Adversa fortuna

Желания идти домой у Какаши не было никакого. Он покрепче перехватил сумку с книгами и свернул в сторону библиотеки. Его все равно никто не ждал, и хотя бы сегодня он пытался оттянуть время, чтобы не слушать звенящую тишину в пустых комнатах. Скрип половиц, капающая из крана в ванной вода, позвякивающий на террасе колокольчик — все эти звуки напоминали ему о том, что отец больше никогда с ним не заговорит, не посмеется, не расскажет очередную боевую байку, не прочитает лекцию о подобающем воину поведении. Винил ли Какаши его за то, что в одной из комнат некоторые доски потемнели от пропитавшей их крови? Это решалось небольшим ковриком. Винил ли Какаши его в том, что отец сделал это в собственном доме, где его обязательно нашел бы сын? Нет, это было в его характере. Сложно было сказать, обвинял ли Какаши отца хоть в чем-то. Очистить свое имя смертью — так делали многие, и это считалось храбрым поступком, куда хуже было продолжать жить со своим позором. Однако никакие высокопарные слова или благородные цели не могли сгладить то, что теперь ему было противно находиться дома. Сегодня занятий с Минато-сенсеем не было, утро и половину дня Хатаке провел на тренировочном полигоне. Снова один, потому что деревня была поставлена на уши, люди восторженно перешептывались, со всех сторон звучало имя «Наруто», никому в этот праздничный день не было дела до своих обязанностей или тренировок, все только и ждали вечера, чтобы собраться и как следует отметить. Какаши напомнил себе, что стоило зайти завтра и поздравить сенсея с прибавлением в семействе. «Купить цветы для Кушины», — мысленно поставил он метку в воображаемом списке дел, разглядывая массивную дверь библиотеки. Он только потянулся к ручке, как услышал чьи-то шаги и замер. — Тоже шел за книгами, Какаши-кун? — сзади раздался голос, от которого по спине прошелся неприятный холодок, и Хатаке развернулся. — Добрый вечер, Орочимару-сама, — бесцветно произнес он, надеясь, что не придется долго разговаривать. — Добрый-добрый, — Орочимару сам потянул дверную ручку и пропустил Хатаке вперед. — О, Какаши-кун, не сделаешь одолжение? Тот остановился и вздохнул, молчаливо соглашаясь, лишь бы его оставили в покое. — Сходи в закрытую секцию, — он протянул Какаши ключ, улыбаясь. — Мне нужен свиток, который лежит отдельно от всех. А мне надо найти еще несколько книг, хорошо? Нужно поторопиться, столько дел еще. Хатаке с подозрением посмотрел на него. Насколько он знал, для этого нужно было отдельное разрешение, но Орочимару считался уважаемым человеком в Конохе, так что неудивительно, что библиотекарь разрешил ему позаимствовать ключ на время. Пожав плечами, Какаши оставил сумку на ближайшем стуле, взял ключ и направился к двери в закрытую секцию. Тишина в библиотеке совершенно отличалась от той, что была дома. Тысячи историй, голосов, вложенных в чернила и бумагу, наполняли помещение, и Хатаке даже почувствовал некоторое умиротворение, пока шел между стеллажей. В небольшой комнатушке зажегся яркий свет, стоило щелкнуть выключателем. Среди расположившихся вдоль стен столиков со стеклянными витринами было несложно найти необходимый. Аккуратно подняв стекло, Какаши взял свиток и направился обратно. Он запер дверь и поторопился найти Орочимару, но, похоже, его спешка была совершенно напрасной. Саннин еще не закончил свои дела. — Орочимару-сама? Вы разве не должны быть на миссии? — послышался голос пожилого библиотекаря, с которым Какаши иногда любил поговорить. — Ох, как жаль… — в голосе саннина послышалось разочарование, а затем раздалось знакомое звяканье металла, и Какаши решил вмешаться. Библиотекарь с ужасом смотрел на оружие в руках Орочимару, а тот с мягкой улыбкой повернулся к подростку. — О, ты уже? Премного благодарен. — Что? — библиотекарь разглядел в руке Какаши свиток и не успел даже разобраться в происходящем, как Орочимару одним точным движением ударил его по затылку, и мужчина потерял сознание. Хатаке начал отступать, догадавшись, что невольно поучаствовал в чем-то неправильном. Необходимо было вернуть свиток на место, а заодно и ключ, вот только сумка со всем снаряжением была далековато, а у Орочимару было оружие. К тому же Какаши не обманывался и прекрасно знал, что против легендарного воина не выстоит ни за что. — Нет смысла убегать, Какаши-кун. Если ты сейчас уйдешь, я доложу твоему драгоценному учителю и всему Совету, что в деревне завелся грязный вор и… — он присел на корточки, взял библиотекаря за волосы, приподнимая его голову, и приставил нож к горлу, — … убийца. Отдай мне свиток, и дедуля будет жить, даю слово. — Слово, которое ничего не стоит, — Хатаке сильнее стиснул свиток. «Миссия превыше всего», — билось в голове. Когда-то его отцу пришлось сделать точно такой же выбор: спасти товарищей или завершить миссию ценой чужих жизней. — Ты же понимаешь, что свиток в любом случае окажется у меня? Но тебе решать: умрет ли этот бедный старикашка или нет, — Орочимару получал явное удовольствие от того, перед какой дилеммой был поставлен юный ученик Минато. Сердце стучало так, что этот шум заполнил все пространство вокруг, даже собственные мысли Хатаке не мог слышать. Он видел поблескивающее лезвие у горла, сжимал свиток — гребаный манускрипт с какой-то старой историей, до которой наверняка никому уже не было дела, раз он валялся в пыльной комнате, а у этого старика была семья: дочь, зять, трое внуков. Тяжело сглотнув, Какаши шагнул вперед и протянул свиток. Как и обещал, Орочимару тут же оставил библиотекаря в покое и с удовлетворенной улыбкой забрал рукопись Тобирамы. — Знаешь, Какаши-кун… Убийцей жить легче, чем предателем. Взять хотя бы твоего отца, — произнес он и поспешил покинуть библиотеку, оставив Какаши осознавать, что он все-таки натворил. Ирука потер сонные глаза и нащупал ключи на крючке, чтобы открыть дверь. Судя по приятным запахам, Какаши был занят завтраком, поэтому в постели рядом с собой Умино его и не обнаружил. — Минато-сан? — он почувствовал непреодолимое желание захлопнуть дверь обратно или хотя бы прикрыться чем-нибудь, а не стоять вот так в трусах перед улыбающимся главой деревни. — Прости за неожиданный визит, Ирука, — Намиказе нисколько не смутился, видел и не такое. — Нет, что Вы! Проходите. Что-то с Наруто? — Я не совсем к тебе, — с виноватой улыбкой сообщил Минато. — Твой… компаньон здесь? Лицо Ируки сменило несколько оттенков красного прежде, чем он посерьезнел и молча указал на кухню, а сам ушел в спальню, чтобы одеться. Намиказе благодарно кивнул и прошел туда, откуда шли притягательные запахи. — Ты возмужал. Хотя неудивительно, столько лет прошло, — он рассматривал спину со знакомым шрамом под лопаткой, который Хатаке получил на тренировке, проехавшись спиной по торчащему из земли острому камню. — Судя по тому, что Вы лично пришли, дела у меня плохи, — Хатаке повернулся, весело ухмыляясь. За все время пребывания в Конохе он ни разу не пересекся с бывшим учителем и теперь с интересом разглядывал все изменения. На лице сенсея появились морщины, взгляд потерял былые легкость и восторг, теперь же Намиказе смотрел цепко и внимательно. В светлых волосах поблескивала редкая седина, пока что заметная только в помещениях. Минато слабо улыбнулся в ответ и уселся за стол. На несколько секунд повисла странная тишина, и Хатаке сначала не понял, почему сенсей не спешит говорить, но он прекрасно помнил этот взгляд: «вранье ничего хорошего тебе не сулит». Вздохнув, он выключил плиту и поставил сковородку на другую конфорку. — Если Вы думаете, что я ничего ему не рассказал, то ошибаетесь, — лицо Какаши не выдало никакого намека на то, как именно отреагировал Ирука, когда узнал правду. — Его доброта его же и погубит. Я подумал, что стоит остаться здесь и защищать его от злоумышленников. — Ты и есть главный злоумышленник, — уже в привычной темно-синей водолазке и штанах Умино оперся плечом на дверной косяк, укоризненно качнув головой. — Надеюсь, то, что он не сообщил обо мне, не будет считаться изменой? — Хатаке слегка напрягся, заметив, как сходятся на переносице светлые брови Минато. — Тебе вообще никогда в голову не приходило, почему ты находишься в розыске? — Намиказе потер висок, тяжело вздохнув. — За мою голову назначена награда, это как-то не подразумевает двоякого толкования, — Какаши не нравилось чувствовать себя глупцом, но он и раньше не всегда поспевал за ходом мыслей сенсея, а сейчас, не общавшись с ним столько лет, тем более. — Она не за твою голову, а за твои поиски, — Ирука смотрел на него прямо, и это объясняло, почему Умино не выставил его за дверь в тот же момент, когда все узнал, и никому ничего не сообщил. — Была, вернее. — Но ты сам говорил про украденный свиток. И розыск, — Хатаке хотелось занять руки, отвлечься на что-то, но он продолжал стоять на месте, словно каменное изваяние. — Он говорил про Орочимару, я полагаю, — Минато сложил руки на столе. — Думаю, я должен тебе подробное объяснение. Присядь. Какаши слегка нахмурился и послушался, плавно опустившись на стул. Странно, он столько всего пережил, повидал множество мест, волею судьбы оказался среди изгнанных отовсюду Учих, которые выделяли его боевые навыки, несмотря на то, что сами являлись искусными воинами, а все равно перед сенсеем чувствовал себя провинившимся мальчишкой. — Орочимару сбежал из деревни со свитком, и ты тоже исчез. Думаешь, моей первой мыслью было то, что ты предатель? Мне сказали, что ты передал ему свиток, но я же не идиот, прекрасно знаю, каким манипулятором является Орочимару. Я думал, что он тебя похитил. Он всегда был жаден до чужих талантов, — вздохнув, Минато выпрямился. — Тебя объявили в розыск, чтобы найти и привести обратно в деревню. Естественно, люди не стали бы бесплатно этим заниматься. Прости, что ввел тебя в заблуждение и сделал все хуже. — Вы не меня ввели в заблуждение, а весь остальной мир, — Какаши весело усмехнулся, нисколько не удивившись тому, что все обернулось именно так. Люди очень быстро забывали правду, заменяя ее тем, во что верить было удобнее всего: убить кого-то было куда проще, чем поверить, что цена назначена именно за спасение, а не за голову. — Прости, — снова произнес Минато, в который раз осознавая, сколько ошибок наделал, когда только стал главой Конохи. — Это не меняет того, что я предал деревню, — Хатаке качнул головой. — И даже не нашел смелости поступить так же, как отец. — Не говори глупостей, — встрял Ирука, до этого внимательно вслушивающийся в диалог. Хатаке даже не успел возразить, как все трое вздрогнули от грохочущего звука — в дверь постучали так, будто хотели ее выбить, и Умино поспешил ее открыть, а остальные проследовали за ним. — Они пропали, — без лишних приветствий заявил Шикаку. — Мы нашли их вещи в спальне, — Шисуи выглядел еще более взъерошенным, чем обычно, а синяки под глазами говорили о бессонной ночи. — Я сразу отправил свой отряд их искать. Нагато сказал, куда вероятнее всего мог пойти Наруто, и мы нашли там… Минато смотрел на церемониальные хакама Саске, слабо хмурясь. Его нисколько не удивило то, что некоторые из Учих знали правду о его сыне, это сейчас явно было не в приоритете. — Твой отряд все еще ищет по округе? — Да, если нужно, я отзову… — Нет, пусть продолжают. Есть вероятность, что это не похищение, — Минато, конечно, хотелось надеяться на лучшее, но раз к утру его сын не вернулся в Коноху, стоило настроиться именно на плохую версию. — Почему вы не сообщили раньше? — Шикаку вздохнул, потирая бородку. — Хотя уже бесполезно говорить об этом. Дождя не было. Можем отправить ищеек. Минато кивнул, но не успел отдать приказ, как встретился взглядом с направляющимся к ним Фугаку. — У вас была одна задача, и вы ее умудрились провалить, — Учиха выглядел собранным, хотя Намиказе мог точно сказать, что за этой маской прятался разгневанный и взволнованный отец. — Пожалуйста… — со вздохом произнес Итачи. — У нас нет времени на ругань. — Верно, — встрял Шикаку. — Я скажу Шикамару собрать поисковый отряд, они знают близлежащие леса. Похитители вряд ли могли уйти далеко. — Я пойду с ними, — кивнул Итачи. — Исключено, — рявкнул Фугаку. — Я знаю, что ты волнуешься за Саске, но еще и тобой я рисковать не могу. Какаши молча наблюдал за этим и со вздохом шагнул вперед. — Думаю, никто не будет против того, чтобы пошел я? Фугаку и Минато переглянулись, безмолвно соглашаясь. Итачи же поджал губы — сидеть без дела в Конохе он не собирался, но понимал точку зрения отца. Тяжело вздохнув, он кивнул и взглянул на Шисуи, намереваясь идти с ним. — Отлично, — Намиказе кивнул Шикаку, и тот увел Какаши за собой. — Кто это мог быть? — Фугаку потер переносицу, тщательно сдерживая дрожь пальцев. — Страна Земли, возможно. У них искусные шпионы. Но еще рано сыпать обвинениями, это мог быть кто угодно, — Намиказе прерывисто выдохнул и закусил щеку изнутри. Сколько их должно было быть, чтобы схватить не только его сына, но и Саске? Итачи окинул их долгим взглядом, не зная, стоит ли что-то говорить. Он не был уверен, что его слова о том, что на Саске уже нападали, хоть как-то помогут. На виновников уж точно не укажут. Шисуи молча тронул его за руку и кивнул в сторону, призывая присоединиться к поисковому отряду. Оперативности Шикамару можно было позавидовать — его группа была собрана за считанные минуты, и Какаши вспомнилось, как он и сам когда-то отрабатывал быстрые построения, но лишь в теории. Одного взгляда на сына Шикаку хватало, чтобы понять: его лидерство неоспоримое, и каждый в отряде подчиняется беспрекословно, но не потому, что так нужно, а потому что все друг другу доверяют. Похоже, Минато-сенсею удалось искоренить подход «миссия важнее всего», потому что перед собой Хатаке видел не солдат, а друзей, и то, как они волновались за Наруто, было еще одним подтверждением. — Мы начнем от озера, — Нара крикнул отцу. — Акамару наверняка там поймает след. Киба согласно кивнул, положив ладонь между ушей пса. Шино протянул ему хакама Саске, а Ино и Чоуджи проверяли снаряжение напоследок. — Думаешь, это как-то связано с тем, что сидит в Наруто? — прошептала Сакура, не зная, стоит ли говорить об этом остальным. — Уверен, — коротко кивнул Шикамару. Из пересохшего горла вырвался надрывный хрип, и Кабуто мигом возник рядом, чтобы придержать чужую голову и приставить к тонким губам фляжку с водой. Он прекрасно знал о побочных эффектах подобного «усыпления» и сейчас терпеливо ждал, пока к Учихе вернется сознание. — Где?.. — В гостях у господина Орочимару, — с долей веселья произнес Кабуто и невольно вздрогнул, когда на него уставились два красных глаза. Радужка переливалась насыщенным алым, а проступившие на белках, кое-где даже лопнувшие сосуды нисколько не делали взгляд Учихи добрее. — Где Наруто? — прохрипел он и рванулся вперед, натягивая цепи. — Поразительно, — шепнул Кабуто. Даже Джирайе с его массивным и крепким телом потребовалось парочка дней, чтобы снова начать буянить после яда, а Учиха провел в сознании меньше пяти минут, а уже восстановил силы. Влияние Демона, не иначе. — Где... — Я отведу, — улыбнулся он. — Все равно уже пора начинать церемонию. Саске слабо нахмурился, услышав последнее слово, и сжал кулаки. В его только-только начавшем проясняться сознании не было ни единой идеи о том, где они оказались, по какой причине и как отсюда теперь выбираться. Он проследил за тем, как очкарик с мерзкой ухмылкой отошел к двери, а вернулся с четырьмя… слугами? Сообщниками? — Мы тащили этих двоих полночи. Если Орочимару испортит их, как остальных, я отказываюсь больше этим заниматься, — проныл один из них. Его губы были то ли специально вымазаны зеленым, то ли сами по себе имели такой трупный оттенок, а волосы сальными сосульками свисали на лицо. — Заткнись, — рыжая девица тряхнула заготовленной веревкой, и Саске даже не сопротивлялся, когда его оковы сменились тугим узлом за спиной. Если бы он знал, как самому отыскать Наруто и выбраться отсюда, он бы точно попытался, но сейчас он знал лишь то, что это место находилось не слишком далеко от Конохи — всего несколько часов пути. Имя Орочимару было смутно знакомым, но ему требовалось больше информации, чтобы увидеть ситуацию целиком. Пока что Саске понимал, что его и Наруто по неясной причине хотели использовать для непонятной церемонии, которая потенциально могла их «испортить». Ноги ощущались ватными, но слушались, и через несколько шагов он даже перестал виснуть на ведущих его охранниках. Пол ощущался обжигающе холодным, а кожу покалывало от жара — Учиха не знал, было ли это эффектом усыпляющего яда или его тело просто лихорадило. Свет больно резал глаза, пришлось прищуриться, но Саске все равно увидел огромный зал, и только теперь до него начало доходить, что место было похоже на заброшенный храм. Он несколько раз видел подобные сооружения, и, если ему не изменяла память, они возводились в честь каких-то духов, приравненных к богам. Гобеленов в этом зале не было, зато было много не разворованного золота, оранжевых полудрагоценных камней и чаш с подожженным маслом, которые нужны были не для освещения, а ради самого огня. Что ж, храм был недалеко от Конохи, наверняка посреди леса, и не было сомнений, кому он был посвящен. На полу пеплом был выведен треугольник, а в центре этого треугольника находился… Сердце Саске ухнуло вниз, а сам он несколько раз моргнул, сомневаясь в реальности того, что видел. Если бы не трусы с зелеными лягушками, он бы даже не подумал, что на полу лежал Наруто, потому что на человека это существо уже мало походило. Голова, хоть и сохранила пока что человеческую форму, уже не была увенчана копной светлых волос, а, как и все тело, была покрыта рыжей шерстью. Вытянутые уши подрагивали, реагируя на каждый звук, а один из девяти раскинувшихся веером хвостов прикрывал лицо. — Простите, что вам пришлось провести первую брачную ночь в таком месте, — раздался хрипловатый голос, и Саске повернулся в его сторону. Он был готов увидеть многое, но происходящее все сильнее напоминало какой-то кошмар, олицетворение сказок, которыми пугали детей. Перед ним предстал мужчина с длинными черными волосами, только росли они лишь на одной половине черепа, другая была покрыта белой чешуей, как и часть лица, на которой глаз принял совершенно иную форму и стал похож на змеиный. Рот с этой стороны тоже был искажен, хоть и не так сильно. Похоже, это и был Орочимару. Учиха слегка приподнял подбородок, глядя прямо и надеясь, что этот человек возгорится от одного лишь взгляда. — Я жду, — произнес он достаточно холодно, чтобы не выдать того, как быстро колотилось его сердце от волнения. Очкарик повернулся к нему, глядя удивленно и обескураженно, — пленники обычно так себя не ведут, а Орочимару тихо засмеялся, но Учиху больше заботило то, что уши Наруто дернулись, и он слегка приподнял голову, выглядывая своими ясными голубыми глазами из-за хвоста. — Ждешь объяснений, я так полагаю, — Орочимару приблизился и загородил обзор Саске. — Пожалуй, это справедливо. — Орочимару-сама, — укоризненно начал Кабуто, но тот остановил его жестом руки. — Саске-кун заслуживает знать, что мы собираемся сделать с ним. Хотя бы из уважения к его древнему роду, — он мерзко улыбнулся, но Учиха лишь смерил его холодным взглядом, радуясь, что его связанные руки находились за спиной, и не было видно, как они дрожат. — Это место… Храм Девятихвостого, построенный несколько веков назад. Люди поклонялись Лису. Звали его «Божественный Курама»… «Курама», — произнес одними губами Наруто, вслушиваясь в разговор и стараясь сдвинуться так, чтобы снова увидеть Саске. Один из хвостов задел границу из пепла, и Узумаки дернулся, поморщившись от боли. — Но это было до того, как Лис стал бесчинствовать и истреблять целые поселения. Тогда-то его решено было запечатать, однако силу Девятихвостого недооценили, и он оказался заперт не в сосуде, а в человеке, — Орочимару продолжил, явно наслаждаясь тем, что мог снова рассказать эту историю, которую тщательно собирал по кусочкам. — Узумаки Мито. А затем он оказался в Кушине после очень интересного обряда, придуманного самой Мито. А затем… Он немного сдвинулся и указал на Наруто, и Саске вновь пересекся с ним взглядом на пару секунд. — Занимательно, что он предпочел сам перейти от матери к сыну, а не дожидаться обряда. Возможно, надеялся, что мальчишка куда вероятнее встретит кого-то из Учих. Я был поражен, когда узнал из свитков Мадары о том, что Лис умудрился передать часть своей силы Учихам, но он, как и остальные, немного ошибся. Кровь Учих они называли ключом, а замком — запертого в теле Узумаки Лиса, но это не совсем так. Девятихвостый немного перестарался и дал глазам Учих не только возможность разрушить печать, но и управлять самим Лисом. Удивительно, правда? К тому же эти способности могут пробудиться не у каждого, так что ты крайне особенный, Саске-кун. А это даже не самая лучшая часть… Саске тяжело сглотнул, когда Орочимару отошел и подобрал со стола инструменты, а Кабуто указал четверке усадить Учиху. — Глаза Девятихвостого способны управлять любым духом, любым демоном, представляешь? Он наградил Учих такой потрясающей способностью, а вы ее попытались задавить в корне. Глупцы, даже не поняли, с чем имеете дело, — с досадой произнес Орочимару и повернулся к Учихе. Один из охранников потянулся к голове Саске, чтобы зафиксировать ее, но тот резко оттолкнулся ногой от пола. Упав вместе со стулом, он дернулся в сторону Наруто, хотя даже не имел представления, что делать, но и спокойно ждать, пока его лишат глаз, не собирался. Узумаки ринулся к нему, только не смог протянуть когтистую мохнатую руку дальше границы, он тут же вскрикнул от боли и с отчаянием посмотрел Саске в глаза. — Бесполезные мальчишки, — раздался низкий голос у обоих в головах.