразумно не стал распространяться во всеуслышание. Наконец, искомая лохань нашлась, по закону подлости, как раз рядом пушкой – видимо емкость использовали для охлаждения орудия во время боя. Облегченно выдохнув, Генри с победным видом выволок ее пред ясны очи сестры и слегка шмякнул находкой об пол: – Ночная ваза для принцессы доставлена! Подойдет? – спросил он с грубоватой усмешкой, пытаясь скрыть за дурачеством некоторое смущение. Все же такие интимные дела для девиц ему решать еще не приходилось. Это не в детстве пойти попысать под один кустик… – Дóдо! – Маргарет тоже сидела вся красная от стыда, но изо всех сил старалась держаться независимо. – Зачем ты ЭТО сюда притащил? Поставь ее за той загородкой! И вообще! Отвернитесь! Оба! И уши заткните! – Марго, давай поставим ее здесь, – Генри, памятуя о крысах, показал на свободный, относительно чистый уголок за пушкой. – Смотри, как хорошо. И места много! – Вот еще! Там все видно! Генри закатил глаза. – Обещаю, мы отвернемся и заткнем уши! – Дóдо! – Там вовсе не развернуться, Марго! – предпринял он последнюю попытку. – Тем более с твоими юбками! Райз, – он сделал Ричарду большие глаза, – скажи ей! – Да какая тебе разница, Генри! Зачем эти глупые споры? Если Марго хочет, давай поставим там. Душенька, я поставлю куда ты захочешь! И Райз с готовностью поволок ведро в закуток между клетями. Тьфу ты, вот же кусок идиота! Ну что ж, ребята, с него взятки гладки! Он предупреждал! Некоторое время они с Райзом стояли, с подчеркнутым интересом пялясь исключительно на пушку и стараясь благородно не прислушиваться к характерным звукам, которые все ж таки слегка доносились, даже сквозь честно заткнутые уши. Визг раздался пару минут спустя, хоть и вполне себе ожидаемый, но благодаря подспудному напряжению, Генри все равно знатно передернуло. Что уж говорить о Райзе, который ошалело развернулся в сторону источника, и как раз вовремя, чтобы поймать на руки пулей вылетевшую из-за клети жену, которая с ходу запрыгнула в его объятья, карабкаясь как можно выше и вереща на все лады. И даже пышные юбки бедняжке не помешали. Генри удовлетворенно хмыкнул. – Там!.. Там!.. Там!.. Я тебе, братец, этого никогда не прощу! – наконец, выплюнула Маргарет гневно, немного оправившись от шока. – Что там такое, душенька? – Райз, полузадушенный облепившим его телом, выглянул с опаской из-за вуали ее растрепанных волос. – Там крыса! Вот что! Ты это специально, Дóдо?! Да?! Специально, я знаю! – возмущенная Марго рванулась из судорожных объятий мужа, будто не она только что вцепилась в него пиявкой. – Отпусти меня, Рик! Сейчас же! И не смей меня трогать! Вы сговорились, паяцы базарные! Сговорились! – она неловко спрыгнула из рук поспешно выпустившего ее Райза и, покачнувшись от неожиданности, сердито топнула ногой. «Да-а… Я – специально? Где вообще логика?! – подумал Тейлор, недовольно потирая плечо, по которому сестренка саданула сгоряча, хромая мимо него дуться на свой ящик: кажется, ногу подвернула, бестолочь. – Если бы я и сделал что-то специально, то кое-кто уже тихо лежал бы придушенный в уголке!» Райз, с великим укором взглянув на Генри, побежал следом, уверяя, что он истребит подчистую всех крыс на этом чертовом корабле. Пусть только душенька не волнуется! «Баран!» Стараясь не прислушиваться к тошнотворному воркованию двух голубков, Тейлор опять забился в облюбованный закуток за пушкой, и ему даже удалось ненадолго задремать под размеренную качку фрегата. Незнакомый громкий говор вывел его из сонного оцепенения. Не обращая внимания на пленников, в отсек спустились двое парней довольно замызганного вида и деловито принялись задраивать пушечные порты, в которые уже вовсю хлестали фонтаны брызг. Видимо, корабль набрал ход. Но, так как свет в помещение проникал, к несчастью, лишь через эти два отверстия, сразу стало темно, если б не фонарь в руках одного из пиратов. Но парень, похоже, собирался забрать его с собой, оставив заключенных в полной темноте. «Дьявол! Тут же крысы!» Генри беспокойно взглянул на сжавшуюся Маргарет, которая до той поры подремывала в объятиях Райза в другом уголке – посуше, и теперь испуганно встрепенулась при появлении внезапных визитеров. – Послушайте, джентльмены! – Тейлор, наученный горьким опытом, старался, чтоб голос его звучал спокойно и дружелюбно. – В таком случае, нам необходим фонарь. И вода, – подумав, добавил он, ощущая, как во рту давно пересохло, а живот знатно свело голодным спазмом, – Кроме того, надеюсь, в планы вашего доблестного капитана не входит морить нас голодом? Судя по времени, обед мы пропустили, так что пора подавать ужин. Один из матросов мимолетом покосился на Генри, явно подивившись такому нахальству, но ничего не ответил, продолжая следовать по направлению к трапу. – Вы слышите меня, господа?! – поднимаясь на ноги, возвысил голос Генри, с ужасом понимая, что сейчас они останутся без света и воды неизвестно насколько. – Я, кажется, к вам обращаюсь! Нам нужны, как минимум, вода и фонарь! И хорошо бы чего-нибудь поесть, джентльмены. Будьте любезны!.. – Щас все подадут, господа милорды, не извольте беспокоиться!.. – то ли пообещал, то ли пригрозил один из головорезов, как-то гнусно при этом ухмыльнувшись. Потом матросы молчком прошествовали по ступенькам в раскрытый наверху люк, тщательно запечатав за собой решетчатую крышку на замок. Свет сквозь эти небольшие отверстия хоть и проникал, но крайне тусклый, потому как проем выходил всего лишь в крытую надстройку на баке. Неужели, придется довольствоваться этим? В итоге так и осталось непонятно, проигнорируют ли требования Генри или все же соизволят передать их куда следует... Ну, хоть воздух проходил сквозь прорези – и на том спасибо! Тейлор поднялся на пару ступеней трапа и, рассчитывая на воздух посвежее, жадно потянул носом, потом попытался выглянуть наверх, сквозь отверстия решетки, но особо ничего не увидел, только такое же сумрачное помещение, заставленное грузами под завязку. Часового вроде не было или… Генри его просто не заметил. – Я хочу говорить с капитаном Таккером! Передайте ему это, ублюдки! – не особо надеясь на успех, прокричал он вслед колоритной парочке и выругался про себя от души: похоже, с ними церемониться здесь никто особо не собирался, несмотря на присутствие леди. Ну, он хотя бы попытался! Впрочем, сдаваться Генри тоже не предполагал, решив – пока есть хоть какой-то свет снаружи – предпринять такой же вояж с инспекцией, как давеча за лоханью. В конце концов, они на каком-то складе, и черт его побери, если он не воспользуется этим. Раз про них забыли и не собираются ничем снабжать, он сам возьмет всё необходимое. Если… Когда оно попадется. Его поиски увенчались успехом. Временно приоткрыв крышку одного из портов, чтобы было светлее, Тейлор по-хозяйски пошел шариться в уже открытых, полупустых клетях. Рассудив, что вода, скорее, должна быть в бочках, он притащил одну поближе и отковырял крышку. Там действительно оказалась вполне себе приличная вода, которую – хоть она и отдавала тиной и прелым деревом – наверняка можно было пить. На свой страх и риск, Генри жадно зачерпнул несколько горстей, смутно надеясь, что с ним из-за этого не случится болезни живота. Рома-то у них все равно не было. Напившись, все повеселели. По крайне мере, мучительная смерть без воды им не грозит, поскольку таких бочек в трюме стояло множество. Ободренный результатом, Ричард присоединился к поискам, и вскоре в холщовых мешках нашлись сухари, какая-то репа в ящиках и даже вяленое до жесткости подошвы соленое мясо. Больше всего они обрадовались бочонку с орехами, хоть те в некоторых местах и заплесневели. В общем, не Бог весть что, но с голоду в ближайшее время умереть не должны. Приспособив в качестве тарелки ковш для охлаждения той же пушки, они размочалили сухари в воде и, соорудив нечто вроде густого супа, слопали за милую душу. Им ли было привередничать после матроской кухни на «Бонанзе». Даже Марго пригубила эту баланду пару осторожных раз. С репой было сложнее, ведь ее полагалось чистить и резать, а ножами их, конечно же, не удосужились снабдить. Но Генри, во время перетряхивания разного барахла, нашел небольшой осколок бутылки с острой гранью, весьма похожий на лезвие. Лейтенант, конечно, не преминул подобрать сей полезный предмет, прикидывая, можно ли с помощью оного захватить пиратский фрегат. Но пока осколок сгодился, чтобы почистить корнеплод. Тейлор даже изловчился построгать его тонкими пластиками – для сестры – чтобы создать видимость светского ужина. Он с облегчением заметил, как щечки девушки в ответ на его старания немного порозовели. Закусили они для полноты ощущений ядрышками колотых орехов. Правда, вскоре, от такой воды – или же это приключилось от сырой репы – в кишках началась свистопляска, и Маргарет пришлось даже срочно расшнуровывать корсет и снимать тяжелые верхние юбки. Девушка осталась до пояса в одной тонкой поддёве и паре нижних юбок, и Генри отдал ей свой форменный китель, в котором его забрали с «Бонанзы». Ведь других вещей пленникам взять не разрешили. Впрочем, в случае с Марго, может это и к лучшему. Куда, скажите на милость, удалось бы разместить здесь ее громоздкий гардероб? Они с Райзом уложили притихшую девушку на подстилку из свернутой парусины, приличный тюк которой Генри тоже обрадованно реквизировал из запасов «Летающего дракона». Снятые, относительно чистые юбки как раз пригодились в качестве «простыней». Рик улегся рядом и, приобняв женушку со спины, тихонько поглаживал, согревая в своих объятьях. Понаблюдав исподтишка, как в руках Райза умиротворенно расслабляется Маргарет, Генри кажется, готов был простить обормоту всю его некультяпистость. Тейлор быстро отвел нескромный взгляд от столь деликатной сцены, потом снова задраил наглухо порт, который уже порядком заливало, и улегся в некотором отдалении от «супружеской постели». Все-таки ему хватило такта не лезть в эту идиллию со своими придирками. В темноте мысли опять хлынули в голову нескончаемым потоком. Близкий потолок давил, и Тейлор старался не думать, что они, словно в склепе, безвыходно заперты в тесном пространстве трюма. И если что… Кроме того, тяжкий груз вины за произошедшее раздирал все сильнее. Если бы не его неуемная жажда похождений… Если бы не безмозглая связь с чертовой герцогиней… Если бы не мягкотелость в споре с сестрой тогда, на пристани… Брат его убьет! И будет прав. Но до этого еще надо как-то дожить… Выкарабкаться. Спасти сестру. КАК? И на закуску – прожигающее до слез воспоминание: Луис! Как же так! Что он, Генри, вообще натворил!.. Отдав свой китель, Тейлор остался в одной рубашке и, хотя он тоже соорудил себе постель из каких-то веревок и куска парусины, было холодно и сыро. Почему он не догадался сразу поискать какое-нибудь покрывало? Там было навалом всякого тряпья, а теперь нет смысла – ничего не видно. Генри обнял себя за плечи и безнадежно пялился в темноту, слушая характерные попискивания где-то совсем рядом. Неприятно, но не смертельно. Он – солдат. Ему ли бояться каких-то мелких зверьков. Вот Марго – другое дело. Но кажется, она уже спит, хвала Иисусу. Тейлор устремил взор туда, где, в паре ярдах от него лежала сестра в обнимку с Райзом. Глаза почти привыкли к темноте, и он различал очертания двух слитых вместе тел. «По крайне мере им тепло», – с легкой завистью подумалось Генри. Рик явно дрых, потому что на всю каморку разносилось его мерное похрапывание. Лейтенант уже хотел, к чертовой матери, залезть под влажную парусину прямо с головой, но вдруг замер, потому что поймал сосредоточенный взгляд сестры. Девушка смотрела прямо на него, и тонкие блики света, взявшиеся невесть откуда, застыли в ее немигающих глазах. – Котенок, – тихонько позвал он так, как обычно обращался к сестре, еще в их бытность в отчем доме, – ты чего не спишь? – Я боюсь, Додо. Тут крысы. Мне страшно, – почти беззвучно прошептала девушка, пяля в брата отчаянный взгляд. При этом она старательно не шевелилась, чтобы, видимо, не разбудить своего распрекрасного Райза. – Не беспокойся, они не тронут… Крысы опасны, только если их загоняешь в угол. А тут они сытые, неповоротливые, – он ободряюще усмехнулся. – Я тебя покараулю: буду отгонять крыс, если что. Спи, детка. – А можешь… лечь ближе, братец? – тем же паническим шепотом. – Хорошо, – Генри покладисто передвинул свою немудреную постель на целый ярд. – Нет! Еще ближе! – Марго похлопала рядом с собой по подстилке. – Хех! Ты верно мечтаешь, чтобы крысы лучше меня покусали? Так ведь, гадкая девчонка? – пробурчал он, с каким-то теплым облегчением перемещаясь еще ближе. – Хочу! – фыркнула девушка, приподнимая голову. – И желательно, чтоб цапанули прямо за твою вреднючую задницу! – Так лучше? – он лег к Марго почти вплотную, с тихим умиротворением вдохнув такой знакомый с детства, родной запах. На удивление, тягостные мысли Генри вдруг рассеялись, когда он почувствовал этот аромат, а еще то тепло, которое потекло к его продрогшему телу от ее близкой, нагретой плоти. Особенно, когда сестра положила на него руку, приобняв. И как ни странно, он сам вдруг почувствовал себя защищенным, будто пребывал сейчас в объятьях матери. – Спи, Китти[2], – тихо прошептал он ей прямо в лоб, после того, как коснулся прохладной кожи губами. – Я никому не дам тебя в обиду, детка, даже самому крысиному королю[3]! – Пф-ф… смотри, как бы самого выручать не пришлось, спаситель! – сестренка еще крепче прижала его к себе и завозилась, устраиваясь поудобнее между двумя прильнувшими к ней телами. – Конечно! – Генри нашел в темноте кончик ее носа и тихонько чиркнул по нему пальцем. – Удивительно, как я до сих пор еще живой без тебя… – Ты поросенок неблагодарный, Додо, – она расслабленно засопела ему в грудь, так уютно обдавая теплом своего дыхания, и речь ее постепенно теряла внятность. – Но что еще… ждать от такого… бестолкового олуха... – Спокойной ночи, моя храбрая кошечка… – Генри погладил ее по растрепанным волосам, сам незаметно проваливаясь в глухой тревожный сон.***
А наутро – о, чудо! – им принесли завтрак, который состоял из каши, омлета с ветчиной, кофе и тостов с сыром. «Погодите, мы в самом деле в плену у проклятых пиратов?» – Генри спроссоня расширил глаза на все это адское великолепие. – Капитан Таккер передает вам свое почтение, милорды, миледи! – отрапортовал стюард, в свете принесенного им фонаря выглядевший, как хорошо вышколенный слуга. – Он интересуется, как вам спалось, и не желаете ли вы еще чего. – Сообщите капитану, сударь, что все отлично. Спалось нам прекрасно. Мы в свою очередь передаем капитану свою безграничную благодарность и желаем, чтобы нас срочно доставили в Филадельфию к нашему дядюшке, майору Тейлору, – бодро отозвался Генри, так и пожирая глазами угощение. – Я передам, джентльмены, – бесстрастно ответствовал стюард. – Что-нибудь еще? – Нам нужен фонарь. – Фонарь я вам оставлю. Когда не сильно штормит, можно приоткрывать один из портов, джентльмены. – Тогда это все. Благодарю вас, сударь. Стюард кивнул на кожаную флягу, лежавшую вместе с едой на подносе. – Капитан настоятельно рекомендует добавлять это в воду для питья. Во избежание болезней, сэр. – Что это? Генри отвинтил крышку и, с наслаждением втянув терпкий запах, глотнул, чуть поморщившись – крепко! – Ром, сэр. Советую расходовать это экономно. Дополнительное снабжение не предусмотрено. – Понятно, – Тейлор с сожалением завинтил крышку обратно. – Передайте капитану, что мы благодарны за заботу. Надеюсь, он выполнит наши настоятельные пожелания. И как можно скорее! – Я передам, сэр, – опять повторил слуга. – Грязную посуду вместе с приборами, оставьте на подносе, господа, я заберу через час. «Приборы» состояли из маленьких вилок и туповатых ножей с закругленным концом, сделанных из мягкого серебра. Но все же… В умелых руках даже это недоразумение может стать оружием. Если бы с ними не было Маргарет, Тейлор, наверное, попробовал бы пробиться. Хотя бы к шлюпке. А так… Впрочем, что делать потом, когда попадет на эту самую шлюпку, Генри толком не представлял. Хотя чего зря голову греть – надо сначала прорваться, потом разберемся! – Конечно, сударь, – ответствовал он слуге, с аппетитом принимаясь за трапезу. Овсянка, правда, оказалась с привкусом затхлого зерна, омлет слегка подгорел, а кофе было сильно разбодяжено. Но чего тут придираться? И на том спасибо. Зато тосты с сыром оказались выше всяческих похвал! В конечном итоге, день начинался не так уж плохо… Как и последующие пару-тройку дней. Правда иногда им забывали принести обед, но завтрак и ланч подавали регулярно. В расчеты капитана явно не входило, чтобы они загнулись от голода. Если совсем было невмоготу, они грызли сухари и орехи. Прямо что твои корабельные крысы. За все это время их никак не беспокоили, и Тейлор, как ни прислушивался к тому, что происходило наверху, ничего полезного для себя уловить не мог. Обычный корабельный гвалт: крики матросов, вопли боцманов, приказы командиров, песни-шанти... Повалявшись без дела первое время и одурев со скуки, Генри с Райзом взялись заниматься тем, что перекидывались в кости, которые каким-то волшебным образом оказались у Ричарда в кармане. На интерес. Марго сначала гордо фыркала на непотребное времяпровождение, но потом скука притянула и ее. Они расчертили угольком пол и принялись играть в «Гуся»[4], на ходу придумывая новые правила. Все бы ничего, если бы не полная неизвестность. Им так и не удосужились сообщить, куда и зачем их везут. А потом, на четвертый день томительного ожидания, к ним в трюм скинули ЭТО… _______________________ 1. форпик – крайний носовой отсек основного корпуса судна (под надстройкой бака). Обычно служит для размещения грузов или водяного балласта. 2. Китти – kitty (англ.) – котенок, кошечка. 3. «Крысиный король» – крыса, которая питалась своими же собратьями. Для этого, отлавливали пять грызунов, и долгое время держали их в жестяном ведре, дождавшись момента, когда голодные крысы начнут есть друг друга. Оставшуюся крысу, считали самой сильной, и возвращали обратно в трюм, рассчитывая, что она будет уничтожать других крыс. 4. «Гусь» – европейская игра 16-18 века (см. фото) В «Гуся» играли на доске, на которой нарисован фантастический свиток, называемый «гусиные гардины», разбитый на 63 области, помеченных разными эмблемами, такими как гостиница, череп, мост и лабиринт. На 1-ой и на 63-ей областях, так же как и на каждой 9-ой между ними, эмблема изображала гуся. Цель игры – довести свою фишку до пункта 63 после серии ходов по незанятым областям, определяемым бросанием двух игральных костей. Фишка движется вперед, назад или временно стоит в зависимости от того, на каком пункте она очутилась. Попадание «в гостиницу» предписывает ожидание, пока играют двое других игроков; попадание к черепу предписывает начать сначала; попадание к гусю удваивает ход. В игру обычно играли на ставку, с разной платой за попадание на различные пункты.