Вестерос Хай Скул

Джейн пришлось ещё минут десять простоять у парковки, прежде, чем Робб вышел к ней. Но она могла поклясться, что каждая минута ожидания стоила того. К тому же мерзкий туман рассеялся и из-за облаков показалось солнце. Второе солнце, рыжее и с мокрой челкой, вышло улыбаясь во все тридцать два зуба и Джейн невольно улыбнулась сама. — Карета ожидает, — подмигнул Робб, — куда хотите, мисс Вестерлинг? Они подошли к старому серому пикапу. Джейн не любила эту зверюгу, ей казалось, пикап вот-вот развалится, прямо на ходу. Но Робб искренне любил его и, кажется, даже дал имя. И любая девушка, пожелавшая встречаться с Роббом Старком, должна была смириться с этим пикапом. — А разве ты не должен был отвезти меня домой? — Как джентльмен, просто обязан. Но мы можем сделать небольшой крюк, если хочешь. Джейн фыркнула и уселась на переднее сидение. В салоне пахло хвоей. На приборной панели стоял волк-головотряс, а на бардачке красовалась наклейка «Серый ветер». Точно, вот как он его назвал. Ещё одна, точно такая же наклейка была на заднем бампере, теперь Джейн вспомнила. Через секунду Робб присоединился к ней за рулем. — Ну так? — Хочу молочный коктейль, огромный и старомодный, — улыбнулась Джейн. — Заказ принят. Погнали. *** Джейн крутила в пальцах полосатую трубочку, глядя на нее как завороженная. Сидя напротив Робба, глядя ему в глаза и ловя его улыбки, она не могла перестать думать о другом. Джейме Ланнистер так и не появился. Хуже того, Серсея прислала смску с вопросом не видела ли Джейн её брата. Джейн с минуту вглядывалась в черные буквы на рыжем фоне и наконец удалила сообщение. Она ненавидела себя за слабость, но не могла ничего поделать. Уже никто не мог ничего поделать. И тем не менее, Джейме Ланнистер не шел у нее из головы. — Всё в порядке? Я сделал что-то не так? Джейн вздрогнула и посмотрела на Робба. — Что? Нет, конечно нет! — Она лихорадочно придумывала оправдание, но в голову ничего не лезло. — Просто мысли не отпускают. — Поделись, станет легче. Джейн разобрал истерический смех. Легче, ну конечно. Её жизнь, все, к чему она шла рухнут в одночасье, но зато она выговорится. Какое облегчение. — Знаешь, наверно, не стоит. Робб пожал плечами. — Тогда выкинь из головы. Не навсегда, просто на пару часов. Возможно, твоим мыслям стоит прогуляться и подышать свежим воздухом. Без тебя. — Что, и упустить такую отличную компанию? Боюсь они не согласятся, но я попробую их уговорить. — Хочешь, я их прогоню? Улыбка появилась будто сама собой и Джейн стало легче дышать. — Хочу! Робб встал со своего места и подсел к Джейн. В его взгляде было что-то лукавое, будто он прятал снежок за спиной и готов был кинуть его в прохожего. — Ты сама напросилась. Тут он метнулся вперед и пощикотил Джейн. Она отпрянула и тут же, смеясь, ринулась в бой. Защикотить его смерти или по крайней мере до слез, стало жизненно необходимо. Кажется, она что-то невнятно бормотала сквозь смех, а Робб кричал «ага, попалась», «пощады не жди» и подобные глупости. Как вдруг они оба не сговариваясь остановились. Его лицо очутилось напротив лица Джейн, так близко, что она ощутила теплое дыхание на своей коже. Сердце пропустило удар. Джейн прикрыла глаза. Робб коснулся её носа своим и замер, будто прося разрешения. Джейн хотелось кричать «Да! Боже, да! Если ты меня немедленно не поцелуешь, я сделаю это сама!». Но она молчала. Ей было страшно шелохнуться, будто её неосторожное движение могло его спугнуть. Будто Робб мог раствориться как сон, если она скажет хоть что-то. Она не знала сколько времени прошло в ожидании, возможно часы и дни и если она сейчас откроет глаза, то увидит Рождественские гирлянды. Но она продолжала ждать. А Робб никуда не спешил. Он поцеловал её медленно и бережно, словно боялся ранить неосторожным прикосновением. Его губы были мягкими, с привкусом шоколадного коктейля. Того самого, что он пил только что. Если в мире Джейн ещё что-то и оставалось, оно умерло, исчезло, растворилось в этом поцелуе. Когда, наконец, поцелуй распался, у Джейн кружилась голова. Робб нарушил молчание. — Нам пора. Тебе лучше вернуться домой до темноты. Джейн подалась вперед и мимолетно поцеловала Робба. — Я ведьма, а ведьмы не боятся темноты. Пусть она боится меня, если так хочет. — И всё же. Не будем давать ей шанс. *** Всю дорогу до дома в голове Джейн царила такая легкость и пустота, словно её мысли и правда сбежали погулять, а теперь не могли найти дорогу домой. Джейн смотрела в окно, но не видела дороги. И когда пикап затормозил у знакомого дома, она удивленно захлопала глазами. — Так быстро? Робб не ответил. Вместо этого он притянул Джейн к себе и поцеловал. Уже не так бережно и немного наспех, но Джейн понравилось. — Заехать за тобой завтра? — Обязательно. Я буду ждать. Джейн выскочила из машины будто окрыленная. Весь мир улыбался ей и даже знакомы, обветшалый домик казался лучшим в мире. Она влетела на крыльцо открыла дверь с потрескавшейся белой краской и, пританцовывая, вошла. БАМ! Пощечина, прилетевшая словно из ниоткуда, заставила пошатнуться. И протрезветь. — Где ты шлялась, дрянь такая? — С порога начала мать. — Отец уже трижды просил свой ужин. Джейн вскипела. — Вот и принесла бы сама! Я не сиделка, чтобы нянчится с ним! БАМ! Вторую пощечину Джейн перенесла куда легче, наверное потому что ожидала её. — На кухню, быстро! И чтоб без выкрутасов. Джейн ничего не оставалось, как поджать губы и послушаться. Однажды, очень-очень скоро, она выйдет замуж за Робба Старка и уедет из этого дома. А после станет переходить на другую сторону улицы, как только заметит мать. На кухне Джейн достала из морозилки готовый ужин с курицей, сорвала с него крышку и придирчиво оглядела. Немного овощей, в основном цветная капуста, ложка картофельного пюре и куриная нога. Негусто, но что поделать. Мать отказывалась покупать для отца ужины подороже. Джейн сунула его в микроволновку, а сама полезла за банкой фасоли. Отец любит фасоль, хоть это и не очень полезно. Микроволновка звякнула, Джейн достала отцовский ужин и щедро сдобрила его фасолью. Время посещение ада настало. Тряхнув головой, чтобы выкинуть дурные мысли, Джейн смело открыла дверь в гостиную. Отец, как всегда полулежал на диване. Он был толст, но опрятен, в бледно-голубой пижаме. Ноги скрывались под одеялом. Завидев её он улыбнулся и протянул вялую бледную руку. — А, малышка, ты принесла мне поесть? Не поверишь, но твоя мать морит меня голодом.