В РИТМАХ ЗВЕНЯЩЕГО СЕРДЦА

Незнакомец был белокожим, хоть и загоревшим до черноты. Сначала Каталина подумала, что это какой-то пират-контрабандист, забредший сюда случайно с западного побережья. Эти бравые ребята обитали там, в малонаселенных бухтах, и Каталина время от времени вела с ними кое-какие дела по сбыту рома, вина, кофе, табака и прочей продукции своего большого хозяйства. Ну а чего стесняться? Бизнес есть бизнес. Метрополия беспрестанно повышала пошлины на торговлю с колониями. Поэтому ее покойный муж не чурался пользоваться услугами флибустьеров, а после его смерти эти ушлые парни вышли и на нее... Мера была вынужденной, на самом деле, а риск оправдан. Кроме всего прочего, это нелегальное сотрудничество помогало защитить поместье от случайного нападения со стороны всяческих проходимцев, коих в этих краях плодилось без счета. Пираты негласно и надежно покровительствовали выгодным поставщикам. Издалека было видно плохо, но приглядевшись, Каталина поняла, что для контрабандиста парень был одет слишком уж затрапезно: практически как malvestido [1]. Измочаленные, давно потерявшие всякий цвет бриджи, серая груботканная рубаха навыпуск, широкие рукава, закатанные выше локтя. Ни обуви, ни шейного платка, насколько она смогла рассмотреть. Распущенные, песочного цвета волосы неопрятными космами рассыпаны по плечам. Вряд ли господа контрабандисты позволили бы себе такое нищенское обличие, все ж таки деловые люди. «Может, какой-то новый надсмотрщик? – терялась она в догадках. – Просто парень не успел еще прибарахлиться?» Донья уже готова была сбежать вниз и потребовать объяснений этакого бесцеремонного вторжения на ее территорию, но незнакомец торопливо сгреб что-то с большого валуна и, воровато оглянувшись, сунул это поглубже между камнями. Потом, на ходу ловко заплетая растрепанные волосы в тугую косицу, с легкостью горной козы запрыгал вверх по склону. Насколько Каталина была в курсе, там, вдоль реки шла еле заметная тропа, которая вела в противоположную от усадьбы сторону, к поселению этих самих надсмотрщиков. И там же, чуть дальше к лесу, стояли хижины наемных рабочих и рабов с плантаций. Что ж, ее версия, кажется, не лишена основания... Девушка благоразумно не стала окликать непрошеного визитёра, решив для начала разобраться самостоятельно. На всякий случай вытащив из ножен собственный стилет, Каталина быстро спустилась к пляжу. Поручив Мачо охранять тропу со стороны рабского поселка, она залезла рукой под тот самый камень, куда мужчина спрятал свои вещи. Или вещь. Действительно, пошарив немного, девушка выудила на свет то ли нож, то ли скребок, завернутый в ветхую тряпицу, с пятнами ржавчины на тусклом дешевом клинке. Проведя осторожно ногтем по острию, донья ощутила: само лезвие, на удивление, заточено довольно хорошо. Похоже, этот неизвестный человек прятал здесь свое оружие! Вот новости! У нее в поместье назревает бунт? Иначе, зачем бездельнику прятаться? Надсмотрщикам ведь разрешено носить оружие. Каталина задумчиво посмотрела в ту сторону девственного леса, куда совсем недавно исчез загадочный субъект, и в груди у нее тревожно заныло. Если это бунт, то подавлять его надо на корню, не дожидаясь, пока полыхнет неистово. По острову ходили слухи, как восставшие рабы сжигали целые поместья, вырезали благородные семьи. Правда, это происходило только на французской стороне острова. Пока. В Санто-Доминго, надо отдать должное, такое еще не случалось. Может потому, что здесь к неграм и мулатам относились спокойно, без лишней кровожадности, даже называли их более «мягко»: пардо, морено. Тёмный цвет кожи не был поводом для всяческих унижений, а уж у Каталины в поместье и подавно. Но рабы, есть рабы. Недовольные всегда найдутся. Особенно, если почувствуют слабину, к которой сеньора Гальяно была склонна как раз. «Что ж, – решила донья, – для начала надо понаблюдать за этим местом, прежде чем поднимать панику. Похоже, нарушитель спокойствия вскоре намерен был вернуться, раз оставил здесь свой тайничок. Вот и посмотрим, что он замышляет!..» Назавтра Каталина встала пораньше и, не заезжая на плантации, направила Эстелу прямиком к водопаду. Почему-то ей представлялось, как там уже собралась вся эта подлая банда заговорщиков со своими тайными планами поднять восстание в ее имении. Она намеревалась подобраться незаметно, запомнить всех мятежников и, после, вывести мерзавцев на чистую воду. А если понадобиться, даже вызвать войска из гарнизона Санто-Доминго. Хвала Господу, в заповедном месте пока никого не было, но донья не стала расслабляться. Она спустилась пониже и – в обнимку с заинтригованным Мачо – расположилась со всеми удобствами в зарослях кустов, за большим прибрежным камнем. Отсюда открывался отличный вид на пляж, который находился буквально в дюжине ярдов: наверняка можно было рассмотреть лица зачинщиков, а так же услышать их секретные разговоры. Ждать пришлось недолго. Сердце ее забилось заполошной птицей, когда сквозь негромкий шум падающей воды она расслышала шорох сухих листьев и треск веток под чьими-то легкими ногами. Похоже, кто-то бежал... Мгновение спустя на гребне оврага показался давешний парень. Каталина отпрянула в самую тень. Не замедляя быстрого темпа, незнакомец проворно скользнул вниз по склону, перескакивая с корня на камень, будто сбегал по знакомым ступеням в собственном доме. Девушка неприятно подивилась: значит, человек этот бывал здесь довольно часто. Как же они до сих пор не пересеклись? Невольно затаив дыхание, она прижала палец к губам, потому как нервно подрагивающий Мачо нетерпеливо переступил, готовый сорваться в драку. «Тихо, тихо, mi chucho…» – прошептала девушка ему на ухо, хотя сама ощутила, как живот свело от волнения, а губы слегка замандражировали. И еще Каталина вдруг поняла, что ей нравится такое. Будто настоящая жизнь вдруг забурлила в жилах, подарив ей предвкушение чего-то опасного, непредсказуемого. Того, что избавит ее душу от вечной тоски. Да, похоже, именно этого ей как раз не хватало! Так или иначе, шум падающей воды слегка заглушал всякие звуки, что позволило ей вести себя чуть свободнее. Когда первый испуг прошел, донья раздвинула ветви и уже смелее выглянула из убежища, буквально пожирая глазами ничего не подозревающего пришельца. Ладонь ее, правда, при этом успокоительно сжимала рукоять любимого кинжала, а рядом сделал боевую стойку гигантский пес. Парень, тем временем, лихо слетел на пляж, скидывая на ходу рубаху. Потом, выпрыгнув из ветхих штанов, врезался с разгона в прозрачную воду, издав при этом такой первозданный вопль, будто на него вылили бадью с ледяной водой. Впрочем, так оно и было, на самом деле. Горный поток, впадавший в озеро, нес свои струи прямо с холодных вершин. Каталина и сама любила покричать от души, когда разгоряченную плоть ее резко окутывали стылые воды… Но в этот самый миг ей стало вовсе не до этаких пустяковин. Донья напрочь позабыла, на кой черт она сидит тут, в засаде, потому как обмерла от дерзкой близости незнакомого мужского тела. Так беспечно обнаженного. Полностью! Каталина зажмурила глаза и прижалась спиной к прохладной поверхности камня, ибо давно забытые ощущения захлестнули ее с головой. Она чувствовала, как безотчетный жар фонтаном хлынул в голову, а холодные мурашки, наоборот, побежали по позвоночнику вниз, истово закололи пальцы. В груди что-то терпко сжалось, и пересохшее вдруг горло стиснул отчетливый спазм. Только спустя некоторое время Каталина осознала, что хорошо бы дышать, и через силу потянула густой воздух, вырываясь из столь пылкого переживания. Она сама не поняла, что произошло. Вроде не сказать, чтобы она была оголодавшая в плане мужской близости. Ее смазливый раб Лало выполнял свои обязанности с надлежащим усердием, когда она изволила его позвать… Так что жаловаться ей особо не на что. Кроме того, за время своего недолгого брака донья набралась от изобретательного и неутомимого мужа всяческого интересного опыта, и смутить ее было трудно, надо признать. А вот поди ж ты… Она снова осторожно высунулась из-за камня, проверяя свою реакцию. Да вроде ничего особенного. Сделав пару размашистых заплывов к середине озерца, парень снова вышел на берег, но одеваться почему-то не спешил. Вот поросенок бессовестный! С ее места было отлично видно, как он, стоя по щиколотки в воде, раскинул мускулистые руки большими ладонями кверху и, закрыв глаза, подставил мокрое лицо восходящему солнцу, сразу будто оказавшись естественной частью этого потаенного мира. Вода струилась с его волос, отчетливо повторяя рельеф спины, отдавала должное аккуратным ямочкам на пояснице, очерчивала с тайным наслаждением выпуклые ягодицы, беззастенчиво проникая между ними тоже. И тут же, обласкав ладный торс тонкими струйками, очарованная, стекала обратно в родную стихию. А горячие лучики, пробившиеся сквозь листву, зажигали яркие капли на его смуглых плечах. «Леопард не может напасть на собаку, которая в клетке из железа… Я тот, кто имеет все блага. Я тот, кто просыпается в блеске величия. Я тот, чьи возможности безграничны…» – донесся до Каталины вдохновенный речитатив, перекрывший даже шум водопада. Донья поймала себя на том, что взгляд ее, вопреки осознанному желанию, то и дело скатывается на соблазнительную круглую попку, которая, в отличие от загорелой спины, сияет свежей розовой кожей, как следует покрасневшей от стылой воды. Ровные жилистые бедра, впрочем, также выглядели гораздо светлее крепких бронзовых икр, покрытых густой порослью золотистых волосков, добела выгоревших на жгучем карибском солнце. Донья с трудом сконцентрировалась на ускользающей мысли. Стоп! Парень бубнил сейчас свою странную речь на английском! Англичанин в ее поместье? Откуда? Или это пират все же? Если только… Да нет, этого не может быть! Она вспомнила того грязного оборванца, что привезла от Пейна. В голове эти две картинки никак не складывались. Да Каталина, если честно, особо и не рассматривала купленного тогда из жалости бедолагу. Кажется, тому было, как минимум, лет на десяток поболе... Изможденный, худой, угловатый, с темными кругами под большими ошалелыми глазами, с заострившимся носом и обтянутыми кожей резкими скулами, которые почти полностью заросли неряшливой темно-рыжей бородой. Фу-у… Он не мог за несколько недель превратиться вот в это… Или мог? Дьявол! Кажется, рост и вправду совпадал, и поджарая худоба еще оставалась, хотя плоть заметно налилась гладкой живительной силой. Что ж, худощавое тело было скорее плюсом. Донья никогда не понимала современную придворную моду, пришедшую вместе с королем Филиппом прямиком из вычурной Франции. Толстозадые, рыхлые манерные мужчины «а-ля павлин», которые белились, румянились, оплетали себя цветами, лентами и клеили мушки еще похлеще, чем некоторые дамы… Они вызывали у Каталины лишь сожаление. То ли дело ее муж, Диего Фернандо! На их фоне сухощавый Дон выглядел как чертов античный бог и навсегда остался для нее идеалом. А уж когда этот бог грациозно становился перед строгой женушкой на колени, пожирая восторженным взглядом… М-м-м!.. Хотелось, не сходя с места, улететь с ним на небеса… Эх-х... Теперь он там один, без нее! Каталина судорожно вздохнула, понимая, что пора прекратить гибельные мысли, чтобы не ввергнуть себя в новую пучину отчаяния. Она опять переключила внимание на загадочного незнакомца, рассматривая того уже безо всякого стеснения. Мачо, которому не дали править бал, разочаровано улегся, привалившись горячим боком к бедру хозяйки. Но все же пес настороженно прядал ушами, за которыми Каталина его рассеяно почесывала, и, вместе, наблюдатели не сводили внимательных глаз с «опасного» субъекта. _______________________ 1. el malvestido (исп.) – оборванец.