Надежда на лучшее

Как-то сидел и смотрел на полную луну и размышлял о фанфике. Почти бессознательно стал записывать мысли, а потом они оформились в этот ОМАК, ***** Они добились своего. Он и его Наставник. Мир погрузился в Вечное гендзюцу. Мир спокойствия, мир без боли. Но рад ли он теперь?  Да, рядом с ним все те, кто боролся за это развитие будущего. Рядом Наставник, погибшая семья, подруга детства, в которую он влюблен и с которой, наконец-то, обручен. Но… Молодой мужчина, повернув голову в сторону о чем-то шепчущихся девушек, смотрит на ту, ради которой он стремился создать этот мир. Нохара Рин. Бывшая куноичи-медик. Впрочим, сейчас, они все бывшие. Новый мир не требует шиноби.  Вечное цукиеми возродило девушку, и придало ей тот возраст, на который бы она сейчас выглядела, оставшись некогда в живых. Тихая, милая, бесконфликтная Рин.  Он смотрел на нее и никак не мог понять, что же его так привлекало в ней когда-то. В ней не было того огня, что горел в совершенно другой девушке. Она была такой предсказуемой во всем. В то время как Узумаки Тсукико…  Как Тсу говорила после одного своего срыва в амок?  Ярость вулкана. Сила огня… Мощь океана. Воля моя… Да. Аловолосая была пламенем, которое питал бездонный и бескрайний океан. Многогранна и непостижима. Рин же была даже не изменчивой рекой, нет. Простым ручейком.  Да, его подруга детства талантливый медик и, возможно, когда-нибудь, сможет стать ирьенином А-ранга, но не боевым-ирьенином S класса. Рин никогда не сможет хладнокровно убить, в то время как Тсу… Узумаки могла как вытянуть, почти с того света, человека, так спокойно отправить его туда. Да, они обе могли бы стать отличными женами, матерями, но… Чересчур домашняя Рин быстро превратит жизнь мужа, его жизнь, в скучную обыденность, а Тсукико… С ней бы жизнь играла особыми красками всегда.  Веселый смех девушек врывается в его мысли и молодой человек, пару раз моргнув, с неохотой выбирается из череды своих невеселых мыслей. Но не выдерживает и снова срывается в мысленные рассуждения.  Рин, при общении с ним или Хатаке, так же как и в детстве, смущается, не смотрит на собеседника. И вновь он сравнивает обеих. И, увы, опять был плюс поставлен в пользу аловолосой Узумаки. Тсу не была робкой, хоть и могла сыграть эту эмоцию. Еще, Учиха, невольно отмечал, что раньше бы его задело то, что девушка часть времени проводит не с ним, а с подругами или Хатаке и это заставило бы его броситься доказывать, что он лучше, что ее внимание должно принадлежать ему. Теперь же…  Да, Нохару Рин его невеста, а скоро и станет женой. Но рад ли он теперь этому? Наверное, надо хоть себе, но признаться, что его детская любовь была лишь симпатией и легкой влюбленностью.  Теперь Рин в его сердце могла бы занять место только в качестве товарища по команде, подруги или названной сестры. Но никак не спутницы жизни. Но он упрямо цепляется за эту частичку прошлого. Ведь уже ничего не исправишь. Совершенно.  Тсукико…  С губ мужчины срывается тихий, горестный вздох. Она ушла, как и говорила. Не захотела жить в этом новом, лучшем мире. Месте где живы два ее Великих клана, родители, кровный брат. Ушла, не оборачиваясь, после его отказа прекратить технику. Да, позже он нашел Тсукико, верней, она пришла в клан в компании родных. Но это была не его Тсу. Не та, что жила в среди членов Акацук, что кормила, лечила, тренировалась с ними. Эта аловолосая красавица, так похожая на Мито-химе клана Узумаки, не была той, что без страха могла вступить в спор или драку с сильными мира сего. Тело прежнее, душа – нет.  Она ушла, а через некоторое время пропали ее названный брат – Хидан, со своим бессменным напарником, Какудзу. И их нет в этом новом мире. Обито знает это точно. Они ушли за ней, а он остался. И проиграл, ибо не смог разглядеть у себя под носом не просто драгоценность, а целый мир, заключенный в одну хрупкую душу.  Обито поднимает лицо к синему-синему небу. Губы кривит горькая усмешка. С неба за ним с усмешкой наблюдает алая-алая луна. Она светит даже в дневное время. Он видит ее и потихоньку начинает ненавидеть. Ведь она не способна вернуть ему ЕЁ. Она не способна вернуть ему свое же дитя. Его Тсукико*.