By the time you come home I’m already stoned You turn off the TV And you scream at me I can hardly wait Till you get off my case
В шесть часов утра будильник сработал, Фрэнк, будучи совершенно зомбированным, поднялся с постели и потянулся, понимая, что он проспал всего ничего. Заснуть мужчина смог только под утро, два часа сна не дали ему абсолютно ничего, поэтому настроения не было, также как и желания куда-либо идти. Несмотря на это, будучи убитым, он просто поднялся с места и пошел в детскую, чтобы разбудить ребенка и подготовить его к школе, но каково было его удивление, когда он, заглянув в спальню, заметил сына там, спящего со вторым родителем. Не желая будить супруга, Фрэнк аккуратно и максимально тихо вошёл в комнату, подходя к кровати и наклоняясь над ребенком, которого крепко обнимал его второй отец. — Майлз, вставай, — потрепав сына по ноге, мужчина выдохнул и посмотрел на переворачивающегося юношу, которого явно не устроило положение вещей и небольшой сквозняк, созданный распахнутой дверью и приоткрытым окном. Открыв глаза, ребенок пару раз моргнул, привыкая к свету, а после повернулся к отцу, смотря на его помятое лицо. — Вставай давай. В школу опоздаешь, — добавил мужчина, намеренно покидая комнату и отправляясь в ванную, чтобы привести себя немного в порядок и собраться. Когда с водными процедурами было покончено, Айеро-старший отправился готовить завтрак сыну, но вместо яичницы или чего-нибудь серьезного он насыпал Майлзу хлопьев и залил их молоком, не желая заморачиваться и понимая, что на большее его с утра не хватит. Поставив тарелку на стол, Фрэнк сделал кофе себе и супругу, оставляя чашки на столе, а после взял чистый лист и ручку, садясь за стол. Психиатр ожидал, что после вечерней ссоры что-нибудь пойдет наперекосяк в их семейной жизни, и Джерард вряд ли вообще захочет разговаривать с ним. Именно поэтому ради всеобщего блага он решил написать супругу записку, надеясь на понимание с его стороны.Я знаю, что ты не захочешь со мной разговаривать еще несколько дней, Джи, хотя искренне не понимаю твой дух бунтарства. Ладно, не об этом. Я тебе оставлю завтрак на столе, возьми, поешь, пожалуйста. И еще, в верхнем шкафчике, около вытяжки, находится упаковка таблеток. Выпей одну. Тебе надо восстанавливаться. Сегодня я останусь в клинике, чуть позже позвоню Джамии, она тебе поможет. Люблю. Твой Фрэнк.
Повесив записку на холодильник и закрепив ее магнитом, Айеро-старший поджал губы и сел на место, когда услышал Майлза, разговаривающего с Джерардом. Они оба спускались в кухню, только Майлз — ради своего завтрака, а Уэй — для дочери. Сев на стул, ребенок подтянул ноги к груди и взял в руку ложку, начиная есть, а его второй отец подошел к столешнице, доставая из шкафа смесь «Enfamil Infant Formula»*. Заполнив бутылку лишь наполовину, юноша открыл баночку и, зачерпнув некоторое количество порошка, поднес к бутылочке, но в итоге, когда рука затряслась, порошок высыпался на стол и пол, оставляя Джерарда раздраженным. — Гадство, — буркнул он себе под нос, чувствуя нежные прикосновения любимого к руке и талии, но не выдержав, он отдернул руки мужа, оставляя того разочарованным. — Джи, давай я помогу тебе. Ты же не справляешься, — проглотив собственную обиду, Фрэнк озвучил свои мысли, делая их мягкими до того, чтобы Уэй в очередной раз не обиделся, но ему это не помогло. — Фрэнк, вези сына в школу. Я сам со всем справлюсь, — взболтав содержимое, юноша напряг слух и услышал, как из спальни доносится детский плач. Бэндит проснулась, — Будь умницей, ладно? — поцеловав сына в лоб и пожелав ему удачи, Уэй улыбнулся и пошел наверх кормить дочь, оставляя после себя лишь повисшее в воздухе напряжение и недовольное сопение старшего. — Пошли, Май, — не желая злить отца, мальчишка поднялся с места и пошел в прихожую обуваться, а собранный Фрэнк тем временем пошел в гараж, чтобы выгнать машину Lexus RX 450h на улицу. Простояв еще около пяти минут, Фрэнк включил в машине печку, давая салону нагреться, а после подошел к задней части машины, открывая ребенку дверь и помогая подняться наверх, чему Майлз был не особо рад. Он мог справиться и сам. До школы они доезжают обычно за час, но с учетом пробок, которые по утрам — явление частое, доходит и до полутора часов. За это время Майлз успевает высыпаться, а Фрэнк заканчивает с рабочими моментами, просматривая карты пациентов или другие важные бумаги, но сегодня никому из них не хотелось заниматься излюбленным делом. В машине, также, как и дома витало напряжение. И хоть Фрэнк вел себя как нормальный отец, считая, что он не должен бояться разговоров с собственным ребенком, успокоиться он все равно не мог. — Майлз, что происходит? — выдохнув и отпустив руль, Айеро на секунду повернулся к сыну, замечая, как тот смотрит в окно, опустив уголки губ. Фрэнк ожидал, что ребенок ответит ему сразу же, но мальчишка даже не думал об этом. Его не волновали разговоры в принципе. — Майлз Энтони Айеро, я разговариваю с тобой. — Я не хочу с тобой разговаривать, — спокойный, словно лед. Создавалось ощущение, что его сын ничего не боится. Ни того, что он получит, ни того, что, скорее всего, потом в семье начнутся проблемы. — Что ты сказал? — Я не хочу с тобой разговаривать, — так же уверенно повторил ребенок, но не поворачиваясь к отцу. Остановив машину недалеко от школы, Фрэнк отстегнул ремень безопасности и повернулся всем корпусом к сыну, не желая больше разговаривать через зеркало заднего вида. — Майлз, не забывай, кто твой отец, — челюсть психиатра начала сжиматься по мере того, как тот начал выходить из себя, но все же контроль он держал над собой, боясь усугубить и так плачевную ситуацию. — Мой папа сейчас дома с сестрёнкой, — самостоятельно отстегнув ремень, мальчик попытался открыть дверь, чтобы покинуть поле битвы до взрыва собственного родителя, но та оказалась заблокирована. — Я опоздаю на занятия. Открой, пожалуйста, дверь. — Тебя не смущает тот факт, что тебе всего пять? Ты не имеешь права так со мной разговаривать! И откуда ты взял эту манеру разговора?! — голос мужчины начал срываться на крик, что лишь сильнее испугало ребенка, но пути назад не было. — Иди в школу. Мы с тобой вечером поговорим. И никаких прогулок после занятий, Майлз. Я приеду за тобой ровно в час дня, — открыв дверь, мальчик вышел из машины и пошел в здание, оставив отца одного в раздраженном состоянии. Несмотря на то, что он ответил своему папе грубо, он осознавал, что не хотел этого. Ему было страшно выводить его из себя хотя бы потому, что Фрэнк себя не контролирует. Он его просто боялся. Настроения у Майлза не было. От слова совсем. Учиться ему не хотелось, домой идти тоже не вариант, и к Эби не пойдешь, так как ей тоже достанется, а подставлять он никого не хотел. Всхлипнув и вытерев нос рукавом парки*, Майлз подошел к подруге, беря ее за руку и утягивая в здание школы, чтобы скрыться с глаз отца, но Айеро-старший и так пребывал в шоковом состоянии. Еще одна новость о том, что у Майлза появились друзья, стала для него уколом в свой адрес. Он совсем не знает собственного сына. Не желая больше оставаться наедине с этими проблемами, психиатр вновь завел машину и уехал с территории, попутно отвечая на звонок. — Да, Лиз, что случилось? — Майлз, что с тобой? Поругался с папой? — Остановив друга в коридоре, Эбигейл посадила его на скамью и села рядом, кладя портфель себе на ноги. — Что у тебя дома происходит? Ты ужасно бледный. — Папы поругались вчера вечером, из-за этого старший папа сегодня сорвался на мне, наконец-то вспомнив о моем существовании, — грустно усмехнувшись, мальчик встал с места и, взяв портфель подруги, медленно пошел к своему классу, слыша позади тяжелый вздох. — Слушай, ты говорил о том, что дома у тебя что-то есть. Давай сходим сегодня к тебе и посмотрим? — получив кивок, девочка улыбнулась и взяла мальчика за руку, отдавая ему часть своей поддержки таким образом, хотя Майлзу было совсем не до этого.***
Оставив машину на парковке, Фрэнк покинул салон и поставил ее на сигнализацию, твердым шагом следуя в сторону клиники. Когда он подошел ко входу, на него вдруг обрушился шквал репортеров и журналистов, которых он ненавидит всем сердцем. Пожелав самому себе удачи, психиатр начал быстро пробираться сквозь толпу, не желая отвечать на вопросы. — Мистер Айеро, каково это — стать родителями с мужем, но своего кровного ребенка? Вы знали, что у вашего мужа есть предрасположенность? Или, может, это новый научный эксперимент? — кричала журналист, засовывая микрофон Фрэнку чуть ли не в рот. — Без комментариев! — Как сейчас чувствуют себя ваш супруг с малышом? Это мальчик или девочка? Ваш сын рад появлению на свет родственника? — продолжила уже вторая девушка не менее уверенным голосом. — Прекрасно. — Вы покажете их? Почему вы скрываете своего мужа от публики? Джерард может сказать, каково это было? — Говорю один раз и для всех. Никакой информации ни от меня, ни от моего супруга вы не получите. Не надо ждать нас у клиники или караулить возле дома, или я вызову копов, ясно?! — терпению мужчины пришел конец ровно у входа, когда его попытались удержать руками. Никто не имеет прав вторгаться в личное пространство чужих людей, особенно если те в бешенстве. Влетев в здание и стряхнув с головы снег, Фрэнк прямой наводкой пошел к охранной части, чтобы устроить разнос еще и там, но к его счастью на глаза попались мимо идущие охранники, которых Айеро готов был сейчас порвать на куски. — Диксон и Аткинсон! Вот вам задача, дорогие мои. Мой муж приедет с дочерью через минут пятнадцать, около входа стоят акулы. А теперь вопрос. Как им попасть в корпус, оставшись живыми и невредимыми?! Какого, можно поинтересоваться, черта, вы гуляете, зная, что около входа шатаются журналисты?! Как люди будут заходить в здание?! Быстро пошли и исправили ситуацию, пока я вас не пустил на корм своей собаке! На каждом шагу его встречали люди с поздравлениями. Кто-то пожимал руку, а кто-то просто хлопал по спине, искренне радуясь за начальство, хотя самому Фрэнку было не очень весело. Он постоянно кусал губу, вспоминая супруга с дочерью и понимая, что он просто натворил херню, которую ему теперь расхлебывать. Двери лифта открылись перед ним спустя несколько минут, и он вошел внутрь, нажимая кнопку своего этажа под номером девятнадцать. Он расстегнул свою куртку, открывая вид на темно-синий свитер и черные джинсы. В горле застрял ком, когда он вновь представил, что его ждет дома. Что, скорее всего, у Джерарда опять начнется истерика, когда он прочитает записку, но сделать он больше ничего не может. Его супруг просто не хочет принимать помощь. — Поздравляем! Ура! — троекратное «ура» встретило его в холле, когда он вышел из лифта, что вызвало у него хоть небольшую, но улыбку. Он еще немного постоял, любуясь своими подчиненными, а после подошел к ним, принимая поздравления и подарки. — Мистер Айеро, — начала Мередит, — мы поздравляем вас с Джерардом от всего нашего дружного коллектива и желаем вашей семье и малышке в отдельности крепкого здоровья и счастья. Мы гордимся тем, что вы прошли такой тяжелый путь и смогли достичь совершенства. Надеемся, что скоро мы сможем увидеть вас всех вместе. А это небольшой подарок для вас, — вручив конверт и четыре пакета с коробками, девушка оставила короткий поцелуй на щеке начальника и обняла его, вызывая у Фрэнка улыбку этим действием. — Спасибо большое, ребята. Это безумно приятно, — поблагодарив всех еще раз, Фрэнк подумал минуту и добавил. — Я обязательно накрою хоть небольшой стол для вас, и мы отметим это, но через несколько дней. — А вы будете с Джерардом? — поинтересовалась Элизабет, выкрикивая свой вопрос и выходя чуть вперед. — Нет, Джи будет дома с детьми в это время. Он сейчас не отходит от малышки, — улыбнулся Айеро, поглядывая на дверь. — Ладно, возвращайтесь к работе. Пациенты ждут. Элизабет, что там с динамикой?***
Войдя в уже излюбленный холл, Джерард посмотрел на дочь, которая неотрывно смотрела на кулон-замочек, висящий на шее родителя. Он мысленно взвыл, понимая, что сейчас будет много крика и плача, но успокоил себя тем, что осмотр должен пройти достаточно быстро. Подойдя к кабинету неонатолога, Уэй постучал в дверь и открыл ее, заглядывая внутрь. Мишель, женщина средних лет с темными вьющимися волосами и немного смуглой внешностью, буквально вскочила с места с улыбкой на лице, подлетая к прибывшим пациентам. — Мистер Уэй, рада вас видеть! — раскрыв карточку с именем малютки Бэндит, она поставила точку в графах «рост» и «вес» и подошла к столику. — Как себя чувствует маленькая мисс Айеро? Все в порядке? — Да, Мишель, все отлично. Единственное, что меня смущает — она ни к кому не идет, кроме меня и Фрэнка, — поджав губу, Джерард аккуратно положил дочку на весы и чуть отошел. Реакция не заставила себя ждать. Плач разнесся по всему кабинету. Малышка начала активно махать ручками и ножками, требуя внимания отца, но он не мог подойти, и его сердце начинало болеть лишь сильнее от этого. Когда женщина закончила с измерениями и отошла в сторону, Джерард тут же подлетел к дочери, поднимая ее на руки и начиная шептать успокаивающие слова, чуть ли не плача оттого, какую боль испытывает девочка. — Все, моя маленькая, папа рядом с тобой. — Знаешь, Джерард, все дети привязаны к своим родителям, но не все родители привязаны к своим детям. Бэндит чувствует вашу с Фрэнком любовь, вот и не хочет ни к кому другому идти, — улыбнулась врач, записывая данные в карточку и отдавая ее отцу дочери. — Тебе сейчас надо сходить в четыреста восемнадцатый кабинет и поставить дочери прививку от туберкулеза, — заметив, как родитель побелел от услышанного, Мишель усмехнулась и помогла Джерарду одеть дочь. — Не будь трусом. Тебе еще не раз ходить с ней по врачам. Поблагодарив медика, Джерард слегка оттянул горловину свитера и, посмотрев на девочку с пустышкой во рту, поцеловал ее в макушку, отдавая свою заботу и любовь. Единственное, на что он надеялся сейчас — что он выдержит все эти мучения вместе с дочерью. — В следующий раз возьмем с собой папу, — выдохнул юноша, без стука входя в кабинет и подходя к стулу. Он без вопросов сел на предмет мебели и стянул с дочери кофту, прижимая малышку к себе. — Давайте быстрее. — Мистер Айеро, не переживайте, она ничего не почувствует, — закрыв глаза, Уэй уткнулся носом в детскую макушку, а вторую руку положил девочке на спину, начиная напевать колыбельную. Правда, никто не знал, кому он ее поет. Себе или дочери? Почувствовав, как папа трясется, Бэндит моментально заплакала, а когда игла оказалась чуть ниже плеча, обычный плач перешел в истерику, что вывело Джерарда из себя. В глазах начало темнеть, голова закружилась. И если бы девушки вовремя не обратили внимание на то, что хватка парня ослабевает, Бэндит бы упала, а Джерард — потерял сознание. — Джерард! Эй! — поднеся ватку к носу юноши, медсестра поводила ею около ноздрей, а после улыбнулась, когда увидела, как тот приходит в сознание. — В следующий раз на прививки отправляйте супруга с дочерью, ладно? Тем временем в здание вошла молодая темнокожая девушка Эйприл Нун и подошла к стойке, за которой по обычаю стояла бессменная Мередит. — Добрый день, я хочу устроиться на работу в вашу больницу, — прямо выпалила она, и Флойд поджала губу, думая о том, как быть с этой милой девушкой, если начальник занят. — Секунду, — она набрала номер Фрэнка, чтобы узнать, сможет ли он принять резюме девушки, но тот отправил ее к Филу, что Мередит и предполагала заранее. Эйприл кивнула и облокотилась на стойку плечом, ожидая ответа. — Мистер Айеро сказал, что вами займется другой сотрудник, работающий с персоналом, и он примет вас… прямо сейчас, — заключила она, убедившись в правильности данной информации мысленно, и отправила Боумэну сообщение, — я вас провожу, идемте, — они отошли от регистратуры и направились прямо к кабинету врача, который сидел за своим столом и кидал в стену теннисный мячик от скуки или лени. Эйприл открыла дверь, и в этот момент мяч вновь отскочил от стены прямо в руки парня. Увидев незнакомку, юноша убрал ноги со стола и сложил их на груди, наблюдая за тем, как эмоции на лице девчонки менялись от волнения до заинтересованного презрения. Мередит оставила их, и та села в кресло напротив Боумэна. — С чем пожаловала сюда симпатичная девушка по имени… — Эйприл Нун пожаловала сюда устроиться на работу, а не болтать с таким неряхой, как вы, — произнесла она, подмечая не совсем прилежный вид молодого человека. Фил прищурился и слегка улыбнулся, ощущая на себе, по его мнению, милое раздражение будущей коллеги. — Сейчас ваша судьба в моих руках, миссис Нун, так что попрошу не грубить мне. — Мисс, раз уж на то пошло, а вы- — Так значит, вы одиноки? — перебил он ее, видя, как возмущение ее переходит границы формальности. — Что? — Кхм, ничего, — Фил перевел тему и продолжил, ведь главную информацию он уже узнал таким вот необычным путем, — так ты работать сюда устраиваешься? Кем хочешь быть? И давай на «ты», мы же ровесники как-никак, я прав? — она достала резюме и кинула ему на стол, закидывая ногу на ногу и ожидая, пока тот прочитает ее дело. — Тебе 25, неплохо, свежая кровь и все такое, только окончила мед? — Типа того, — он пролистал и, о чем-то хмыкнув, отдал ей документы, — чего ты все время ухмыляешься? — Милая фотография, — Эйприл посмотрела на фотографию на первой странице и закатила глаза, одновременно засмущавшись. — Бред, лучше поговорим о моем зачислении на должность. — Да, ты не сказала, кем хочешь работать. — Это было в моем резюме, — подметила она, и тогда парень мысленно выругался, ведь он не вчитывался в слова и большинство времени смотрел на фото и последние строчки страниц, как Айеро всегда твердил: «Если не хотите или вдруг не можете прочитать большое количество информации, читайте последние строчки, и первую желательно». Фил часто практиковал это. — Повторите, чтобы я знал, что вы уверены в своем выборе. — Ты перешел на «вы», нервничаешь? — насмешливо глянула она, а затем продолжила, не собираясь получать язвительного ответа парня. — Процедурная или палатная медицинская сестра, я могу делать инъекции и ухаживать за пациентами. Не то чтобы я больше ничего другого не умею, но это нравится мне больше всего. — А что из этих двух больше? — он откинулся на спинку кресла и завел руки за голову, чтобы немного размяться перед тем, как встать. — Наверное ухаживать за больными. — Как благородно, — Боумэн потер ладони и поднялся с места, поправляя халат, который успел помяться от постоянных посиделок, — а теперь пошли, покажу тебе рабочие места. Можешь чередовать процедурку и уход, не думаю, что с этим будут проблемы. У тебя, считай, стажировка, так что постарайся не опаздывать и не косячить, завтра приступишь к работе в девять, а сейчас идем, — он открыл дверь перед ней, а затем они вышли, — Эйприл. — М? — Он впервые назвал ее по имени, будто вкладывая в это какой-то скрытый смысл. Некоторое время помолчав, Фил помотал головой и кивнул в сторону холла, куда им стоило пойти. — Да так, ничего, пойдем.***
Обозленный ценами и несправедливостью местных частных клиник пациент сорока двух лет Паркер Крэйн и корреспондент по совместительству ворвался в здание еще пока спокойной больницы и направился прямиком к кабинету главврача так яростно, что Мередит успела только маякнуть Фрэнку о том, что тот идет к нему на разборки. Он распахнул дверь и увидел перед собой спину психиатра, который неспеша раскладывал бумаги на столе и присвистывал, а потом вдруг повернулся и, улыбнувшись невозмутимо, поприветствовал. — Доброе утро, а что без стука? — он прекрасно видел перед разъяренного пациента, и все равно делал вид, будто все нормально, так, словно он действительно так считал, но внутри он был готов к любым неожиданным действиям мужчины. — Вы охренели, мистер Айеро, со своей всей этой больничной шайкой, именуемой частной клиникой! — с надрывом высказался он. — Вы сосете деньги из людей, а взамен делаете из них больных ублюдков, и вы в частности, мистер Айеро — главный злодей, я уверен, я напишу о вас в чертовой газете! — Думаете, вы — первый кретин, который грозится напечатать о нас в газетах? Что-нибудь слышали об антипиаре? — после этих слов Паркер накинулся на Фрэнка с кулаками, пытаясь попасть по лицу и ударить, но врач ловко увернулся и вмазал тому по челюсти. Звуки боев разнеслись за пределы кабинета, и медперсонал сбежался, чтобы разнять двух взрослых людей во избежание травм. — Мистер Айеро, вы в порядке? — Да, черт возьми, я в полном порядке, — отрезал он, вытирая ватой кровоподтеки и выкидывая предмет в мусорное ведро, — возвращайтесь на места, здесь нечего больше смотреть. — Мистер Айеро! — раздался издалека голос парня, и Фрэнк закатил глаза. Фил прибежал к нему, чуть не столкнувшись с выходящей из кабинета Мередит. — К вам пришел пациент и просит вас принять его. — Я же сказал… — Он очень просит, у него что-то важное, — недолго поразмыслив, Айеро покачал головой, и ему больше ничего не оставалось, кроме как узнать, что же такое у пациента случилось. Виктор Белчимор ждал в коридоре, постукивая пальцами по портфелю в ожидании. Фрэнк хотел было подойти к мужчине, как вдруг из-за угла показалось ошарашенное лицо Джерарда с дочерью на руках. Сначала он был удивлен, а затем раздражен, его эмоции выдавали его, против природы не попрешь. — Ты, Айеро, еще раз с кем-нибудь подерешься, я тебе глаз на зад натяну, усек? — в ответ старший лишь зашипел от неприятной боли, когда Джи приложил антисептик к ране на его лице. — Как вообще можно было додуматься… — Он первый начал, — на возражение Фрэнк получил оплеуху и еще одно замечание от супруга. — Первый — не первый, ты как ребенок, ничего не понимаешь, только слушаешь инстинкты, так ты себя угробишь, а перед этим — меня, поэтому хватит инфантильничать и взрослей, — выкинув ватку, Джи аккуратно подошел к спящему на диване младенцу и взял ее на руки, — мы домой, а ты, пожалуйста, будь добр, не переубивай все отделение в мое отсутствие. — Подожди меня, я скоро освобожусь, вместе поедем и заедем за мелким, — Джерад кивнул, дверь захлопнулась, а после Фрэнк, немного посидев и поразмышляв над словами парня, решил таки собраться с силами и подойти к ожидающему пациенту. — Доброго времени суток, — успокоившись, произнес главврач, возникая позади мужчины примерно средних лет. — Доброго, — он был вежлив, но не знал, кто с ним говорит. — С чем пожаловали? Что-то тревожит? Серьезное? — расспросы доктора были такими, что невольно хочется ответить, несмотря на то, что ты его не знаешь. — Ну, такая странная ситуация, на самом деле, — он нервно усмехнулся и почесал затылок, — мой знакомый психиатр попал в больницу по его же специальности и… в общем, я хожу к нему иногда, и мне кажется, будто его слова — не бред на самом деле, — Фрэнк нахмурился и прекратил незаметно записывать информацию за пациентом. — И что же он утверждает? — Много всего, что нормальный человек посчитает бредом, но простите, я могу сказать об этом только мистеру Айеро. — Что ж, я — мистер Айеро, — он убрал блокнот и посмотрел на Виктора, который был немного в шоке и смущен. — П-простите, я не знал. — Ничего, это не проблема. Давайте договоримся так, я приму вас в понедельник, ладно? Я не работаю сегодня, и в ближайшие дни — тоже, но для вас могу сделать исключение, учитывая вашу ситуацию и настойчивость. Вам сообщат, когда прийти, а сейчас идите домой и отдыхайте, — пожав друг другу руки, они разошлись, Виктор воодушевленно вышел из здания, а Фрэнк вернулся в кабинет, обдумывая, что с Белчимором не так и есть ли у него заболевание, может, он здоров?***
Chain me up, hold me down Just let me go, there's always more I want it all excluding you Losing control, so construed
Когда с работой было покончено, супруги спустились вниз к машине, чтобы поехать в школу и забрать сына перед тем, как отправиться домой. Джерард положил переноску назад, закрепив ее, а сам сел вперед, с раздражением глядя в боковое окно со своей стороны. Его значительно вывела из себя эта драка в клинике, и теперь единственным, чего он желал на данный момент, было чтобы его не трогали. Фрэнк же, тем временем, старался просто молчать, не провоцируя и так напряженного в последнее время парня, хотя удавалось ему это с трудом, учитывая обстоятельства и их участившиеся скандалы. Тяжело выдохнув, Айеро-старший завел машину и тронулся с места, нервно глядя на дорогу, игнорируя напряженную атмосферу. Джерард тем временем просто прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла, скрещивая руки на груди. — Я не понимаю, что опять не так? — начал уже привычную песню Айеро, стукнув по рулю и посмотрев на мужа взглядом, полным негодования. — Просто веди машину, Фрэнк. Прошу тебя, — посмотрев назад, Джерард заметил, что девочка проснулась и начала потягиваться в привычной детской манере, и ему очень не хотелось ругаться сейчас при ней, чтобы не травмировать ее детскую психику с самого рождения. Подъехав к школе, Фрэнк припарковался у ворот, а Уэй спокойно вышел из машины, вытаскивая дочь из переноски и кладя ее себе на руки. Время было два часа, что указывало на окончание уроков у младших школьников. В это время Джерард забирал обычно сына из школы, так как у биологического отца Майлза времени на это не было, что порядком также бесило Уэя, хоть он и старался контролировать свой поток ненависти и злобы. Подойдя ко входу в здание, мужчина открыл перед парнем дверь и пропустил его внутрь, заходя следом, а после, продиктовав свою фамилию на входе, прошелся по первому этажу к кабинету C24, где и учится его ребенок. Так же открыв дверь перед супругом, он пропустил его внутрь, а после вошел сам, глядя на учительницу, сидящую за столом, и играющих в кабинете детей, среди которых Майлза не было. — Прошу прощения, мисс Уилс, где Майлз? — с опаской поинтересовался мужчина, глядя на супруга, укачивающего дочь, плач которой начинал нарастать. — Он ушел домой около получаса назад. Сказал, что вы ему разрешили уйти самостоятельно, — вскинув бровь, Анджелла посмотрела сначала на Фрэнка, а потом на Джерарда, лицо которого уже начало бледнеть от услышанного. — Айеро… — тихо сказал парень, глядя на супруга и прижимая девочку к своей груди, — быстро в машину, пока я тебя не прибил к чертовой матери, — прошептал последнюю фразу на ухо мужчине Джерард, вылетая из кабинета и чуть ли не бегом направляясь к машине. Его настроение теперь было еще хуже прежнего, ведь, услышав подобные вещи, его мозг начал подкидывать ему разного рода изображения с возможным не очень хорошим исходом ситуации. Проследовав за разъяренным супругом, Фрэнк моментально сел в машину и пристегнулся, ожидая, пока юноша разберется со своим ремнем безопасности. Он уже знал, что его ждет пренеприятный разговор на тему безответственности и полного безразличия, но молчал и лишь морально готовил себя к худшему. — Что ты ему сказал утром? — тихо спросил парень, проглатывая нарастающий ком в горле и держась одной рукой за бок, — Айеро, что такого ты ему сказал утром, что он, черт побери, впервые солгал?! — стукнув по приборной панели кулаком, Уэй ненавидящим взглядом посмотрел на мужчину, замечая, как тот напряженно сжимает руль, а после выдохнул и погладил дочь по спине, успокаивая ее. К сожалению, он не подумал о том, что совершив подобное действие, он испугает ребенка, — Поехали домой. И не смей на него больше орать. — Здесь определенно что-то есть, — поморщившись от странного запаха, произнесла Эби, стоя рядом с Майлзом, который тоже чувствовал этот мерзкий запах, распространившийся по всему заднему двору дома. Айеро вздохнул и сел на заснеженный пень, а Эбигейл встала рядом с ним и положила руку на плечо. — Все будет хорошо, поговори с кем-нибудь из отцов, с кем у тебя более-менее хорошие отношения и кто поймет тебя, мы все вместе разберемся, понял? — Угу, — снова чувство слежки окутало его, и он поежился, и явно холод тут не причем. Он вдруг услышал звук машины, которая почти подъехала, и он знал, что это были родители. Больше он запаниковал, когда увидел Фрэнка, который, в свою очередь, смотрел на сына и думал, за что ему хвататься, чтобы не перегнуть палку и не испортить отношения совсем. — Майлз! — Рявкнул он, направляясь к заднему двору. Эбигейл нахмурилась, услышав тон родителя друга, и сильнее сжала его плечо. Старший попытался успокоиться, когда подошел к детям близко. — Здравствуй, Эби. — Добрый день, дядя Айеро, — она улыбнулась, в то время как Майлз помрачнел пуще прежнего. — Я отвезу тебя домой, скажешь, куда ехать? А то нам столько дел предстоит, Майлз тебе не говорил о них, потому что он сам не в курсе и с нами не общается, негодник такой, — когда отец уходил с девочкой, мысленно мальчик, грубо говоря, послал фразу отца, который «вечно все перевирал». Джерард вошел в дом вместе с Бэн, и Майлз пошел к ним. — Май, ну скажи мне, почему ты так ведешь себя? — спокойно, но не без строгости, спросил Джи, переодевая дочь, которая посапывала, видя третий сон. — Потому что по-другому не могу, — и это было правдой. Может, он и не знал определенной причины, по которой обижается на отца. — Ты же понимаешь, ему тоже нелегко, да? Сейчас он придет и будет в бешенстве, потому что мы хотели забрать тебя из школы, а ты ушел и даже не предупредил, это нормально по-твоему? — Нет, но… — Ну вот видишь, сам понимаешь, а в итоге будет плохо всем. Впредь думай, что творишь, и проблем будет меньше — гарантирую, — в этот момент дверь входная хлопнула, и голос отца послышался на первом этаже, он звал Майлза. — Иди, я скоро тоже спущусь, и не груби, — мальчик спустился вниз, не решаясь поднять взгляд на старшего. — Объясни, что все это значит? — Фрэнк упер руки в боки и надел грозную маску, какую он обычно надевал с подчиненными в больнице, когда они косячили. — Что именно? — Ну, с утра я уже начинать не буду, хоть мне и не понятен твой посыл до сих пор, начнем с твоего ухода из школы самостоятельно и без предупреждения, так сказать. Сложно было предупредить? Сильно взрослый стал? — Я не подумал, мы просто шли и шли, я забыл, прости. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — Майлз нехотя поднял голову и с горечью посмотрел на Фрэнка, так, что тот будто и не на сына смотрел вовсе, а на какую-то сущность с плохими намерениями, — и не смотри на меня таким взглядом, будто мы не родные люди. — Что еще мне не делать? Может, я уже пойду к себе и займусь делом? — В этот момент Джи спускался по лестнице, и, почуяв это, Майлз убежал наверх. — Стой, мы еще не закончили! — крикнул Фрэнк, собираясь побежать за ним, но Джерард остановил его, схватив за руку. — Оставь его, успокойтесь уже в конце концов, Фрэнк, не будь ребенком сам, пожалуйста, не делай хуже. — Кто из нас делает хуже? Я пытаюсь понять, что не так с нашим сыном, а он вечно строит из себя жертву и даже причин не объясняет! — Но это не значит, что причин нет, не стоит относиться ко всему так эгоистично, успокойся и помоги мне подготовить дом к приходу гостей, дай ему остыть, — мужчина разжал кулак и тряхнул головой, отгоняя всякие мысли. — Знаешь, мне кажется, что твоя картина хорошо смотрелась бы здесь, — отметил Фрэнк, попивая колу и указывая пальцем на пустую стену напротив них. — Думаешь? Какая из всех тех, что я написал? — Которая с деревом в поле, там ветер еще типа… — А, понял. Она выглядит одинокой и грустной, уверен, что ей место тут? — Да, думаю так, — поставив пустой стакан на стол, он подошел к стене и начал представлять, как бы он повесил предмет искусства, и наверху послышался сильный грохот, словно что-то упало и перевернулось несколько раз. — Я посмотрю, — Джерард пошел к лестнице, а Фрэнк медленно подошел к порогу между кухней и гостиной, прислушиваясь. Парень поднялся наверх и заметил только слегка открывшуюся дверь в комнату сына. С опаской он подошел к ней, мысленно готовя себя к тому, чтобы увидеть что-то ужасное, но увидел лишь то, как он спал на полу с книжкой в руках. Конечно, такое положение не было нормальным, но «хотя бы он был жив» — эта мысль пробежала в голове Джи, и он постаралась уложить мальчика на кровать, ощущая мороз по коже от холода его рук. В доме было не так уж и прохладно, но это было странной деталью, которую отец не мог не заметить. Взяв в руки книгу, он пробежался взглядом по названию, но это мало что дало ему, ведь книга была на каком-то другом языке. Он спустился вниз к супругу и показал ему эту книгу. — Как думаешь, что написано? — Мужчина взял в руки книгу, и слова бросились в глаза сразу же. — Это на латинском. Что за… дрянь? Это он читает? — Я нашел это у него в руке, он лежал с этим на полу и спал, тебе не кажется это странным? — Фрэнк нахмурился и кинул книжку на стол. — Либо мы спрашиваем у него, зачем ему это, либо выкидываем, больше сверхъестественного бреда в своем доме я не потерплю, — в этот момент пустой стакан упал со стола и с треском разбился, заставив супругов вздрогнуть и обернуться. — Черт, что за твою мать! У меня чуть сердце не остановилось, — Джерард подбежал и, сев на корточки, начал подбирать стекло, пока Фрэнк сжимал книгу в руках и удерживал себя от того, чтобы сжечь ее прямо сейчас. — Сверхъестественный бред никогда не уйдет от нас, — со вздохом произнес Джи, думая, что есть в этом его вина, будто это он притащил что-то мистическое в жизнь семьи, старший не стал отвечать и сел на стул, постукивая пальцами по столу и думая о том, как физически могло случиться данное происшествие. Прошло уже достаточно времени, чтобы стемнело. За это время Джерард добрался до их спальни и задремал за какой-то книгой, которую он когда-то давно начал читать и продолжил только сейчас. Фрэнк заглянул в комнату и увидел его спящим, это значило, что пора бы уже закругляться с работой на дому, пора отдохнуть. Он проходил мимо спален и заметил, что дверь у Майлза вновь приоткрыта, и хотел было войти внутрь, но не решился и закрыл дверь совсем. Спустившись на первый этаж, он глянул на то место, где разбился стакан, и в тишине попытался прислушаться к звукам дома.Тишина
— Слишком тихо, странно, — мужчина обернулся и увидел лишь темноту, никакого присутствия, даже намека на него. Все настолько стихло для него, что даже шаги Джерарда остались для него секретом. — Фрэнк? — тот вздрогнул и повернулся в сторону съежившегося парня. — Ты чего не спишь? Пойдем, поздно уже, дети спят. — Да, сейчас. Ты ничего не чувствуешь? — Кроме холода? Нет, — Айеро снова обернулся и в последний раз встретился с пустотой и темнотой. — Сейчас придумаем что-то насчет холода, я тебя согрею, пошли, — подхватив того за локоть, он повел его в спальню, отчего тот сразу же позабыл о странном вопросе и пошел вслед за супругом, словно все мысли мигом испарились из головы, будто ничего не тревожит и все нормально.