В РИТМАХ ЗВЕНЯЩЕГО СЕРДЦА

***

Его приволокли за волосы — мокрые, спутанные — потому как само тело было совершенно голым, скользким от воды и крови. Затащили и, особо не церемонясь, сгрузили безжизненной плотью подальше от пленников, у противоположного борта, не обращая внимания на потрясение, которое отразилось на лицах присутствующих, в панике подскочивших с места. — Позвольте узнать, джентльмены, что это за… черт? — выразил общую мысль Генри, изо всех сил стараясь, чтоб голос его не дрогнул. Один из пиратов хмуро глянул в сторону обомлевшей компании, и от этого взгляда срочно захотелось пожалеть, что проклятый рот открылся вообще. — Не твоего ума дело, сосунок! — процедил капер, недобро оскалившись. — И предупреждаю! Держитесь от этой швали подальше, если не хотите вслед за ним прогуляться за борт! Не подходить! Не поить! Не кормить! Приказ капитана! Выполнив свою миссию, конвоиры грузно взбежали по трапу и с треском захлопнули люк. Несколько долгих секунд все молча пялились на окровавленную груду в углу. — Боже мой! Что это?! — прижав стиснутые кулачки ко рту, Маргарет первая нарушила надсадную тишину. Генри осторожно, буквально на пару шагов, приблизился к жутковатому субъекту, напряженно всматриваясь в полумрак. Человек лежал ничком, лицо его плотно облепили тяжелые влажные пряди. При беглом осмотре создавалось ощущение, будто все остальное тело несчастного раздирали когтями какие-то обезумевшие звери. Вдоль и поперек. Или же его протащили волоком по острой, каменистой дороге. Только дороги здесь никакой не было. Из влажных глубоких ран, вздувшихся наружу черной плотью, без остановки струилась кровь, которая уже натекла под телом темными лужицами. Срезанная кожа кое-где свисала ошметками. Господь милосердный! Акула его что ли пожевала? Тейлор был в одном шаге от того, чтобы блевануть. — Они… они… нас тоже так?.. — всхлипнула Маргарет, судорожно втягивая в себя воздух вместе со словами, потом подошла ближе и вцепилась брату в плечо. — Как так? — Генри перевел замороженный взгляд на сестру, его сжатое горло никак не хотело пропускать воздух. — Что они с ним сделали, что? Додо! — Марго трясла его закаменевшую руку, и смятение в ее голосе набирало обороты. Генри захолонуло понимание, как они сейчас беспомощны… Что может помешать пиратам сотворить с ними нечто подобное? Особенно его волновала судьба Маргарет. Мысли бросились врассыпную. Господь! Только всеобщей истерии им здесь не хватало! — Марго! Успокойся! — услышал он, будто со стороны, свой сиплый голос. — То, что они сделали, малыш — они сделали с этим человеком. Видимо, было за что… Скорее всего, он провинился по каким-то их законам. А мы ничего не нарушали, они не будут так поступать с безвинными. Капитан Таккер человек чести все же. Ты видела, он держит слово. Так что нам ничего такого не грозит! Н-нда… Самому бы еще поверить в то, что он лепетал сестре, крепко прижимая ее голову к груди. И хоть Генри старался говорить убедительно, голос его постоянно прерывался нервными спазмами, когда лейтенант бросал невольные взгляды в тот угол. Тейлор растеряно посмотрел на Рика, ища поддержки. Но приятель сам стоял белее стены, явно сдерживая рвотные позывы. — Ладно, — Генри взял сестру под локоток, разворачивая к месту, где они до этого с азартом играли в «Чаку». — Нам не велено туда подходить. Думаю, благоразумнее будет их послушать. Играем дальше. Твой ход, Рик… Бросай… Некоторое время они сшибали фишки — без особого энтузиазма, — усиленно делая вид, что ничего примечательного не произошло. Но изображение этой самой беспечности у них выходило плохо: игра не клеилась, руки невольно подрагивали, а мысли, понятно, были заняты совсем даже не развлечением. В результате игроки совершали промах за промахом. Марго сидела спиной к израненному мужчине, вся пунцовая до кончиков ушей, а взгляд ее то и дело проваливался в пустоту. Наконец, она не выдержала: — Додо… ты не мог бы прикрыть его чем-нибудь? — прошептала она, многозначительно расширив глаза. — Я не могу так… Он же совсем голый!.. Это неприлично! Генри посмотрел на сестрицу недоуменно, от души подивившись завихрениям женского мозга. Как по нему, это самое меньшее, что в данный момент должно было ее заботить. Ну, ладно… Может и правда для девиц это так важно. Лейтенант поднялся, снял с «постели» одну из нижних юбок Марго, ту, что была почище, и стараясь сильно не разглядывать изувеченное тело, быстро набросил сверху. И вдруг замер, завороженный видом крови, стремительно проступающей на светлой холщевой ткани темными пятнами… Дыхание скрутило в тугой жгут. Кто бы он ни был, этот несчастный, невыносимо смотреть вот так, с абсолютной беспомощностью, на обреченное создание Божие, пусть даже он — и грязный пират. Мюррею вот Генри тоже ничем не смог помочь… — Эй… солдат… — вдруг прошелестело невнятно, и, хотя звук был на грани слышимости, Тейлор буквально подскочил. — Послушай… эрманито… Сквозь спутанную окровавленную гриву на него пялился воспаленный глаз, подернутый лихорадочной пеленой. Лейтенант подумал пару секунд, но все же опустился на колено возле раненого. — Чего тебе? — прошептал он в ответ, мельком глянув на люк, из которого за ними могли наблюдать. — Поверни меня… я хочу… посмотреть… — Что? Куда посмотреть? — странная просьба растерзанного в хлам человека откровенно походила на бред, и Тейлор еще больше напрягся. — На своего кабрито… — слова давались страдальцу с трудом, но он повел взглядом вниз, чтобы у собеседника не осталось сомнений, о каком конкретно козлике идет речь. Тейлор теперь с опаской обернулся к Маргарет, чтобы понять слышит ли она столь неприличный разговор. Та сидела с прямой спиной, явно прислушиваясь, и Генри склонился к парню еще ближе. — А что с ним не так? — осведомился он заговорщицки, решив ничему не удивляться. — Соскучился… — еле слышно хмыкнул пират. — Давно не видел… — Ты серьезно? — Вполне… Ты просто… подними меня… на бок… чуток… дальше я сам… Тейлор пожал плечами: «Ну ладно». Каких только странных желаний не возникает в воспаленном от шока мозгу, но разве он мог отказать в просьбе умирающему, если это хоть как-то скрасит его последние часы на белом свете. Не с первого раза, — руки соскальзывали по влажной от крови и испарине коже — но Генри удалось сдвинуть на бок тяжелое тело. Парень хоть и пытался как-то помогать, но толку получалось мало: вялые руки бессильно скребли по полу, из груди вырывались тихие стоны. В результате Тейлор взмок от усилий, но справился. Приподняв нехитрый покров для лучшего обзора, лейтенант сам старался целомудренно не смотреть туда, куда, наоборот, жадно уставился его подопечный. — Ну и как? — решил поинтересоваться Генри, поскольку, несмотря на всю трагичность, ситуация почему-то стала его забавлять. — Порядок!.. Спасибо… амиготе, — слова бедолаги прозвучали на редкость облегченно, будто он уже не чаял увидеть искомое. — Что-нибудь еще? — доброжелательно осведомился лейтенант, оставляя обмякшего парня лежать на правом боку, и осторожно вернул юбку сестры на его тело. Голова раненого неловко запрокинулась, и он захрипел от боли. Генри быстро подсунул ему под шею моток какой-то веревки и осторожно убрал прилипшие волосы с лица, открыв миру породистый нос — форштевень, хищное скуластое лицо, смуглую кожу. Похоже — итальянец либо испанец. А, может, метис. В общем, что-то южное, крепкое, кипучее. Было… совсем недавно. Впрочем, отчетливо различить черты в полумраке было сложно, к тому же, левая сторона лица была жутко распластана, залита кровью, в черных, сочащихся прорезях виднелась кость. Ухо, почти что срезанное, болталось на куске кожи. Хотя, на удивление, сам глаз, по какому-то Божьему промыслу, задет не был. — Дьявол! — не выдержал Генри. — За что они с тобой так, приятель? Парень как-то мутно на него посмотрел, облизав потрескавшиеся губы, покрытые белесой коркой. — Мне бы… воды… — едва слышно выдохнул он. — Да, конечно. Сейчас… Тейлор поднялся, подошел к бочке с водой и наполнил миску, которую они приспособили для питья. Потом поискал глазами драгоценную фляжку с ромом. — Генри, что ты делаешь?! — зашипел из своего угла Райз. — Не велено же было! Они прибьют тебя, да и нас заодно! Пожалей Маргарет! — Прости, Рик… Но я не могу… — Идиот! Какой-то грязный пират тебе дороже сестры?! — Нет. Не будешь же объяснять, что он, Генри, не может сейчас отказать этому бедолаге, поскольку гаснущий взгляд Луиса Мюррея до сих пор прожигает его насквозь. Особенно по вечерам, пока лейтенант пытается заснуть на своей бугристой подстилке. — Додо, пожалуйста, не надо! — это уже Маргарет подскочила, пытаясь удержать упрямого брата. — Ничего, Китти… Никого же нет, — успокоительно буркнул Генри, внимательно взглянув на верхний люк. — Я быстро, никто не увидит! Плеснув хорошую порцию рома в воду, Тейлор снова опустился на колени перед раненым и, приподняв ему голову, поднес питье к пересохшим губам. Тотчас громыхнула решетка, будто там наверху только этого и ждали, и гневный рык раздался над головой: — Эй, ты, баран! А ну, отойди оттедова! Живо! В ответ губы Тейлора сжались, глаза упрямо сощурились. Он лишь стиснул миску покрепче и наклонил ее, чтобы жидкость беспрепятственно потекла в пересохший рот. — Ничего, пей… — шепнул он парню, жадно глотнувшему вожделенную воду. — Какая часть приказа, оказалась тебе непонятна, дубина? — пират уже сбежал по ступеням и — Генри чувствовал это всем своим напряженным телом — угрожающе навис за спиной. — Не поить! Не кормить! Не подходить! Ты — идиот или мудак?! С этими словами мужлан с силой саданул Тейлора по руке, судорожно сжимающей пресловутую миску. Жидкость фонтаном плеснулась на изувеченное лицо раненого — лейтенант едва успел отдернуть увесистую емкость от его зубов… Он еще успел заметить, как парень с видимым сожалением облизывает залитые ароматным грогом губы, когда на спину Генри со свистом обрушился сокрушительный удар, выбивая дыхание вместе с невольным криком. Мгновенно взвившись на ноги, лейтенант напружинился и, яростно сжимая кулаки, замер перед нападающим в боевой стойке. — Да как вы смеете, сэр!.. — это все, что Тейлор, весь пунцовый от негодования, успел высказать подлому извергу, когда следующий бросок массивной плети полетел ему в лицо. Генри едва успел пригнуться и закрыть голову рукой, как ременный конец со всей дури врезался ему в плечо и заставил Тейлора беспомощно повалиться на бок. Боль понеслась по внутренностям жаркой волной, опалила конечности миллиардами яростных иголок. Лейтенант снова попытался вскочить, чтобы уйти от свирепой атаки, но… не успел собраться, слишком ошеломленный. В результате такого стремительного натиска, Генри, стараясь хоть как-то защитить голову, просто скорчился на палубе, ощущая, что каждый следующий удар все нещаднее рвет его плоть, но эта боль была несущественной, на самом деле, по сравнению с тем потрясением, которое Тейлор испытывал от всего этого вопиющего безобразия. Между тем, верзила навис над ним всей своей мощью, жестко вколачивая в спину удар за ударом, сопровождая их ярыми обрубками фраз: — Не смей! К нему! Подходить! Наглый! Тупой! Щенок! Не смей! К нему! Подходить! Ясно?! Это ясно?! — прорычал он напоследок, брызгая слюной. Перестав, наконец, чувствовать побои, Тейлор выпростал голову из собственных объятий и вновь попытался подскочить — на манер одного стойкого болванчика-«кувыркана», которого, тайно проникая в детстве в отцовский кабинет, Генри безуспешно пытался повалить. Но помрачительное головокружение тут же опять подло сбило лейтенанта с ног. Что происходило вокруг, он плохо осознавал, лишь прозрев на мгновение, когда пират протянул свои грязные лапы к его сестре. Лейтенант готов был броситься на чертова гаденыша голыми руками — плевать! — но как-то все решилось без его участия. Тейлор, шатаясь в мутной прострации, подошел к борту и медленно сполз спиной по шершавым доскам, специально бередя раны, чтобы затмить ту внутреннюю боль от катастрофического унижения и захолонувшей его паники, которая получалась невыносимее во сто крат. Его отделали, как паршивого кутенка, а он даже ничего не может предпринять в ответ! Не проткнет ублюдка ножом в сердце, смачно насадив по самую рукоять, не скрутит его поганую, мерзкую, гребаную шею, не изнахратит в кровавую кашу гнилую, вонючую морду негодяя о доски палубы! Не потопит к чертовой матери этот растреклятый корабль! Лейтенант до дрожи сжал кулаки, пытаясь хоть как-то утихомирить кипевшую в нем ярость. Боже, куда же Ты смотришь?! Как так получилось, что он, Генри Тейлор, в один момент рухнул на самое распоследнее поганое дно? В фокусе его зрения образовалось встревоженное лицо сестрицы: — Додо! Тебе больно, Солнышко? Поговори со мной! Ты меня пугаешь? — она настойчиво тормошила его ладошкой за щеку. Генри дернулся, освобождаясь из раздражающе заботливых рук, и рыкнул: — Христос! Оставь меня в покое, Маргарет! Не сейчас! Потом еще сильнее вдавился покалеченной спиной в доски борта. Он, Тейлор, несомненно заслужил эту боль! Не сберег самое дорогое, что у него есть — свою сестру. Допустил это чудовищное бедствие! Да еще ведет себя как малолетний пацан: несдержанно и грубо. Но пока Генри не готов был успокоиться. Совсем не готов!..