POV СССР
Сквозь сон я слышу странные звуки, похожие на плач или стон. Они не прекращаются, становятся только громче, отчего сон покидает меня. Это Рейх извивается и бьется руками о землю, всхлипывает, стонет. Его опять мучают кошмары? Что на этот раз ему увиделось во сне? Из-за его шевелений особо не поспишь. Надо будить. - Эй, немец? Слышишь меня? Проснись, Рейх! - я осторожно потряс его за плечи, а говорил я негромко. Мало ли, еще больше испугается. Тот проснулся и приподнялся, дышал он часто и сбито. - Опять сын? - поинтересовался я, глядя на него, но тот только отвернулся и задрожал, пряча лицо за ладонями. Цепь слегка дрогнула и зазвенела. - Рейх? - Я, - голос немца дрожал. - Убил тебя во сне. - А что страшного? Ты разве не хотел этого? - я усмехнулся. Не злобно, а по-доброму, в шутку. Внутри все перевернулось от такого. Я дорог этому немцу? Неужто прошлое начинает тесно переплетаться с настоящим? С тем прошлым, когда мы были дороги друг другу. - Раньше может и хотел.. - Рейх замолчал, как будто боялся сказать чего лишнего. - Теперь совсем не хочу убивать. Не только тебя, но и вообще... Немец осторожно потирал свое плечо. Он пытался сам себя успокоить. - Никогда бы не подумал, что мне это скажет Третий Рейх. Кровожадный убийца миллионов душ. - Я вздохнул, сделав паузу. - Я бы на твоем месте лучше боялся смерти от моих рук, это куда более вероятно. - Нет уж, тебя я не боюсь. Не убьешь ты меня. Не сможешь. Рейх повернулся и посмотрел на меня. Я не смог даже выдохнуть. То ли злость, то ли смятение сковали мое дыхание. Однако, я быстро пришел в себя. - Интересно мне, почему это? Сил у меня еще более, чем достаточно, чтобы свернуть тебе шею. - Я все равно считаю, что не сможешь и ты сам знаешь почему. Он что? Намекает на мою симпатию? Не нравится он мне совсем, а все, что я сделал для него - это лишь забота о том, чтобы он не помер. Пх. Тоже мне. Хотя... - Давай спать. Еще ночь. - с сердитостью проговорил я и рухнул обратно. Рейха моя реакция явно удовлетворила. Он усмехнулся, оскалившись. - Русский-русский, я же тебя насквозь вижу. Ты передо мной как стеклышко. Я могу любой твой шаг угадать! - хрипло посмеивался Рейх. Я улыбнулся, прищурившись. Ох, зазнался немец. Надо спускать обратно, с небес на землю, к нам, к обычным смертным. Я взялся за цепь двумя руками и что есть сил потянул на себя, заставив немца упасть на землю. А дальше - просто. Я притянул его обратно к себе. Тот верещал и пытался отбиваться, но бесполезно. - Что? И это ожидал? - Гадский русский. - смущенно прошипел он. - От гадского немца слышу. Спи давай. - мой голос звучал весело и звонко. Довольный такой тон, как у кота, который цапнул мышку. Рейх еще немного ворочался, пытался устроиться, а я лежал неподвижно, наблюдал за ним. Вскоре мы уснули. Сначала он, а потом я. Я специально выжидал почему-то. Как он уснул, так и спокойнее стало. Хотя, врагу, даже спящему, доверять не стоит.***
Солнце уже начало вставать. Небо вокруг окрашивалось в яркие краски рассвета. Казалось, что это алый огонь горит на небесах. Вот они, восходы поздней зимы. Союз проснулся и огляделся. Рейх спал, тихо сопя прямо под боком, поэтому русский решил, что еще немного полежит, поваляется. Пусть немец поспит.. Он осторожно ткнулся носом в макушку немца и принюхался. Зачем? Он сам не знал. Возможно, просто проверить или вспомнить. К радости или сожалению, Рейх для Союза пах все так же. Что-то теплое, близкое и в тоже время холодное. Оно отдает свежестью гор, горечью полыни, лаванды и чего-то еще. "Немецкий запах", проще говоря. СССР вдохнул полной грудью, вспоминая те солнечные моменты из юности. Все ведь было не так плохо и в глубине души Рейх все еще был дорог ему. Да, ему хотелось убить его, но теперь, так же, как и самому немцу, не хотелось. Много лет прошло после смерти Рейха, Союз не мало пережил. Боль с каждым годом уменьшалась и уменьшалась. Никто не говорит, что она исчезла совсем. Она была. Да еще какая. Как огромный рубец на сердце. Просто не заживает и своим видом напоминает о плохом. Этакая открытая рана. После того, как очнулся Союз, ему хотелось убить гада, но то от многолетней обиды и боли. А теперь он опять поостыл, успокоился. Все иначе теперь, по другому. Они как будто начинают все сначала, стараясь закрывать глаза на обиды и боль. А так же на свои ошибки. Сейчас коммунист считал, что Рейх все таки прав. Что все таки он нравится ему. Просто приходится врать себе самому заодно. Ведь это все неправильно и недопустимо. Задумавшегося Союза от мыслей оторвал немец. Он начал ворочаться, просыпаться, почувствовав на себе дыхание русского и его прикосновения. - Союз? - О, ты проснулся. Как хорошо. А я уже собирался тебя будить! Идти надо, не теряем времени. Русский быстро вылез из шалаша, гремя цепью. Выбравшись, он начал отряхивать себя от прилипших иголок и мха. Немец застал его врасплох, взял с поличным, так сказать, поэтому коммунист и ретировался. Не хотел выяснений инцидента. Однако Рейх не стал ничего спрашивать, он только довольно ухмыльнулся и слегка кольнул русского локтем в бок. Союз поморщился и усмехнулся. - Пойдем, я чувствую, что мы близки к цели. Рейх шел за Союзом. Шли они молча.POV Третий Рейх
А "лёд" , похоже, тронулся. Смущенный Союз - зрелище редкое, практически небывалое. Вернее, его лицо никак не показывает смущение. В основном он представал передо мной сдержанным и холодным. А тут пустился в какие-то вольности-нежности, хех, словно как в юности. Когда мы летом проводили время вместе. Спали на мягкой траве в чистом поле, смотрели на звезды, размышляли о всяком... Вот тогда он был нежен и ласков, необычайно. - Союз? - Да? - он остановился и обернулся, я же подошел ближе. - А ты раньше любил меня? - совершенно без стеснения спросил я, ожидая его реакцию. Но Союз хмуро вздохнул и пошел дальше, не отвечая на этот вопрос. Только спустя некоторое время он заговорил. - Не слишком ли откровенные вопросы, Рейх? - Не слишком. Я же про прошлое спросил. Он вновь остановился и закурил. Мерзко это. Отучить бы от этой гадости русского. -Ненавижу говорить о прошлом. А вообще. Да. Любил. Не по-товарищески, знаешь. Но. - он выпустил дым изо рта и сделал еще затяжку. - Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Он выпустил дым прямо мне в лицо и я закашлялся. Омерзительно. Однако, Союз был прав. Есть неимоверно хотелось, да так, что живот сводило. - - Будешь знать, прежде чем задавать подобные вопросы. - он все же хмуро улыбался, что меня успокоило. По крайней мере он не ударит за это. Но я все же люблю играть в опасные игры. - С каких пор Советский Союз такой лгун? - С тех пор, как Третий Рейх такой подлец и псина сутулая. Пошли уже. В нем не было никакого напряжения, он спокойно пошел вперед, осторожно ступая по скрипучему снегу. Я хотел было что-то возразить, сказать ему. Но не придумал. Шли мы молча, что до сих пор напрягало меня. Вернее, воздух был напряжен. Казалось бы, огромное пространство, мороз. А дышать нечем. Ну, раз сам зарядил атмосферу - сам ее и разряжу. Я осторожно нагнулся и набрал в ладонь снега. Спустя мгновение, я придал ему шарообразную форму. Готов снежок для Союза. Или для лица Союза, что, впрочем, не так важно. Время действовать. Я осторожно наступил на цепь, которая волочилась между нами, вынуждая его остановиться. Тот недовольно притормозил и обернулся. А я, воспользовавшись моментом, бросил снежок прямо ему в лицо. Тот не ожидал этого, поэтому не увернулся. Я попал точно в цель. - Лгун. - Ну держись, псина. - Союз зарычал, оскалившись. Жуткое зрелище. И тут началась "бойня", зря я ее затеял, дальше чем на пять метров друг от друга мы убежать не могли. Поэтому вся наша потасовка превратилась в обкидывание снежками на близком расстоянии. Мы смеялись. Да, это было так странно. Союз тоже смеялся. Смех этот был злобный такой, азартный. Но в определенный момент ему все это надоело и он, схватив меня за плечи, повалил в снег, падая следом сверху. Мы катались в снегу, периодически укладывая друг друга на лопатки, вот такая игра. А вроде двое взрослых мужчин. Я бы не сказал, что это настоящая драка. Но все же дракой наша возня являлась. И тут мы остановились. Он навис надо мной. Весь запыхался. Но вид такой грозный и одновременно веселый. Как он это делает? Я ухмыльнулся, глядя ему в глаза. - А ты такой красивый с этого ракурса. - не удержался я. Просто шутка, хотя Союз был довольно красив, правда. А в молодости он и вовсе мог покорить любое сердце, сейчас же он был помятый и потрепанный. Маловато у него шансов. В глазах Союза горел живой огонек. Я впервые увидел этот огонек за все время нашего путешествия. Это азарт, чувства или же детство заиграло в душе. Непонятно. Во всяком случае он самую малость смутился. - Ты тоже ничего, фриц. - он хитро улыбнулся, завидев мое смущение, и тыкнул меня пальцем в ребра. Вот она - русская месть. Подается тогда, когда ты уже и забыл думать о ней. Я дернулся, будто от щекотки или удара, хотя, этот тычок был своеобразной смесью этих двух вещей. Русский поднялся и протянул мне руку. С его помощью я поднялся и начал отряхиваться, коммунист проделывал тоже самое. - Быстро ты сдался, Рейх. - Союз говорил это с усмешкой и улыбкой на лице. - Ну а как же. Такая русская туша придавила... - Раньше тебя это не останавливало, - он слегка дернул цепь, вынуждая меня идти следом за ним, - за "тушу" еще ответишь, немец, так и знай. Стоит запомнить, хоть на этот раз. Отомстит, "так и знай". Сегодня день был ясным, яркое солнце освещало небольшую снежную равнину. Вдали виднелся густой, красивый лес. Издалека он казался голубым или синим, таким холодным и завораживающим. И кучи, кучи снега на деревьях, будто плотное одеяло. Практически всю дорогу мы молчали, иногда перекидываясь колкими шутками. Это уже вошло в наше привычное общение. Вдруг русский остановился. - Олень. - коротко сказал он, выдыхая. - Прости? Ты меня оленем назвал? - начал злиться я. - Да не ты! Хотя, знаешь. Ты тоже олень. Но я про этого оленя. Оленя, который олень. Союз показал рукой на тушу мертвого оленя, который лежал в метрах двадцати от нас.***
Прикованные подошли к туше. Рейх брезгливо скривился, а Союз принялся осматривать мертвое животное. - Его подстрелили, - он указал немцу пальцем на зияющую рану у шеи животного, - Видимо, он еще побегал после ранения, а потом рухнул обессиленный и замерз. Умер он сегодня или вчера. Странно, что мы нашли его раньше хищников. Или охотников. Союз присел на корточки и пошуршал в карманах, он достал тот самый заостренный камень, которым точил палки для охоты на рыбу. - Значит, мы близки к цивилизации. - добавил коммунист, начиная вырезать камнем мех с бедра оленя. Делал он все шустро и быстро, как будто был опытным северным охотником. Рейх морщился, думая, что у Союза ничего не выйдет, но камень оказался довольно таки острым. Союзу хотелось, чтобы он был куда острее, но бери что есть да пользуйся. Вскоре, после немалой работы над тушей, был получен драгоценный кусок мяса. Союз победно поднял его над головой. Мясо было ярко-красное с жилками. Очень напоминало отборную говядину. Рейх сглотнул. - У нас, знаешь ли, мясо оленя - деликатес. Так что сегодня поедим как цари. Осталось только найти ночлег. - Русский встал и огляделся, его взгляд зацепился за тот самый, сине-голубой лес вдали. Все же, идти больше и некуда. Немец замерз просто ждать коммуниста. Когда они шли и шевелились, то было не так холодно, а теперь. Пока Союз возился с тушей, Рейх ходил туда-сюда, гремя цепью. Поэтому, как только русский произнес заветное слово "ночлег", немец дернулся в сторону леса и чуть ли не бегом двинул туда. Он что-то шипел Союзу в духе "шевелись", "давай быстрее". Как ни странно, коммунист скоро поравнялся с нацистом и они быстро настигли лес. Однако, их поход на этом не закончился, они углублялись все дальше и дальше в лес, пока русский не одернул немца, который упрямо шел вперед. - Что? - с недовольством проскрипел Третий Рейх. - Там домик. Рейх встал рядом с Союзом и присмотрелся. Действительно - домик. - Заброшенный, похоже, уж больно он ветхий на вид. Но так или иначе - лучшее укрытие. Нам невероятно везет. Пленники цепи осторожно приблизились к домику. Они постоянно оглядывались, почему-то боясь чего-то. А дом действительно был ветхий и старый. Ветер проходил сквозь него, создавая громкий вой. Русский дернул ручку входной двери, та, в свою очередь, с небольшим упрямством, но открылась. Союз зашел внутрь и начал осматриваться. - Ого! Тут есть печка. Не придется тебе мерзнуть, фриц. Крыльцо на дрова пойдет, все равно этому дому скоро конец. Внутрь зашел и Рейх. Союз всегда действовал быстро, почти не думая. Похоже, домик до этого принадлежал леснику. Внутри была печь, пара лавок, стол и шкура такого же оленя, которого эти двое видели ранее. Обоих грела мысль о теплом ночлеге, особенно немца. Русский носился по морозу и ему хоть бы что, а вот немец знатно страдал на морозе. Союз нашел в печке котелок, он сразу же предложил немцу сварить имеющийся у них кусок мяса. Предложение было хорошим, но где только воду достать? Союз думал недолго, в качестве воды он предложил снег. И правда...***
Печка была уже растоплена, в ней стоял котелок с мясом, оно варилось, кипело, наполняя домик запахом. Приятным таким. Двое врагов сидели на лавке у печки, спокойно смотрели на огонь. Союз держал в руках кочергу, выжидая. - Как думаешь, зачем нас воскресили вместе? Да еще и сковали? - Неожиданно спросил русский. - Не знаю, но это явно была плохая идея. - Согласен. Между врагами повисло молчание, оба задумались над этим вопросом. Но..Тишину прервал Союз, он достал котелок и поставил его прямо на пол у печки. Красное мясо посерело и сжалось, но все равно выглядело аппетитным. Рейх и Союз дождались, пока мясо немного остынет и принялись есть. Оно очень сложно отрывалось и жевалось, но им было все равно. Голодным и не такое съешь. Двое врагов вгрызались в это мясо и чавкали, словно псы. Рейх управился со своим куском быстрее Союза. - Ты был прав, оно правда вкусное, такое особенное. - жуя последний кусок проговорил Рейх. - Вот видишь, а ты морщился. Со мной ты точно не пропадешь с голоду и холоду. Русский был отлично приспособлен к любым условиям, войны и различные жизненные ситуации многому его обучили. - Полезай на печь, фриц. - Was? Зачем? - Спать на ней. Лезь. - чуть ли не приказывал Союз, ибо в его голосе росло раздражение. Он придвинул лавку к печке, чтоб немцу было легче взобраться. Да и самому придется спать на ней, чему он был рад. - Тут тепло. - заговорил Рейх, устроившись сверху. - Нет, а ты думал! Русский устроился на лавке, прикрыв глаза своей ушанкой. Сегодня он чувствовал себя уставшим, поэтому сразу же погрузился в дремоту. Треск огня невероятно успокаивал и убаюкивал. - Знаешь, Союз, я... - заговорил в тишине Рейх, а потом приподнялся, чтобы посмотреть на русского. Тот, увы, уже крепко спал, даже посапывал. Тяжелые для Рейха слова, так и не были сказаны. Но он решил, что не будет медлить с этим. Лучше сказать заветное "люблю", чем не сказать совсем....