В РИТМАХ ЗВЕНЯЩЕГО СЕРДЦА

***

– Давай, налетай, кутеныш, пока я добрый, – покровительственно молвил Тито, широким жестом указывая на стол, куда подавальщица поставила целое блюдо тушеного мяса, вперемешку с кусками жареного батата, брюквы и еще каких-то овощей, когда они расположились за одним из столов того самого трактира, на заднем дворе которого проходили бои. Генри не заставил «благодетеля» повторять дважды. А чего ему было модничать, если, почитай, с прошлого вечера у него маковой росинки во рту не было, если забыть про несколько глотков горького эля с барского плеча. Не обращая внимания на ухмылявшегося драйвера, лейтенант увлеченно взялся набивать рот мясом, картофелем, хлебом, сыром, брюквой, в общем, всем тем, что было в этот момент на столе, жадно запивая здешним приличным пивом. Сейчас он думал лишь о том, что все это райское великолепие может закончиться слишком быстро, если Тито вдруг передумает его кормить, наглумившись от души. Но драйвер, лениво попивая пиво, лишь задумчиво наблюдал за Генри, который без разбору метал еду со стола. Потом, наконец, насмотревшись вволю, Тито небрежно проговорил, скривив рот: – Что ж, похоже, ты не только себе удачу приносишь, цуцик. Колдун твой не зря постарался. Полезно с тобой дело иметь… Почувствовав подвох, Генри на всякий случай как следует приложился к своей кружке с пивом, скрывая смятение. Он вспомнил, как матросы добывали на удачу правую руку висельника. И лейтенанту стало не по себе от заинтересованного взгляда главного надсмотрщика. – Послушай, Тано, а не хотел бы ты пойти в драйверы? – неожиданно выдал Тито. Генри чуть не поперхнулся: – Я в драйверы?!  Я?? – Ну, ты, конечно, а то кто ж еще? – по своему обыкновению раздраженно буркнул Тито, потом смягчился. – Работенка, конечно, так себе. Но ты, Уэсс, все же белый человек и достоин большего, чем долбить эту чертову землю и рубить тростник на жаре, под плетьми. Это дело для грязных нигеров. Никто тебя за невыполнение пороть не будет, опять же. Ежели уж совсем меня не выведешь, цуцик... – драйвер склонился к нему ближе через стол. – Зато сам с этими гребаными черномазыми сможешь делать все, что захочешь!  Генри подавился во второй раз. И аппетит у него совсем пропал. – Но мистер… Тито… знаете ли я… гхм… не знаю… Я же могу подумать? Да? – Ну, думай, конечно, но учти, я предлагаю только раз. И другого такого шанса не будет. – Да, я понял. Спасибо, конечно, мистер Тито. Я подумаю все же… если позволите… Тито взглянул на него удивленно, словно ожидал, что Тейлор должен был тут же повалиться в ноги – благодарить за столь щедрое предложение. Но почему-то этого не случилось. Потом надсмотрщик вдруг прищурился, словно ему пришла в голову новая мысль: – Так ты что это, Уэсс, брезгуешь, что ли? Ты, грязный каторжник, рабская душонка, считаешь себя выше меня?! – зашипел он так злобно, что у Генри все похолодело в одночасье. – Думаешь, это я – дерьмо?! Драйвер поднялся из-за стола, слегка покачиваясь от выпитого, и угрожающе навис над Тейлором. На Генри пахнуло крепким духом пива вперемешку с подгнившим нутром. А что если сейчас шибануть этого мудака кувшином по голове и рвануть к одной из тех лодок на берегу, а там добраться до каравеллы на рейде и упросить ее капитана за большие деньги отвезти его домой или вообще куда-нибудь подальше отсюда. Интересно, осуществим ли этот план? Или за ним тут же бросятся в погоню, а капитан сдаст его констеблям или сам повесит на рее, как беглого каторжника. Готов ли Генри сейчас испытать судьбу? Ах да, он так и не достал этот чертов коготь, без которого удачи ему не видать, как своих ушей. Но, похоже, это уже не важно. Все равно Тито сейчас его убьет. – Ну, чего молчишь, дармоед? – Ничего я так не думаю, господин, – буркнул Генри первое, что пришло в голову, и понял, что правда не врет – думал он сейчас совершенно о другом. – А чего тогда волком смотришь, поганец? Я тебе добра желаю, а ты не ценишь, наглый паразит! – и Тито отвесил ему звонкую оплеуху. На них стали оглядываться. Генри, потирая щеку, поспешно опустил взгляд и, отдышавшись, взял под контроль свои трепыхнувшиеся чувства: – Я вам очень благодарен, мистер Тито, за… участие и вообще. Но… знаете ли… это… Я плохо держусь на лошади – с детства боюсь их почему-то и… плетью тоже особо не умею… гм... орудовать. Хороший драйвер из меня вряд ли получится. Простите. – Говорю, брезгуешь, паскуда, – пробормотал Тито без особого энтузиазма, будто уже выпустил пар, потом плюхнулся на место, – Ну гляди… я предложил, у*бышь мелкий. Потом не пожалей! – Не пора ли нам идти, мистер Тито, а то жеребьевку пропустим, – поспешно проговорил Генри, наудачу меняя тему и не прогадал: драйвер сразу переключился, вспомнив о главном.  Два последующих боя Мачо провел с прежним успехом, правда противники были сильнее, решительнее, злóбнее, и, как следствие, количество ран на теле собаки – в основном, на шее и морде – увеличились. Хотя горло и защищал ошейник с шипами, а так же толстая кожа, которая при укусе специально собиралась складками, как у всех бойцовых псов. Мачо, впрочем, был явно не чувствителен к боли, потому раны его особо не беспокоили, как и хозяина, который осмотрев их, отмахнулся и крепко потрепал собаку по крупу. – Ладно, ничего. Потом залечим, бродяга. Как вернемся, получишь от меня в награду добрый окорок. Перерыв перед главным боем был продолжительный – часа два-три, чтобы фавориты отдохнули и подкрепились, обеспечивая зрителей последним достойным зрелищем. Против Мачо должен был выступить чистокровный английский бульдог Шарп, не слишком большой, но шустрый и свирепый, словно стая волков. Впрочем, как заявлял Тито, размеры здесь ничего не значили. Лишь выносливость, смелость и хватка имели значение. И в этом противники, в общем, были равны. Несмотря на перерыв, Тито зачем-то снова потащил Генри к рингу. Оказалось, организаторы использовали образовавшийся простой с пользой, чтобы не заставлять зрителей скучать. На ринге теперь бились люди. Два крепких чернокожих парня мутузили друг друга кулаками, пинали босыми ногами, коленями. Потом, обнявшись, бойцы рухнули в пыль, сцепившись не хуже собак, нанося в азарте драки сокрушительные удары по голове и торсу противника. Их лица были залиты кровью, зубы стиснуты в зверином оскале. Наконец, один остался лежать на ринге, безжизненно раскинувшись, а второго, окровавленного, похлопывая одобрительно по плечу, увел какой-то белый человек, видимо, хозяин.   Вслед за ними вышла еще одна пара, потом еще... Участвовали здесь и белые мужчины, и метисы, и даже индейцы. Но больше всего хозяева выставляли чернокожих рабов. Солнце уже клонилось к вечеру, на широком тенистом дворе стало заметно тесней, зрителей набиралось все больше. Охотники до кровавых развлечений приходили в это известное место Джоржтауна, желая сбросить усталость после трудового дня, поорать от души, и, конечно, попытать удачу, поставив монету-другую на примечательных бойцов. Здесь явно были свои фавориты, выступления которых ждали. Кроме того, это ведь всегда приятно, когда кому-то хуже, чем тебе. Генри неожиданно увлекло побоище. Драки он весьма уважал: в любой заварушке – особенно, в свою бытность в армии – всегда участвовал с ходу. Конечно, никого из здешних участников лейтенант не знал абсолютно, но пытался угадать победителя по стилю боя, по манере держаться и нападать. Либо он болел, как и многие, за того, кто своим мужеством и волей к победе вызывал симпатию. Втянувшись в происходящее на ринге, Тейлор забыл обо всем на свете, пока вопил в зрелищном азарте вместе с толпой, подбадривая сражавшихся бойцов. Схватки длились недолго, на самом деле, поскольку бои были без особых правил и буквально через несколько минут один из противников уже побеждал другого каким-нибудь особо жестоким броском или ударом в голову. А то и вовсе скручивал в бараний рог, ломая и придушивая. Весь ринг теперь был залит пятнами крови, которая, смешиваясь с пылью, порядком увлажнила сухую землю ристалища. – Хей, Уэсс, – голос Тито оторвал Генри от увлекательного действа. – Идем, глянем на собаку. Все ли с ней в порядке. Скоро должен выйти Черный Каракал. Я хочу глянуть на бой этого парня. Это должно быть нечто. Он просто зверь. А после будет главный бой Мачо. Когда Тито зашел в вольер, заскучавший пес подбежал к хозяину, виляя коротким хвостом, ткнулся крутым лбом ему в бедро, выпрашивая ласку. Тито нахмурился – с собакой явно было что-то не так. Мачо заметно припадал на заднюю ногу и слегка подскуливал. Шок схватки прошел, и боль от полученных травм обострилась. – Э! Черт! Да что с тобой, парень? Дай-ка посмотреть, – он приподнял поврежденную лапу, рассматривая, Генри тоже склонился. Сквозь набившуюся в рану пыль можно было рассмотреть, как одна из подушечек разодрана, коготь выворочен из ложа и висит на волоске. Хотя от пыли кровотечение из пульпы уже давно остановилось, а рана даже подсохла. Просто поломанный коготь дополнительно бередил и без того болезненный надрыв в этом нежном месте. – Дьявол!  – опять выругался Тито. – Ладно. Не беда. Коготь надо чем-то откусить и все дела. Только ведь этот бугай ни за что не дастся. Да и нечем у меня. А если костоправа где-то искать, на это время уйдет. Не успеем. На кухне что ли нож попросить или, может, ножницы у них какие есть. – Давайте я схожу, мистер Боб. Поищу что-нибудь подходящее или спрошу в трактире. Генри вспомнил про свои щипцы, которые до сих пор лежали у него в кармане, но не вытащишь же их вот так. Сразу возникнут ненужные вопросы, однако. – Ладно, валяй, парень. Ищи. Только поживее. И попроси у них немного рома, – Тито выдал Генри пару пенсов, – нужно обработать раны псу. Быстрее заживут. Тейлор боялся поверить в происходящее. Никак африканские боги снова взялись ему помогать? Ну не может же это быть простым совпадением! Сейчас он, наконец,  заполучит проклятущий долбаный коготь! И, главное, почти безо всяких усилий! Псину, конечно, жалко. Но ведь это даже не Тейлора вина. Все произошло по прихоти этого алчного барыги, хозяина Мачо. – Эй! – внезапно окликнул его драйвер, когда Генри уже выходил из вольера. – И не советую тебе улепетнуть ненароком, Уэсс. Учти, беглецов капитан Ферт со своими ребятами в два счета отлавливает. И лодки здесь все под строгим учетом. А корабли на предмет непрошеных пассажиров перед отходом потрошат, что теща твоих поросят. Уразумел? Так что, поцик, если не хочешь с клеймом на лбу гнить на каторге до конца своих дней, лучше тебе не чудить. А могут при поимке и прирезать, чтоб без хлопот. Якобы сопротивление оказал. – Я и не собирался, господин Тито, – Генри пожал плечами как можно безразличнее. Хотя… чего греха таить. Собирался. Даже очень собирался. Но ведь даже если он и позаимствует сгоряча одну из этих лодок, не выйдешь же в океан на утлой посудине без припасов, воды и мало-мальски пристойной карты. А с кораблями действительно рискованно связываться. Капитаны не самоубийцы и не станут помогать преступнику Короны. Им своя голова на плечах дороже. Впрочем, любой житель этого острова наверняка без колебаний сдаст беглого за вознаграждение. Ведь это только сам Генри знает, что попал сюда совершенно несправедливо, для остальных-то он – чертов каторжник. И тогда, клеймо на лоб – это действительно будет самое легкое наказание. Может, и согласился бы кто помочь за будущий немаленький приз, но надежного человека еще найти надо. Хотя бы знать, где искать... Генри медленно дошел до кухни, купил флягу рома и вернулся в загон. Тито уже подготовил пса – стянул бедняге морду ремнем, чтобы тот ненароком не откусил доброму врачевателю пальцы, и пристегнул на короткую цепь – мордой в угол.  – Я буду его держать, Уэсс, а ты просто срежь этот чертов коготь и залей все ромом. Сможешь? Еще бы он не смог, когда наградой ему за это будет тот самый чертов коготь! Генри не мешкая, чтобы лишний раз не мучать собаку, – Мачо даже дернуться не успел – быстро проделал все необходимое и, восхваляя всех богов на свете, незаметно сунул ошметок плоти с когтем в штаны. Ладно, потом разберется, что там к чему. Главное, вожделенный трофей, наконец-то, у него в кармане! – Пойду, отнесу обратно щипцы, мистер Тито. Они велели, чтоб недолго! – и Генри развернулся к двери, чтобы улизнуть и где-нибудь надежно припрятать добычу. – Стоять, Уэсс! – от резкого окрика Тейлор вздрогнул с головы до пят. – Ты зачем коготь прикарманил, поганец? Это что еще за фортель? – Тито распрямился и шагнул к нему, требовательно протягивая руку. – А ну, отдай! Живо!