***
Стоило проехать через главные ворота, как глазам Агаты предстал спокойный двор с ухоженным газоном, оборудованными местами для отдыха и ажурными фонарями, освещающими немногих пациентов, вышедших на вечерний променад. На белоснежном крыльце гостей уже ожидал доктор Клаус — лечащий врач Агаты. Они были знакомы, потому как Агата наблюдалась у него еще в городе.***
К ним подошел медбрат в икрящейся-белой рубашке под горло и таких же штанах. Он провел рукой по блондинистым волосам, обильно смазанным воском и зачесанным назад, опустился на корточки перед Агатой и его пугающее лицо оказалось на уровне ее глаз. Белые брови, голубые глаза, мертвецки бледная кожа. — Доктор Клаус закрепил за тобой медбрата, он проводит тебя и проконтролирует все. Знакомься — это Лука. — Приятно познакомиться, Агата! — В голубых, будто прозрачных глазах не было и намека на искренность, а улыбка больше напоминала оскал. — Пойдем? Агата мельком переглянулась с братом и направилась за проводником в палату.***
Теперь, когда Агата почти переоделась Бран увидел, насколько его сестра сильно похудела. Плечи и позвоночник, все кости торчали, будто кожу натянули сразу на кости. Ему также стало понятно, почему она все время одевалась в закрытые кофты. На спине, начиная с правой стороны шеи и уходя вниз под пижаму, растянулся розовый шрам.***
— Тук-тук, — в дверном проеме появился Лука. — Доктор Клаус сказал сделать тебе на ночь укол. Парень принес все необходимые инструменты и сделал инъекцию. — Больно было? Агата отрицательно покачала головой. — Жаль. — Перед выходом бросил парень.***
— Мы не сможем остаться, маме завтра с утра нужно по каким-то делам. Я должен отвезти ее домой. Агата в глубине души испытала большую обиду. В её голове пронеслось: «А как же я? Я тоже хочу домой!» — Агги, прошу посмотри на меня, хоть на минуту. Что с тобой? Девушку внезапно накрыла истерика, от страха остаться одной, от несправедливости. — Что со мной происходит? Может этот вопрос нужно задать вам? Что я вам сделала, до смерти папы мы были так дружны, а сейчас. Ты изменился, я не говорю уже о сестре и мачехе. — В чем я изменился? Агата, я еще больше стараюсь защитить тебя, неужели ты не замечаешь? — У парня на душе заскребли кошки. Она ведь всегда смотрела на него, будто он самый близкий человек на свете, а теперь что? — Хватит, у тебя своя жизнь! Как только ты покинешь лечебницу, будь добр, больше не вмешиваться в мою. Если мне нужно здесь остаться, значит так тому и быть.***
Бран осознал, что все его поступки, с момента смерти его отца были лишь проявлением страха. И все могло бы закончиться еще раньше, без жертв. — Прости меня, прости, Агги! — Чуть ли не плача шептал Бран. — Я знаю, что тебе неловко, — на секунду замолчав, он тяжело выдохнул и щекой прильнул к лбу девушки. — Я столько раз себе это представлял, так что, пожалуйста, давай постоим так немного. Агата боялась дышать, все тело, все мышцы были напряжены до дрожи. Отчего? Обида или что-то иное? Оно сжигало девушку изнутри. Из коридора послышался голос мачехи, она явно искала сына. Парень отпустил сестру и, усадив обратно на кровать, пообещал: — Я позвоню. Не позволяй этому извращенцу подходить к тебе близко. Он накрыл девушку одеялом, оставив Агату наедине со своими мыслями и разыгравшейся бурей в душе.***
После занимательного путешествия по особняку, Дима, вызвав такси у моста, соединяющего остров и город, тут же набрал знакомый номер. Послышались гудки, а дальше женский голос: — Я думала, ты никогда мне больше не позвонишь. — Испугалась? — Он усмехнулся в трубку, услышав успокаивающий голос подруги. — Не то чтобы. Не хотела, чтобы наше общение закончилось на плохой ноте. Я тогда выразилась не очень красиво. Поэтому, хотела бы загладить вину… — Я понял. Если хочешь загладить вину, мне нужно, чтобы ты перевела кое-что. Я думаю, тут дело явно не потустороннего характера. Видимо кое-кому на руку дурачить Агату. Но я пока не могу с уверенностью сказать зачем. — Ты все-таки был там? Удалось что-то откопать? — Давай встретимся через пару часов на площади, где я брал у тебя интервью. — Хорошо. Парень заехал переодеться и сбросить некоторое оборудование, после чего поспешил на встречу. Автор рекомендует читать под: https://youtu.be/kGkZNy-aWAQ?t=2644POV Дима.
Город только начинал просыпаться и был еще накрыт утренним хмурым небом. Я подошел к назначенному месту и огляделся. Набережная была окутана холодной дымкой. Майя уже ждала меня. Она сидела за столиком кофейни, стоявшим поодаль от всех остальных посетителей. Подол ее бежевого плаща еле касался влажной мостовой, а красный кожаный берет был скошен на бок, слегка прикрывая лоб девушки. Завидя меня, она потушила сигарету в пепельнице и махнула мне рукой. — Не знал, что ты куришь, — я сел напротив и начал раскладываться. — Ты еще многого обо мне не знаешь, — кокетливо ответила Майя и улыбнулась. — У тебя сегодня много работы? — Я достал ноутбук, наушники, микрофон, камеру и некоторые вещи, которые нашел в доме. — А что, есть предложение? — В доме Агаты я стал свидетелем странной картины. Думаю, тебе нужно самой это увидеть. На сегодня мне очень нужна твоя помощь. Майя сделала несколько звонков и отменила все встречи на день. — Итак, свидетелем какой картины ты стал? — Девушка сложила руки в замок, поставив локти на стол, и наклонилась ближе. Я протянул наушники подруге и запустил запись с видеокамеры, скачанную на ноутбук. Буквально через минуту от кокетливого настроения девушки не осталось и следа. Её взгляд стал внимательным, а губы непроизвольно приоткрылись от удивления. — Это её сестра? Но зачем она это делает? Что такого есть у Агаты, чего нет у ее сестры? Я задумался. Внимание матери? Не сказал бы. По ее отношению к Агате, Злата демонстрирует холодность, чтобы это как-то могло спровоцировать ревность. — Ты говорил, что ее сводный брат постоянно рядом, — Майя сняла наушники и задумалась, претенциозно подперев подбородок рукой. В голову закрались разные мысли. В сознании всплыли косые взгляды Брана в сторону Агаты, то, как он успокаивал девушку. Это явно было отношение не брата к сестре. — Возможно ли?.. Теплые чувства Брана к девушке, желание уберечь от всего, может стать серьезным поводом для ревности, — я вслух высказал предположение. — Ты думаешь, он любит ее? А вдруг он психически не здоров и преследует ее? Подстраивает все так, чтобы в нужный момент оказаться рядом и, — зная богатую фантазию Майи, я перебил ее. — Знаешь, твоя теория имеет место быть, хотя кажется фантастической и немного пугающей. Не знаю, в дневнике ведь писала сестра. Ты же сама видела. — Тогда, возможно сестра имеет виды на брата, а брат обращает внимание только на Агату, поэтому ей необходимо избавиться от сестры. Я читала о таких, поверь, каждый раз они закачивались очень трагично. — Кто-то погибал? — Да. Преследователь, руководствуясь фразой: «Не достанешься мне, не достанешься никому» убивал сначала помеху, в нашем случае Агата, а после, того, из-за кого убийца пошел на такие действия, в нашем случае — её брат. — В комнате с камерами, — я показал девушке отрывок. — Я нашел кучу старых писем. Мне необходима твоя помощь, чтобы перевести их. Возможно, это записи ее сестры, и она написала что-то о своем мотиве? Я протянул блокнот и стопку бумаг, обернутых в кожаный переплет. На коже золотым тиснением, которое уже порядком обсыпалось, были изображены уже знакомые мне луна и солнце. — Мне перевести их все? — Майя с интересом взяла блокнот и распутала кожаную завязку. — Прочти их, переведи самые важные на твой взгляд. Я верю, что ты не упустишь ключевых вещей.POV Автор.
Парень пересматривал в наушниках записи со своей маленькой камеры, которая выпала в старой части здания. Выставив скорость в полтора раза, он промотал до самого важного. Вот он проходит мимо напугавшей его вешалки, поворачивает скрипучую ручку двери и открывает холл. У дальнего угла парадная полукруглая лестница из темного дерева с балюстрадами. На стене вдоль лестницы висят мрачные портреты. Дмитрий вглядывается в изображения и несколько раз перематывает, потому что ему кажется, что лица меняются. Их глаза двигаются, люди с портретов наблюдают за ним. Он идет вправо, они молчат, смотрит влево, его внимание приковывает радио под тканью, и их кривые лица с широкими скалящимися ртами провожают его взглядом. — Что за? — Дима несколько раз пересмотрел этот момент, и ему явно не показалось, потому как Майя это подтвердила. — Ты хочешь сказать, что заснял реальных призраков? — Очень надеюсь, что нет! — Присмотревшись к стоп-кадрам, Дима заметил отходящие от рамок еле заметные провода. Да и сама конструкция казалась странной, как будто за рамой было что-то еще. — Если учитывать, что кому-то на руку, упечь Агату в психушку, я думаю, этому есть разумное объяснение. Вот, как например это, — парень развернул к девушке ноутбук. В окне браузера загрузился интернет-ресурс, где учат делать своими руками «живые» декорации для Хэллоуина. Одной из декораций был портрет-призрак. Он делался с помощью рамы и экрана телевизора. — А эти девочки, видимо это проекция, проще сказать голограмма. Когда я был там в прошлый раз, наверху лестницы было натянуто полотно, я подумал, что это паутина, но видимо на эту сетку и проецировалось изображение. Дмитрий вернулся к просмотру записи с камеры. Он промотал моменты, где встретился с девочками и где его окликает голос позади. Вот он падает, и камера уже снимает со стороны. Из-под ткани, накрывавшей радио, вырывается дым и стелется по полу. Перед парнем стоит черный силуэт женщины. Он зажмуривается и бормочет что-то про себя. А пока он не видит, девушка снимает с себя черную накидку, платок, и начинает трясти за плечи. — Твою мать… — Дима, Дима! — Взяв похолодевшую руку парня, Майя обеспокоенно звала его, вглядываясь в лицо парня. — Ты как? — Это она! Сестра Агаты. Она все подстроила. — Знаешь, я хочу тебе сказать, что это письма явно не сестры. Однако ценности от этого они не потеряли. Я так понимаю это старые письма женщины, вернее матери, которая потеряла ребенка. Дай мне еще время во всем разобраться.***
Майя сидела уже второй час над письмами, сгорбившись, одной рукой записывая перевод на чистом листе, а другой поглаживая подбородок. Она была сосредоточена, о чем говорили ее сжатые губы и нахмуренные брови. — Я отобрала самые значимые на мой взгляд, но вот по временным отрезкам я не все смогла разобрать, в письмах не указаны даты, но есть реперные точки, по которым можно примерно выстроить очередность. Девушка передала исписанные листки Диме. За несколько минут он пробежался по переводу глазами, после чего настроил камеру, мысленно подставил в запись фотографию старого темного письменного стола, где были найдены эти письма и каждое письмо по отдельности. — Ты сможешь прочесть их? Я запишу только звук. Для восприятия лучше будет, если письма матери прочтет женский голос. — Хорошо. Камера начала запись. — У меня в руках сейчас те самые записи, которые мы нашли в комнате видеонаблюдения. Моя знакомая перевела для меня эти письма. Я прочёл их и, честно, от этой истории у меня мурашки по коже. От слов "моя знакомая" в груди у Майи что-то неприятно кольнуло, но она не подала виду и просто начала читать. — Моя милая Принцесса! Как же я скучаю. С того дня, как ты пропала, я совсем перестала спать. Каждый раз, когда стемнеет, я зажигаю свечу и ставлю на окно, в надежде, что ты сможешь отыскать путь домой. И каждый раз думаю, что вот-вот и ты постучишься в дверь, и мы снова будем вместе. — Моя милая Принцесса! Сегодня, как всегда бездумно слоняясь по дому, я обнаружила потайной ход, один из тех, что для вас спроектировал отец во время ремонта. Теперь понятно, как вы так быстро оказывались сначала в одном крыле дома, а через минуту в другом. Хитрюшки. Теперь и я использую ваши тайные коридоры. — Милая моя Принцесса! Сегодня раздался стук в нашу дверь. Было дождливое воскресное утро, и мы никого не ожидали в гости. Стук в деревянную дверь отозвался набатом в моем сердце. На пороге оказался полицейский. Я не могу смириться с тем, что произошло. Я никогда не прощу себя, что не углядела тебя в тот день. Я погубила тебя. Мне бы теперь просто однажды заснуть и больше не просыпаться. Чтобы на той стороне заботиться и оберегать тебя. Мы скоро встретимся, моя дорогая. Я обещаю. — Милая моя Принцесса! Сегодня я ночевала в твоей комнате. И знаешь что? Глубокой ночью начала играть твоя любимая шкатулка с лошадьми. Это ведь была ты? Ты приходила ко мне? Моя милая, мамочка скоро будет рядом. Потерпи немного. — Милая моя Принцесса, помнишь твоё любимое лоскутное одеяло? Ты всегда говорила, что, когда кутаешься в мамино одеяло, представляешь мои объятия и они спасают тебя от злых монстров. Сегодня я дошила его. Мне далось это труднее, чем я думала, но я это сделала. Я принесу его тебе в следующий раз. Мы скоро встретимся, принцесса. Подожди мамочку немного. — Милая моя Принцесса! Твой папа, кажется, совсем не переживает, что ты больше не рядом. Я вечно слышу от него, чтобы я перестала себя корить, чтобы продолжала жить, двигалась дальше. Но он не понимает, он не чувствует ничего. Он просто решил вычеркнуть тебя из нашей жизни. Он отрешился. Сначала я не злилась, но мне кажется, он сошел с ума. — Милая моя Принцесса! Доктор сказал, что мне необходимо возвращаться к прежней жизни, как бы больно ни было. Сегодня я была в городе. На рынке я встретила гадалку. Я спросила у нее про тебя, но она ответила, что не чувствует тебя в мире мертвых. Тогда, где же ты, моя девочка? Слова этой женщины воскресили во мне надежду на твоё возвращение! Я смотрю на твою фотографию и представляю, как бы ты могла выглядеть, когда вырастешь. Я попробую нарисовать твой портрет в будущем. — Милая моя Принцесса! Ты не поверишь, как все плохо. Нам придется оставить дом, так будет лучше для меня и для будущего семьи, так считают все вокруг, но только не я. Поэтому, я приготовила для тебя особый подарок. Я помню, как ты любишь головоломки и загадки. Решив ее, ты найдешь меня. — Это последнее мое письмо тебе, моя милая Принцесса. Я больше не могу тут находиться. Полиция не нашла тебя спустя несколько месяцев. Я до сих пор надеюсь, что ты жива. Они нашли лишь твой золотой браслетик, который мы подарили тебе на последний день рождения. Все же твой папа принял решение оставить особняк. Но даже через много лет материнское сердце не заживет, я буду вечно хранить память о моей золотой Принцессе. Любящая вечно, твоя мама. В душе у парня защемило. Он почувствовал боль утраты, граничащую с помешательством. Бедная женщина. Остановив запись, Дима спросил: — Как звучит загадка? — Мне сложно было ее перевести. Но общий смысл примерно такой: Дом в поле Сплю в доме Камень надо мной Земля подо мной — А еще, вот, — Майя взяла один из пожелтевших конвертов и вытряхнула его. На столик из конверта выпал браслетик, о котором говорилось в одном из писем. — Есть идеи с ответом на загадку? — Это же легко. Это могила. У вас есть городское кладбище? — Девушка кивнула. — Тогда пожалуйста, скажи, что оно одно. — Да, оно расположено на холме над городом, от центра, где-то в двадцати минутах на машине. Кладбище стало достопримечательностью города. Оно действительно красивое. Совсем не мрачное. Много зелени. В общем, практически, парк, только с могилами. — Значит, можем ехать. Охотник собрал все вещи в рюкзак и, схватив Майю за руку, потащил в сторону стоянки такси.POV Дима.
Такси взбиралось по дорожному серпантину на холм. Внизу открывался прекрасный вид на рыжие черепичные крыши города. Кладбище встретило нас монументальными стенами-галереями, увитыми виноградными листьями и храмовым комплексом. Входные ворота с колоннадой и куполами – были отдельными произведениями искусства. Перед входом было несколько семей, которые покупали цветы, чтобы отнести их к могилам своих умерших, и несколько туристических групп, внимательно слушающих своих гидов и постоянно щелкающих затвором фотокамер. — Архитектурный ансамбль из часовни и анфилады с захоронениями прошлым летом был закрыт на реставрацию. По идее их должны были уже открыть. Старая часть кладбища представляет собой живописный парк с интересными старинными памятниками. Нужно понять, чью могилу мы ищем? — Майя посмотрела на меня, ожидая ответа. — Женщина, у которой я остановился, работала в том доме. Она сказала, что тело девочки так и не нашли, а могила пустая. — Значит мы ищем кенотаф. — Кено-что? — Кенотаф. Это своего рода символическая могила. Памятник, который не содержит останков…Не смотри на меня так. Я говорила, ты очень многого обо мне не знаешь. Я осмотрелся. Место очень спокойное, немноголюдное. Масштаб просто потрясает, это целый город мертвых. Мы вышли на главную аллею. Вокруг изваяния святых, плачущие и молящиеся ангелы. — На кладбище похоронены представители различных конфессий: католики, православные, мусульмане, иудеи, протестанты, мормоны, даже атеисты. Захоронения вдоль стены — это настоящие семейные склепы с описанием жизни и деятельности усопшего. — Ты решила провести мне экскурсию? — Почему бы не совместить приятное с полезным? У нас есть примерный период «смерти» и фамилия из газетных вырезок. Мы можем зайти в администрацию, в метрических книгах обычно записывают все захоронения. Мы зашли в отдельно стоящее здание, не шибко отличающееся от общего стиля некрополя. Нас встретил пожилой мужчина. Майя о чем-то спросила, после чего он удалился, а когда вернулся, принес с собой несколько старых книг. — Это смотритель кладбища, он принес метрические книги, которые включают информацию с девяностого года. Их фамилия достаточно распространенная. Но мы можем сузить поиск, потому что нам нужны дети и год смерти по репортажам из газет — тысяча девятьсот девяносто восьмой. — Окей, есть Богдана, Мила, Две Любляны, Катарина, Мара, несколько мальчиков и на этом все. Мужчина подошел к нам и с интересом что-то спросил у Майи. Пару минут они еще о чем-то говорили, после чего мужчина морщинистой рукой указал на имя Мара. Видимо он понял, чью могилу мы ищем.***
Место памяти малышки Мары было почти в конце аллеи. Пока мы шли, в любом, даже самом отдаленном уголке кладбища, можно было наткнуться на произведение искусства. Я включил маленькую камеру и начал комментировать: — При посещении российских кладбищ у меня сердце кровью обливается от той заброшенности, в которой они пребывают. А тут я испытываю то самое чувство умиротворенности. Да, конечно, и тут есть заброшенные могилы, почти невидимые глазу, вон там за деревьями и кустарниками. Но за самим кладбищем следят, и это видно. Посмотрите, выметенные дорожки, подстриженные газоны, повсюду установлены скамейки. Это место трудно назвать кладбищем, оно больше походит на парк с большим количеством скульптур. Гулять здесь, разглядывая надгробные памятники, мне кажется можно несколько часов подряд. Мы добрались до памятника. Мраморное надгробие начиналось как лестница из трех ступеней, на которых справа боком сидит босая маленькая девочка в платьице. Ее голова подпирается сцепленными под подбородком в замок ручками, ее взгляд обращен к другой скульптуре, которая, сидит слева по другую сторону надгробия и повернута к нам спиной. Голова взрослой скульптуры немного наклонена и потому ее лицо скрыто волнистыми локонами. Она будто не хочет поворачиваться, но все же слушает то, что ей говорит девочка. — Живописненько. А это кто? — Думаю, это ее мама. Я высказал предположение, ведь у женщины в руках лежало то самое лоскутное одеяльце, о котором было написано в письме. Конечно, оно уже порядком потрепалось и выцвело из-за длительного воздействия природы. Несмотря на большое количество деревьев, вокруг было светло. А еще практически не было никаких оградок, которыми обычно у нас отгораживают одни могилы от других. Поэтому, пока я цеплял камеру, Майя обошла надгробие с другой стороны. — Это странно, ведь мать так любила свою дочь, а в ансамбле памятника она будто чужая, не обнимает, не защищает…Ведет себя отстраненно. — Если ответ на загадку — ее могила, значит тут должно быть что-то! Я встал перед надгробием и внимательно осмотрел его. Обшаривая руками все ступени со стороны девочки, мне не удалось ничего найти. Мрамор был цельным. С другой стороны Майя дотронулась до одеяльца, но оно соскользнуло с гладкого мрамора, и, зацепившись за что-то, повисло так и не коснувшись земли. Присев поднять ткань, девушка обратила внимание на руки скульптуры. Между четками, которые обвивали кисти, просматривалось знакомое украшение. — Это же тот браслет! — Накинув на колени пыльную ткань, девушка взглянула на лицо изваяния. — Красивая! Обойдя надгробие с другой стороны и бросив взгляд на лицо и руки скульптуры, я присел, чтобы также осмотреть ступени. У меня есть привычка, простукивать поверхности, если я что-то ищу. Несколько раз она помогала мне, помогла и в этот раз. Простучав ступени с самого верха, я определил, что звук одной все же отличался, а значит в ней пустоты. — Тут что-то есть, я в этом уверен. Предвкушение найти спрятанное так меня завело, что я бездумно дернул старое пыльное одеяло со статуи и заметил у самых ног несколько мраморных свечей с теми самыми символами, что преследовали меня в доме. Луна и солнце. Я попробовал пошевелить их, пространство для смещения при прокручивании на пару миллиметров все-таки было, а значит, вероятно свечи и должны были как-то открыть ступень. Мрамор не поддавался, как бы сильно я не выкручивал. Уже порядком утомившись, я встряхнул руки от сильного напряжения, и, глубоко вздохнув, снова посмотрел на лицо статуи. — Так, стоп! На подсознательном уровне в голове что-то щелкнуло. Я присмотрелся. Эти глаза, вздернутый нос и губы. Добавить синяки под глазами, вечно обеспокоенный взгляд и осунувшееся лицо из-за бессонных ночей. Черты лица женщины заставили вспомнить об Агате. — Может я, конечно, нагнетаю, но мне кажется, что эта женщина похожа на… — Я осекся, развернулся и ошарашенно посмотрел на моего компаньона. — Агату...? — Загадочно спросила Майя, еле заметно улыбаясь, будто знала что-то, чего не знал я.