Adversa fortuna

Луна огромной лампой сияла в небе, создавая пугающие очертания всему, на что падал ее холодный голубоватый свет. Будто нарочно на небе не было ни единой тучи, чтобы все сущее могло увидеть то, что творилось на скале, окруженной густым лесом. — Можешь встать? — Мадара потянул Сенджу за руку, и тот поднялся, зажимая рану на боку. — Его нужно запечатать, пока не поздно. — Да, — Хаширама выпрямился и шагнул ближе к нарисованному на земле знаку. В огромном треугольнике из пепла бушевал демон, терроризировавший округу уже несколько лет. Размахивая девятью хвостами, он пытался сдуть ветром пепел с земли, но обряд уже начался. Учиха, нехотя оставив раненого Хашираму, подбежал к своему знаку и сложил ладони вместе. Ритуальный сосуд для заточения демона находился у Мито, которой не было видно из-за огромной фигуры Лиса, поэтому мужчины не сразу поняли, что что-то пошло не по плану. Только когда раздался душераздирающий крик, Сенджу дернулся, но сойти с места значило остановить обряд, а второго шанса могло и не быть. Девятихвостый оскалился. — Наивные, — пророкотал он, не то смеясь, не то рыча. Рана на боку Хаширамы выглядела серьезной, поэтому он обратил свой страшный взгляд на Мадару. И Учиха совершил непоправимое — посмотрел Лису в глаза. В эту же секунду его голову пронзила боль, и на несколько долгих секунд он потерял зрение, а землю сотрясал хохот демона. Все затихло неожиданно, будто и не было никакого демона. Сова ухнула, возвестив о том, что дело было сделано, Девятихвостого сковали печатью, прекратив его бесчинства. Мадара упал на колени, закрыв лицо ладонями и чувствуя, как из глаз льются горячие густые слезы, окрашенные кровью. Хаширама тяжело дышал, разглядывая пустое место внутри треугольника. Рана все еще кровоточила, но не обещала скорую смерть, так что первым делом он подбежал к Учихе и помог тому встать. Мито на свое имя не откликнулась. Судя по тому, что она не подошла к ним первая, дело было плохо. — Он же не мог ее убить, — Хаширама пытался убедить себя в этом, пока они медленно плелись в сторону третьего угла, где и должна была быть Узумаки. Мадара свободной рукой все еще зажимал глаза, а Сенджу опасался, что потеряет сознание, если потревожит рану резкими движениями. Мито распласталась на земле, ее длинные волосы, ранее забранные в аккуратные пучки, языками пламени раскинулись на сероватом камне, но мертвой она не выглядела. На ее щеках отчетливо алел румянец, а грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Если бы не мелкие глиняные осколки ритуального сосуда, осыпавшие ее и землю вокруг, можно было бы сказать, что она просто уснула от истощения. — Демон в ней, — произнес Мадара, отняв ладонь от лица. — Что? Как ты… — Сенджу не закончил вопрос и застыл с изумлением на лице. Когда-то глубокие черные, как бездна, глаза Учихи сейчас горели красным. Черный хаори с фамильными знаками Учих смотрелся слишком строго, по мнению Саске, хотя он не имел ничего против темных цветов. Скорее его немного беспокоило то, что на фоне такой одежды, его кожа выглядела еще бледнее, а с выбеленным лицом по всем канонам должна была быть невеста. Весело фыркнув от мысли, что невесты на этом торжестве, по сути, не будет, он потянулся к волосам и тут же получил шлепок по руке от Итачи. — Не трогай, пожалуйста, — он еще раз придирчиво осмотрел брата и кивнул. — Нервничаешь? — Нет, — соврал Саске и уставился в зеркало. Спал он сегодня плохо, но не из-за головной боли, а из-за обыкновенного волнения, поэтому под и так темными глазами залегли синеватые круги. Вздохнув, он перевел взгляд на окно. — Шисуи не нашел следы? — Нет. Ничего. Но я убедил отца приставить охрану к поместью Узумаки. Думаю, нападавший хотел убить нас обоих, чтобы предотвратить союз. Это могли быть враги Конохи, — Итачи кивнул на дверь, предлагая выйти. — Не думаю, — Саске слегка нахмурился. — Он не пытался меня убить. Он… Смотрел мне в глаза, и все. — Ты был напуган. Психика может так защищаться, меняя воспоминания, — снисходительно произнес он и замер, когда Саске схватил его за воротник кимоно. — Тебя там не было. И не смей разговаривать со мной таким тоном, — прошипел он. Итачи мягко улыбнулся и отстранил его руку от себя, но продолжил ее держать. — Я знаю, что тебе страшно, но мы справимся. Водная гладь дрогнула, когда Мито медленно опустилась в пруд, по периметру которого выстроились совсем новехонькие дома ее клана. Камни, стоявшие в углах пруда, были исписаны иероглифами и знаками, позволявшими удерживать демона, если он внезапно вырвется из ее тела. Выдохнув, Узумаки сложила ладони вместе. — Давай, — Хаширама подтолкнул Учиху, но тот наморщил нос, не спеша залезать в воду. — Я точно не смогу поговорить с ним с берега? — Мадара собрал волосы в высокий хвост и сжал кулаки. — У меня, конечно, есть к нему вопросы, но их может задать и Мито. — Вода — хороший проводник. Думаю, ты мог бы, но так легче, — с улыбкой отозвалась она. — Если что, Хаширама прервет контакт. Учиха кивнул и наконец шагнул в пруд, оказавшийся на удивление теплым, и чем ближе он подходил к девушке, тем горячее становилась вода. Узумаки без опаски подняла взгляд на него, и несколько долгих секунд они молча смотрели друг на друга. — А вы глупее, чем казалось, — усмехнулся Лис, и Мадара моргнул, понимая, что находится теперь совсем в ином месте. Отовсюду лился свет, прозрачная вода доходила до щиколоток, а Девятихвостый весело щурил один глаз, хотя был скован цепями. Мито шагнула ближе к нему и дотронулась до массивной лапы, отчего Лис мгновенно оскалился, а цепи угрожающе натянулись. — Сколько раз мы с тобой говорили, а ты все еще так реагируешь, — она вздохнула и мягко погладила рыжую шерсть. Мадара тоже приблизился к зверю, хмурясь и разглядывая его хитрую морду. Похоже, лис был рад видеть здесь Учиху, а не Мито. — Ты пришел спросить, зачем я дал тебе эти глаза? — произнес демон, низко смеясь. — Смотри. Вот твой ответ. Девятихвостый захохотал, и этот страшный звук отражался со всех сторон, оглушая и дезориентируя. Цепи на лисе начали стремительно ржаветь, и пара звеньев рассыпалась под взглядом Учихи. Мито резко повернулась к не менее удивленному Мадаре и буквально выбила его из своего сознания. Цепи сразу же приняли прежний вид, а Лис недовольно цыкнул и уронил голову на лапы. — Я подожду, — усмехнулся он. — Зачем? Зачем тебе вырываться? — Узумаки на этот раз дотронулась до его морды, слегка напуганная тем, что почти потеряла контроль над зверем. — Я разорву тебя в клочья. А потом и всех остальных, пока на этой земле не останется ни единого человечишки, — Девятихвостый произнес это спокойно, не проявив ни капли агрессии, и отвернул от нее морду, обозначив этим, что не желал больше говорить. — Обрети покой внутри меня, — с сожалением прошептала Мито, даже не зная, что возразить демону. Она закрыла глаза, а открыла их уже во внешнем мире, где Мадара сидел на берегу, завязав глаза оторванным от рубашки лоскутом. Наруто широко зевнул — этой ночью он сумел поспать от силы часа три, а утро и день его дергали по каждому пустяку, вроде выбора цветов, которые стоило заплести в волосы. Как будто это его волновало. Несмотря на то, что проблема с Учихами была улажена наилучшим образом, он продолжал нервничать совершенно по иному поводу. Знание того, что в тебе сидит какое-то неведомое существо, совсем не облегчает жизнь. — Я вчера видел, как поместье приводят в порядок, — сообщил он матери, пока она устраивала на его голове цунокакуси. — Вам с Саске-куном нужно же где-то жить, — Кушина улыбнулась. — Оу, я как-то даже не думал об этом, — он покосился в сторону своей комнаты, испытывая глубокое сожаление от того, что теперь будет проводить в родном доме меньше времени. — К тому же... — она ласково погладила его по плечам и взглянула в зеркало, улыбаясь. — Оно ведь находится на окраине. Не придется скрываться под маской Наруко. — Не совсем. Первое время все же придется. Мы с Фугаку приставили охрану к поместью, он почему-то убежден, что на молодоженов могут напасть, хотя я понимаю его опасения. Лучше перестраховаться, — Минато неловко улыбнулся. — Прости, что мы тебя во все это втянули. — Ничего. Зато поживу в доме своих предков. Буду присматривать за Нагато, — неунывающим тоном произнес Наруто и широко улыбнулся. — Помню, как мы любили плескаться в пруду с другими детьми, — Кушина тихо засмеялась. — Жаль, что сейчас он уже весь зарос, некому даже ухаживать за ним. А раньше Мито-сан всегда сидела на берегу и за нами приглядывала. Я была самая младшая, и иногда старшие начинали меня задирать, а я сразу лезла с кулаками. Минато прыснул в ладонь, вспоминая, как его сверстники боялись даже подойти к Кушине, за что получил укоризненный взгляд от жены. — Я часто оставалась единственным ребенком в поместье, потому что старшие уходили в школу, и Мито-сан иногда со мной разговаривала. Она как-то раз даже придумала игру в воде для меня, но я даже и не вспомню сейчас, что там надо было делать, — Кушина поправила воротник кимоно Наруто и вздохнула. — Она всегда говорила мне слишком серьезные вещи, которые я поняла только став взрослее. Например, как важно найти в жизни любовь. Минато почувствовал смущение, когда после этих слов она перевела взгляд на него, а Наруто только фыркнул. Любовь. Да, Саске, может, ему и нравился, но любовь — слишком громкое слово для этого. Седзи тихо отъехали, и Мадара, сидевший к ним спиной, медленно отложил кисть, выпрямляясь. Он затылком ощущал чужой тяжелый взгляд, который мог принадлежать только одному человеку в этой деревне. — Прощальная записка? — Тобирама шагнул внутрь и встал рядом с Учихой, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство и вчитываясь в аккуратный почерк. — Собираешься меня отговорить? — Я? — Сенджу усмехнулся и слегка прищурился, заметив интересные мысли на пергаменте. — Брат будет расстроен. Но я полностью поддерживаю твое решение. Так будет безопаснее для всех. — Всех, кроме моего клана, — Мадара устроил ладони на коленях и закрыл глаза, медленно выдыхая. Тобирама его не раздражал, иногда с ним было даже проще найти общий язык, чем с его старшим братом, но перед уходом хотелось побыть одному. — Разве? Скоро люди от страха перед тобой начнут нападать и на них. Как бы Хаширама ни пытался держать ситуацию под контролем, рано или поздно эту плотину прорвет, — Сенджу сел и сцепил пальцы в замок. На несколько долгих секунд в комнате повисла гнетущая тишина. — Ты мог бы избавиться от глаз и покончить с этим. — Не все так просто, — Мадара улыбнулся. — Я не могу пока что сказать, что именно меня беспокоит, потому что это ощущение интуитивное, но дело не только в глазах. Он снова взялся за кисть, теперь даже радуясь, что Тобирама был здесь. Не придется самому отдавать записку. Дописав свое послание Хашираме, он промакнул чернила и свернул листок. Лента с гербом Учих смотрелась слишком чопорно на таком личном предмете, но Мадара посчитал, что будет правильно соблюсти все приличия. — Отдай ему завтра, — он протянул послание Тобираме, и тот кивнул, поднимаясь. Сенджу не считал, что должен как-то прощаться, в любом случае Учиха будет поддерживать связь с Конохой, он молча вышел, оставив Мадару одного. Деревня была наполнена ночной тишиной, которую нарушали лишь тяжелые шаги и скрип повозок. Мадара обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на Коноху: то тут, то там торчали новенькие домики, ровными стопками возвышались обработанные доски, готовые к тому, чтобы стать зданиями, беспорядочно раскинулись ряды палаток и шатров прибывающих в деревню людей. Что ж, его клан освободил им достаточно места. Подняв взгляд на скалу, где они вдвоем с Хаширамой когда-то строили великие планы, он усмехнулся и снова встроился в поток покидающих Коноху Учих. Деревня и Страна Огня будут процветать, пока разорявший ее демон заперт. Коноха горела тысячей огней, а голоса радостных людей, празднующих прямо на украшенных улицах, сливались в один восторженный гул. Улицы кишели народом, который охотно расступался и выкрикивал поздравления двум кланам, направляющимся к главному зданию с разных сторон: длинная цепочка темноволосых Учих и небольшая кучка Узумаки, ярко-красным пятном выделявшаяся среди остальных. Минато отделился от них и поднялся на специально сооруженное для церемонии возвышение, украшенное белыми цветами и лентами, а по правое плечо от него встал Хирузен и кивнул, дав знать, что готов начать церемонию. Намиказе прищурился, глядя на время. Действительно пора было приступать. Несмотря на то, что его аккуратно вели, Мадара все равно вытянул свободную руку вперед, чтобы ненароком не задеть что-то или кого-то. При его появлении собравшиеся члены клана затихли и стали ждать, пока их глава встанет впереди, лицом к ним. — Я не хотел никому говорить об этом, но последние события вынуждают меня раскрыть неприятную правду о нашем клане, — без приветствий и лишних предисловий начал он. — Я знаю, что многие до сих пор задаются вопросом, почему нам так скоропостижно пришлось покинуть Коноху. По толпе прошелся взволнованный шепот, и Мадара вытянул руку вперед, призывая всех к тишине. — Вы знаете, что мои глаза были ключом к освобождению Девятихвостого. Ключа больше нет, почему бы нам не вернуться… — Да! — раздался возглас, и ему начали вторить. Жужжание голосов усиливалось, однако постепенно снова начало затухать, когда люди заметили, как напряженно молчит их глава. — Мы не можем, — Мадара произнес это твердо и продолжил, пока толпа снова не зароптала. — Наш клан, Узумаки и Сенджу имеют общего предка. О его демоническом происхождении до сих пор идут споры, но какие могут быть сомнения, когда у вас доказательства перед носом. — При чем тут это? — кто-то крикнул, снова зародив возмущенный гул в толпе. — Наша кровь особенная. Думаете, Лис проклял меня одного? Он проклял весь наш клан. У меня уже нет глаз, но это не значит, что в ком-то из вас не может проснуться та же сила по его велению. В ответ он услышал лишь тишину. Очевидно, каждый из присутствующих пытался осознать, сошел ли Мадара с ума или действительно говорил правду. — Наш клан никогда не должен возвращаться в Коноху, вам ясно? Иначе произойдет катастрофа. Саске дышал глубоко, глядя в лазурно-голубые глаза напротив и разделяя с их обладателем одну и ту же мысль: поскорее бы это закончилось. По одному из древних обычаев церемония проходила на закате, и небо уже окрасилось в оранжевый и розовый, пока солнце медленно опускалось за горизонт. Хирузен выступал в роли старейшины и зачитывал нудный текст о связи двух людей и великих кланов, а Наруто мечтал почесать ногу. Руки Учихи, в которых тот держал ладони «невесты», были холодными и подрагивали, и это показалось Наруто забавным. Ему самому было жарко, вероятно, от нервов, и он подумал, что было бы полезно уметь посылать лишнее тепло другим. Например, ледышке-Саске. Тот слегка нахмурился, когда его ладони обдало жаром, но виду не подал, продолжая пугающим образом таращиться в глаза Наруто. — А теперь… — провозгласил Хирузен и раскрыл перед ними шкатулку, в которой лежал небольшой кинжал. Он напомнил Саске тот, которым в его сне Мадара вырезал себе глаза, но рукоять была иной формы, лезвие чуть меньше, да и в целом было видно, что нож не предназначен для битвы. Наруто шустро за него схватился, но под сигнализирующим взглядом Сарутоби протянул его Саске и неловко улыбнулся. — Для чего это? — шепнул Учиха, не знавший, зачем тут вообще нож. Он-то думал, все пройдет весьма обычно, их руки свяжут красной лентой, они произнесут клятвы, и Старейшина объявит их супругами. Наруто не подозревал, что Саске не в курсе древнего обряда, хотя это было вполне объяснимо. В Конохе до сих пор некоторые пары связывали себя таким образом, следуя ритуалу «объедения душ», но Учихи, наверное, давно позабыли о подобных обрядах, раз их женщины в основном были из других стран. Узумаки подставил ему правую ладонь. — Режь, — прошептал он. — Только не глубоко. Саске кивнул и аккуратно полоснул по коже, а затем передал нож Наруто, и тот сам взял Учиху за левую руку, чтобы сделать на ладони надрез. Это было не так уж и больно — огрубевшая от тренировок с оружием кожа не отличалась чувствительностью. Хотя, когда они соединили ладони, руки резко обожгло. — Как смешивается ваша кровь, так соединяются и ваши души, — торжественно произнес Хирузен, забрав кинжал. Никаких красных лент, никаких клятв, все оказалось даже проще, чем Саске подозревал. Только появившееся внутри ощущение чего-то горячего немного испортило впечатление. Наруто удивленно моргнул, услышав рычание. Похоже, что бы в нем ни сидело, ему не очень понравилось происходящее. Свободной рукой Узумаки потер живот и боязливо взглянул на своего теперь супруга. Рано или поздно ему придется рассказать Саске, что в нем сидит какой-то дух и что это он пробрался той ночью в чужую спальню, но внутри все еще теплилась мысль, что он сможет сам разобраться в этом деле до того, как все станет хуже. Они вдвоем сошли с возвышения, все еще держась за руки, и толпа, опьяненная праздником, начала их чествовать. — Я понимаю, что сейчас не лучшее время, — Шикаку встал рядом с хлопающим в ладоши и смеющимся Минато, который сделал лишь секундную паузу между хлопками, показав этим, что слушает. — Похоже, с Учихами в деревню прибыл неожиданный гость. — С ними прибыло много людей, не относящихся к клану. Мы знали, на что шли, — Минато не прекратил улыбаться, но его взгляд стал внимательным и цепким. — Какаши Хатаке, — Шикаку не был удивлен, не заметив ни единого изменения в лице главы деревни, однако прекрасно знал, что тот уже продумал тысячу причин, по которым его бывший ученик мог оказаться в Конохе. — Где он сейчас? — Намиказе слегка наклонил голову набок. — Возможно, у Ируки. — Ируки? — вот теперь Минато выглядел искренне удивленным. — Какаши учитель братьев Учиха. Похоже, они сошлись на этой почве, — пожал плечами Нара. — Он не любит больших скоплений людей, так что, полагаю, здесь его не будет. — Что ж, навещу его завтра. Будет странно, если я внезапно исчезну с праздника, — Минато улыбнулся, а Шикаку, поняв, что разговор окончен, кивнул и скрылся. Наруто тем временем бегал глазами по толпе в надежде увидеть человека, на голову возвышающегося над остальными, чьи белые волосы обычно торчали во все стороны, чье имя знали все работницы развлекательно-питейных заведений в округе и чьи пошловатые шутки притягивали кулак бабули Цунаде к лицу шутника. Однако Цунаде, порядочно набравшаяся саке, уже достала кости и собрала вокруг себя таких же пьяных любителей азартных игр, а Джирайи нигде не было. Не то, чтобы Наруто считал этот день каким-то сверхособенным для себя, но в нем все равно затаилось разочарование. Саске потянул его в сторону, но Узумаки остановил его и удивленно приподнял брови. — Ты хочешь уйти? — А ты нет? — Учиха поморщился, когда люди рядом с ними начали кричать особенно громко. — Я думал найти друзей, — Наруто кивнул в направлении, где в последний раз промелькнули розовые волосы Сакуры. — Знаешь, они ведь теперь и твои друзья тоже. — С чего бы? — фыркнул Саске и раздраженно выдохнул, когда его случайно толкнули, и он влетел прямо в объятья «невесты». — Ну, соединение душ и все такое. Мы теперь одно целое, — Узумаки чувствовал ужасную неловкость, произнося подобное, но это было сутью ритуала, и отрицать было бесполезно. — Еще нет. Мы станем одним целым ночью, — Саске сказал это тихо, но, несмотря на шум, он знал, что Наруто все услышал, потому что стал цветом похож на свой парик. Учиха довольно усмехнулся и решил немного сжалиться. — Ладно, пошли искать твоих друзей. Особых сложностей с этим не возникло, благодаря волосам Сакуры и огромному псу, с которым Киба, похоже, не расставался никогда. — Ты выглядишь нелепо, — проорал Инузука, увидев Наруто вблизи и согнувшись от смеха, за что получил болезненный удар от Ино. — Наруко, ты выглядишь отлично, — попыталась сгладить она, но тот весело отмахнулся. — Саске все знает, так что не обязательно притворяться, — Узумаки улыбнулся и наконец выпустил руку Учихи из своей. На секунду повисла тишина, а за ней последовал общий облегченный вздох. — Ты даже не представляешь, как тяжело было делать вид, что ты девушка, — голос Ино стал немного ниже, и она приобрела некоторую развязность, перестав изображать из себя милую подружку. — И вовсе не тяжело, — весело произнес толстяк, с которым Саске еще не довелось познакомиться. — Тебя там с нами даже не было, — закатила глаза Ино. — Сакуре-чан было сложнее всего, — встрял Наруто, чтобы внести справедливость, а затем свое слово вставил и Киба, на которого впоследствии начала кричать Сакура. Саске в этом балагане участвовать не желал и отошел, чтобы взять стакан сока со стола, покоившегося у переполненной кафешки, рядом с которой они и оказались. Он машинально потянулся левой рукой, но вспомнил о порезе. Однако когда он решил взглянуть на ладонь, то увидел на ней лишь засохшую кровь, а самого надреза как не бывало. — И что собираешься теперь делать? — голос Шикамару прозвучал совсем рядом, и Учиха повернулся к нему, немного хмурясь и надеясь, что ничем не выдал свой испуг. — Покинуть праздник и оказаться в более тихом месте, — честно ответил он. — Рядом с Наруто тихо не бывает, — Нара оценил желание Саске, почти полностью совпадавшее с его собственным, и улыбнулся. — Я имел в виду, что ты собираешься делать теперь, когда узнал, что он не девушка? — Если ты боишься, что я растрезвоню об этом всему клану, то зря. Во всяком случае, не сразу, — Учиха пожал плечами и наморщил нос. Вкус у сока был сильно испорчен добавленным в него алкоголем. — Хорошо, — кивнул Шикамару и замолк. Он не был удивлен, что Наруто из двух братьев выбрал именно Саске. Напряжение между ними было почти осязаемым, и Нара лишь надеялся, что друг потом не пожалеет. Как будто услышав его мысли, Наруто возник перед ними и собственническим жестом, от которого Шикамару захотелось посмеяться, схватил Учиху за руку. — Давай уйдем? — Что, Киба тебя окончательно достал своими шутками? — Нара улыбнулся, но по взгляду Узумаки понял, что это было как-то связано с «тем самым», и улыбка мгновенно сползла с его лица. Саске оставил стакан с отвратительным пойлом на столе и охотно направился за тянущим его прочь Наруто. Его мало волновало то, почему они так скоропостижно покидали праздник, лишь бы побыстрее оказаться в тишине и покое. Луна только-только появилась на чистом небе, хотя ее свет был никому не нужен — улицы были увешаны фонарями и гирляндами. У поместья тоже было своеобразное торжество. Саске даже не удивился, увидев Шисуи среди охраны, которая собралась на террасе и распивала чай вместо алкоголя. Нагато, не присутствовавший на церемонии по физическим причинам, приветливо махнул Наруто рукой и поздравил молодоженов. Поздравление громогласно поддержали все, но Саске буквально кожей ощутил желание Узумаки скорее скрыться в доме и бесцеремонно втащил его внутрь. — Что-то не так? — Учиха нахмурился, развернув его к себе. — Все нормально, я сейчас… Ты иди, мне надо умыться, — Наруто вручил ему парик и сбежал в ванную, оставив Саске в одиночестве блуждать по дому в поисках их спальни. Наконец он нашел комнату с двуспальной кроватью. Благо, никаких украшений здесь не было, хотя и уютом место не слишком отличалось. Было заметно, что до сегодняшнего дня комната была нежилой, воздух отдавал смесью пыли и мытых полов. Белье на кровати белело чистотой и ненавязчиво пахло цветами. Все лучше, чем жить в палатках в обнимку с мечом. Саске устроил парик на тумбочке, не зная, куда еще его деть. В этот момент и так приоткрытые седзи отъехали, пропуская Наруто, а затем он их плотно задвинул. На нем больше не было косметики, а со светлых волос капала вода. — Тебе плохо? — Учиха прищурился. — Нет, просто… Стало немного не по себе в толпе, — он неловко улыбнулся и принялся освобождать себя от женского облачения. Белое кимоно соскользнуло с загорелых плеч, и Саске тяжело сглотнул, глядя, как все меньше одежды остается на Узумаки. Сейчас было странно думать о том, что он серьезно воспринимал Наруто как девушку, потому что тело у него было крепким и совершенно мальчишеским. Взгляд прошелся по веснушчатым плечам, скользнул вниз по позвоночнику и зацепился за абсолютно нелепые семейники с зелеными лягушками. — Серьезно? Ты надел это под свадебный наряд? — Эй, в них удобно, — возмутился Наруто и повернулся к нему. — А ты почему еще одет? — Потому что… — говорить о том, что не хотелось отвлекаться на себя, пока наблюдал за Узумаки, было как-то смущающе, но, к счастью, ему не пришлось придумывать оправдание, потому что Наруто взял все в свои руки, ловко расправляясь с узлами и в считанные секунды стаскивая с Учихи церемониальные тряпки, но он остановился на хакама, почувствовав смятение и не зная, нормально ли будет снять их с Учихи самому. — У меня есть идея. — Какая? Лечь спать? — слишком быстро выпалил Саске. Пусть раньше он и намекнул о том, что должно случиться этой ночью, оставшись наедине, он уже не был так уверен. — Нет, — Наруто нервно облизал губы, не в силах оторвать взгляд от лица Учихи. — Пойдем на озеро. Хотелось напомнить, что за окном вообще-то уже ночь, а поместье кишело охраной, но Саске всегда находил способ сбежать от чужих взглядов, когда хотел. А сейчас он хотел. — У тебя же есть штаны? Или ты прямо в этих трусах пойдешь? От мягкого смеха и легкого прищура голубых глаз у Учихи перехватило дыхание, а по позвоночнику прошлась горячая волна. Честное слово, если бы Наруто, так и не озаботившийся штанами, не схватил его за руку и не повел за собой, Саске швырнул бы его на постель и… Он не был уверен, как действовать дальше, но точно что-нибудь бы придумал. Без женских одежд Наруто был совершенно другим — таким, от которого внутри все переворачивалось и сладко сжималось, будто менялась сама его личность. В нем чувствовалась внутренняя свобода и даже какая-то дикость. Покинуть поместье незамеченными оказалось довольно просто, потому что Наруто знал его явно лучше, чем Учихи, которые за свои обязанности пока что вовсе не принялись, а поскольку оно находилось на окраине Конохи, они свободно скрылись в лесу. Узумаки бежал босиком, и почему-то это нисколько не удивило Саске. Он покорно следовал за юношей, который ориентировался в полумраке не хуже, чем при свете, и поражался тому, насколько бесшумными и ловкими движениями передвигался Наруто. Вспомнился день, когда они были на охоте, и тогда Узумаки казался не таким умелым, но, возможно, на это повлиял парик и неудобная одежда. В воздухе запахло сыростью, а редкие деревья сменились на высокую траву, и Саске встал плечом к плечу с Наруто, разглядывая тихое место, освещенное голубоватым светом луны. — Тебе нравится тут? — Узумаки подвел его ближе к озеру, ощущая, что делится чем-то интимным. — Да. Я видел тебя здесь, — Саске развязал пояс хакама и стряхнул их с себя. — Когда орал на меня и пытался поймать? — Наруто заулыбался и первый залез в воду. В такое время она должна была уже остыть, но ощущалась почти горячей. — Нет. До этого, — соскользнув с берега, Учиха почти беззвучно исчез под водой и вынырнул рядом с Узумаки. — Почему именно это место? — Мне здесь спокойнее, чем… там. Чем везде, — признался он. — Мне тоже, — кивнул Саске, убрав с лица прилипшие мокрые пряди, и часто заморгал от попавшей в глаза воды, отчего было совсем незаметно, как черный цвет начал меняться на насыщенно-красный. Наруто удивленно уставился на него. Почему-то он считал, что Учиха посмеется над тем, что он считал это место каким-то особенным, а не согласится, и Узумаки в порыве разделить с ним свою радость от происходящего совсем сократил расстояние между ними, потянувшись за поцелуем. Саске тоже охотно приблизился, но на секунду перед его глазами промелькнул темный затопленный коридор, а затем — страшная оскалившаяся морда животного. — Что за… Ау! — он хлопнул себя по шее, надеясь, что убил наглое насекомое, посмевшее ужалить его в такой момент, но пальцы нащупали только продолговатый предмет. Такой же торчал из плеча Наруто. Саске даже не успел ничего произнести, его тело онемело, и вместо движения к берегу он пошел ко дну. Узумаки подхватил его, будучи полностью уверенным, что это демон внутри не дает ему точно так же отключиться, хотя, как только он достиг берега вместе с бессознательным Учихой, силы стремительно начали его покидать. — Спасибо, что облегчил нам задачу, Наруто-кун, — Кабуто сел перед ним на корточки, улыбаясь. — Эта беспечность у тебя от учителя, я полагаю. Лучше бы ты оставался в доме с охраной. Наруто ощущал, как ослабевает, и лишь из чистой ярости, которую пробудили в нем слова о Джирайе, протянул руку вперед, будто это могло как-то помочь. — У него уже когти. Похоже, процесс начался. Берите их, и уходим, — Кабуто поднялся и произнес это кому-то не в поле зрения Узумаки. Как бы он ни сопротивлялся, яд брал свое. Глаза медленно закрылись, и мир затянуло тьмой.