В РИТМАХ ЗВЕНЯЩЕГО СЕРДЦА

Лавиньи, чертов подлец, как ни в чем не бывало, шагнул вперед и учтиво поклонился в ожидании, пока опомнившаяся хозяйка представит гостям своего знаменитого «мастера на все руки». Уж как раз француз-то наверняка был приглашен к ужину. В отличие от Генри... – Знакомьтесь, сеньоры! Небезызвестный вам шевалье Лавиньи, – донья из любезности к своему маэстро перешла на французский. – Мой парковый декоратор, инженер, художник... и, вообще, великий умелец. Посмотрите вокруг: благодаря этому уникальному человеку, вы можете лицезреть сию необычайную красоту, – Каталина обвела грациозным жестом причудливо украшенную цветочными вазонами террасу. – А так же попробуйте этот тонкий букет с моих собственных виноградников. Не правда ли, невероятно изысканно? – хозяйка качнула винным бокалом перед своим точеным носиком, вдыхая аромат. – Уже два года как, под началом месье Шарля, на моей винодельне создается это вино. – Неужели? – подал голос осанистый мужчина в полковничьем мундире. – Приличное вино в наших краях? Да вы волшебник, шевалье Лавиньи! – О, сеньор... – Лавиньи многозначительно приподнял брови: с кем имею честь?. – Полковник Альберто Пинарио де Ховеманос, к вашим услугам, господа! – дон Альберто обращался явно к обоим вошедшим. – А это моя дорогая женушка, сеньора Элена Рубио Фуентес. И два моих оболтуса... Берто-младший и малыш Бенитто, лейтенанты. Вы не в претензии, дорогая Каталина, что я взял за труд представиться сам? Давайте будем по-простому. Мы же вовсе не чужие друг другу... надеюсь... При этих его словах, – Генри заметил – как лицо Каталины вдруг закаменело, и она натянула на свои хорошенькие губки чрезвычайно любезную улыбку, скорее, походившую на оскал. – Сеньоры!.. – Лавиньи, прерывая напряженную паузу, вновь поклонился, впрочем, как и Тейлор. Два молодых Пинарио с бесцветными лицами невнятно кивнули им в ответ. Потом все гости с немым вопросом перевели взгляды на Генри, который, кажется, уже успел взять себя в руки. Ну, более-менее... Что задумал Лавиньи, лейтенант не представлял, но, в конце концов, держаться в любом, даже самом высокопоставленном обществе, Тейлор – виконт и офицер – бесспорно, умел всегда. Вряд ли он может опозориться здесь, если на то пошло. Хотя... ситуация слегка раздражала. Его хотят выставить дураком? Или что это вообще? Но, судя по реакции госпожи на нежданное появление лейтенанта, в дураках себя чувствовал не только он. Интересно, как все это сойдет с рук самому французу? Наконец, донья Каталина отмерла: – А это... гм-м... – повисла небольшая пауза, поскольку хозяйка застолья явно еще не придумала, что, в итоге, можно сказать про так некстати свалившегося ей на голову раба-англичанина, но ушлый француз тут же ловко вклинился: – Позвольте представить вам, господа, кузена нашей несравненной доньи, и, так случилось, моего лучшего друга, ученика и помощника... Себастьяна Пасса! Сеньор Пасс очень перспективный молодой кабальеро, а также талантливый изобретатель. Приехал сюда на стажировку из сáмого Лондона, – проговорил француз, пропуская ошарашенного Тейлора вперед и, при этом, мягко подталкивая его в спину ладонью. – Прошу любить и жаловать! И в тот самый миг, когда Генри, огорошенный, проходил мимо, Шарль вдруг склонился и быстро шепнул лейтенанту, усмехнувшись с каким-то веселым удовлетворением: «Наслаждайтесь, дорогой мой Бастьен! Не благодарите!» Генри, пребывая в порядочном шоке от происходящего, заметил лишь, как Каталина при словах француза об его, Тейлора, с ней родстве, прошептала одними губами: «Кузена?!!», а затем поперхнулась вином и как следует покраснела. Впрочем, яростный румянец на ее щеках украсил и без того блистательную донью изумительно. Генри оценил. Она же буквально прожигала бедного Лавиньи взглядом. Насквозь. Но француз, как ни в чем не бывало, со своей сердечной улыбкой подошел облобызать хозяйкину ручку. Потом наступил черед миловидной доньи Элены, и после – старой мымры, сквасившей в ответ презрительную мину. В заключение, приветливо кивнув по очереди каждому из мужчин, маэстро дождался, пока слуги принесут еще один прибор и со спокойным достоинством уселся на свое место. То же самое пришлось бы проделать и Тейлору, если бы лейтенанта внезапно не выбило из колеи ощущение шелковистой нежности ручки испанской сеньоры в своей загрубевшей трудовой ладони. А этот аромат ее кожи напрочь дурманящий мозг!.. Как оторваться вовремя и не расцеловать каждый изящный пальчик и... дьявольски восхитительный ноготок!.. Наваждение!.. – Ну, Басти, сколько ж можно? Прекрати сейчас же дурачиться, бестолочь! – что-то мягкое хлопнуло Тейлора по затылку. – Давай уже, садись за стол. Мы все тут голодные! Вот же пассаж! Хозяйка включилась в эту дурацкую игру? Какой ей-то прок? Несмотря на веер, который донья использовала самым нереспектабельным образом, Тейлор, с невозмутимым видом, важно кивнул всем собравшимся: «Дамы!.. Господа!..» – и, на удивление, вдруг почувствовал себя в своей тарелке. Сколько торжественных приемов и званых обедов он посетил в свое время – не сосчитать. Подумаешь, какой-то там приватный ужин!.. Что ж! Дурачиться, значит! Ладно... Лейтенант плюхнулся на подставленный лакеем стул, при этом поймав лукавый взгляд Шарля, и тут же заметил, как винодел весело ему подмигнул. На хитрой физиономии французского мошенника будто было написано: «Давай оторвемся, друг мой, разбодяжим это прокисшее винцо». Гм-м... ему показалось сейчас, или он, Генри, получил полный карт-бланш? В конце концов, играть роль благовоспитанного щенка он точно не собирается! Или чего там от него ожидают господа-сеньоры? Хотя, какая уж тут благовоспитанность с такой-то расписной мордой! Вон и донья Элена, заметно краснея под слоем пудры, старательно отводит любопытствующий взгляд. Лавиньи дождался, пока получит от лакея свою порцию закуски, и после вновь повернулся к полковнику: – Дон Альберто, вы чрезвычайно добры, высказывая обо мне столь лестное мнение, – как ни в чем не бывало, продолжил Шарль прерванный формальностями знакомства разговор. – Но, поверьте, вся заслуга в успешном культивировании виноградников на Эспаньоле принадлежит нашей дорогой хозяйке, сеньоре Коста Гальяно, – подняв бокал с вином, француз любезно поклонился Каталине. – Если бы не самоотверженный энтузиазм сей великолепной дамы, вряд ли столь грандиозный эксперимент удался! Но вообще... это еще ее покойный муж, насколько я в курсе, взращивал тут виноград. – О, благодарю за комплимент, месье, – Каталина с видимым облегчением включилась в светскую беседу. – Но виноградник, вообще-то, посадил отец моего мужа, сеньор Алварес. Чета Алварес де ла Серна привезла лозы из самой Испании, когда решила поселиться на этом благословенном острове... Генри совершенно не представлял, что ему говорить про какой-то там виноград. К тому же, Тейлору ни черта не нравилось то, какими томными взглядами одаривают Каталину оба полковничьих отпрыска. И главное, как заинтересованно на них посматривает донья. Это что сейчас происходит? Сватовство?! Несильно разбирая, что там за хваленый букет, лейтенант залпом осушил подставленный бокал. От нервов! – О, да, наслышаны! – полковник подцепил вилкой спаржу и ловко отправил ее в рот. – Дон Фернандо был истинным патриотом и наиблагороднейшим грандом, пусть душа его царствует в раю, – при этих словах все присутствующие благочестиво перекрестились. – А скажите, дорогая донья, вам же перешло все состояние семьи Альварес? – К сожалению, – заметно было, как серые глаза Каталины сузились и сверкнули, словно острия клинков, – у четы Альварес, кроме моего бедного мужа Диего Фернандо, более не было наследников. Был бы жив мой Амадо, наследником стал бы он. А так, да. Теперь я распоряжаюсь наследством, дон Альберто. И к чему вы клоните, разрешите узнать? – Что ж, дорогая сеньора Гальяно, раз уж пошел такой разговор, я буду с вами предельно откровенен, – полковник прекратил терзать кусочек ветчины и прямо посмотрел на хозяйку дома из-под кустистых бровей. – Мы с Эленой были бы чрезвычайно рады, если бы вы смогли рассмотреть возможность объединить наши с вами земли и капиталы. Мы даем за одним из наших мальчиков обширную асиенду возле Санта-Доминго, триста рабов, а так же тысячу реалов серебром. – О! Да что вы?! И за каким же из ваших мальчиков? – Каталина с любопытством посмотрела на потенциальных женихов, которые тут же гордо приосанились. Вообще-то, они были настолько похожи, особенно в пышных париках с традиционными буклями, что Генри сейчас не сказал бы точно, кто из них кто. «Либо близнецы, либо погодки», – с мрачной неприязнью решил он. – Какой из них вам понравится, душенька! – включилась в разговор донья Элена. – Да вы только взгляните, какие у нас статные сыновья! Разве они не красавцы, скажите? Кстати, совсем недавно нам поступило выгодное предложение от семьи де Порсель и... от семьи Гарсия тоже, но я считаю, что первый выбор, дорогое мое дитя, должен быть за вами! В знак особого к вам уважения... «Бог ты мой! – подумал Генри. – Они что, к чертям... продают лошадей?!» – О, сеньора Элена, я весьма польщена! Если бы не холодный блеск в глазах хозяйки, Генри бы решил, что донья развлекается: так оживленно прозвучали ее слова, впрочем, гостья явно пропустила весь сарказм мимо ушей, лишь сдержанно качнув крупными каплями бриллиантов в растянутых мочках. – Разрешите мне хотя бы подумать, сеньоры, ведь шаг довольно ответственный? Вы не находите? – Конечно, конечно, дорогая, – в глазах Элены промелькнули удивление пополам с досадой: «О чем тут можно вообще думать?» – Мы же никуда не спешим... Тут вы правы, душенька. Шаг серьезный, – но в нарочито безразличном тоне доньи явственно читалось: «Мы так рассчитываем на ваше согласие, что не уйдем отсюда без вашего положительного ответа!» Тейлор отдал бы голову на отсечение, что вся эта затея с женитьбой – хитроумный замысел полковницы. Впрочем, донья Элена внезапно перевела взыскательный взгляд на лейтенанта, и Генри явственно увидел там нотки скрытой ревности. – Вот интересно, сеньора Гальяно, а каким же таким образом, разрешите узнать, у вас в Англии оказался родственник? Что-то раньше про него ничего не было слышно, – и донья улыбнулась Тейлору довольно хищно. – Ну-у... кузен объявился совсем недавно. Свалился, и правда, словно кокос на макушку. Оказалось, у моего отца была двоюродная сестра, тетя Агата. Она вышла замуж за англичанина, владельца суконной фабрики. Трогательная была история... Как, кстати, здоровье тетушки Агаты, Пасс? – Э-э-э... – Генри в срочном порядке изобразил скорбную физиономию, пытаясь спешно проглотить вкуснейшую снедь, которой он так неосмотрительно набил рот, – так моя дорогая матушка скончалась уже! В рекомендательном письме же папá писал... гхм... кузина. – Да ты что?! Вот беда! Я как-то упустила сей трагический момент. А папá, стало быть, еще жив? – Конечно жив! Что ему, мерзавцу, сделается! Попивает себе виски по утрам. Даже жениться снова задумал. Кстати, я был категорически против! Ругались мы с ним, ругались, один раз даже подрались, вот он меня и сослал в эту вашу... Тмутаракань. Впрочем, здесь, благодаря вам, кузина, оказалось весьма неплохо. Нет худа без добра. Да, сеньора Элена? – Генри отхлебнул полный глоток вина и нахально вперился в сквашенную донью. – Так вы, значит, богатый наследник, сеньор Пасс? – Что ж, если папаша сгоряча не лишил меня наследства, тогда – да. Но знаете, я как-то не горю желанием фабрикой заниматься. Лучше я ее продам и куплю виллу с неграми где-нибудь... поближе к моей дражайшей кузине. – И не мудрено! Говорят, в Лондоне ужасная погода, дон Себастьян? Это правда, что там постоянно дождь и туман? – донья Элена состроила лицом нарочитую заинтересованность. – Гхм... когда я уезжал оттуда последний раз, там действительно был дождь, донья. Но это было так давно. Сейчас я там не живу. Как видите, я... путешествую. – Так вы к нам надолго, сеньор... э-э... Пасс? – подал голос Бенитто, видимо, невзирая на свою бешеную неотразимость, все же усмотрев в Тейлоре конкурента. – Не имею представления, сеньор... м-м... Пинарио. Это целиком и полностью зависит от моей кузины. Она держит меня на коротком поводке, знаете ли... Не отвечает ни «да», ни «нет». Как говорят у нас, в Лондоне – водит за нос! А я... смею признаться, безнадежно влюблен, сеньоры, и тоже не собираюсь сдавать позиции! Что скажете? Я здесь надолго, милая кузина? Чета Пинарио вместе с отпрысками враждебно уставились на Тейлора. Впрочем, Каталина тоже не была слишком обрадована такими бесцеремонными речами. Ноздри ее потихоньку трепетали. – Полагаю, пока не научишься приличным манерам, кузен! – прищурилась она. – Хотя... отдаю себе отчет, это практически безнадежно! О, вы знаете, донья Элена, мужчины, порой, такие невоспитанные! Простите, полковник, это я не про вас... Тейлор чувствовал, что его отчего-то несет, словно утлую шлюпку на прибрежные скалы и, спаси его Господь, он уже не может остановиться. – Зато я готов оторвать голову любому, кто посягнет на ваше сердце, Каталина! Для этого никаких приличных манер и не нужно! Правда ведь, полковник? – в два счета покончив с доброй порцией закуски, лейтенант, как истинный солдафон, слегка развалился на стуле и поковырял вилкой в зубах. – Вот вы, сеньор, что будете делать, если на вашу жену положит глаз какой-нибудь нахальный засранец? Неужели, улыбаться и говорить комплименты? – Бастьен! – донесся тихий рык из-за главы стола. – Ну что, душенька?! – поёрничал Тейлор. – Вот видите! Стоит только мне выдать что-нибудь по-настоящему пылкое, моя прелестная кузина тут же дергает поводок. Женщины!.. – О да! Конечно, вы правы, сеньор Пасс! – внезапно поддержал его полковник, с искренней сердечностью взглянув на свою привлекательную супругу. – Настоящий мужчина должен уметь постоять за даму своего сердца. Со шпагой в руке! Я никому не позволю обидеть свою жену! И думаю, мои мальчики поступят так же! – он многозначительно посмотрел на Каталину. – О, правда?! Они что? Даже фехтовать умеют? – продолжил зарываться Тейлор, окинув субтильных юнцов оценивающим взглядом. – А то как же, сеньор Пасс! – полковник слегка нахмурился. – В моем полку они оба чемпионы по фехтованию! – Да? А по их виду и не скажешь! Ну, разве что в вашем полку... И что? На кулаках мальчуганы тоже дерутся? – Думаю, если придется, сеньор... – Отлично! Предлагаю турнир по боксу! Чисто по-английски. Или давайте с вами тряхнем старыми костями, полковник! Хотите? – Бастьен! Если ты сейчас же не замолчишь, то я не знаю, что с тобой сделаю! – Знаю, знаю, выпорешь, милая! – Тейлор чувствовал, как в бесстыжих глазах его клубится шалый туман. – Или что? Оставишь без сладкого? Кстати, рука у моей дражайшей кузины черто-овски тяжелая, имейте в виду! Когда станете мужьями, братцы, не советую вам ее ослушаться! – это уже паренькам. – Видите, как она мне тут как-то пощечин надавала. Даже не помню за что... А! Кажется, забыл принести ей подушечку для моления. Но знаете, мне простительно: иногда кузина ка-ак даст с горяча прямо в глаз, так память напрочь отшибает! Лейтенанты испуганно переглянулись, донья Элена ошарашено закашлялась. – Не слушайте, его, сеньоры! – Каталина разрезала кусочек помидора так, что сок брызнул в разные стороны. – Это он покалечился, когда с лошади упал. Прямо мор... лицом в кусты. – Конечно, аккурат после того, как вы, милая кузина, изволили со всей злости шандарахнуть эту лошадь хлыстом, – выдал вдруг Генри, потом заговорщицки зашептал в сторону сеньоры Фуентес, нарочито отгораживая ладонью рот от пламенеющей негодованием хозяйки: – Представьте, кузине не понравился мой новый парик! С тех пор вот не ношу париков, донья Элена. На всякий случай. Да и вообще, непонятно, что в следующий раз моей доброй кузине придется не по нраву. Хоть подушками обкладывайся впрок, ей Богу! – Ты чего творишь, Бестиа! – не выдержав, зашипела Каталина по-английски. – Заткнись сей секунд! – А что я творю? – Генри, нимало не смущаясь, продолжал все также на французском. – Как и полагается, кузина, веду в приличном обществе светские беседы... Вот, например, хотите свежий анекдот, сеньоры? Тут в местном кабаке у фермеров подслушал. Обхохочешься! Значит так. Пеппи и Хосе поженились. Наутро после первой брачной ночи выходит Пеппи на мужнину террасу, оглядывает усадьбу и говорит: «Да-а, пупсик... И дворовое хозяйство у тебя тоже маленькое». Нет, вы поняли?! Ой, не могу! Тоже маленькое! Ах-ха-ха... – и Генри вовсю закатился под аккомпанемент напряженных взглядов сотрапезников.– Нет, ну правда же, сеньоры, разве это не потешно? Какой тонкий юмор! Практически английский. Эти ребята-фермеры иногда просто отжигают! Генри увидел, как братья Пинарио через некоторое время, не сдержавшись, прыснули в кулачок, правда, тут же опасливо поглядывая на папашу. Ну, хвала Господу, дошло! И Лавиньи, пройдоха, изо всех сил делает серьезное лицо. Тейлор готов был поспорить, что тот рассчитывал как раз на что-то этакое. Милейшая компания! Притащил раба неумытого не потеху благородным сеньорам! Ладно... Кстати, анекдот про умывание! ПРОДОЛЖЕНИЕ ГЛАВЫ СЛЕДУЕТ... Не забываем про добрую обратную связь, друзья! Вы будете забывать поддерживать автора, я буду забывать публиковать ;))