***
– Чтобы получить амулет, нужен… коготь бронзовой собаки, – смысл этих слов с трудом доходил до Генри, настойчиво продираясь сквозь полный раздрай в его мыслях. – Что, мистер Па Конте?! – Тейлор невольно напрягся. – Вы, конечно, не имеете в виду… собаку… Тито?! – Я не знаю, как выглядит собака Тито, Красная Борода. Но если она большая, и ее бока по цвету подобны шкуре льва, то, верно, это она, – Па Конте выглядел отрешенным и усталым. – Боги показали мне… – О! Почему же ваши боги не попросили звезду с неба? Это было бы чуток проще, – попробовал поёрничать лейтенант, но Бабалаво равнодушно пожал плечами, никак не среагировав на его потуги. – Боги имеют свои планы, чужеземец. Я не могу знать, почему они попросили то или другое. Значит, так нужно. – А боги не сказали, случайно, как мне получить этот чертов коготь? Гребаная зверюга мне в два счета глотку сгрызет, если я хотя бы приближусь. Скажи Зафар! Она сама размером с хорошего льва. Старик опять не впечатлился возмущенным брюзжанием Тейлора. – Жертва должна быть равнозначной, Красная Борода, ты помнишь? – Бабалаво повернул худые узловатые кисти ладонями вверх и покачал их на манер чаш от весов. – Иначе не получится. – Но как?!. – Генри вскинул на жреца беспомощный взгляд. – Это... Это... Это просто невозможно!.. И тут до него действительно стала доходить вся невыполнимость этой затеи. А ведь он так надеялся! Господь! Что за бред это всё! Чушь… собачья! А он тут уши развесил! Поверил в долбаные африканские сказки. Кретин! Отчаяние растоптанных надежд вкупе с какой-то детской обидой, на фоне вновь накатившего измождения, поднялись из глубин, затопили, едва не прорвались наружу… Яростью? Но злиться, очевидно, было не на кого. Не Бабалаво же виноват в том, что он, Тейлор, так обманулся со своей искренней верой в чудо… И уж тем более не Зафар! Генри почувствовал, как от бессилия стиснуло грудь… скрутило спазмом горло, зажгло глаза… Христос Всемогущий! Вот только не хватало сейчас разреветься! Словно дите малое, ей-богу, которому не подарили желанный подарок на Рождество!.. Просто позор какой-то! Все это от усталости, не иначе... Лейтенант свесил голову пониже, пытаясь скрыть набрякшие беспомощные слезы. – Ладно, – услышал он деловитый голос Зафара. – Что сейчас думать? Все устали. Идем спать, фружэн. Проснемся, тогда и подумаем на свежую голову, ага? Может, все же выменять у Тито коготь на амулет, а, Бабá? И волоф на пару с англичанином в надежде посмотрели на колдуна. Бабалаво пожал плечами. – Хорошо. Я спрошу у богов, ламан. Посмотрим, что они ответят. Но предупреждаю, парни, против их воли я не пойду! – Спасибо, Баба, – Зафар протянул руку и тихонько сжал плечо Тейлора в ободряющем жесте, от которого у Генри опять подкатил к горлу незваный комок, но, слава Богу, дальше этого скупого проявления поддержки дело не пошло, а то проклятые слезы все же бы прорвались. – В конце концов, если боги велели достать этот коготь, ами, то, наверняка, такое возможно. Не беспокойся, они укажут путь. И он уверенно кивнул головой, недоверчиво глянувшему на него Тейлору. – Ты оставайся сегодня здесь, фрэа. Твой сон никто не нарушит. Обещаю. Генри и сам был готов упасть там, где сидел. Поэтому, пока Зафар ходил в хижину за одеялом, лейтенант благословенно вытянул свое уставшее тело на циновке и махом уснул, не успев донести голову до земли. Ему снилась громадная рыжая собака, которая почему-то сжимала в своих белых зубах белоснежные же маргаритки с яркой солнечной серединой. На следующий день хмурый, как и всегда, Тито подозвал Генри кивком головы: – Ты узнал, что я тебе велел? – вопросил он вполголоса, чуть склоняясь с высоты седла. – Узнал, сэр, – Генри решил глаз не поднимать, чтобы не выдать легкого смятения: Бабалаво не дал четкого ответа, но настрой у колдуна, помниться, был явно не в пользу драйвера. – Ну и? – надсмотрщик выглядел нетерпеливым. Генри пожал плечами: – Он обещал спросить у богов. Это может быть нескоро… М-мм… надо ждать, пока боги ответят… сэр. – Что ж, мои обещания насчет сниженной нормы действуют с того момента, как ваши боги согласятся. Это, чтобы ты и твой колдун поторопились, – и, подобрав поводья покороче, драйвер повернул лошадь к дороге, ведущей на виноградники. Генри вздохнул. Как долго удастся ему водить ушлого Тито за нос? Может правда, самому состряпать этот чертов амулет? Главное ведь, достать нужный мешочек… – И учти, Уэсс, колдун должен мне дать эту чертову штуку лично! – бросил Тито через плечо, отъезжая. Вот что?! И правда, у него на лице все написано? Гребаный компот! Даже соврать толком не получается. И, забрав свою опостылевшую мотыгу вместе с обтрепанной шляпой, он потащился вдогонку за унылым строем рабов.***
Уже третий день Генри вкалывал на пределе своих сил, и, каким-то чудом, ему удавалось добивать немыслимую норму. Правда, цена этому была такова, что вечером лейтенант засыпал сидя, даже не успев дожевать свою кашу. А утром отдирал себя от земли с таким трудом, будто по нему индийские слоны потоптались. И опять все по новой, проклятый ад! Он готов был сдохнуть. Зафара Тейлор почти не видел. Лишь мельком, по утрам, когда с надеждой смотрел на проходящего мимо друга, ожидая спасительных вестей от колдуна. Но ламан молча пожимал плечами, замечая вопрошающий взгляд англичанина. Кроме того, Генри все пытался прикинуть, как ему раздобыть требуемый для побега ингредиент. Но пустота мозга, образовавшаяся вследствие бесконечной долбежки земли, а еще черная пасть с внушительными клыками, размером с добрую фалангу пальца, от одного вида которых все мысли и вовсе испарялись, вообще не способствовали каким-либо внятным идеям. Тейлор косил глазом на чудовище, когда оно трусило мимо, и ниже – на его мощные лапы, величиной с приличную ладонь. И ему делалось тоскливо. Видимо, взять этот долбаный коготь можно только с мертвого тела. Но где и как убить исполинскую собаченцию лейтенант тоже не представлял. Животина все время находилась под неусыпным присмотром Боба Тито. Вернее, это надсмотрщик обитал под ее неутомимой защитой. Впрочем, на хладнокровное убийство красавицы-собаки – даже ради такой вожделенной цели – Генри, кажется, пошел бы в последнюю очередь. В доме его отца всегда ценили этих замечательных животных. Иногда Тейлору казалось, что граф любил своих питомцев больше собственных детей. Генри помнил одного такого – огромного, покладистого, доброго – щенок племенного мастиффа был подарен графу Дерби самим королем. Они с Китти, будучи детьми, безбожно ползали по гигантскому туловищу, болтаясь на нем, тиская и тормоша, на что пес только печально прядал вислыми ушами, оставаясь невозмутимым, словно респектабельный английский лорд. Нет, убивать собак без особой надобности – на такое Генри, определенно, не подписывался. По крайне мере, если найдутся какие-то другие пути, Тейлор лучше попытается ими воспользоваться. Но упрямые африканские боги что-то никак не хотели эти другие пути ему демонстрировать. Время шло, но ничего особенного не происходило, не случалось ничего необычного, никакого знака богами подано не было, как Тейлор ни старался внимательно смотреть по сторонам. Сам он уже устал изобретать хитроумные планы, один немыслимее другого. А адская собака виделась ему ночами в разных причудливых вариациях: от кошмаров до нелепейшей бессмыслицы. Впрочем, через пару дней Зафару удалось выяснить, что раз в неделю – по субботам, к вечеру – Боб Тито уезжает в город и остается там до утра понедельника. И собаку он с собой не берет! А, значит, та остается в вольерах, где-то на задних дворах, куда Генри никогда не приходилось заглядывать. Что это были за вольеры, и как там содержались животные, он не представлял. В воскресение все работы заканчивались относительно рано, часов в шесть и, поэтому, воскресные нормы были слегка снижены. Работая без остановки, лейтенант превзошел сам себя, чтобы успеть пробраться к вольерам засветло. Нужно было хотя бы разведать ситуацию: посмотреть, что можно сделать, а дальше – видно будет. Так, по своему обыкновению, рассуждал он. Вдруг проклятая собачка подаст ему лапу и даже, радостно вывалив язык, позволит подстричь когти, как часто снилось Генри в его вздорных сновидениях. Хотя чем стричь? Никакого подходящего инструмента у Тейлора, конечно, не было. Не вырывать же ей когти пальцами! Зафар ждал его в условленном месте, вызвавшись проводить на задний двор. Настоятельно. Что бы лейтенант смог попасть туда наименее проблемным способом, «не влипнув опять в чертовы неприятности». И, хотя Генри ни за что не хотел вмешивать волофа, боясь как-то навредить другу, Зафар невозмутимо сообщил, что никогда не отпустит упрямого паразита одного, поскольку тот не знает ни правил поведения на территории поместья, ни обходных путей, ни тех людей, с которыми может столкнуться. – Не дури, мэк. Я себе не прощу, если тебя распнут где-нибудь на солнышке, просто потому, что ты не найдешься, чего можно правдоподобного сказать. Меня тут хотя бы все знают. Я придумаю, как отговориться, если что. Это был неоспоримый аргумент. Что ж, надо отдать должное, под защитой Зафара было как-то спокойнее. – Ну и что такого тут можно сказать? Может, просто двое придурков захотели поглазеть на собак? – Давно что ли не получал, фружэн? Рабы не могут шататься по усадьбе, где им вздумается. Только по поручению управляющего или хозяина. – Ну, пусть управляющий нам что-нибудь поручит. Может, собак напоить? – Зачем? Петро и еще старый Набá ухаживают за собаками. Кроме них никто к этим людоедам не ходит – себе дороже. Только ловчие и надсмотрщики – хозяева собак. – Ясно. Тогда для чего мы туда пойдем? – Вот и я не знаю. Петро и Наба, конечно, ничего нам не скажут, главное, чтобы кого-нибудь из белых не попался. Но может, и не встретим никого, уже все умотали в город, по кабакам. Воскресенье же. – Ну ладно, пошли, сориентируемся поди. По обстановке. – Эй вы, мерзавцы! А ну марш сюда! – управляющий Джек Мильтон вышел на крыльцо, раздраженно осматриваясь по сторонам. – Чего лоботрясничаете? – Мы закончили на сегодня работу, господин. Идем ужинать в деревню, – смиренно склонился Зафар, когда они подошли ближе. Генри последовал его примеру. – Что вам будет угодно, господин? – Не могу найти ни одного из этих чертовых ленивых нигеров! Жопа у них что ли лишняя! Так что, слушайте, ублюдки! Привезли крупу и мясо для собак. Возница торопится. Идите, разгружайте! Живо! Телега уже за домом стоит. Тейлор и Зафар переглянулись. Знак?! Неужели это и есть гребаный знак? – Слушаюсь, господин! – кланяясь, синхронно проговорили они и, не веря в собственную удачу, почти бегом ринулись на задний двор. У Тейлора все кипело внутри. Неужели, правда, он двигается в нужном направлении? Как-то он уже соскучился по божеской поддержке… С ней не в пример надежнее выходит. Быстро сгрузив в сарай припасы и делая вид, что прогуливаются из чистого любопытства, парни пошли вдоль вольеров. Собаки нервничали на чужаков. Некоторые рычали, когда они проходили мимо. Многие подняли свирепый лай, бросаясь на изгородь, будоража других. Поднялся гвалт. Черт! Нужно уходить от греха, а они даже еще не нашли свою бронзовую бестию. Генри упрямо шел вперед, высматривая знакомого пса. Зафар пошел вдоль клеток в другую сторону. Наконец, он крикнул, подзывая Тейлора. В большом угловом вольере, широко расставив ядреные мускулистые ноги, заливалась злобным низким лаем псина Тито, в перерывах взрыкивая так яростно, что у Тейлора отпала всякая охота иметь с ней какое-либо дело. Ясно, что без перспективы окончить жизнь с разорванным горлом, подойти к взъяренному зверю невозможно. Да, ладно! Черт с ним, с этим когтем! Лучше Генри найдет где-нибудь утлую лодчонку и попробует на веслах пересечь океан. Или же будет плыть, пока не встретиться какое-нибудь спасительное судно. Хотя, может, в этом и весь смысл? Без поддержки амулета, любая подобная его затея обречена на провал? Тем более, такая, заведомо бредовая. Интересно, а с амулетом он сможет проделать сию безмозглую авантюру? По крайне мере – судя по предыдущим событиям – шансов, видимо, куда как больше. Зверь продолжал безнадежно бесноваться вместе с собачьей сворой в соседних вольерах. Набá уже косился на парней неодобрительно, пытаясь утихомирить переполох громким характерным покрикиванием. Некоторые собаки и вправду присмирели, забегали, завиляли хвостами, кажется, в надежде на вечернюю кормежку. Пора было убираться восвояси. Генри вопросительно глянул на Зафара. У волофа на лице было написано такое откровенное сомнение, что впору было отказаться от всей этой смутной затеи. Петро подошел с тележкой к клетке бронзовой собаки. Взял длинную палку с крюком на конце, просунув ее в специальную щель снизу, вытащил наружу внушительную миску и, наполнив ее с горкой наваристой запашистой кашей с большими кусками мяса, – Генри чуть язык не проглотил – так же крюком задвинул обратно. В клетку парень не вошел. – Петро, послушай, не знаешь, как зовут этого… пса? – Зафар заговорил безразличным тоном, вроде как он тут любопытствует мимоходом. – Это собака мистера Тито, ламан. Он называет его Мачо[1]. – Мачо, значит? – Генри осенила гениальная идея, он аж сглотнул. – А ты почему не заходишь внутрь? – Внутрь? Это невозможно, сэр. К нему может зайти только сам хозяин, мистер Тито. Пес никого больше не подпускает. Он просто растерзает безумца, который осмелится. – А кто за ним ухаживает? – Тейлор сделал последнюю попытку перед тем, как окончательно разочароваться. – Чистит, моет? Когти стрижет. – Когти ему никто не стрижет, сэр, – Петро нервничал, загруженный работой, и тревожно оглядывался на Наба. – Они сами, наверное, стачиваются. Ну… об камни дороги. И мыть его особо незачем? Он и так чистый. Гляньте сами, сэр. Бока собаки, действительно, мягко лоснились под лучами вечернего солнца, будто хорошо вычищенная шкура лошади. «Эх, черт! – подумал Генри. – А хороша была идея попросить добыть коготь у этих работяг». Собака, почувствовав еду, лаять перестала, но к миске не подходила, недовольно урча на незнакомцев. Генри присел на корточки, протягивая руку сквозь прутья решетки. – Ну, ну… хороший песик!.. Мачо… Кушай, Мачо, кушай… Мы тебя не тронем! Иди, сюда… подходи… Даже защищенный железными прутьями ограды, Генри чувствовал, как трясутся его поджилки от опасной близости животного. Пес внезапно кинулся к протянутой руке с глухим свирепым рыком. Тейлор, едва успев отдернуть пальцы, невольно отшатнулся и позорно повалился на пятую точку. – Да, дьявол! Чтоб тебе сдохнуть, тварища! – сердито ругнулся лейтенант, чувствуя, как бешено колотится испуганное сердце. Еще и волоф гадко похихикивает, глядя, как Тейлор угрюмо поднимается, отряхивая испачканные ладони об штаны. – Да-а… ами, эту собачку голыми руками не возьмешь, похоже. Ну, идем уже, обмозгуем. Мы увидели, что хотели… – Что вы тут забыли, чертовы паразиты?! Вы чего мою собаку донимаете? – Роберт Тито неожиданно вынырнул из-за угла сарая и, угрожающе набычившись, подходил к присевшим от неожиданности парням. Ладонь его лежала на рукояти заткнутого за пояс пистолета. Генри аж в мозгу закололо, пока он не сообразил, что навряд ли Тито знает французский, а значит, надсмотрщик наверняка не понял их последний разговор. Лейтенант решительно загородил собой склонившегося пониже Зафара, стараясь успеть, пока ламан не открыл рот, чтобы привычно не взять на себя всю ответственность. – Мы любуемся, господин Тито! Пес ваш чудо как хорош. Я никогда не видел такой мощи и такого бесподобного совершенства! Сто к одному, ваша зверюга даст фору всем собакам, которых я когда-либо знал. Об этом я как раз говорил своему… напарнику. Драйвер подозрительно на него посмотрел, но в этот раз Генри призвал все свои способности заядлого покериста, чтобы его восторженная речь выглядела достоверно. Впрочем, особо ему не пришлось напрягаться, разве что скрыть смятение от внезапного появления ублюдка, потому что Тейлор действительно думал таким образом о собаке. Результатом этого импровизированного спича стало то, что Тито заметно расслабился, и в его глазах даже мелькнуло самодовольство. Генри тоже потихоньку выдохнул, собирая мысли в кучу. – Я спрашиваю, что вы делаете возле вольеров, придурки? Кто вас сюда пустил? Небось, что-то замышляете, поганцы? – Тито опять скривился с недоверием: вот же мерзавец прозорливый… – Да что вы, сэр! Что мы можем замышлять? Мы это… сэр… спросите у господина Мильтона… сэр… мы тут помогали разгружать телегу с кормом, – Генри был само подобострастие: надо же… быстро он освоил лизоблюдство, аж сам себе противен! Хотя… Па Конте тогда говорил, что ему как раз надо «учиться смирению». Какая мерзость, однако! Стоит ли этакое раболепство всех обещанных ему в будущем благ? – А мы просто пошли посмотреть на вашего красавца. Мы уже уходим… сэр. Простите… Они с Зафаром незаметно, бочком, бочком продвигались к выходу со двора, готовясь дать деру, как только удастся скрыться за таким уже близким углом сарая. – Стоять, Уэсс! – резкий окрик заставил Генри замереть на месте. – Тебе что, и правда нравится моя собака? – Так точно, сэр! – Тейлор безучастно вылупился в пустоту: ох, черт, еще не до конца растерял он навыки образцового солдата, но Тито вряд ли заметит такие тонкости. – И ты ее даже не боишься? – Вашу собаку сложно не бояться, сэр! Она настоящий зверь, – на всякий случай дипломатично ответил лейтенант, с тоской думая, не замыслил ли Тито что-то ужасное – с ублюдка станется. – Послушай, Уэсс, – Боб Тито обходил по кругу застывшего навытяжку Генри, будто размышляя о чем-то, – мне нужен помощник в одном исключительно важном деле. В следующее воскресенье. Я освобожу тебя от полевых работ. Идет? – И что это за дело, господин Тито? – осторожно вопросил Генри, ловя мрачный взгляд Зафара. – Мне позволено будет узнать? – Хмм! Я еще не встречал столь наглых рабов, мерзавец! Скажи спасибо, что я спрашиваю твоего согласия. Что ж, действительно, это было странно. Но Тито мог во что угодно втянуть Тейлора и – нельзя сбрасывать со счетов неприглядную суть этого опасного субъекта – в какое-нибудь жуткое «представление» с участием собаки и человека. Может быть, очень важного для Генри человека! Ведь просьба драйвера насчет амулета так и не была выполнена. Не настало ли время мести? Лейтенант с замиранием сердца вновь взглянул на Зафара. И, вообще, в праве ли он, Тейлор, сейчас отказаться? – Как я могу согласиться, господин, если я не знаю, на что… Вы можете мне приказать, конечно. Я выполню, – Генри сказал это, стараясь тон своего голоса сделать максимально бесцветным. – Наглый и упрямый раб! Хорошо. Как знаешь. А мог бы получить выходной и беззаботно прогуляться до города. Обязанности твои были бы не сложные. Но раз так… убирайся, найду другого, – Тито отвернулся к вольеру, присаживаясь на корточки возле своего пса, который с сосредоточенным пыхтением вылизывал остатки каши из пустой миски, потом драйвер просунул огромную пятерню сквозь прутья решетки и энергично потрепал чудовище по холке. – Мачо… Хороший мальчик! Собака надсадно заурчала, предупреждая, что своей едой даже с хозяином делиться не намерена. – Ладно… ладно… лопай, жадюга! – одобрительно хмыкнул Тито, но руку благоразумно убрал. – Никто не претендует на твою жратву. Генри лихорадочно размышлял. Кажется, он перемудрил. Может, зря он испугался? И драйвер ничего непотребного совершать вовсе не собирается? Ублюдку зачем-то нужно попасть в город вместе со своим псом. И ему просто требуется помощник. Речь ведь шла именно об этом. А что, если это шанс, который дают ему пресловутые боги? Генри, кстати, ни разу не был в городе. Как раз, разведает там, что и как. Должен же он изучить возможности для своего будущего побега. Может даже, удастся завести полезные знакомства. Кроме того, если уж говорить о собаке, вдруг Генри сможет оказаться в какой-то момент к ней поближе, чтобы, наконец, отчекрыжить этот треклятый коготь, будь он неладен. Или у Тейлора во время этой длительной вылазки получится хоть немного приручить зверюгу? Хотя бы настолько… чтобы та, привыкнув, его к себе подпускала. А после… он найдет способ. Или, на крайний случай, можно как-то умудриться подсыпать ей сонного зелья. Где б его только взять? Дьявол! Иногда лейтенанту казалось, что африканские боги, это не боги вовсе, а демоны, которые решили посмеяться над ним, задав такую нелепейшую задачу. А может, все это придумал сам Па Конте? Чертов старикан! Потешается над ним, поди, в свое удовольствие, пока он тут голову ломает! Генри сделал знак Зафару уходить, а сам решительно повернулся к надсмотрщику: – Мистер Тито. Я… – Уэсс? – драйвер пренебрежительно скривился. – Ты еще здесь?.. Чего тебе? Тейлор сглотнул, отбрасывая сомнения, и твердо проговорил: – Я готов помочь вам, мистер Боб. Возьмите меня с собой. ______________ 1. macho (исп.) – самец, кобель