***
В мозг звонко долбила какая-то хрень, вынося его напрочь. Вырывая из такого прекрасного, мертвого покоя. «Не-е-ет!.. Боже... Еще чуть-чуть...» – мысленно простонал Тейлор, ощущая, что просто физически не в состоянии проснуться сейчас. Пусть лучше его убьют на этом самом месте! Он не встанет! Ни за какие сокровища мира или... наоборот... ни за какие наказания. Да, определенно, смерть – лучшее, что может с ним случиться сейчас. Он так хочет выспаться, что даже могильный сон будет ему в радость. Потому что – вечный! – Эй, англичанин. Подъем, – это Свен пихнул его в плечо. – Просыпайся! Генри сделал вид, что он не слышит. И тут же опять провалился в забытье, несмотря на то, что гонг все так же звенел, загоняя клин прямо в гудящий череп, а весь сарай зашевелился, выползая наружу к новому, «радостному» дню. – Эй, парень. Ты живой? – датчанин уже стоял у него в ногах, кажется, вполне готовый к выходу. – Мэк-ка... – еле промычал в ответ Генри, и это все, на что он был способен сейчас. – Вставай, чертяка, – Тейлор почувствовал легкий пинок в голень, – а то еды не достанется, до вечера будешь голодный. Нетерпеливо дернув потревоженной ногой, будто спасаясь от надоедливой мухи, Генри завернул голову в руки и проигнорировал новый призыв. Хотя есть он всегда хотел больше, чем спать. – Слышь, это не мое дело, конечно, дрыхни сколько хочешь, бродяга. Но, сказывают, тут один умник тоже плевал на местные порядки. До поры. Пока его не сварили заживо в сахарном сиропе. ЧЕГО? Глаза Тейлора распахнулись сами собой, и даже тот, что безнадежно заплыл. Каменное лицо датчанина чуть смягчилось призраком довольной усмешки. Лейтенант одарил подозрительно бодрого Свена хмурым взглядом, чувствуя, что ни одного приличного слова не приходит в его осатанелый ум. Впору было зарычать. Да гребаная жизнь! Гребаный остров! Гребаное утро! Дьявол и все его черти! Да сколько ж можно вообще! – Ты в порядке? – прервал его мысленные стенания датчанин. – Гляди, не усни, потому что я пошел. Учти, приятель, если тебя не окажется на поверке через пару минут, будут неприятности. Еще не хватало, чтобы с ним, лейтенантом Королевских войск, тут нянчились, будто с дитем малым. Дожил!.. – Да иду я. Спасибо, – с ненавистью буркнул Генри, покачиваясь на локте и чувствуя, как его мутит с великого недосыпу. А когда лейтенант честно попытался подняться хотя бы на четвереньки, в голове яростно полыхнуло, и предательская плоть вдруг возмущенно завопила, ощущая, что в каждой долбаной клеточке забито по каленому гвоздю. Благо хоть все уже выползли во двор, включая банду Чакка, и не видели жалких потуг Тейлора по перемещению собственного тела в вертикальное положение. «Треклятая жизнь! Треклятый Брайт! Как вообще сейчас дожить до вечера? – Генри понял, что повторяется, но в голову не приходило ничего вразумительного, кроме как: – Господи, прошу тебя, помоги!» По стеночке, прихрамывая на обе ноги, он последним выбрался из-под навеса и сразу же наткнулся на Зафара. Тот, видимо, сам уже шел разыскивать англичанина. С одной стороны, Генри был безумно рад видеть друга – хоть какой-то луч света в этой мрачной безнадеге, а с другой, Тейлор даже замер от испуга, потому что понимал, что сейчас придется врать. А этого ему совсем не хотелось. Узрев его расквашенную физиономию, Зафар ничего не сказал, только брови африканца заметно взлетели в верх. – Вчера, в темноте наткнулся на ветку, – буркнул Генри, как следует отводя глаза. – Гребаные джунгли! Чуть не убился там. Темно как... в одном долбаном месте! – Ты в порядке, ами? Конечно, он не в порядке, что за дурацкий вопрос! Разве по нему не видно? И не надо на него так участливо смотреть! Еще один чертов папочка!.. – В полном. Хорошо хоть Зафар деликатно не стал поднимать тему насчет того, что «он ведь предлагал некоторым упрямцам остаться». И даже удовлетворенного «я тебе говорил!» не прозвучало. Волоф просто протянул миску в которой плескалась местная жидкая бурда: – Я тут поесть тебе взял, фружэн, давай в темпе. Тито злится. Парни уже пошли на виноградники, нужно догонять, – потом незаметно сунул ему лепешку, в которой оказался завернут хороший шматок мяса, и заговорщицки подмигнул. – Вчерашняя курица... От еды Генри отказаться был не в силах. Как всегда. Да и вообще, чего ломаться, Зафар ведь от души... – Спасибо, дружище, – Тейлор заметно повеселел, – А что, разве можно есть жертвоприношение? – Конечно! Чего ж добру пропадать. Наши боги не против, ами. Ешь. Денек выдался, конечно, не самый приятный, даже на фоне всех предыдущих, которые тоже были не подарок, вообще-то. Но, на удивление, злость и досада, которые сидели в нем, – а, может, сытный завтрак и еще пара плотных перекусов в процессе работы, извлеченных запасливым ламаном из своей сумки – вдруг заставили Генри упереться и, сцепив зубы, сделать на два ряда больше, чем вчера. А это была уже почти победа! Зафар помог только чуть-чуть. Плохое настроение Тейлора постепенно разбилось о неизменный благожелательный тон Зафара, его незлобивые подначки, и всецело рассеялось в ответ на уважительный взгляд африканца, когда Генри, вымотанный как чертова тушка зайца в зубах гончей, доделал все же свой девятый ряд до конца. – Ну ты гигант, – просто сказал ламан, и это короткая фраза наполнила Генри силами возвращенной гордости, которая вчера так катастрофически пострадала. – Я в тебе не сомневался. Завтра уже сделаешь норму, фрэа. Генри кивнул и вдруг помрачнел. Если его не прибьют этой ночью, однако! Чтобы они сдохли, суки – этот гребаный скользкий ублюдок и его приспешники! Заметив, что англичанин снова приуныл, Зафар посмотрел на него внимательно, но опять ничего не сказал. Они прошли немного в сгущающихся сумерках по направлению к усадьбе, и Генри, снедаемый тревогой и муками совести, все же не выдержал: – Послушай, Зафар... Если из этого амулета... гм-м... извлечь некоторые предметы... то он уже не будет действовать? Как думаешь? – Я не знаю, как это работает, ами. Гри-гри обычно живет своей жизнью и поступает, как ему вздумается. Его задача защитить своего хозяина. А что? Что-то пропало? – Ну... в общем-то... да... И, кажется... амулет Бабалаво теперь не имеет силы. Прости. Ну ты и сам все видишь по моей роже, приятель. Теперь это... что ж... весьма трудно не заметить, полагаю, – Генри с прискорбием скривился. – Что случилось? Я вижу лишь, ты что-то скрываешь, мэк. Можешь мне сказать? Генри вздохнул и скрепя сердце описал события этой ночи, не вдаваясь особо в подробности. – Прости, дружище, я не хотел, чтобы так случилось. Мне очень неловко перед Па Конте и перед тобой. Ведь вы старались. А я не смог уберечь ваш подарок, – лейтенант вздохнул и сокрушенно посмотрел на ламана. Зафар молчал несколько минут. Генри уже подумал, что волоф смертельно обиделся, и успел сто раз пожалеть, что не сдержал язык за зубами. Но африканец вдруг заговорил: – Знаешь, еще не вечер, как говорят французы. Думаю, раз так случилось, то это часть какого-то великого плана богов. И амулет работает в любом случае. Вообще-то гри-гри, который сделан на защиту – недолговечный. И предназначен больше для одного конкретного раза. Потом нужно будет сделать новый. Па Конте же тебе вчера сказал. Генри почувствовал, как с души у него свалился приличный груз. – Ты правда так думаешь? – Увидишь, фрэа. Просто верь. Все встанет на свои места. Пожалуй... – ламан улыбнулся и даже в темноте было заметно, как сверкнули его ослепительно белые зубы, – у вас с богами немного разное представление, что является правильным для тебя. – Ладно... – от ожидания, что там еще задумали неведомые боги становилось как-то не слишком уютно. – Идем к нам ужинать, фружэн. И... лучше все-таки тебе остаться ночевать. Вот еще не хватало! Чтобы эта гнусная свора думала, что он, Генри Тейлор, испугался и опять «спрятался под чью-то юбку». Да и не хотелось лишний раз провоцировать ублюдков, подставляя Па Конте и самого Зафара. Мало ли, что эти подлюги надумают сотворить. Пусть уж лучше на нем вымещают злобу. Он уж как-нибудь отобьется. – Ты... это... прости, Зафар. Ты не подумай... Я просто не могу... Прости... Ламан понимающе кивнул. – Ладно. Но будь осторожен, ами. И, наверное... пока отдай мне гри-гри. Мало ли... – Хорошо, – Генри снял с шеи шнурок и вложил в протянутую ладонь Зафара. – Ты тоже гляди в оба, дружище. С этих мерзавцев станется. Мне кажется, кто-то из твоей деревни с ними в сговоре. Информацию сдает ублюдкам. Иначе откуда бы они знали, что Па Конте мне колдовал? – Да, ты прав. Спасибо. Скажу нашим мужчинам, чтобы были наготове. Все же давай лучше к нам... а? – Зафар был явно обеспокоен. – Нет, я присмотрю за ними там, на месте. Если что, я приду. Не волнуйся, дружище, я справлюсь. – Глупый белый домибур... – в пронизанном теплотой голосе ламана послышались укоризненные нотки. – И упрямый к тому же. – Да уж... таким вот уродился. Но вообще-то я – не для передачи будет сказано, дружище! – офицер британской армии, – Генри, предварительно глянув по сторонам на предмет свидетелей, лихо «прищелкнул» босыми пятками и склонил голову в положенном приветствии. – Лейтенант Тейлор... к вашим услугам, сэр. – О, даже так! Что ж, по тебе сразу видно, ты – настоящий воин и истинный ламан [вождь]. Я рад, что не ошибся, – и волоф протянул Генри свою крепкую ладонь, прощаясь.***
Когда Тейлор подошел к сараю для рабов, ужин уже заканчивался и раздатчик выскреб ему со дна ошметки подгоревшей каши, выдал черствую, поломанную лепешку. Будто у собаки какой отобрал... Генри поискал глазами Брайта, но того нигде не было видно. Хотя его теплая компания, почти в полном составе сидела вокруг одного из костерков, о чем-то переговариваясь вполголоса и изредка бросая на Генри хмурые, настороженные взгляды. Ну или лейтенанту так показалось, потому что он сам был на взводе, полностью готовый к нападению. Тем не менее, Тейлор старался не подавать виду, что ему не по себе. Он наскоро проглотил свою скудную пайку во дворе, стараясь не обращать внимания на ее отвратительную горечь, и улегся рядом со Свеном, который уже безмятежно храпел на весь сарай. Тейлору не спалось, он тревожно поглядывал в сторону пособников Брайта, которые тоже вроде пока не спали. Чакки так и не появлялся. Странно... Где его черти носят, гребаного ублюдка. Но не спрашивать же. Потом лейтенант начал засыпать все же, так и не дождавшись появления бандитского вожака. Сколько прошло времени, он не понял: было ощущение, что только закрыл глаза и... Разбудили его звуки гонга, суета, громкие крики, топот лошадей и отсветы факелов. «Побег! А ну, твари, всем построиться!» – рычали надсмотрщики, залетая в сарай и выпинывая всех оттуда сапогами и ударами хлыстов. Некоторых бедолаг швыряли к выходу за одежду или за волосы. Кому как повезет. Испуганные, ошалевшие со сна люди выстроились во дворе. Началась перекличка. Два раза выкрикнули имя Чакки Брайта... получив в ответ кромешную тишину. Он сбежал?! КАК?! С острова? Да, демоны! Не может быть! Тейлора захолонула жгучая волна зависти. Какого черта! Вместо того, что б устраивать ему «темную», лучше бы позвал с собой. Вот идиот кретинский! И ведь команду свою не взял. Очень, очень все странно! – Кто знает, где находиться этот человек? – Тито метал громы и молнии, привстав на стременах. – Лучше вам сказать это прямо сейчас, уроды! Иначе, вы будете считаться его сообщниками и поплатитесь очень жестоко, когда мы его найдем! Генри заметил, как от строя рабов отделился один из шайки Брайта – Гарри, кажется – и зашептал что-то склонившемуся над ним драйверу. Оба почему-то при этом посматривали именно в сторону англичанина. Дьявол! Хмурое лицо Тито не обещало ничего хорошего. Он кивнул двум надсмотрщикам на Тейлора. – Где Чакки Брайт, грязная скотина, отвечай! – Тито навис над ним угрожающе, когда Генри за шкирку подтащили к его лошади. – Не знаю... господин. Простите... – лейтенанту хватило ума не поднимать от земли переполненного возмущением взгляда. – Не знаешь??? Врешь, дьявол! Этот человек, – драйвер указал свернутым хлыстом на доносчика, – сказал, что вы повздорили вчера. Ты покусился на собственность мистера Пейна? Ты его убил? – Я??? С чего вы взяли, господин? Эх, черт, как же он так не сдержался-то!.. Тито опасно побагровел. Сидевший рядом громадный пес, почувствовав недовольство хозяина, сделал стойку и утробно зарычал. Вот же бестия! – Ты, ублюдок! Говори, где спрятал тело!! – Нигде!... Вернее... Я же весь день работал на винограднике, господин! – от одного вида свирепой собаки Генри изрядно запаниковал. – Вы ж меня видели! С напарником! Я не мог уйти ни на минуту. А с утра Чакки Брайт был жив! И ушел он раньше меня, все видели. Он ведь сахарный тростник рубит. Это далеко от меня, в низине... господин. – Действительно... – драйвер, нахмурившись, вопросительно покосился на струхнувшего теперь Гарри. – Они со своим шаманом-нигером наколдовали, господин Тито! Наслали на парня проклятье, бесовские морды! – каторжанин подобострастно взвизгивал, протягивая палец к шее Тейлора. – У него там дьявольский амулет! – Ты бредишь что ли, идиот! – Тито окончательно рассвирепел. – Я серьезно спрашиваю, а ты о каком-то проклятье бормочешь! Только время мое зря тратите! Что там у тебя за амулет, поганец? Показывай! – Да нет у меня ничего подобного! – Тейлор десять раз поблагодарил мысленно Зафара, что тот забрал опасный мешочек. – Этому человеку, видать, приснилось! Согласитесь, господин Тито, если бы людей можно было убивать вот так – мыслями или, скажем, словами, то на свете бы половина уже поумирала, а то и больше! – Ты сейчас про что, гребаный умник?! – Тито подозрительно сощурился. – Да не про что я. Просто рассуждаю. – Кретин! – драйвер с досады аж глаза закатил. – Кучка чертовых идиотов! Дай мне Бог терпения! Пес снова занервничал и сделал шаг в сторону Тейлора, заставив того замереть на месте. Даже кончики пальцев закололо со страха. – Он наверняка спрятал проклятую вещицу, господин Тито! Велите обыскать!.. Ай! – Гарри присел, получив со всего маха хлыстом по хребту. – Да за что, господин Тито! – заскулил он. – Я ж как лучше хотел! – Лучше?! Лучше бы тебе заткнуть свою пасть, придурок! Не выводи меня из себя, если не хочешь прокатится с горы в бочке с гвоздями! А ты, Уэсс, чего лыбишься? Тоже хочешь?! – Тито смотал грозное орудие обратно на руку. – А ну, марш обратно в строй! Оба! Повторять дважды не пришлось: обоих словно ветром сдуло. – Эй, Бен, а ты смотрел на делянке? – Тито прокричал куда-то в темноту. – Может, там случилось что, мало ли? А вы тут уже всю усадьбу перебаломутили, олухи. – Что? Ночью идти, что ли? Там же ни дьявола не видно, босс! – Да хоть и ночью! Собаки-то тебе на что, дармоед?! Берите собак, факела и чтобы все плантации в низине прошерстили! Пока вы тут тележитесь, лоботрясы, он и вправду, может, куда сбежал! Хотя... куда тут сбежишь в одиночку-то... Только если сообщники были из местных. Ты, Джек, – главный драйвер повернулся к другому подчиненному, – скачи сейчас в Джоржтаун, на пристань. В городе полно солдат из гарнизона. Найди, капитана Ферта, доложи, что у нас побег. Белый каторжанин. Приметы обрисуй. Пусть присмотрятся. Да узнай, отходили ли какие суда сегодня. Или, может, завтра планируют. Если ублюдок до утра не найдется, облаву организуем по дороге в город. Ничего. Далеко не уйдет. Он еще пожалеет, сучий потрох, что на свет родился! Генри с интересом прислушивался к планам поиска, мотая на ус. Вообще-то все дельно продумано. Он бы и сам так действовал, доведись ему беглых ловить. Но ему сейчас нужно уяснить все ходы противника, чтоб спланировать собственные и не попасться. Хотя... можно ведь тут предположить совсем невероятное развитие событий. Например, за Брайтом приплыл корабль друзей-сообщников, встал где-нибудь недалеко, на рейде, а бандит раздобыл лодку у местных рыбаков и был таков... К Тейлору-то, может, вчера прицепился чисто для отвода глаз. Только как его спасители узнали, куда за ним приплыть? Разве, что голубь какой почтовый... «Эх... – с тоской подумал Генри, – если б можно было своим хотя бы весточку подать!» Интересно, братец Дерби прислал бы за ним корабль, если бы знал, где сейчас его непутевый родственничек, или бросил бы здесь подыхать? И почему-то Тейлор уже не был так уверен в обратном... – Всем стоять смирно, долбо*бы! Будете ждать тут, пока не найдем беглеца! Хоть неделю. Всем ясно?! – рявкнул Тито на разношерстную толпу доходяг, которые так и валились с ног от усталости, потом погрозил кнутом. – Глядите у меня, мерзавцы! Если узнаю, что кто-то из вас помог ублюдку, будете визжать на все лады и умолять о смерти! С этими зловещими словами, он развернул лошадь и тоже исчез в темноте. Адская собака сорвалась за ним следом. Люди стояли уже часа три, не меньше, пошатываясь от изнеможения, но не смея по-настоящему шевельнуться, потому что солдаты, охранявшие поместье, прохаживались тут же, практически с ружьями на изготовку, держа на мушке измученных невольников, а двое драйверов, оставшиеся присматривать за порядком, чуть что – без разбору полосовали кнутом. Генри пока не прилетало, но ему казалось, что еще чуть-чуть, и он безжизненным снопиком свалится на землю. А там будь, что будет. Может повезет, и его просто милосердно пристрелят. Лейтенант, имея за плечами семь лет армейского опыта, никогда не думал, что можно спать вот так: открытыми глазами таращась в темноту и вытянувшись в чертову струнку, но периодически ловил себя на том, что у него это прекрасно получается. Наконец, послышался далекий лай и, затем, топот копыт, которые гулко разносились в предрассветном сумраке. Некоторое время спустя, на задний двор, где стояли в ожидании рабы, скопом въехали несколько усталых всадников. Собак уже с ними не было, видимо ловцы увели зверюг в вольеры. Изнемогший до отупения Тейлор рассеяно заметил, как за одной из рысящих лошадей волочиться на веревке какой-то изодранный тюк, поднимая облако дорожной пыли. Всадники спешились, а кони, наоборот, продолжали фыркать и прядать ушами, переступая нервно. Будто чуяли что-то нехорошее. Вскоре, в сопровождении двух телохранителей появился заспанный хозяин в шелковом халате нараспашку, под которым белела ночная сорочка навыпуск. Встревоженный Тито взялся что-то докладывать ему вполголоса. Генри расслышал только: «...нашли на делянке... да, в тростнике, мистер Пейн... сдох ублюдок... непонятно... это ж надо... лучше не смотреть, сэр...» Но раздраженный плантатор, похоже не особо вняв предостережениям, направился к зловещей куче, валявшейся теперь посередь двора. Один из надсмотрщиков услужливо перевернул лежащее ничком, задеревеневшее тело, убрал с лица трупа спутанные волосы, другой драйвер поднял факел повыше... Сэр Уолтер, приглядевшись, вдруг отшатнулся, разразившись забористой витиеватой руладой то ли ругательств, то ли призывов к Спасителю и всем Его Святым. Сфокусировав расторможенный усталостью взгляд, Генри с интересом уставился на объект такой возбужденной реакции хозяина, пытаясь что-либо разобрать в сереющем полумраке. Еще один любопытствующий драйвер подошел, подсвечивая тело рвущимся пламенем факела... и перекрестился, издав изумленный возглас. В зыбком пятне света, между темными фигурами стоящих вокруг людей, лейтенант, наконец, увидел то, от чего кровь буквально застыла у него жилах, несмотря на извечную тропическую духоту. Тейлор сначала даже не смог признать в лежащем существе Чакки Брайта, бывшего главаря каторжан, потому что несчастный ублюдок выглядел так, будто его поймала в сети какая-то неведомая, жуткая сила: зажала, раздавила, выкрутила невообразимым образом все его члены. Скрюченные пальцы были выставлены вперед и отчаянно растопырены, словно в последний момент лиходей пытался защититься от чего-то внезапного, неотвратимого. На перекошенных губах застыла кровавая пена, обезумевшие глаза почти вылезли из орбит, пламенея багровыми белками, а на восковом лице, выхваченном из мрака трепетным пламенем, навек застыло выражение первозданного ужаса, будто закоренелый грешник, наконец, узрел то, что он справедливо заслужил: кипящее дьявольское пекло.