В РИТМАХ ЗВЕНЯЩЕГО СЕРДЦА

***

– Эй, Уэсс, заканчивай! Я не собираюсь тут с тобой до самого утра ошиваться. Устал, к дьяволу, как собака! – Простите, мистер Тито. Мне остался всего лишь ряд! Я быстро! Генри тоскливо обозрел лежавшую перед ним каменистую, заросшую жесткой травой полоску земли с торчащими из нее веточками молодого винограда. Бесконечная гряда терялась в сгущавшихся сумерках где-то там, вдалеке. Дьявол! Руки-ноги дрожали от усталости, в горло будто дерюгу впихнули, и, казалось, что наказание за недоделанный ряд легче перетерпеть, чем поднять руки еще хотя бы раз. Он готов был сдаться. – Ты охренел, сосунок! Ряд – это целый час очень быстрой работы. Как минимум. А ты шевелишься хуже сонной мухи. Скоро уже совсем стемнеет! Не хватало мне еще шляться с тобой в потемках? Идем, говорю! И вообще, раньше надо было думать, когда ты с утра еле телешился. – Простите, сэр... Все равно уже ничего сделать было нельзя. Равнодушие накатило ленивой волной, и Генри, смирившись, понуро поплелся в усадьбу по каменистой дороге. Весь день адской работы без продыха коту под хвост... Даже поесть толком не успел, только на ходу куски заглатывал. Спасибо Зафару, – да и утренним дарителям тоже – хоть еды у лейтенанта получилось вдосталь, иначе бы он просто не дотянул. Тейлор на самом деле вымотался так, что даже предстоящее наказание его мало тревожило. Переживет как-нибудь. Лишь бы после куда-нибудь прилечь... Черт! Он ведь обещал Зафару прийти на ужин. Но даже ради еды лейтенант не был готов на такие подвиги. Да и вообще... Отпустят ли его теперь? Тито нагнал его через пару минут и зачем-то пристроился рядом. Некоторое время драйвер ехал молча на своей кобыле, нависая над Генри угрюмой горой. А его безмолвный рыжий страж неотрывно трусил рядом, вывалив влажный язык. От такого соседства зверя по загривку лейтенанта забегали мурашки, а пальцы слегка занемели, а потом и вовсе сделалось не по себе, когда Тейлор с содроганием вспомнил про утренний посул надсмотрщика о чем-то с ним «поговорить». Уж, конечно, гавнюк не праздные беседы вести собирался. – А что, Уэсс, ты, правда, тому ублюдку лютую смерть наколдовал? – спросил вдруг Тито как-то вполне даже миролюбиво, но Тейлора обдало жгучей волной. – Э-эм... С чего вы взяли, господин? – Генри изо всех сил постарался, чтобы голос его звучал бесцветно. – Ну... болтают тут некоторые, что амулет у тебя есть. Колдовской. И что он проклятья насылает... – Ну, мало ли что болтают, господин Тито. Людям лишь бы языки почесать. Вы же знаете, сэр. Ничего такого у меня нет. Все это наговоры. Совпадение просто. – Совпадение с чем? Генри понял, что от усталости сболтнул лишнего и... попался? Мозг просто закипел, придумывая убедительное объяснение. – Э-э-э… гхм… третьего дня я плохо себя чувствовал, мистер Тито. Пошел к африканскому знахарю. Ну, из деревни, который... Вы его наверняка знаете... – Па Конте? Колдун? – Да нет же... он не колдун, – Генри решил, что сама верная тактика будет – прикинуться идиотом. – Вернее, я ничего особо про его колдовство не знаю. Старик дал мне мешочек – маленький такой, с травами, сэр, чтобы лечиться. Велел в воду намешивать, а потом – пить. Я и пил. Ничего больше, сэр! – лейтенант состроил максимально честные глаза и уставился ими на драйвера. – Всё остальное люди придумали, клянусь! Этот Чакки Брайт, сэр, когда на меня напал, наврал всякого! Ума не приложу, зачем ублюдку надо было меня оклеветать. – Говорят, кроме трав, в твоем мешочке еще кое-что интересное водилось... – пытливо прищурившись, протянул Тито. – Да не знаю я ничего, сэр! Как на духу, сэр! – Тейлор слышал от полковых разведчиков, что во время допросов лучше все напрочь отрицать. Безо всякой на то логики. Генри и сам мог это подтвердить, потому что часто применял сей прием, когда бывал вызван к Дерби-старшему в кабинет для расследования подробностей очередного «преступления». – Я попросил, сэр. Мне дали. Я взял. Никакого умысла не было. Простите, сэр. Я ничего в этом не понимаю. Да и зачем бы этому африканскому лекарю Брайта убивать? Сами посудите, сэр. Он его и в глаза-то никогда не видел! Что ж... толику логики тоже же вплести не помешает. На это Тейлор тот еще был мастер, закаленный в домашних допросах. – Ему – незачем. А вот тебе – очень даже большая выгода, паразит. Ведь если этот амулет действительно колдовской, тогда ты можешь проворачивать все такое, не марая рук. Удобно. Находишься в одном месте, а труп врага – в другом. Полное алиби. – Не понимаю я, об чем вы таком толкуете, мистер Тито. Я – добрый христианин и знаю, что с колдовством грех связываться! Мне моя душа дороже! Не хочу вечно в гиене огненной гореть. – А по-моему, ты хитрый сукин сын! И явно что-то скрываешь. Что-то скрываю, да... Ты сильно удивишься, если узнаешь... И это будет не то, о чем ты думаешь, паскуда. – А вчера нашего докторишку кто чуть не укокошил? Это было слишком! Никто кроме Генри ничего не понял. Ведь не понял же? Откуда Тито узнал? – Я??? Я вообще тут при чем, сэр?! Он своим пойлом сам захлебнулся! А я просто рядом стоял и все! – лейтенант добавил истеричных ноток в голос – эх, черт, не переиграть бы – по крайне мере, во время разбирательств в кабинете отца это иногда сильно выручало. – И с чего бы мне его убивать? Я только вчера в первый раз в жизни увидел этого человека! Наоборот, я же его спас, сэр! Долбанул по спине, чтобы он откашлялся! Спросите у писаря, он там был. Парень вам скажет! – Ладно, ладно... Чего ты слюнями-то разбрызгался, Уэсс! Уймись уже. Просто спросил. Так… размышляю… – Да потому что вы на меня наговариваете, сэр! А мне обидно! Я добрый христианин... – Да, понял я... Заткнись, дубина! – Тито некоторое время ехал молча, потом продолжил, и голос его звучал теперь вкрадчиво. – А что, Уэсс? Разве тебе не хотелось бы?.. Ну вот так... Чтобы всё по-твоему складывалось? Когда ты что-то задумал. А потом – раз! И все желания исполнялись! – Хотелось бы, конечно, сэр. Я тогда бы первым делом себе корабль наколдовал и убрался бы отсюда к чертовой бабушке! Ой, простите, сэр! Вырвалось. Я и не мечтаю о побеге, сэр. – Да... похоже, ты – конченый идиот, Уэсс. Откуда только такие долбо*бы берутся? Ладно, забыли. Генри почувствовал, что от его гребаной усталости не осталось и следа. Внутри горело огнем, мысли прояснились. Он всем загривком ощущал ту опасность, которая, кажется, всерьез нависла над Па Конте и Зафаром. Да и над ним, Тейлором, тоже, если уж задумываться до конца. Он боялся теперь сболтнуть что-то не так. Пришлось включаться по полной. – Вот что, мозгляк. Давай-ка мы испытаем твою удачу, – не унимался Тито, видимо, через некоторое время, приходя к новой светлой мысли. – Сделай так, чтобы не получить сегодня наказание за твою недоработку. – Я??? – Ну не я же, болван! Естественно – ты! – Но вы же сами сказали уходить с поля, сэр! Мне можно вернуться доделать, сэр? – О, Боже! Дай мне терпения! Я не про то, идиот! Ты должен сделать это мысленно! Пожелать. – А разве такое возможно, сэр? – осторожно ответствовал Тейлор, изображая непомерное удивление. – Вот и посмотрим. – Что я должен пожелать? Я не понимаю, сэр! – Генри лихорадочно пытался выиграть время, чтобы сообразить, что же делать сейчас: все это ему очень не нравилось. – Христос! Ты где был, когда мозги Господь выдавал?! Я имел в виду, обратись к своим африканским духам, чтобы они тебя защитили. Генри напрягся изо всех сил, придумывая удобоваримый отказ. – Что вы, сэр, я не буду! Это большой грех якшаться с духами, даже если б я мог. Я лучше перетерплю наказание, сэр! – О! Ты совсем тупой! Я же сказал, это на пробу. Может, ты и сам не знаешь, на что способен. Вдруг это вообще колдун на тебя порчу наслал!.. – Да не насылал он ничего! Оставьте старика в покое! – Тейлор так испугался за Бабалаво, что выпалил, не задумываясь, и осекся. – Ладно. Как скажете, господин, Тито. Хочу, чтобы меня не наказали за недоделанный ряд. Так подойдет? Только каким образом это может случиться, сэр? – Вот и посмотрим! – повторил Тито, довольно усмехнувшись. Они прошли по темнеющей дороге молча еще некоторое время. Генри теперь уже нервно мечтал, чтобы пожелание не сбылось, и его все ж таки выпороли. Ведь, в противном случае это значит… Нет, не может быть. Такого просто не может быть! Ведь три совпадения подряд это уже… не совпадения? Впереди, уже совсем близко, светились огни усадьбы. – Послушай, Уэсс... – голос Тито как-то подозрительно подобрел, видимо, его осенила еще одна интересная мысль. – Тебя ведь, кажется, Себáстьяном зовут? Я правильно помню? – Да, сэр, – Генри опять весь подобрался: такое благодушие из уст главного драйвера ему показалось даже опаснее, чем самый зверский ор. – Послушай, Себáстьян, ты ведь можешь замолвить словечко обо мне у своих черно... африканских друзей? Дело в том, что работа у меня сложная. Мало ли... Мне тоже нужен амулет. – Почему бы вам самому это не сделать, сэр. Вряд ли вам посмеют отказать? – Отказать-то не посмеют, это факт... Но сделают ли все как надо? Ты же понимаешь, дело тут тонкое... Без желания колдуна никак. Тебе вон явно все как полагается сварганили. А мне могут в отместку чего похуже наслать, чем этому Брайту вашему, если я буду сильно давить. «Хм-м... А ты совсем даже не дурак, мистер Тито, – с удивлением подумал Тейлор. – Но, хвала Иисусу, амулет тебе Бабалаво вряд ли сделает...» – Ну... я, конечно, могу попытаться, мистер Тито... – Без свидетелей можешь звать меня Боб, парень. – Я, конечно, могу им сказать про вас, мистер... гхм... Боб. Но вы сами понимаете... тут не угадаешь, как сложится. И потом... – Генри пришла идея поторговаться для пущей достоверности, хотя никаких дел, разумеется, он с Тито иметь не хотел: себе дороже, – и потом... что мне будет с того, если я помогу? – Что ж, не такой уж ты и дурак, как я погляжу, – одобрительно хмыкнул драйвер. – Ну... скажем так... я б мог закрыть глаза на некоторые недочеты в твоей работе. Сегодня, например. Запишем, что ты выполнил норму. И наказание твое... отменяется. НЕТ! Генри аж остановился. Затормозил и драйвер. Оба посмотрели друг на друга, осознавая, и глаза их одновременно расширились. Поджилки Тейлора затряслись, а в горле пересохло так, что он закашлялся. Тито молча протянул ему флягу, из которой резко пахнуло дешевым алкоголем. – Ну, так что, мой набожный Себастьян? Все еще будешь отрицать, что ты не якшаешься с черномазой нечистью? – Это... это... кхм... – сделав несколько глотков, Генри еле восстановил дыхание. – Это я помолился Господу нашему, Иисусу! Он мне помог! – в доказательство лейтенант судорожно вытащил из-за ворота затертый бронзовый крестик. – Черные духи тут ни при чем! – Хех, сказывай! Господу нашему на всех нас насрать. Разве ты еще не понял? – Тито обвел свернутым кнутовищем еле различимый в темноте ландшафт вокруг. – Ты что? Молился, чтобы застрять здесь, в этой забытой Богом дыре? Или ты мечтал быть гребаным рабом? Что-то я сильно сомневаюсь, Уэсс! Вот и я не желал себе такой мудацкой жизни. Так скажи мне! Поможешь или нет? И тогда я твой должник. Можешь забыть про нормы. А впоследствии... посмотрю, где можно пристроить тебя при доме. – Ваше обещание сработает, если Па Конте поможет? – осторожно вопросил Тейлор. – Или... достаточно, если я его просто попрошу? – Если ты попросишь так, чтобы он помог. И будут доказательства. – А если он совсем даже не колдун, сэр? Если он откажется? Я не знаю, сами понимаете, что у этих африканцев на уме, мистер... Боб. Он может не захотеть, и я ничего тут не сделаю. – Он точно колдун. Я знаю это от хозяина. И если он не захочет, то сильно об этом пожалеет. Как и ты. – Вы собираетесь злить колдуна, сэр? – Генри был сама невинность. – Ты, умник! Не зарывайся, давай. А то не посмотрю на всех твоих духов! Сдеру три шкуры. Тогда узнаешь, почем нынче наглость. И учти, я сильно во все это не верю! Просто интересно. «Я тоже сильно не верил!.. Прямо вот до этого самого момента», – хотелось сказать Тейлору, но он благоразумно промолчал, потом поразмышлял минуту и пожал плечами. А куда ему было деваться? – Ну, ладно. Я могу попытаться, сэр. Но ни за что не ручаюсь. Как сложится. – Давай, пытайся... Себастьян. Я тоже от своего слова не отказываюсь. Можешь гулять сегодня. Порка твоя откладывается до лучших времен. Надеюсь, ты рад? – Спасибо, сэр, – без особого энтузиазма буркнул Генри. – Так я могу сходить в деревню сегодня? Может, мне как раз удастся поговорить с… Па Конте, если он этого захочет. – Что ж, сходи, сосунок. Соскучился по дружкам своим? Понимаю... Собираешься миловаться с черномазым нехристем? Или будете вместе дрючить его черных шлюх? Генри почувствовал, как все еще дрожавшая от многочасового напряжения плоть сжалась от гнева, натертые до крови ладони сами по себе сцепились в кулаки. Лейтенант остановился. Пес позади тихонько зарычал. – Я не сплю с чужими женами, сэр! – хах, это давно ли? – И я не мужеложец! – проговорил Тейлор отчетливо, чувствуя, как по спине стекает холодный пот, а плечи деревенеют от тяжелого сопения свирепой зверюги рядом. Если это можно считать тем, что называется «нарываться», то он снова не внял предостережениям Зафара. Генри мрачно смотрел в перекошенное ухмылкой лицо драйвера. Что ж, сдается, сегодня он все же получит за свой несанкционированный выпад... и тем самым подтвердит, что все это покровительство духов лишь глупые фантазии отчаявшегося мозга. – Да мне без разницы, щенок, чьи сиськи-писки ты там вылизываешь. И вообще... пошутил я, недоумок. Шуток не понимаешь! Вали, давай, к своим нигерам. Вон они уже свои обезьяньи пляски развели, – со стороны деревни действительно доносился яркий перестук барабана. – И помни о нашей сделке... Уэсс! Тейлор почтительно склонил голову, с усилием притушив горящий взгляд. Причмокнув языком, надсмотрщик Роберт Тито уверенно повернул коня и зарысил размашисто по направлению к конюшням. Громадная псина, хрипло дыша, с грузным топотом рванула следом. ОКОНЧАНИЕ ГЛАВЫ СЛЕДУЕТ...