Ну вот, приплыли...

Итак, время — без пятнадцати. Я отчаянно кручу башкой, пытаясь понять, куда мне идти, с совой в руках… Что у меня на языке то крутится… ох, не буду озвучивать, а то загребут за хулиганство и я точно не попаду ни в какой Хогвартс. — Гребанные волшебники! — пробормотал я себе под нос, — Это ж надо быть такими гандонами, не оставлять детям магглов никаких подсказок! — и уткнулся в билет. Девять и три четверти… а что, если это и есть подсказка? Может, один из столбов — это ключ? А ну-ка? Я посмотрел на тот, у которого стоял. «½» гласила маркировка. Стандартная служебная маркировка — типо серия и номер, как будто кому-то вздумалось произвести инвентаризацию. Я побежал вдоль столбов. 1/3, ¼, 2/1 — значит, три четверти это не дробь к платформе, а номер столба, в который надо врезаться! Типо задачки на логику для волшебников. Вот пидорасы-то, сударь! Я просто по-британски охуеваю с такого подхода. А если кто-то не поймет, он что, автоматически недостоин Хогвартса? Наконец нашелся заветный столб с пометкой ¾. И — еще семь минут. Я зажмурился и с разбегу понесся на столб, рефлекторно ожидая получить по лбу холодной твердой железякой. Но нет — тело будто вошло в гигантский мыльный пузырь, который тут же лопнул. Я открыл глаза: платформа уже другая, и стоит на ней не поезд-экспресс до Гемпшира, а огромных размеров музейный паровозище, нагло блестящий красно-бронзовым боком. — Эй, в первый раз? — окликнули меня какие-то парни постарше: — первокурсники в третьем и четвертом вагонах, погружайся! — Спасибо, — ответил я, заметив среди парней одного рыжего, кучерявого и в гриффиндорской форме. Наверное, тот Уизли, который староста и весь такой правильный. Хвала всему магическому, что я догадался купить рюкзак, а не чемодан-сундук, иначе мне в одиночку в вагон бы нипочем не влезть. Стоило мне устроиться в пустом купе, как сквозь барьер в темпе галопа влетела рыжая куча-мала и принялась распихиваться по вагонам как попало. Видимо, старший, будучи старостой, прибыл отдельно и заранее, чтобы проследить за младшими… или чтобы за родственников не краснеть, а то вела себя эта семейка… диковато. — Пишите, мальчики! — услышал я крик женщины в ужасной пестрой кофте, когда поезд тронулся. Набирая скорость, он пронесся мимо еще нескольких взрослых, очевидно, пришедших проводить детей, и вылетел с вокзала на скорости хорошей пробки. — Круто, — невольно вырвалось у меня. Раритетный с виду паровоз выдавал скорость хорошего современного, при этом он не задымлял все вокруг и не слишком уж стучал колесами. — Прости, свободно? — в купе задвинулась девчонка с каштановыми волосами в художественном беспорядке, — в остальных уже порядком народа… — Да пожалуйста, — я приветливо указал на свободное место напротив, — я Гарри, кстати, а ты? — Гермиона, — девочка пробуравила мое лицо пристальным взглядом: — Слушай, Гарри, а ты, часом, не Поттер? — Специально Поттер, — в тон ей отозвался я, — а почему ты спрашиваешь? — Ты же знаменитый Мальчик-который-выжил! — тут же завелась она, — Единственный, кто смог уцелеть после того, как столкнулся Сам-знаешь-с-кем! От ее прочувствованной речи мне захотелось сделать фейспалм: неужели все всерьез верят, что ребенок, который ходить и говорить еще практически не умеет, мог сам, при помощи какой-то там силы победить сильнейшего волшебника? Ну, или второго после Дамблдора, не суть. — Вряд ли в этом моя заслуга, — я пожал плечами и уткнулся в книгу по зельям, — Не думаю, что ребенок хоть что-то мог сделать. Скорее, это подвиг моих родителей… но рассказать не смогу, не помню. Да и никто не может помнить себя в таком возрасте. Гермиона открыла рот, и тут же его закрыла, видимо, признала правоту моих слов. И переключилась на учебник: — Тебе нравятся зелья? — — Очень, — честно ответил я, — Считаю, это интересно, и в жизни может очень пригодится! — А я его тоже весь прочла, — зарделась будущая комсомолка и отличница, — Это познавательно! И мы принялись обсуждать рецепты, которые вскоре предполагалось готовить на уроках. Про себя я подумал, что ботан всея хогвартса мне нравится, и если дружить — то с ней в первую очередь. Через пару часов по поезду начала ходить продавщица сладостей, и мы с Гермионой купили по паре шоколадных лягух — попробовать. Я покусился на драже берти ботс — а ну как там реально есть мерзкие вкусы, типо рвоты? Потом можно устраивать соревнования на спор, если собрать таких штук несколько. Так что в рюкзак отправились сразу три коробки. Грейнджер оказалась весьма приятной и общительной, разве что имела неприятную привычку перебивать собеседника. Потом, как свыкнемся в школе, подсуну ей книжки по этикету — поймет, что к чему. Ехать, кажется, оставалось часов пять, когда мы услышали какой-то шум из соседнего купе. Я оставил Гермиону внутри, а сам вышел проверить, что там такое. — Сколько еще раз повторять: не видели мы жабу этого толстопузика, Уизли, — раздался знакомый голос. Малфой и пара крупных парней угрюмого вида теснили длинного рыжего пацана и еще одного, полненького, стыдливо вжимавшегося в стену. Малфой насмешливо так ухмылялся, хотя явно злился. Видимо, Рыжий уже что-то успел сморозить. — О, привет, Гарри, — тут же переключился блондин, довольно приветливо улыбнувшись. — Что за шум? — в тон ему отозвался я. Вместо Драко мне ответил Уизли: — Невилл, — тычок пальцем в пухлощекого, — потерял жабу, которую ему бабушка подарила. Этот, — грязноватый палец уткнулся в Малфоя, — Говорит, что не видел, а я считаю, что… — И зачем бы ему сдалась чья-то жаба? — сказано это было вроде бы самым невинным тоном, но Рыжий сразу скис. Осадить парой нейтральных фраз можно любого, главное — подобрать интонацию. — Он же Малфой! Мало ли, какую пакость он решил устроить! Его папаша, между прочим, служил Тому-которого-нельзя-называть! — Ну, не он же служил. Знаешь поговорку: детей не судят за грехи отцов. Кстати, Драко, вы знакомы с Невиллом? — В первый раз этого парня вижу, — буркнул тот, буравя взглядом меня и Уизли поочередно. — Тогда подумай, зачем пакостить незнакомому человеку? Нет же никаких мотивов, верно? Рон помолчал. — Пошли, — буркнул он нехотя Невиллу, который так и молчал в углу, — Поищем в других купе. — А мы поможем, верно, Драко? — может, Малфой и хотел отвертеться, но тут к шумной компании присоединилась Гермиона, которая предложила обратиться к старостам, вместо того чтобы толпой обыскивать вагоны. Старшекурсники применили манящие чары, и Тревор, как звали бешеную лягуху, оказался в руках у хозяина меньше чем за минуту. В купе вернулись уже гурьбой: Я, Драко, Невилл, Гермиона и Уизли. Парни, с которыми ехал Малфой, уже не поместились и вернулись в свое купе. Всем вместе ехать было веселее, а рыжий, представившийся Роном, поначалу дулся, но только до тех пор, пока все не проголодались и не достали вкусности. Драко набрал с собой в поездку сладостей, у меня были мои пайки, Невиллу бабушка упаковала домашних пирогов, а Гермиона прихватила яблоки, печенье и сок. Еду сгрузили в кучу, и хватило на всех, и рыжий, падкий на вкусняшки, оттаял. Компания спорила на тему того, какой факультет лучше, а я слушал. Малфой хотел на Слизерин, а Уизли — на Гриффиндор. Еще пытался фыркать, что на Слизерине одни злыдни, но Драко, как ни странно, не обиделся, а подкалывал «вот попадешь туда сам, посмотрим, что запоешь». Гермионе, как я понял, Рэйвенкло с тягой к знаниям был ближе, Невиллу — Хаффлпафф, там, как я понял, собирались самые спокойные маги. Рон хотел на Гриффиндор — поближе к братьям. Малфой по моей просьбе повторил то, что говорил мне про шляпу в ателье. — Значит, можно попросить, — задумчиво протянула Гермиона. — Засада, — подал голос Невилл, — если каждый устроится туда, куда хочет, мы общаться не сможем. Гоп-компания разом притихла и помрачнела. — А почему нет? — спросил я, — Или запрещено? — Н…нет вроде, — подал голос Рон, — у меня брат встречается с девушкой из Рэйвенкло, так-то, и ничего! — Вот именно, — развил я мысль, — это значит, что мы не будем тусить в одной гостиной, но всегда можно пересечься на уроках, в библиотеке, уроки делать вместе где-нибудь в пустых классах… Верно, я говорю? — А ведь верно, — согласился Драко. — Ну, и чего приуныли? — я протянул руку ладонью вверх: — давайте друг другу пообещаем, что будем общаться вне зависимости от того, кто куда попадет? — первым сказал я. На мою руку легла чумазая и веснушчатая рука Рона, почти сразу следом — Невилла, наконец, Гермионы. Драко тормознул, задумчиво оглядел нас всех, и все же присоединился. — Обещаю! — хором рявкнули мы все. Мне показалось, или что-то такое сейчас было? А может, просто поезд качнулся на стыках рельс. Итак, задача по сближению факультетов перестает казаться невыполнимой: если нас раскидает по разным факультетам, мы составим «костяк», а там, как обычно бывает, еще народ подтянется. Уизли, кстати, уже и забыл, что наезжал на Малфоя: оба оказались фанатами квиддича и метел, и теперь обсуждают какой-то матч, азартно так. Точки соприкосновения есть всегда — главное их найти. Теперь мне надо выбрать, куда пойду я, и об этом стоит подумать, пока мне на голову не нацепили говорящую панаму. — Первокурсники, рекомендую переодеться в форму, — в купе заглянула девушка со значком старосты Рейвенкло. Наверняка, та самая подруга Перси Уизли, — Мы через полчаса приедем.