Realization grew on me Ко мне приходит осознание As quickly as it takes your hand Так же быстро, как твоя рука To warm the cool side of the pillow Нагревает холодную сторону подушки. I'm there for you, be there for me Я рядом с тобой, и ты будь рядом. I'll hum the song the soldiers sing Я промурлычу песню, которую поют солдаты, As they march outside our window Марширующие за окном. Hunger of the pine Жажда тоски… Alt-j — Hunger of the pine
Прошёл месяц с того страшного для меня дня. Я сбегала из дома рано утром в школу, где сидела одна в пустом кабинете и рисовала все, что видела. Возвращалась только тогда оканчивались уроки и шла в одном направлении. Либо к маме на работу, либо домой. Я не обращала внимание на то, что меня ждут около ворот. Не обращала внимание на Калленов, чью тайну храню уже давно. Я знаю, что они догадываются о том, что их тайну знает не только Свон. С ней я не разговаривала с того дня, когда вернулась в школу. Белла попала в больницу и провалялась там под надзором Эдварда, а все из-за своей неуклюжести. Иногда я ходила с Джессикой по магазинам или же в кинотеатр. Мы с ней и с Анжелой быстро сдружились. И я счастлива этому. После чёрной полосы всегда идёт белая. Джессика ещё не выбрала платье на бал, как и я впрочем тоже. Бал, кстати на этой неделе и все будто посходили с ума. Кто-то ещё не выбрал с кем идти, кто-то не выбрал одежду, кто-то усердно учиться, чтобы пойти на бал. Я отношусь ко второму случаю, потому что мама выгонит меня взашей. Недавно мама познакомила меня со своим парнем. Джеймс Маккой, 45 — летний хозяин кафе, оказался хорошим человеком. Добрый, строгий и весёлый, но курит. Я не против него, если честно, пусть мама поживет для себя. Буквы расплывались перед глазами. Я смотрела на пустой лист. Лист смотрел на меня. Искры не предвиделось. Уже добрых два часа я не могу придумать, чего бы мне изобразить на листе. Да так я готова постараться, что повесила бы напротив кровати. Я редко развешиваю свои работы на стене. Стесняюсь. На первом этаже раздался громкий стук об дверь и я пошлепала босиком вниз. Кого ещё принесло сюда? И только я схватилась за ручку и потянула на себя, как быстро захлопнула. Нет. Здесь ему нечего делать. Я крикнула это фразу, надеясь, что он услышал и молнией полетела в комнату. Слез и истерик не было. Я теперь спокойна как удав. Хватит реветь, потому что узнала, что близкий друг на самом деле оборотень испортивший ей жизнь. Я хмыкнула на дальнейшие попытки парня открыть дверь или достучаться до меня. Но совсем не ожидала, что он подымется ко мне в комнату. Я вытаращила глаза и сняла даже очки, чтобы протереть их. Я сжимала губы, ни один крик не должен выйти. Нет. Тихий жалобный стон резко прервался. Я закрыла рот ладонью и опустилась на пол. Парень закрыл дверь на щеколду, и я прокляла того кто прицепил её на дверь. Фигура парня опустилась на мою кровать и он вперил в меня свой взгляд. Я закрыла глаза. Ещё чуть чуть и я брошу в него стаканчик с остро наточенными карандашами. — Нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить, Фиби. Прошу тебя, послушай. Тебе некуда сейчас сбежать, так что послушай меня, — я не вставала с места, разглядывая свои ладони. Ногти вечно коротко обрезанные, яркий лак давно слез. — И что же мне надо послушать, Пол? Ты такой же, как и он. Вы врали мне, — мой голос неожиданно сел и я замолкла, сдерживая непрошенные слезы. Лэйхот опустился рядом со мной, облокачиваясь на шкаф спиной. — Это… Да, мы оборотни. Мы обращаемся в волка из покон веков. Наша стая становится больше, а все из-за… Калленов. Они… — Я знаю, кто они, — я резко прервала его все также не отрывая глаз от рук. — Это хорошо, я думаю. Чёрт, не думал, что буду объясняться, как пятилетний пацан перед мамкой! — Пол усмехнулся, поглядывая на меня. — Сэм наш вожак. Не настоящий конечно, но он сам все объяснит, если ты захочешь выслушать его. Ему сейчас очень плохо. Он страдает из-за тебя и своей несдержанности. Он очень сильно злился на себя и не выходил из шкуры волка две недели. Послушай, Фиби, это не должен объяснять я. Но он не может появиться здесь. Сэм чувствует, что тебе плохо… — И как же? Своими штуками оборотня? Пол, для чего ты здесь на самом деле? — похоже мой голос выглядел жалостливо и Пол сделал то, чего не делал никогда. При мне. Он обхватил мои плечи своими широкими ладонями, но я даже не смотря могу сказать, что у Сэма они больше, и прижал к себе. Пол положил подбородок на мою макушку и сжал крепче, так что я покраснела от нашей близости и от того, что стало жарко. Длились наши объятия недолго. Он поглядывал на меня из — подо лба, пока я яростно вытирала слезы под очками. — Фиби, ты его истинная пара. Он запечатлелся на тебе, когда впервые встретил на пляже. Ты ведь ничего кроме смущения не почувствовала, пока мы обнимались? А, когда Сэм тебя обнимает, что ты чувствуешь? — Я… Я… — я не смогла ответить. Успокоившись, я только облокотилась на плечо Лэйхота, чувствуя тепло, жар через футболку. — Вот именно, чёрт, ты не можешь сказать. Выслушай меня, я еле сдерживаюсь от мата. Потому что Сэм меня прикончит, если я хоть что-то такое в твой адрес скажу, — я удивлённо подняла брови, внимательно прислушиваясь. — Он сейчас лежит дома, чуть ли не при смерти. Запечатленный чувствует все острее по отношению к паре. Сэм накрутил, блять, себя до такого состояния и теперь огрызается. Он вожак и должен направлять нас, помогать нам — своей стае. Но у нас пополнение в стае, а Сэм даже выйти из дома не может. Он чувствует всю твою злость, негодование. Все твои чёртовы эмоции! — Я поняла, Пол, — тихо прошептала я под грузом информации о том, что сама натворила. — Ты придёшь к нему? — на меня выразительно уставился тёплый взгляд карих глаз Лейхота. Я и не знала, что за всеми едкими фразочками и сарказмом скрывается терпеливый и добрый парень. Я неожиданно для самой себя обняла его. Спрятала слезы в его майке, сцепив руки на спине парня. Он похлопал меня по спине и кашлянул. Ему пора идти, как я поняла. — Я приду. Обещаю. Передай ему мои извинения за то, что он… Сейчас не может позаботиться о вас. — Позаботиться? Ты называешь его крики про то, что мы не учимся и прохлаждаемся около его холодильника, заботой? — я несмело улыбнулась и уняла дрожь в ладонях. Парень исчез через несколько минут. Исчез на мою кухню. Только не говорите, что мне надо что — то приготовить ему.***
У Сэма по венам циркулирует не кровь, а любовь к темноволосой девчонке, которая мило улыбается и здоровается со всеми. Его привлекает её правильность так сильно, что он и разрушить хочет всё, как игрушечный домик, и хранить, как драгоценность, дорогие сердцу чувства. Чего хочет больше? Он ещё не определился. Сэм не знает, о чем она думает, но, когда искусанные губы шевелятся, он хочет накрыть их своими и сжать хрупкое тело в своих руках, и никогда не отпускать. Любовь Сэма к ней уже почти болезненная, уже можно ощутить, как крошатся кости, впиваются во внутренние органы. Не в сердце, но тоже чертовски больно, так, что слёзы на глаза наворачиваются. Когда Сэм спит по ночам, сном достойного и усталого, ему Фиби видится, ее волосы до плеч, живые глаза и полураскрытые губы. Он знает, что в аду они точно будут вместе. Его сны превращаются в кошмары, которые змеёй-удавкой душат каждую ночь. Он не может без неё и жить нормально. Её тихая злость в его голове — убивает, всхлипы — оглушают и только запах — даёт жить дальше. Она избегает Пола, Джареда, что так хотят привести её к его дому. А маленькая Фиби, его девочка, так ловко убегает от них. Эмбри, недавно обратившийся, видит и знает почему вожак, крепкий Сэм Адли, сидит за столом с болезненным видом, стараясь впихнуть в себя еду. И говорит ему, что импринтинг — ужасная штука. Сэм бьёт его в челюсть, не сдерживаясь и пока парень приходит в себя, говорит что, если ещё раз скажет так, то волчья душа подсунет ему страшную девушку. И неожиданно для себя смеётся, Эмбри подхватывает его смех и морщится от боли в челюсти. Фиби пришла к нему на последней неделе мая. Недавно Джаред сменил Пола и тот радостно ускакал по направлению в Форкс. А вернулся с извинениями Фиби, за что получил сначала благодарность, а потом сильный удар в солнечное сплетение. Слова его девочки, его пары дали сил и Сэм чувствовал только её смущенность и некое раздражение. Сэм и его «помощник» знатно попортили соседям забор и несколько молодых деревьев. — Сэм? Извини меня. Но и ты извинись, — её жалобный тон, хотя она старалась говорить серьёзно, заставил его одним шагом приблизиться к ней и быстрым движение загребсти в объятия, не дослушав её тираду. Они пролежали так час или даже больше, Сэм если честно не считал и на время не смотрел. Его волчья душа наконец спокойна. В голове никто не воет и в душе никто не скребет. Под его головой любимая пушистая макушка его пары. За его спиной сомкнулись ладони его пары. Он окружён запахом его пары. Да только его пара ещё не приняла его вселенскую любовь к ней. — Я тебя люблю. Три затертых слова. Три простых слова, содержащие в себе множество эмоций. Сэм на кусочки готов распасться, чтоб девушка приняла его. Поняла его и не забывала. Он готов держать её тут, в капкане собственных рук. У него сладкая нега внутри тела. Внутренний волк скулит от блаженства, от тела девушки. Девушки, которая спит и не услышала его слова. Адли готов повторять их, пока язык не отвалится. Сэм немного не в себе. Немного не здоров и не управляем. Но девчушка лежит рядом. Прижимается к нему и доверяет. Сэм готов убить всех вампиров. Ему все равно на Джейкоба Блэка, который не принимают свою сущность. Ему пофиг на то, что Фиби чувствует к Блэку. Только Сэм готов на коленях стоять перед Богом, перед всеми, дабы не разрушить доверие девчонки. Чтобы та просто приходила к нему и ложилась на кровать, обнимая Адли. И мир, прошу подожди, Сэм Адли по уши влюблен в эту девушку по имени Фиби.