***
POV Агата.
Написано под: Rainy Day at the Coffee Shop playlist
После покупки билета у меня еще оставалось немного времени перевести дух и осмотреться. Здание вокзала имело высокие потолки, а из-за большого стекла на фасаде в солнечные дни здание должно было наливаться тёплым светом. Но в такую грозу, как сейчас, лишь приглушённый свет шикарной люстры под потолком и тусклых настенных светильников наполняли пространство уютом и чувством безопасности. По площади вокзал был маленький и имел лишь два пути. Массивная двустворчатая дверь из основного зала вела сразу на перрон, укрытый козырьком на случай непогоды, как сейчас. В целях безопасности поезд, прибывающий из города, останавливался на другой стороне вокзала, что не давало людскому потоку толпиться на одном перроне. На скамейках из темного лакированного дерева пристроилось несколько пассажиров, ждущих, когда подадут поезд. В зоне ожидания помимо сидений располагался также газетный киоск, мини-маркет с предметами первой необходимости и спрятавшаяся в небольшой закуток кофейня. На запах сдобных слоек и ароматного кофе меня неосознанно и понесли уставшие ноги. В этот момент, я мысленно ругала себя за то, что не поела в клинике. В животе выл голодный желудок, а запах свежеиспечённого хлеба ещё больше провоцировал чувство голода. Было удивительно, что в зале ожидания так мало народу, но, когда я завернула к небольшой кофейне, тут же поняла, в чем был подвох. «Cozy Сorner», так называлось кафе, было полностью забито. Все места были заняты: за столиками, у барной стойки, некоторые посетители даже сидели с чашками на скамейках для отдыха, чуть поодаль от входа. Благо время ожидания поезда стремительно сокращалось, поэтому я приняла решение заказать все с собой и перекусить уже в дороге. Внутри оказалось довольно уютно. Черно-кремовая матовая плитка лежала на полу, кирпичные стены были небрежно окрашены не то в белый, не то в цвет слоновой кости. Тусклые навесные лампы, излучающие мягкий желтый свет, не давали точно угадать оттенок. За деревянными столами в мягких креслах с высокими спинками наслаждались своими круассанами и кофе пассажиры. При входе я заметила, интересные кружки у посетителей. Они не были в едином стиле, однако очаровательная небрежность в их форме объединяла всю посуду заведения. За прямой барной стойкой из темно-серого монолита у кассы стоял симпатичного вида брюнет, обслуживающий покупателей. Сдоба на витрине была самая разнообразная: круассаны с шоколадом, миндальным кремом, малиной; булочки-хюгге с корицей и кремом, кажется их сладкий ванильный запах и разносился по всему вокзалу; всевозможные торты, пирожные и тарталетки с ягодами, и еще куча другого хлебного изделия. Пара минут мне потребовалась для разглядывания сначала витрины со свежеиспеченными угощениями, а потом обратила внимание на небольшую мелованную доску с позициями горячих и холодных напитков. Юноша нацепил дежурную улыбку и проговорил: — Добро пожаловать в Cozy Corner, что для вас приготовить? Выбор пал на ароматный круассан и улитку с корицей и ванильным кремом, а также большой горячий латте, чтобы как следует согреться и взбодриться. Денег конечно хватило бы на большее, но за неимением иных денежных средств, я подумала, что неплохо было бы оставить что-то, чтобы спокойно добраться ещё от вокзала до дома. Парень то и дело поглядывал на мой кошмарный внешний вид, отчего становилось неловко. — Вы отправляетесь в дорогу? Если покажете мне билет, могу сделать для вас скидку! Благодаря такой системе лояльности я заметно повеселела. Однако мысли о предстоящем вечере все ещё волновали меня больше, чем урчащий желудок. — Ваш заказ. Хорошей дороги. — Бариста протянул крафтовый пакет и бумажный стаканчик с кофе. В голове снова всплыл образ брата. После университета, когда я ещё ходила на учебу, частенько забегала к Брану в кофейню. Ждала его, делала домашнюю работу за столиком в углу, а потом мы вместе шли домой. Наверное, это были одни из самых лучших дней в нашей жизни. Я вышла обратно в зал ожидания и обратила внимание на столб с часами, несуразно стоящий посреди прохода. Через пару минут уже должен был прибыть поезд. Сделав пару глотков, я пустила горячую жидкость в организм. С головы до пят меня пробрали мурашки. Достав из сумки телефон, проверила связь — ничего. Я даже предупредить никого не могу, что меня отпустили. На экране телефона в очередной раз всплыло уведомление о подходящей к концу зарядки. Если бы знала, что так будет, обязательно выключила бы его ещё в момент приезда в клинику. Хотя без сети он все равно бесполезен. Разочарованно вздохнув и поправив сумку на плече, я побрела в сторону перрона, со стороны которого уже доносился сигнал приближающегося паровоза. Попав в вагон одной из первых, я заняла место у окна, положила сумку на колени, и с интересом уставилась в окно, испещрённое дорожками из дождевых капель; Пассажиры, пригревшиеся в тёплом свете вокзала, неохотно выползали под холодные порывы ледяного дождя и разбредались по вагонам. В моём же вагоне было не многолюдно, а напротив никто и вовсе не сел, что было мне очень на руку. До города ехать около 3х часов без каких-либо остановок. За это время я могла спокойно подкрепиться, отдохнуть и подумать о дальнейших действиях. Я должна была связаться хотя бы с Димой. Поставив стаканчик с кофе и пакет с ещё тёплой выпечкой на стол, я снова достала телефон. Одна полоска…попытка не пытка. Я набрала номер и стала ждать. Гудков не было, однако через какое-то время я услышала голос парня: — Агата! Я не мог до тебя дозвониться! С тобой там все нормально? — Из-за погоды сеть не ловит. В любом случае я еду домой. — В смысле? Тебя отпустили? Оставайся там, я приеду за тобой. — Нет времени, я уже в поезде, у меня разряжается телефон. Встретимся на станции. Поезд со скрипом и резким толчком пришел в движение. — Димитрий, мне кажется Бран, собирается сделать что-то ужасное. — О чем ты? — Он позвонил мне пару часов назад, сказал, что заставит всех заплатить. — Я….ишу…, что…ал…Бр..? — Я буду на станции к восьми часам. Алло! Слышишь меня? Связь окончательно пропала, я хотела было написать сообщение парню, чтобы оно отправилось в следующий раз, как обнаружится сеть, но телефон, издав несколько протяжных звуков, отключился вслед за сетью.***
Написано под - 【Train, oldies music, rain on window playlist】
Понадеявшись на смекалку охотника, я достала из сумки старый недочитанный дневник, за который зацепился склеенный портрет брата. — Боже, неужели ты специально создаёшь на моем пути трудности? Я не прощу себе, если с ним что-то случится. За эти несколько часов может произойти что угодно. Я огляделась на предмет любопытных глаз, взяла в руки крестик и начала молиться, вспоминая все теплые моменты юношества. В те моменты, я думала, что не хочу, чтобы наши жизни менялись. И хотела всегда быть его младшей сестрой. Но никак не могла подумать, что когда-то это перерастет во что-то большее. — Святой Ангел Божий, хранитель и покровитель души моей! Пребудь всегда со мной, утром, вечером, днём и ночью, направляй меня на путь заповедей Божиих и удали от меня все искушения зла. Аминь. Мелодичный джаз тихонько играл из громкоговорителя. А вперемешку со стуком колёс и барабанной дробью дождевых капель о поезд, в моей и без того волшебной голове, создавалось параллельное измерение. То, где нет никаких проблем и опасностей. Я разложила фотографии на столе, и, вприкуску с круассаном, начала разглядывать оставшиеся снимки. Их осталось четыре.***
POV Автор.
Взяв первый снимок, Агата перевернула его, позади надпись: Мара и Тан. Далее [неразборчиво]. На фотографии мальчик и девочка сидят за деревянным детским столиком. У них чаепитие. По середине стола стоит небольшой поднос с белым фарфоровым чайником, несколько чашечек на блюдцах и небольшие серебряные ложечки. Мальчик в темной кофте тянет руку с чашкой к девочке, наряженной в желтый сарафан, чтобы чокнуться. Оба светловолосые и такие милые. В голове снова вспышка фотоаппарата ослепляет подсознание девушки.***
Второй снимок. Позади: Мара, близнецы Тан и Яр. [неразборчиво]. Но судя по фотографии дело было летом. В центре кадра малышка в желтом слитном купальнике надувшись смотрит себе под ноги и указывает ладошкой на что-то вне кадра. На заднем плане двое светловолосых мальчишек бегут к воде, в руках у них по четвертинке арбуза. Вероятно, они отдыхают как раз на причале у дома. Девочка на этом снимке младше, чем там, где они в доме на дереве. И, судя по всему, самый младший брат еще либо не родился, либо очень маленький, чтобы участвовать в таких играх. Стук колес и тихая музыка эхом отдается в ушах, перед глазами черные пятна. Детский смех и шум прибоя. — Мамочка, посмотри, они на арбуз раздавили. — Мальчишки, ну ка перестаньте носиться! — Снова этот женский голос. Я слышу ее, но не могу увидеть лица.***
Третий снимок. Позади: Мара в саду. [год неразборчиво]. Малышка помогает в саду. Она стоит у деревянной тележки с цветами, которые должны быть посажены около дома. Она в маленьких резиновых сапожках и светло-коричневом льняном комбинезончике с рюшами на плечах. Бархатистый тембр усатого мужчины, приятно отдается в сердце: — Мисс Мара, вы сегодня мне помогаете по саду? Соберем для мамы букетик? Он снимает садовые перчатки и протягивает руку девочке, чтобы пройтись с ней по рядам с цветами и выбрать несколько соцветий.***
Последняя фотография. Позади красивым почерком выведено: Мама, Мара и маленький Лео. [Даты нет]. На заднем плане выглядывает часть особняка, та что с башней. На переднем плане идиллия: Женщина с темными волосами в красно-белом полосатом сарафане держит малыша Лео на весу. Удлиненное каре закрывает ее лицо. Сын чуть поднял ногу в воздухе и уже хочет взять пышный пион, который ему улыбаясь протягивает старшая сестра. Белесые волосы девочки собраны в пучок, но из-за большого количества подволосков, выбивающихся из под резинки, она кажется одуванчиком. На глаза наворачиваются слезы. Женский голос ласково и приглушенно произносит: — Леон, посмотри какую красоту тебе принесла Мара. Спасибо тебе, сестричка! Мальчик улыбается и что-то улюлюкает в ответ. — Мамочка… — шепчет себе под нос девушка, очерчивая профиль таинственной женщины, и всхлипывает, а воспоминание ускользает, как всегда.***
POV Агата
Несколько минут я еще разглядываю фотографии, на последнем снимке замечаю на девочке браслет и обращаю внимание на свое запястье. То же самое украшение. Яркая вспышка заблокированного подсознанием воспоминания сопровождается звоном в ушах, эхом и резкой головной болью. Сшивая лоскуты воспоминаний, одно за другим, я кутаюсь в одеяло из прошлого, и каждый раз меня наотмашь бьют эпизоды того вечера. Становится невыносимо душно. Появилась сухость во рту. Начала мучить жажда. Я перевела взгляд на выпечку, мысленно выстраивая логические цепочки. При таком бешенном ритме и жутком голоде, я совершенно забыла про свой диабет. Знал бы Бран, я получила бы по полной. Среди вещей, что привез брат вместе с чистой одеждой, были несколько шприцев с инсулином. Только благодаря этому, мне удалось избежать очередного приступа. Я прислонилась лбом к холодному окну и погрузилась в размышления.***
POV Дима
Мы продолжали сидеть с Майей в кафе и обсуждать полученную информацию. Но после внезапного звонка Агаты я был как на иголках. Майя многозначительно постукивала себя пальцем по лбу, вспоминая прошлый опыт. — Деньги убивают. Как-то я читала отчет об убийстве, где жертву отравили, знаешь почему? Из-за наследства. Ужасная история. Я рассеянно кивнул, продолжая обдумывать все подробности происходящего. Цепляюсь за обрывочную мысль, пытаюсь осмыслить очень странное предположение, возникшее в голове, но оно ускользает. — О чем задумался? Качаю головой, ответа у меня нет. В этой истории две жертвы: неродившийся ребенок и Агата. Помочь первому я уже никак не могу, но правда должна восторжествовать над многолетней ложью. — Когда ты думаешь, у тебя появляется морщинка, вот тут – она коснулась пальцем моего лба у переносицы. — Так, о чем ты все-таки задумался? — Агату отпустили ни с того, ни с сего, и сейчас она на пол пути к дому. Мне нужно ее встретить через пару часов. Но я не понимаю, как такое могло случиться? Если ты сказала, что доктор Клаус покончил с собой, кто мог ее отпустить? Девушка молча оборачивается к окну, словно пропустив слова мимо ушей. Поднялся сильный ветер, струи дождя звонко стучали по стеклу. — Погода отвратительная! Сомневаюсь, что службы такси будут сегодня работать. Но я могу одолжить тебе свой байк, если ты, конечно, умеешь на нем ездить. С полицией проблем не будет, не волнуйся. Довезешь меня до работы и можешь взять на время. На мотоцикле я, к счастью, ездить умел. Поэтому доставить девушку до работы не составило труда. Майя расцепила руки, которыми всю поездку обнимала меня за пояс, и встала передо мной, подняв козырек на шлеме. — Будь осторожен. — Она загадочно смотрит на меня, ласково поправляет капюшон толстовки, похлопывает по плечу и отходит. — У нас есть только подозрения. Нужны неопровержимые доказательства. Самым лучшим будет – признание. Гид быстро уходит, оставив меня наедине с вопросами. Я оглядываюсь, краем глаза замечаю неподалеку полицейский участок. Думаю о том, что надо было сразу идти в полицию. Солнце уже полностью скрылось за серой мешаниной из грозовых туч.***
Агата в недавнем разговоре упоминала что-то о Бране. В последнее время у нас с ним сложились более доверительные отношения, как мне показалось. Поэтому, я решил заехать к нему домой, раз уж в кофейне его не застал. Когда я постучал во входную дверь, оставалось молиться, чтобы ее открыл юноша, ну или на крайний случай его сестра. — Что ты тут делаешь? Разве ты не должен был уехать? — Через минуту ожидания, я встретился с недоуменным взглядом парня. — Планы немного изменились. Могу войти? — Нет! – Юноша преградил путь — Ты немного не вовремя. — Я все же вынужден настоять. Это касается Агаты. Бран, стараясь не издавать лишнего шума, закрыл за собой дверь и отвел меня в сторону. Достал из заднего кармана джинс пачку сигарет и прикурил. Глубоко затянувшись сигаретой, жмурится и медленно выдыхает струйку дыма, протягивая мне открытую пачку. Желание курить накатывало медленно, как прилив на морской берег. Демоны оказались сильнее. Прикуриваю и также глубоко затягиваюсь, глаза слезятся от удовольствия. Он, погладив подбородок, задумчиво произносит: — Послушай, Дмитрий, хочешь еще один дружеский совет? Не знаю, откуда ты приехал, но уезжай подальше, и чем быстрее, тем лучше. Я сам со всем разберусь. — Агата возвращается домой. — На лице парня застыло растерянное выражение, будто случилось что-то, чего быть никак не должно. — Что? — Что слышал. — Ей опасно сюда возвращаться. Прошу, останься с ней, хотя бы до завтрашнего утра. И держитесь подальше от дома. — На его лице появляется странное выражение, а голос звучит нетерпеливо, взволнованно и отчего-то тревожно. Очевидно, что-то произойдет, но что именно? Мне приходится согласиться: — Хорошо, но завтра… — Завтра будет завтра. — Парень выдувает дым через нос, чему-то озабоченно ухмыляется, будто услышал удачную шутку. Я понятия не имею, что он задумал. Хотелось бы верить, что в этой голове есть разумный план. Особенно после всех перенесенных испытаний, которые любого бы свели с ума. Я чувствую, что близок к разгадке, и не желаю рисковать. — И кто знает, может быть, для меня еще останется надежда. — С этими словами он бросает сигарету, поднимается на крыльцо и закрывает дверь.***
POV Автор
Мачеха нажимает на спусковой крючок, раздается выстрел. Девушка закрывает уши ладонями, а кровь пачкает обои. Опустошенная Агата валится на пол. Женщина подходит к ней всаживает оставшиеся пули в тело, даже когда в пистолете больше нет пуль, а она все равно жмет на курок, добивает падчерицу гулкими щелчками. Бросает последний взгляд полный изнеможения на труп девушки и выходит из комнаты. Немного погодя слышно, как распахивается дверь. В дом вместе с запахом сырой земли вбегает Бран. Без сил он опускается рядом с телом сестры, одной рукой берет ее остывшую руку в свою, а второй прислоняет дуло лежавшего рядом оружия к виску и нажимает на курок. Агата рывком просыпается. Пытаясь выровнять дыхание и прийти в себя, всматривается в окно. Обращает взгляд на высокие сосны, которыми славился их край. Деревья устремляются к мрачному небу, окруженные туманом безмолвия. И девушке, кажется, что поезд едет все медленнее и медленнее. До конечной станции остается совсем немного, и из громкоговорителя хрипло доносится голос машиниста поезда, который оповещает о небольшом опоздании. Шквалистый ветер раскачивает провода линии электропередач, некоторые из них оборванные болтаются взад и вперед, что видимо и затрудняло проезд. Выстрел, заглушаемый раскатом грома, раз за разом раздается эхом в голове Агаты.