Надежда на лучшее

От Автора: Глава идет полностью от лица Тоби. *** Она непонятна ему. Ее действия, поступки и желания. Тоби не понимает, что движет ей. Почему, прекрасно зная, среди кого она находится, Тсукико не бежит от них с криками ужаса в ближайшую деревню и не раскрывает их логово. И плевать, что с ее памятью было что-то не так, никто не скрывает от нее, что они преступники S класса. У нее ведь должны сформироваться мысли о том, что плохо, а что хорошо. Тогда почему Тсукико молчит обо всем, что видит и ничего не предпринимает?  А может все намного проще и это ее такая своеобразная благодарность за спасение? Ну как еще растолковать тот факт, что когда члены Акацки возвращаются на базу, здесь их ждет приветливая улыбка, теплый взгляд алых глаз, готовый завтрак/обед/ужин и фраза, которую уже давно им никто не говорил: - Добро пожаловать домой.  И почему-то действительно веришь, что вернулся домой. И даже камни пещер перестают быть холодными, неуютными. Наоборот, от них веет теплом родного очага. Смешно? Но почему-то Тоби не может смеяться. Не получается.  В ее присутствии вообще многое не получается. Хидан перестает ругаться, Сасори и Дейдара не спорят об искусстве, Итачи не светит своим шаринганом, Кисаме не ухмыляется так кровожадно. Конан более эмоциональна и Пейн больше не заикается о своей боли. Даже Какузу и тот безо всяких возражений покупает то, что просит Тсукико. Хотя она почти ничего не просит для себя. Только дает список продуктов, где в самом конце со знаком вопроса или вообще перечеркнуто несколько раз стоят два единственных слова: «бумага» и «карандаши». А Зецу… Обе его половинки, кажется, любят ее. Ведь она не относится к нему, как какой-то ошибке природы.  И что самое интересное, она ничего не сделала для того, чтобы ее слушались или любили. Она просто согревает их своим присутствием, сочувствовала, сопереживала и, как оказалось, им только этого и не хватало. Она не боится высказать свое мнение, дать воспитательный подзатыльник или просто обнять.  А эти ее взаимоотношения с Хиданом? Они ведь действительно ведут себя как брат и сестра. Хотя родства между ними нет, в отличие от того, кто скрывается за маской этого рыжего Акацуки. И его, по сути, детской мечте о семье.  Но отчего-то Нагато не спешит проявлять родственных чувств к Узумаки Тсукико. Скорей наоборот. На их словесные баталии собирается вся организация и с азартом наблюдает. Тоби даже видел, как однажды Какузу принимает ставки на то, кто же выйдет победителем. К слову, это происходило не раз, но всегда с одним тем же результатом: полной капитуляцией Пейна.  Она пробралась каждому в душу и сердце. Вот как она это сделала? Странная и непонятная.  Тоби нравится наблюдать за ней. Вроде бы ничего необычного в ее поведении, она не играет роли, как он, но… Именно это «но». Что-то в этой девушке есть такое. Что-то, что он уже встречал. Давно, чуть ли не в прошлой жизни.  Масочнику нравится, что Тсукико относится к нему, как к младшему, немного несмышленому, брату. И плевать, что по-настоящему он старше нее. Она единственная, кто готова терпеть все выходки его эльтер-эго, с какими бы разрушениями они не происходили.  Иногда ему кажется, что он видит в ее алых глазах понимание и неодобрение его планов. Но он тут же говорит себе, что это абсурд. Что никто, кроме него и Наставника, ничего не знает о планах. Но все же… Все это время он наблюдает за ней, пытается разгадать ее, но не получается. Иногда ему даже кажется, что это не он мастер иллюзий и обмана, а она. Что он тонет, как в болоте, в ее улыбке, голосе, заботе. Но, наверное, стоит хоть себе признаться, что его нисколько не смущает эта ловушка Тсукико. Пожалуй, он даже добровольно идет в нее. И Тоби готов простить ей этот капкан. Ему нравится наблюдать за тем, как она рисует или тренируется. В такие моменты, девушка такая сосредоточенная. Или когда она на кухне, в очередной раз готовит что-нибудь вкусненькое для них, нукенинов. В такие моменты он думает, что девушка создана для роли жены. Но эти мысли он старается отогнать от себя, потому что они приносят грусть и боль несбывшихся надежд. А еще непонятную волну раздражения, направленную на человека, которому посчастливится назваться мужем Тсукико.