Хранитель равновесия

      Боги умеют посмеяться, но смертным от их шуток редко бывает весело. Раэн всегда это подозревал, а теперь убедился точно. Да, колодец они с аккару нашли…       До последней минуты Раэн сомневался, что расчет окажется верным! И все-таки шел, упрямо преодолевая завалы, перепрыгивая разломы в каменной толще, протискиваясь в трещины-шкуродеры. Местами пришлось ползти — ход становился уже, изгибался в разных направлениях, не позволяя выпрямиться или даже встать на четвереньки. Несколько раз Раэн пробивал дорогу магией, выжимая последние капли Силы, чтобы разрушить крупные камни. Упрямо выравнивал сбившееся дыхание, не давая усталости взять верх, и снова пропускал своего спутника вперед. Если у аккару имелись те же сомнения — а еще бы им не быть! — узник Сулиет держал свои мысли при себе.       За последние часы они не обменялись ни словом, с того самого момента, как вернувшийся аккару разбудил Раэна и сухо сообщил, что правый проход кончается тупиком. Не просто завалом, а глухой монолитной стеной без малейших признаков прохода. В этом ему стоило поверить, Раэн уже убедился, что чутье у аккару отменное. И это значило, что оставалась последняя ставка на жизнь — левый коридор. Так что говорить им и правда было не о чем. И незачем. Либо они найдут выход, либо… Раэн не питал иллюзий, что случится, если его идея окажется пустышкой. Тот, кто выживет после драки, позавидует проигравшему, умирая долго и мучительно.       Так что он шел, не позволяя себе даже мысли о том, чтобы сдаться. Шел, полз, потом снова шел, едва не шатаясь от изнеможения там, где позволяла высота коридора.       Сознание временами туманилось, и это было почти облегчением, но потом Раэн приходил в себя и радовался, что тело работает само, даже без участия рассудка. Все-таки учили его на совесть, и теперь пригождалась капля этой науки, каждый день тяжелых тренировок будущего Хранителя. Он, не думая, выбирал самый легкий путь там, где можно было выбрать, берег силы и дыхание. И шел, шел, шел…       Время остановилось, мир исчез, оставив лишь серую мглу вокруг и звук собственного дыхания. Шелест шагов по выщербленному камню. Своих шагов — аккару впереди скользил все так же бесшумно. Но главное — дыхание. Ритм, который надо было держать, который не позволял отвлечься, расслабиться, бессильно рухнуть на пол, как бы этого ни хотелось. А хотелось просто смертельно! И еще пить. Про голод Раэн запретил себе вспоминать, а вот жажда мучила всерьез. И усталость — вязкая, пропахшая собственным потом и болью.       Все закончилось внезапно. Только что, стиснув зубы, Раэн продирался через очередной завал, в кровь ободрав ладони об острые углы камней. Только что упрямо протискивался в круто изогнувшуюся щель… И все! Коридор оборвался подобием круглой комнатки шагов пяти-шести в диаметре. Нечто вроде пузыря, вырубленного в гигантской глыбе. И лаз наверх. Тот самый, угаданный им, предсказанный, вымоленный у судьбы! Как божественно из него пахло… Свежим воздухом, безумно сладким и пьянящим!       Раэн покачал на ладони пустую флягу. Ну хоть бы глоток напоследок! Тонкое серебро нагрелось в кармане и неприятно липло к окровавленным пальцам… Одно движение рукой — и фляга смялась, будто кожаная. Ну не забавно ли?!       Кажется, последнюю фразу он прошептал вслух.       —Интересные у тебя представления о забавном, колдун, — прошелестело у противоположной стены.       — А у тебя? — тихо спросил Раэн. — Мы сотню раз могли застрять по пути сюда. Могли убить друг друга. Могли найти другой выход… Могли… Да мало ли что мы могли?!       Он яростно швырнул скомканную флягу под ноги, а затем, круто развернувшись, от души пнул стену, едва замечая боль от порезов и ссадин.       — Да чтоб меня демоны в Бездне сожрали! Дурак самонадеянный! Ну что мне стоило захватить пару гром-камешков?! От этой дряни только осколки полетели бы!       Упираясь окровавленными ладонями в стену, он замер, даже не пытаясь сдержать крупную дрожь. Над его головой, локтях в пяти, самодовольно и тупо нависала тяжеленная каменюка, намертво перекрывая колодец. В щель шириной не более ладони пролезла бы разве что кошка, да и то не особо крупная. Или летучая мышь… Но уж никак не кто-то из них с аккару.       А наверху, переливаясь алмазной россыпью звезд, издевательски сияла узенькая полоска ночного неба.       — Почему этот колодец никто не нашел? — Голос аккару был совершенно бесстрастен. — Сверху его легко заметить.       — Потому что сверху был дом, который я спалил всего дня три назад, — мрачно отозвался Раэн. — И вряд ли на пожарище хоть что-то уцелело, так что…       — Разбирать завалы или искать клад сюда не придут, — подытожил аккару.— Жаль. Я так понимаю, разбить этот камень ты не можешь?       Раэн молча покачал головой.       — Другие способы есть? — уточнил аккару.       — Нет, — неохотно разлепил Раэн потрескавшиеся губы. — Я потратил все силы по дороге сюда. Того, что осталось, не хватит. И уйти… — Он проверил, но странная преграда, что не давала это сделать в подземелье, никуда не делась. — Уйти Дорогой Теней у меня тоже не выйдет. Вот если бы прилепить к ней гром-камень…       — Нас бы осколками привалило, — возразил аккару.       — Если прижаться к твоей стене, то нет. — Раэн тоскливо вздохнул, глядя на глыбу. — А еще там есть трещины, если запихнуть гром-камень в одну из них, эта дрянь просто расколется. Но что толку об этом говорить? А ты… Помнишь, ты сказал, что мог бы подняться по стене в колодце Сулиет?! Может, и в щель просочиться сумеешь?!       Он резко повернулся к спутнику. Отчаянно вгляделся в холодное мерцание пары серебряных огней.       — Сказок наслушался? — поморщился аккару. — Я не превращаюсь в летучую мышь, как о нас говорят.       — Но тело изменять умеешь?! Ты достаточно силен и стар, я же чувствую!       — Да? А больше ты ничего не чувствуешь?       Ощущение опасности, притупившееся за время рядом с нежитью, взвыло истошнее кота, прищемившего хвост. Раэн шарахнулся в сторону… И замер, прижатый к стене. Ледяные пальцы аккару обхватили его запястья, рывком разведя руки в стороны, прижали их к стене. Раэн дернулся. С тем же успехом он мог отталкивать камень позади себя.       — Глупый колдун, — нежно шепнул ему в ухо шелестящий голос аккару.— Самоуверенный мальчишка. Забыл, с кем дело имеешь?..       Серебро зрачков сияло совсем рядом, будь аккару человеком, Раэн бы чувствовал лицом его дыхание. Но мгновение, которое требовалось, чтобы вонзить клыки, тот потерял. Рванув Силы из глубины тела — с кровью и болью! — Раэн стянул их в сверкающую сеть из тончайших нитей… Сеть, способную рассечь врага на сотни кусочков! Толкнул ее наружу… Аккару рядом не было! Никто не держал Раэна за руки, не сверкал глазами… Помедлив пару ударов сердца, Раэн шагнул вперед.       — Успокойся, — прозвучало у стены напротив. — Больше не стану.       — Зачем? — тихо спросил Раэн, радуясь, что голос не дрожит.       Короткий смешок царапнул по напряженным нервам.       — А ты сам как думаешь, колдун? Говорил, что магии больше нет…       — Ее и нет! — огрызнулся Раэн. — Молот, способный разбить эту глыбу, я больше не создам! Сеточка — другое дело. Или клинок… — Пошевелив пальцами, он втянул заклятие, сберегая крохи Силы, но не стал убирать его далеко. И уже спокойнее сказал: — Хотел посмотреть, на что я еще способен?       — Именно, — весело призналась темнота. — И ты меня не разочаровал. Но твои вопросы… Ты действительно не понимаешь?       — Понимаю, — буркнул Раэн. — Ты голоден. Чтобы сотворить что-то за пределами обычных возможностей, тебе нужна кровь. И выбор не так уж богат…       Ответом ему было молчание. Раэн опустился на пол, привалившись спиной к стене, согнув колени, и спросил:       — Так ты способен пройти в эту щель? Просто скажи!       — Способен. Если утолю голод. Поможешь?       — Почему бы и нет, — усмехнулся Раэн. — Если попросишь с должной учтивостью.        Он опять взглянул наверх, в такую манящую и недоступную щель. Выход из проклятого подземелья. К жизни. К свободе. Ко всему тому, чего у него уже никогда не будет, если только…       Раэн подумал о городе наверху. Спящем городе, даже не представляющем, что его вскорости ждет. О людях, которым Сулиет уготовила участь корма для Младшей Сестры — среди древних богов добрых и милосердных попросту нет! О тех, кто погибнет жестоко и бессмысленно, если эта тварь вырвется на свободу. Перед глазами мелькнуло заплаканное лицо девчонки из той лавки, где он поставил эксперимент… Да, он никому не клялся защищать именно эту девчонку или тысячи ей подобных — обычных слабых людей. Но разве не для этого нужны Хранители? Разве не это он обещал самому себе, принимая честь и бремя своего служения?! И сразу стало легче…       Но только чуть-чуть! Мало принять решение, нужно еще его выполнить, не наделав в последний момент глупостей! Впрочем, после всего сотворенного думать о глупостях уже поздновато.       — Ну, так что? — поинтересовался он у двух серебристых огоньков напротив. — Уговаривай, пока я не передумал!       — Вроде бы головой я тебя стукнуть не успел, — задумчиво проговорил аккару. — Камушком прилетело? Или это от голода?       — Ну что ты, это врожденное! — насмешливо сообщил Раэн, усаживаясь удобнее и с наслаждением вытягивая уставшие ноги. — Смотри, если отравишься — я не виноват! — Он посмотрел на свою ладонь, потом на аккару, и пообещал: — Сеть я сейчас уберу. Но сначала договоримся. Ты ведь не против обсудить кое-что?       — Ставишь условия? Допустим… А ты представляешь, о чем именно идет речь?       В голос аккару вернулись насмешливые и одновременно вкрадчивые интонации.       — Не хуже тебя, — слегка кивнул Раэн. — Скажи, если ты выпьешь столько, сколько я смогу отдать, у тебя хватит сил выбраться?       — Столько, сколько сможешь…       — Да, именно! — раздраженно бросил Раэн. — Я понимаю, что это значит! Но хотя бы один из нас должен подняться наверх! У меня это не получится. Значит, тебе повезло.       Аккару не отвечал. Раэн слышал только собственное дыхание и еще надоедливый шум в ушах, которым сменилась головная боль.       — Я правильно тебя понял? — раздался, наконец, голос нежити. — Ты предлагаешь мне свою кровь? Полностью?       — Свет небесный! — тяжело вздохнул Раэн. — Думал, это ты будешь меня уговаривать! А почему-то вышло наоборот!       Он поморщился, чуть поменяв позу. Сначала болью плеснуло в голове, потом по всему телу.       — Зачем? — спокойно и очень деловито спросил аккару. — Если решил умереть, не разумнее ли прихватить меня с собой?       — Я-то не решал, — пробормотал Раэн, стараясь не шевелиться. — Но кто меня спрашивал… Все просто. Сулиет нужно остановить. Младшая Сестра уже пробудилась настолько, что необязательно доставлять ей жертвы прямо в спальню. Сейчас каждая капля крови, пролитая в Салмине именем богини, упадет на весы равновесия. И когда чаша переполнится, Младшая Сестра проснется окончательно. Землетрясение — самое меньшее из того, что тогда ждет Салмину. А потом и все шахство… Поэтому Сулиет нужно остановить. У тебя это получится не хуже, чем у меня. Даже лучше, пожалуй. Кстати, это и есть мое условие, всего одно. Я знаю, что ты ее ненавидишь. Наверняка мечтаешь о долгой сладкой мести… Она это заслужила. Но дело нужно сделать быстро. Сегодня же. — Он глянул наверх и поправился: — Если успеешь, конечно. Лучше бы успел.       Раэну показалось, что он услышал тихий вздох, потом протекло несколько мгновений томительной вязкой тишины.       — Хорошо, — уронил аккару. — Я тоже не стремлюсь познакомиться с этой богиней. Жрица умрет сегодня. Это все?       — Это все, — подтвердил Раэн и подумал о Халиде.       Вот кому придется несладко. Раэн пустынника не обманывал, он постарался ослабить их связь до предела, но разрыв Зеринге еще как почувствует! А кому еще стоит знать, что Арвейда Раэна, чужестранца, бродячего мага и целителя, больше нет в этом мире? Кому не безразлична его судьба? Разве что Фарису… Да еще верховному предстоятелю теперь придется самому беспокоиться о роде ир-Дауда и пророчестве. По сердцу резануло сожаление. Он так и не успел попробовать, сладкие ли губы у Наргис ир-Дауд! И Надиру можно было больше позволить… Но что уж теперь, перед смертью не надышаться!       — Уверен, колдун? — То ли ему показалось, то ли мягкий вкрадчивый голос прозвучал гораздо ближе. Магическое зрение выбрало именно этот момент, чтобы почти исчезнуть — и Раэн отлично понимал почему. Усталость! — А ведь я мог бы кое-что для тебя сделать…       Раэн растянул непослушные губы в усмешке.       — Придумай мне хорошую эпитафию, что ты еще можешь?       Сухой шелестящий смешок раздался совсем близко. Удивительно, как в голосе нежити сочетаются такие разные интонации! И какие из них настоящие? А загадку аккару ему тоже не удастся разгадать — как же обидно!       — Вдруг у меня получится оставить тебя в живых? Об этом ты не думал?       — Нет, — с удивлением честно признался Раэн. — Как-то в голову не пришло. А ты можешь?       — Кто знает… — задумчиво откликнулся его собеседник. — Стоит попробовать… Ни о чем не хочешь попросить на такой случай?       — Хочу! Перестань держать меня за полного болвана!       Злость свинцовыми молоточками застучала в висках, и остатки волшебного зрения окончательно исчезли. Раэн щелкнул пальцами, тратя последние крохи Силы. Искра света вспыхнула между ним и аккару, который подобрался совсем близко.       — Я что, боюсь?! Выпрашиваю у тебя жизнь? Или меня нужно успокаивать, как очередного барашка из твоих охотничьих угодий?       Ярость плыла перед глазами кроваво-красной пеленой, звенела в голосе, пропитывала воздух. Аккару, сидящий на полу всего в шаге от Раэна, замер.       — Я тебе не жертва! — выдохнул Раэн. — Это мой выбор! И не смей лгать, что оставишь меня в живых! Будто тебе есть дело до моей жизни!       Он стиснул зубы, стараясь не потерять сознание. Или не всхлипнуть совсем уж позорно. Напрягся, ожидая броска аккару, но тот медлил, а потом кивнул:       — Ты прав. Чтобы измениться, мне нужно очень много. Даже больше, чем есть у обычного человека. Но у тебя богатая кровь, ее должно хватить. И это твой выбор.       — Скорее уж, естественный отбор, — слабо усмехнулся Раэн, вспомнив науку собственного мира. — Болван, что не способен запастись гром-камешком, ничего иного не заслужил… Что ж, если мы договорились… Тогда не будем тянуть.       — У тебя беда с терпением, я помню.       Аккару улыбнулся, и его клыки впервые на памяти Раэна блеснули открыто. А потом он опустил взгляд на пальцы чародея, с трудом закатывающие рукав, и покачал головой:       — Так не пойдет. Не тот случай, когда стоит жадничать.       — Горло не дам. — Раэн чуть не передернулся от омерзения. Одно дело — игры в охотника и жертву, это может быть… привлекательно. Другое — собственная смерть. — Пей из руки!       — Еще немного, и ты не сможешь ставить мне условия, — ласково сообщил аккару. — Подождем?       — Ну ты и тварь! — бессильно выдохнул Раэн. — Какая тебе, в Бездну, разница?! Ну и демоны с тобой, жди!       Он устало подумал, что так даже лучше — не придется бороться ни со своим страхом, ни с выучкой охотника на нежить. Однако проклятый аккару снова качнул головой:       — Хочешь лишить меня удовольствия? Не люблю наполовину покойников. И мы, кажется, договорились. Это ведь ты желал, чтобы рыжая дрянь умерла как можно быстрее. Мне на этот город плевать. Да и на весь континент, если подумать, тоже. Уверен, что стоит тянуть время?       — Тварь… — бессильно повторил Раэн. — Хорошо! Давай только быстрее!       — Боишься, что передумаешь умир-рать? — мурлыкнула нежить.       — Боюсь, что нечаянно прихвачу тебя с собой! — огрызнулся Раэн, заставляя себя замереть. — Меня учили убивать кровососов, а не подставлять им горло!       — Да, это веская причина поторопиться…       Все-таки он издевался, гад клыкастый! То ли за ту оплеуху, то ли за самое первое поражение в зале с колодцем, то ли за все сразу. Ничего, придется потерпеть. Этому его тоже учили!       Как аккару оказался рядом, Раэн не успел заметить. Просто вот она, чужая рука, обвивает его плечи, проскользнув между ними и стеной. А вторая бесцеремонно сжимает подбородок, не позволяя отвернуться или опустить голову.       — Значит, любишь уговоры? — раздался насмешливый шепот прямо ему в ухо.       — Чтоб ты сдох…       — Дурачок, — лениво отозвался аккару, проводя ладонью по его спине. — Думаешь, я без ума от твоих прелестей? Из вены на руке трудно напиться — кровоток прекращается слишком быстро. А вот шея… Здесь можно осушить человека по-настоящему.       — Значит, дело только в этом? — с трудом проговорил Раэн, всем телом чувствуя пальцы, небрежно ласкающие его спину.       — Конечно, — подтвердил аккару. А потом склонился и провел сухими, неожиданно нежными, как тонкий шелк, губами по шее Раэна от уха до ключицы. Чтобы не застонать, Раэну пришлось прикусить губу, но голова закружилась, а во рту окончательно пересохло. До этого, оказывается, было еще терпимо! — А еще в том, как отзывается твое тело. Кровь бежит быстрее, и она полна твоих ощущений. Страх, стыд, возбуждение — все имеет вкус! Ты такое лакомство… Скажи мне что-нибудь…       Раэн лишь стиснул зубы, понимая, что аккару просто дразнит его, играя с добычей. Убедившись, что жертва намерена молчать, тот хмыкнул по-человечески разочарованно.       — Упрямый… Как знаешь.       Резкая мгновенная боль прошила Раэна сверху вниз, мышцы свело судорогой сильнее, чем должно было от обычного укуса в шею. Если бы мог, Раэн бы вырвался, но руки аккару прижали его совершенно надежно. Пожалуй, легче было бы вырваться из железных тисков, чем из этих объятий. Но стоило жадно глотнуть воздуха, как боль отпустила, и ее сменило тягучее, медленно нарастающее удовольствие. Оторвавшись от его прокушенной шеи, аккару лизнул ее, подобрав языком струйку крови.       — Вот и все, больно уже не будет, — спокойно сообщил он. — Так ты не передумал?       — Мне что, самому тебя умолять? — процедил Раэн.       Он всем телом ощущал, как бешено бьется сердце и как тянет в паху. «Не выдержу, — пришла четкая мысль. — Убью его! Или…»       Вместо ответа аккару ударил снова. Жестоко, молниеносно, как укус ядовитой змеи, иглы клыков впились в то же самое место, и Раэн едва не закричал, чудом сдержавшись. Как и обещал его убийца, боли не было. Почти. Слабое подобие той, первоначальной, смешалось с волной наслаждения, прокатилось по каждой частичке тела, заставило его беспомощно выгнуться и задрожать. Если бы огонь, обжигая, приносил не боль, а удовольствие, оно было бы именно таким!       «Это не по-настоящему, — вяло всплыло в мозгу. — Всего лишь дурман, чтобы жертва не сопротивлялась. Как у змей и пауков, только вместо яда — фальшивое блаженство».       Мысль, Раэн это знал точно, была правильной, но легче от нее не стало. Телу было плевать на безопасность. Оно молило, чтобы ощущения длились вечно. Повинуясь легкому нажатию чужих ладоней на плечи, Раэн сполз ниже, оказавшись лежащим на груди аккару. Покорно прильнул к нему всем телом и повернув голову так, чтобы нежити было удобнее. «Так вот как это бывает, — пришло очередное слабое просветление между мучительно сладкими судорогами, от которых хотелось кричать и биться в экстазе. — Сопротивляться просто не хочется. Даже если понимаешь, что тебя убивают. Лишь бы это тянулось подольше…»       Словно уловив его мысли, аккару снова остановился и быстро лизнул горло, чтобы временно закрыть ранку.       — Если я продолжу, ты умрешь, — сказал он.       Не в силах говорить, Раэн поднял к нему лицо и рассмеялся, словно пьяный. Увесистая пощечина мотнула его голову, и тут же стало легче думать. Немного придя в себя, он снова глянул на аккару, теперь удивленно.       — Разве ты… не этого… хочешь?       Голос унизительно дрожал, и все-таки Раэн был рад передышке.       — Может быть… А может, и нет.       Прежде, чем Раэн успел что-нибудь сказать, узкая ладонь легла ему на губы.       — Помолчи, — мягко проговорил аккару. — Все равно ничего полезного, умного или хотя бы нового ты сейчас не скажешь. Ты уже умираешь, колдун. Потерял изрядно крови, а скоро изменения в твоем теле станут необратимыми…       «И я еще считал его неразумной тварью, — мелькнуло у Раэна. — Впору думать о нем, как о собрате по профессии!»       — Я нечасто делаю подобные предложения, — медленно продолжал аккару, явно стараясь говорить как можно четче. Не лишняя сейчас любезность — у Раэна мутилось в голове. — Но ты и вправду необычен. Жаль, если такое странное существо погибнет столь бесполезно и глупо. Я мог бы о тебе позаботиться. А потом потерпеть твое общество, пока ты не окрепнешь и не пойдешь своей дорогой.       Чувствуя, что Раэн упрямо пытается заговорить, аккару снова покачал головой.       — Не трать силы на разговоры. У тебя совсем немного времени, чтобы подумать и решить. Я предлагаю тебе вечность — и не худшую из них. Просто подумай.       Глаза нежити почти привычно — это же надо было привыкнуть к такому! — мерцали напротив, и никак не удавалось разобрать их выражение. «Интересно, — подумал Раэн, — а я так же смотрел на Халида в подвале караулки?» Он едва не рассмеялся. Все еще прохладная, но уже изрядно потеплевшая ладонь исчезла с его губ. Аккару молча ждал, и только болезненные тяжелые молоточки в висках намекали, что лучше бы поторопиться.       Раэн закрыл глаза. Жить… Ходить по улицам городов или мягкой лесной траве. Наслаждаться теплом ночи, ее сладким свежим дыханием. Научиться пить кровь и находить в ней бесчисленные оттенки вкусов. Разве мало тех, кто безусловно заслужил смерть, хотя бы и от его клыков?       Он никогда не причинит вред тем, кто его любит. И домой не вернется, пока не научится справляться со своей новой сутью. А если дома не поймут, что ж, он останется в этом мире и продолжит служение Хранителя. Этого у него никто не сможет отнять! А если ничего не изменится, то… почему нет? Разве это судьба хуже смерти? Небытия или вечного прозябания за краем Бездны в облике бестелесного духа… Нет, умирать он точно не хочет!       Правда, есть предсказание Мерлейна, которое вроде бы обещает ему иную судьбу. Но что, если брат впервые в жизни ошибся? Или… Или это и есть тот подвиг, что должен стать высшим достижением и концом его существования! «Спасешь целый мир ценой собственной жизни…» Мерлейн никогда не ошибается! И если Младшая Сестра, проснувшись, погубит этот мир, а смерть Сулиет способна отсрочить или предотвратить ее приход… Значит, предсказание сбудется. Раэн спасет мир, но сам перестанет существовать, растворится во мраке салминского подземелья… А ему так хочется жить!       Раэн открыл глаза. Чудовище Салмины терпеливо ожидало его решения. «Неужели я продолжаю считать его чудовищем? — подумал Раэн. — А кто же тогда я? И кем буду, если соглашусь? А кто я сейчас? Кто мы все, если не чудовища, так или иначе продлевающие свою жизнь за счет чужих? Кажется, есть только один способ не стать подобным чудовищем самому…»       — Нет.       Аккару равнодушно пожал плечами:       — Как хочешь. Хотя мне жаль.       — В самом деле? — Раэн попытался улыбнуться, и у него почти получилось. Во всяком случае, он на это надеялся, хотя губ уже почти не чувствовал. И говорить становилось все труднее. — Тогда хватит игр. Прошу. Я устал. Можешь просто закончить все это и выполнить договор?       Он уже давно не мог разглядеть в темноте ничего, кроме двух серебряных огоньков, так что короткий кивок не столько увидел, сколько почувствовал.       — Как скажешь. Можно и без игр. Обещаю, договор будет исполнен.       И в этот раз боль тоже пришла лишь на мгновение, а потом Раэна втянула глубокая черная яма, лететь в которую было совсем не страшно, а легко и невыразимо приятно.