***
— Мерлин всемогущий, Гарри, ты совсем с ума сошёл? Что это? Если ты ограбил сладкое королевство, то постарайся уничтожить все эти улики как можно скорее! Я, так и быть, помогу тебе скрыть следы преступления по старой дружбе, — Рон протянул свои загребущие лапы к огромной корзине со сладостями и фруктами, но Гарри оперативно среагировал, ловко пнув друга в колено. — Руки прочь, Рональд! Ты и так жирный, а эти малютки предназначены для кое-кого стройного и красивого, — он поправил огромный бант на корзинке и удовлетворённо крякнул. — Я не жирный, сколько ещё повторять! У меня конституция тела такая! — Твоя конституция оставляет жирные следы на подушке, когда ты прячешь под ней печенье! — Я растущий организм! Только посмотри на этот пресс! Где ты тут жир увидел? — Рон задрал рубашку, демонстрируя абсолютно плоский веснушчатый живот со слегка выделяющимся прессом. — Вот он, жир, над ремнём свисает! Спрячь срамоту, Рональд, у меня сейчас кровь из глаз брызнет, — абсолютно не обращая на него внимания, рявкнул Гарри, поправляя открытку в мелкий цветочек, спрятанную в конфетах. — Ты меня пугаешь, Гарри. Это что, поющая открытка? — Рон выхватил из корзины плотный бумажный прямоугольник и открыл. — Выздоравливай скорее и смотри не забывай — кто здоровый, тот красивый, хотя ты красивый всегда и даже когда болеешь, ла-ла-ла-ла-ла-ла-лай, — пропела открытка скрипучим голосом, не попадая ни в одну ноту. Рон с такой силой хлопнул себя ладонью по лбу, что чуть не упал. — Гарри, ты маньяк. Это что, для Риддла? Ты совсем крышей поехал? Надо было затолкать в тебя безоар! — Ой, отстань, Рональд! Иначе я затолкаю безоар в твою задницу и скажу, что так и было! — Гарри отобрал у него открытку и пристроил в корзину. На его взгляд, песня была очень милой. Он только надеялся, что у Тома нет музыкального слуха и есть большое чувство юмора. И небольшая глухота. — Ты писал песни последний раз, когда влюбился в Чжоу Чанг! И ту серенаду я не забуду даже на смертном одре, поверь. — У меня много талантов, ты просто завидуешь! — отмахнулся Гарри. Про Чжоу он забыл давным-давно, но вот его серенада до сих пор пользовалась успехом у старост Гриффиндора. Они пугали ею малышей, когда те не хотели ложиться спать. Дети от неё начинали плакать и становились послушными. — Знаешь, друг, тебе необязательно так старательно выполнять это желание. Мы можем изменить объект! Мы же не садисты какие! Что скажешь о Маркусе Флинте? С ним дело может пойти быстрее! — Какой Маркус Флинт, ты о чём вообще, болезный? Он же разумной речи не понимает и думает, что метла — это странный отросток его тела, — рассеяно поинтересовался Поттер, меняя цвет банта на зелёный. Тому, как всякому слизеринцу, должен нравиться этот цвет. Почесав затылок, Гарри изменил на зелёный ещё и цвет открытки. — Клянусь задницей гоблина, ты меня пугаешь, друг. Зелёный? Ты действительно… — Рональд, как ты думаешь, может, мне зачесать волосы назад? — Гарри оставил корзинку в покое на своей прикроватной тумбочке и подошёл к зеркалу, грустно разглядывая свои торчащие во все стороны патлы и заляпанные чем-то очки. — А может, тебе в больничку сходить провериться, а? — Рон подкрался к нему сзади и проникновенно уставился в глаза в отражении. — Да, я как раз сейчас туда и иду! Так зачесать мне волосы или нет? Ох, нет. Так я похож на педофила в парке. Ладно, моя естественная небрежность должна привлечь такого педанта. Контраст, все дела… — Лучше бы ты педофилом был, — покачал головой Рон. — Как я выгляжу? — Как образцовый долбоклюй. Иди уже, пока меня не стошнило на твои отвратительно чистые кроссовки. Подумать только, ты отмыл кроссовки! Что будет завтра? Вспышка чумы? Кентавры захватят власть? — Так Фадж и есть кентавр педальный, ты разве не знал? В Придире так написали. Всё, я пошёл. Гарри взял корзину и потащил её в больничное крыло. — Совсем тёплый на всю голову стал, — пробормотал Рон ему в спину. Гарри не повезло. Том спал, когда он пришёл, а мадам Помфри была непривычно серьёзна и наотрез отказывалась говорить, что с ним такое. Сказала только, что вылечит его без особого труда, но на это потребуется время. Ему ничего не оставалось, как пристроить корзину на тумбочку Тома и уйти. Перед уходом он не удержался и провёл рукой по волосам спящего красавца, удивляясь их мягкости и шелковистости. — Поправляйся, единорожек, — выдохнул он тихонько и ушёл восвояси. У него ещё была тренировка по квиддичу впереди. Ему было очень жаль, что он не увидит лица Тома, когда тот послушает его открытку.***
На следующий день за завтраком Том сам неожиданно подошёл к столу Гриффиндора. Гарри с трудом держал веки открытыми и вяло ел овсянку, но стоило ему заметить высокую фигуру Риддла, с неотвратимостью атомного крейсера приближающуюся к нему, как сон тут же слетел с него. Том выглядел посвежевшим и не таким бледным. Он холодно и невозмутимо смотрел на перешёптывающихся шокированных гриффиндорцев и ничуть не смущался их негативного внимания. — Том! — радостно поприветствовал его Гарри, вскочив из-за стола и опрокинув тарелку с овсянкой. — Гарри, — кивнул тот, пробежавшись взглядом по его мятой форменной рубашке и брюкам. — Я хотел поблагодарить тебя. — Так благодари, — улыбнулся Поттер, раскинув руки. Но никаких обнимашек ему, естественно, не обломилось. — Спасибо. Твоя открытка вызвала у меня кровотечение из ушей, но конфеты искупили все неудобства, — Гарри пришлось пару раз моргнуть, потому что ему показалось, что Том слабо улыбнулся. — Я рад! — расплылся он в дебильной улыбке. — Ладно. Я пойду, — Том странно дёрнулся, но остался стоять на месте. — Ладно, — ещё дебильней заулыбался Гарри. — Да. До субботы. — До субботы. Том ушёл, а Гарри так и остался стоять, улыбаясь, пока на его плечо не легла тяжёлая рука Рона. — Да сядь ты! Фу, отвратительно! Ты себя со стороны видел? Как будто у тебя в голове вместо мозгов огромный размокший пельмень. — Ну и ладно. А ты зато жирный, — отмахнулся Гарри, пялясь на стол Слизерина. — Я не жирный! Скажи ему, Дин! — Ты не жирный, Рон. Он не жирный, Гарри. Он просто офигенно жирнющий! Кушай-кушай, Рональд. Эта сосиска станет той самой каплей жира, из-за которой не застегнётся твой ремень. — Козлы вы все. — Но Рон прав, Гарри. Ты выглядишь, как будто у тебя в твоей козлиной голове сопли вместо мозга. Ты слишком серьёзно относишься ко всему этому, дружище, — Дин подозрительно на него зыркнул. — Я азартный игрок, Дин. Ты преувеличиваешь, — отмахнулся от него Гарри, сверля взглядом темноволосую макушку за столом напротив. — Слишком азартный, я бы сказал, — многозначительно посмотрел на него Симус. — Ой, заткнись, Невилл, — отмахнулся Гарри. — Но я молчал, это Симус сказал! — завопил Невилл, отрываясь от своей тарелки. — Вечно ты перетягиваешь всё внимание на себя, Невилл! — шикнул на него Дин. — Я молчал! — Всё, я пошёл. Невилл, ты такой эгоист! — хлопнул его по плечу Поттер и быстро свинтил, радуясь, что от него все отстали. Тема «свали всё на Невилла, даже если его нет рядом» всегда отлично работала.***
Гарри больше не решался сесть рядом с Риддлом без спроса, памятуя, к чему это привело в прошлый раз, поэтому просто проявлял интерес издалека и ненавязчиво, то есть, говоря по-простому, сталкерил Риддла, как самый настоящий маньяк. Чем больше он на него смотрел, тем больше интересных привычек замечал за ним. Так, например, он заметил, что Том испытывает потребность проверять, на месте ли его волшебная палочка каждые двадцать минут, никогда не складывает в одну тарелку сладкое и солёное и трогательно морщит переносицу, когда слишком зачитывается в библиотеке очередным зубодробительным трактатом о магии. Трактаты эти он сортирует в алфавитном порядке у себя на столе и читает в строгой очерёдности. Гарри честно пытался сосредоточиться на подготовке к ТРИТОНам, но здраво рассудил, что ещё только первый месяц учёбы и ничего страшного не случится, если он начнёт готовиться немного позже. Так что без угрызений совести забросил учебники и втайне читал гейские порно-романы, попутно выписывая в отдельный пергамент фразы и комплименты, которые могли бы ему помочь заполучить Тома. Фразы были банальными и идиотскими, но в правильный момент могли сослужить хорошую службу. Например: «Я бы мог хорошенько отполировать твою волшебную палочку», можно было сказать с таким невинным видом, что жертва бы вся извелась, пытаясь понять, имел он в виду, что его волшебная палочка сильно заляпана пальцами и нуждается в чистке, или просто хотел отсосать ему. Особенно Гарри нравились разные сальности вроде «у меня в штанах всё звенит». А потом просто берёшь и достаёшь из кармана горсть сиклей, предварительно насладившись обалдевшим лицом собеседника. К концу недели он весь извёлся, а в голове было столько развратных картинок, почерпнутых из романов, что становилось страшно открывать свой рот в присутствии посторонних. Из него вполне могли вылететь непотребные фразы и сальности. В пятницу на зельях к нему за парту подсела Парвати Патил, согнав с его места Рона одним лишь надменным взглядом. — Гарри, ты какой-то странный в этом году, — накручивая на палец локон блестящих тёмных волос, начала она кокетливый допрос. — Уж не влюбился ли ты? Я ещё не слышала ни одного приглашения на свидание от тебя, а ведь уже три недели прошло. Гарри проследил взглядом расстёгнутую на пару лишних пуговиц рубашку и отвернулся от неё, неопределённо пожимая плечами. Приглашать Парвати никуда не хотелось. — Ну что ты, мой индийский алмаз! Я просто занят. ТРИТОНы, квиддич… Мне просто некогда уделять тебе столько внимания, как ты заслуживаешь! Девушка довольно улыбнулась и томно вздохнула, прикасаясь смуглой изящной рукой к руке Гарри. — Ох, Гарри. Может, ты найдёшь на меня время в субботу? Мы могли бы вместе прогуляться по Хогсмиду… — Эээ, я бы с радостью, но у меня дела. Я беру уроки чар, так что… — замялся он, пытаясь незаметно вытащить свою руку из-под её, но Парвати крепко вцепилась в неё своими острыми ноготками с красным лаком. Когда-то он бы многое отдал, лишь бы она согласилась с ним на прогулку. Но теперь… Как будто пелена спала с его глаз, и он увидел, что она обычная скучная красотка с кучей претензий и огромным самомнением. — Неужели ты не можешь перенести свой урок ради меня? — соблазнительно улыбнулась она, наклоняясь к нему так близко, что он услышал запах удушливых, приторных духов. Гарри в панике огляделся по сторонам, надеясь на помощь своих друзей, но те увлечённо спорили со слизеринцами в другом конце класса, а все остальные окружили их и громко хохотали над особо удачными пассажами. Вот же засада. Быстрее бы Слизнорт вернулся в класс! Что за мода оставлять гормонально нестабильных подростков посреди урока одних! Гарри оглянулся назад и наткнулся на пристальный взгляд Тома Риддла. Он находился в самом конце класса и спокойно варил своё зелье, не обращая внимания на галдёж одноклассников. Сердце пропустило пару ударов. Том за ним наблюдал? Ух, как волнительно! — Слушай, Парвати. Я больше в тебе не заинтересован, — твёрдо ответил он девушке. — Ты мне нравилась когда-то, но твой поезд теперь ушёл. На душе сразу стало легче. И чего он боялся её обидеть? Сама виновата. Когда он бегал за ней, она строила из себя королеву, а когда ему надоело, решила вновь привлечь внимание. Ну их, этих девчонок, всегда одно и то же. — Вот как?! — всё с той же улыбочкой Парвати крепко стиснула его руку и разодрала кожу ногтями до крови. — А может, это потому, что ты бегаешь теперь за Риддлом? Предатель подлый! Думаешь, никто не заметил, как ты таскаешься за ним, высунув язык, словно псина бесхребетная? — Ты меня в чём-то обвиняешь? — возмутился Гарри, отбрасывая её руку. — Я год за тобой ухлёстывал, а ты всё нос воротила! А теперь, когда я смирился, ты приходишь и оскорбляешь меня?! Тебе самой-то не стыдно за себя? — Да как ты смеешь! — вскочила Парвати, обвиняющее ткнула в него пальцем и громко закричала: — Не смей меня трогать, животное! По закону жанра, именно в этот момент склока стихла и весь класс уставился на взволнованную девушку и растерянного Гарри. — Что здесь происходит? — именно этот момент выбрал Слизнорт, чтобы вплыть в класс как ни в чём не бывало, стряхивая с пышных усов сахарную пудру. — Гарри ко мне приставал, профессор! — заплакала Парвати. К ней тут же кинулась её лучшая подружка Лаванда и утешающе обняла. — Мистер Поттер! Это уже ни в какие ворота! — гневно раздул усы Слизнорт. Репутация ловеласа на этот раз обернулась против Гарри. — Я ничего не делал! — ему не хотелось оправдываться и показывать разодранную когтями Парвати руку. Всё же он мужчина, а не сплетница-баба. — Ты грубо схватил меня и назвал стервой! Он пытался силой заставить меня пойти с ним в Хогсмид! — Это неправда, — раздался вдруг спокойный глубокий голос. В классе повисла мертвенная тишина. Когда Риддл начинал говорить, все всегда замолкали. Том неторопливо подошёл к Парвати и пристально посмотрел в карие глаза с драматично потёкшей тушью. Он возвышался над ней, как башня: угрожающий и пугающий до мурашек. Парвати мигом перестала фальшиво всхлипывать и испуганно втянула голову в плечи. — У меня отличный слух. Я слышал, как ты позвала его в Хогсмид, а когда он тебе отказал, ты устроила спектакль. А теперь попробуй соврать ещё раз. Будь Гарри девчонкой, он бы мигом выпрыгнул из трусов и повис на Риддле, как коала на ветке эвкалипта. Парвати, однако, его чувств не разделяла. Она разревелась по-настоящему, оттолкнула Риддла от себя и выбежала из класса. Лаванда бросилась за ней следом, окинув Тома испуганным взглядом напоследок. — Гарри! Это правда? — он перевёл взгляд на друзей и заметил, что Рон вот-вот готов наброситься на Риддла, защищая Парвати. — Эм. Я отказал ей, и она слегка взбесилась. Женщины, — обезоруживающе улыбнулся он, и все выдохнули с облегчением. — Ах, подростки! — хихикнул Слизнорт. Он был рад, что в его классе не было никаких домогательств. — Спасибо за честность, Том, на тебя всегда можно положиться! А теперь все по местам! Нельзя вас и на секунду оставить! Когда Том проходил мимо, Гарри мимолётно коснулся его руки и слегка сжал пальцы. Риддл кинул на него косой взгляд, и Гарри робко ему улыбнулся. И был готов поклясться своей метлой, что получил крошечную улыбку в ответ! Но потом что-то неуловимо изменилось в синих глазах. Том поднял свою руку, которую Гарри сжимал всего секунду назад, к лицу и увидел на ней кровь. Его зрачки расширились, ноздри втянули воздух с металлическим оттенком, и Гарри вдруг ощутил что-то странное. От Тома как будто повеяло могильным холодом и диким, первобытным гневом. Неужели на него так действовал вид крови? Риддл вернулся на своё место, а к Гарри подсел Рон, и всё вернулось на свои места. Том всё с тем же безразличием принялся помешивать варево в своём котле, а Рон больно саданул Гарри под лопатку кулаком и зашептал на ухо: — Гарри! Да что, дракл задери, происходит?! Парвати сама к тебе приставала, а ты ей отказал?! Дружище, ради Парвати мы готовы забыть про дурацкое желание в карты. Это же Парвати! Да если бы она хоть раз посмотрела на меня… — Она скучная и пресная, как селёдка в масле. Вроде и блестит, а душок на любителя, — ответил Поттер, тщательно стирая кровь с руки платком. И что это сподвигло Тома выступить в его защиту? В груди всё сладко запело, стоило вспомнить прикосновение к его холодной руке. — Ты сошёл с ума! — Рон вытаращил свои голубые глаза и с жалостью потрепал Гарри по макушке. — Только не говори, что этот дементор лучше Парвати! Гарри прищурился гневно и отвесил Рону смачный подзатыльник, когда Слизнорт отвернулся к доске. — Ещё раз назовёшь его дементором — и однажды утром проснёшься лысым, как коленка. И волосы не отрастут никогда, я позабочусь! Рон икнул, находясь в абсолютном шоке, и Гарри удовлетворённо кивнул. Рон не видел очевидных вещей: Парвати была самовлюблённой глупой красоткой, а Том… Том был интересным, загадочным, умным и красивым волшебником.***
Следующим утром он проснулся ни свет ни заря и долго крутился перед зеркалом, пытаясь укротить свои патлы, но они не поддавались расчёске. Тогда Гарри просто пригладил их с водичкой и в качестве компенсации нацепил свои лучшие джинсы для свиданий: узкие, чёрные, чертовски неудобные, зато сексуальные. Его друзья настороженно молчали, глядя, как он мечется по комнате в поисках чистых носков и остатков хоть какой-то туалетной воды. Обычно они покупали себе один флакон на всю комнату. — Гарри, а когда ты всё-таки соблазнишь его, что будет дальше? — Невилл хоть и был стеснительным молчуном, всегда являлся самым разумным в их компашке. — Я выиграю у вас и буду избавлен от необходимости стирать ваши трусы, — Гарри посмотрел на него, как на идиота. — Ладно. Хорошо. А с Риддлом что будет? — продолжал давить Невилл. — А что с ним будет? — не понял его мысль Гарри. — Ты собираешься его сразу же бросить? Не думаешь, что ему это будет неприятно? Симус и Дин закашлялись, Рон бросил на Невилла укоризненный взгляд. Гарри задумался. Он как-то не думал о том, что будет после. Для него существовало только сейчас, и в этом сейчас он ещё не слишком далеко продвинулся. — А что ему должно быть неприятно? Мы просто потискаемся, вот и всё. Не вижу в этом проблемы, — Гарри не стал обдумывать эту мысль. Потом будет потом. Проблемы надо решать по мере их поступления. — Вот поэтому тебя и бросают девчонки, — буркнул Невилл. — Невилл, тебя они даже не находят, так что завались. Гарри не стал дожидаться остальных и выскочил из комнаты. Друзья в последнее время вели себя странно, и ему это не нравилось. Сами заставили его обратить внимание на Тома, а теперь ещё чем-то недовольны. За завтраком он получил сладкую взятку от мамы: на этот раз он заметил, что Том отдаёт предпочтение шоколаду, и попросил её испечь шоколадные мини-кексы. Получилось чудо что за выпечка — миниатюрная сахарная смерть стройным ножкам. Но Том в таких количествах трескал сладкое и всё равно оставался стройным, что Гарри решил не слишком беспокоиться о его весе. Он намеренно позавтракал в компании Гермионы Грейнджер, точно зная, что остальные не подсядут к ним. За это он поплатился прослушиванием лекции о недопустимости квиддича на старших курсах школы, но воспринял это с юмором. С Гермионой он иногда болтал об учёбе и воспринимал её занудство как само собой разумеющееся. Она вообще была забавной девчонкой, но очень не в его вкусе — слишком пуглива и зависима от мнения о ней окружающих. Возможно, подружись он с ней на первом курсе, и смог бы научить её плохому. Но не вышло. На первом курсе он был не разлей вода со своим лучшим другом Роном и активно налаживал связи с пугливым Невиллом по просьбе мамы. А потом к ним присоединились Симус и Дин и их банда стала полностью самодостаточной и неуправляемой, как перхоть на голове профессора Снейпа. В подземелье Гарри летел, как к снитчу в самой важной игре в году. Ему самому было странно такое волнение и азарт, но он не особо заморачивался над собственными переживаниями. Том как всегда важно восседал за своим столом и что-то строчил в свой треклятый дневник. Гарри захотелось отобрать у него эту несчастную тетрадку и вызнать все её тайны. Невыносимо. — И что ты там всегда записываешь? — как можно более безразлично поинтересовался он, ставя перед Томом на стол контейнер с кексами. — Что это? — уже ожидаемо спросил тот, с прежним безразличием уставившись на кексы. Гарри это надоело. — Это шоколадные мини-кексы, как ты любишь. Я написал маме и попросил её сделать их для тебя. Так что ты должен мне ответить: что ты там вечно строчишь в свой дневник?! — ему хотелось бы выкрикнуть всё это, но он отлично осознавал, что Тома это только отпугнёт. Так что Гарри включил всё своё дружелюбие и тактичность на максимум и молился об успехе. — Как ты узнал, что я люблю шоколадные кексы? — Том неторопливо взял один из контейнера и откусил, не глядя на Гарри. — Ради всего волшебного, любой мог это заметить, если бы немного за тобой понаблюдал! Это вообще не важно! Можешь ты ответить, чего ты пишешь в свою тетрадку?! Том молча прожевал один кекс и взялся за другой. Гарри терпеливо ждал, сверля взглядом крошку, прилипшую к его верхней губе. — Я работаю над созданием зелья, которое позволит перенять магу характеристики животных: сенсорные системы у них работают лучше, чем у людей. И при этом нужно сделать так, чтобы магу не передался их внешний облик и не обострились инстинкты, — прожевав второй кекс, наконец ответил он, отвернувшись от Гарри к своей любимой банке с заспиртованными щупальцами. Гарри в шоке уселся на парту и мог только растерянно моргать. — Ты на такое способен? Мерлин всемогущий, я думал, ты просто хорошо учишься и всё такое… ты действительно? Даже мама не рискует создавать что-то такое! Это же опасно! Как ты? — все слова покинули его голову. Он даже подумать не мог, что Том — реально гений, а не обычный зубрилка. — Я разработал свой собственный алгоритм создания зелий, проанализировав все известные рецепты. По этому алгоритму я могу предсказать, как будут взаимодействовать ингредиенты. Так что это не опасно. — Алгоритм?! Ты… А ты… Мать моя женщина, а он работает? Это же… Чёрт, это же просто прорыв в зельеварении! А ты сидишь тут и таращишься на эти щупальца! — А что я должен делать? Бежать и рассказывать всем научным журналам? Я проверил его на тысячах составов, теперь я должен создать что-то новое, чтобы убедиться в его жизнеспособности. Так и работает наука — сначала докажи, а потом уже покажи. Гарри с трепетом разглядывал этого гения, не понимая, как раньше не замечал, какой он… Удивительный. Притягательный. Не такой, как все, кого он когда-либо встречал. Он проделал колоссальную работу, с которой до него не могли справиться самые выдающиеся зельевары, и ни капельки не выглядит взволнованным. Просто сидит, трескает кексы и утверждает, что может создать зелье, которое станет средним звеном между анимагией и оборотным. — Я теперь стыжусь, что трачу твоё время на репетиторство. — Не стоит. Я таким образом зарабатываю на свои исследования, так что ты тоже вносишь вклад в науку, — Том соизволил посмотреть на Гарри. В его взгляде сквозила несвойственная ему теплота. Гарри не удержался и подошёл к его столу. Том напрягся, когда Гарри протянул руку к его лицу, но ничего не сказал, и Гарри уже смелее провёл большим пальцем над его верхней губой. — У тебя там крошка от кекса была, — пояснил он, покраснев до самых пяток от своей смелости и от того, как пристально, пронзительно смотрели на него синие глаза, опушённые длинными чёрными ресницами. Тонкие ноздри Тома затрепетали, и Гарри убрал свою конечность подальше от его лица. — Прости. Ты не любишь, когда нарушают твоё личное пространство, я помню. Прости. — Если помнишь, почему сделал? — низким голосом поинтересовался Риддл. Он задышал чаще, к его щекам прилила кровь, и Гарри испугался, что сейчас у Тома снова начнётся припадок. — Я просто… Я не знаю. Мне так захотелось. Извини, я больше так не буду, — опустил голову Гарри, уставившись на мыски своих кроссовок. Выдерживать тяжёлый взгляд Тома стало невыносимо, так и хотелось совершить очередную глупость и… — Я привык. Садись, нужно начинать, мы опаздываем на три минуты, — покачал головой Риддл, и Гарри захотелось его придушить. Какие три минуты, когда между ними всё так напряжено и буквально воздух искрит?! К чёрту эти чары! — Я… — Садись! — Том повысил голос, и Гарри пришлось сесть за парту, удивлённо таращась на взволнованного слизеринца. У него мелко подрагивали пальцы и тяжело вздымалась грудь от быстрого дыхания. — Сегодня разберём… Сегодня… Он был как маггловская игрушка, у которой сели батарейки. — Основы плетения чар защиты, — тихонько подсказал Гарри. У него у самого отчего-то зачастило сердце. Резко бросило в жар, несмотря на холод подземелья. — Да. Чары защиты. Они необходимы, но это не значит, что волшебник не хочет никого к себе подпускать. Иногда он просто не знает, как их снять. Гарри поперхнулся воздухом и закашлялся. Том говорил точно не о чарах. — Эти чары, они такие крепкие, что приносят неудобства самому волшебнику. И он просто хочет, чтобы кто-нибудь разрушил их, — он смотрел в одну точку в своём дневнике и крепко стискивал в руках перо. Гарри понял, что ему только что дали сигнал к действиям. Хотелось заорать от переполняющих его эмоций, подскочить на месте, попрыгать, а потом наброситься на Тома и всего его зацеловать. Даже коленки задрожали от накатившей бури чувств. Он титаническим усилием воли остался сидеть на месте. — Я понял. Я думаю, ты ещё сделаешь из меня разрушителя чар международного уровня, — расплылся он в идиотской улыбке. Том мельком стрельнул в него глазами и тоже улыбнулся, умильно покраснев. У Гарри чуть сердечный приступ не случился, так сильно сердце заколотилось от его вида. Хотелось немедленно схватить его за руки, притянуть к себе, обнять и никогда-никогда не отпускать. Том начал занятие уже как полагается, и Гарри вдруг понял, что никогда ничего интереснее не слышал, чем хитросплетения чар, выраженных нумерологическим примером с элементами рун. Информация сама укладывалась в голову и усваивалась. Час пролетел незаметно, он и оглянуться не успел, только исписанные пергаменты напоминали о времени. — Ну что, заготовил для меня бочку вонючих потрохов? А то я уже успел соскучиться! — с энтузиазмом поднялся со своего места Гарри, помахав руками и выполнив пару наклонов. Ему трудно было усидеть на одном месте, спина жутко затекала, хотелось куда-то бежать и что-то делать. — Нет. Ко мне в рабство попали пятикурсники с Когтеврана, они сделали всю грязную работу. Гарри застыл, уставившись на смущённого Риддла. Он не был готов расставаться с ним прямо сейчас! У него был его законный час резки потрохов, который он ждал с нетерпением! — И что, я вообще не могу для тебя ничего сделать? — немного умоляюще спросил он. — Ты можешь помочь мне заготовить основы для зелий шестикурсников. У тебя хорошо поставлена техника приготовления зелий, просто таланта нет. Это мама тебя обучала? — Естественно. У неё бзик на этих зельях. Когда-то она мечтала вырастить из меня великого зельевара, а я вот вырос раздолбай. — Ты не раздолбай. Я вот в квиддич играть не умею, — признался Том, пожимая плечами. — В квиддиче важны быстрота реакции и развитость мышц. Ну и чувство ориентации в пространстве. А в зельеварении важны внимательность, усидчивость и интуиция. У Гарри в глазах засветились все звёзды космоса. Значит, Том не считает его тупицей и понимает, что он просто другой? — О, вот бы ты это моей маме сказал! — засмеялся он радостно. — Она до сих пор подкидывает мне свои книжки и выдаёт карманные деньги, только когда я рассказываю ей, о чём была новая книга. — Я читал книги твоей мамы. По ним я и научился искусству зельеварения и постиг всю красоту этого сложного процесса, — застенчиво улыбнулся в ответ Том. — А, вот-вот, слышу знакомые слова! Здрасьте, мама! — Гарри помахал голове Тома, делая вид, что это окно. — Вам с ней обязательно нужно познакомиться. Она от тебя будет в восторге. Может, даже усыновит тебя против твоей воли. — Познакомиться с Лили Поттер — это большая честь. Я в детстве писал ей письма, и она всегда отвечала. Больше никто из знаменитых зельеваров не писал маленькому мальчишке, почему золотые котлы больше подходят для варки мази. — О, как это мило! Ты писал письма зельеварам? — восхитился Поттер. — Я писал квиддичным игрокам и просил автографы, а ты — зельеварам? Мерлин всемогущий, ты обязан приехать к нам на новогодних каникулах. «Чтобы я закрыл тебя в своей комнате и никуда больше не выпускал», — добавил он про себя. Ну как такое чудо раньше ходило мимо него, а он и не замечал, слепой дурак. — Не думаю, что это уместно, — Том вдруг заметил, что они стоят очень близко друг к другу и просто болтают. Он занервничал и порысил в кладовку за котлами. Гарри как привязанный последовал за ним, не в силах выпустить его из поля зрения. Ему было нужно уболтать Тома приехать к ним в гости! — Ерунда, я тебя приглашаю! Мама от тебя будет пищать, как клобкопух. Вы даже повадками с ней похожи, клянусь своей метлой! — Я подумаю, — кивнул Риддл, устанавливая сразу пять котлов. И Гарри понял, что он действительно подумает, а не отмахнулся от него этой фразой. Они довольно быстро наладили работу. Гарри таскал ингредиенты, а Том следил за процессом варки. Они переговаривались о зельях, и для Гарри этого было пока что достаточно. Том весь преображался, когда говорил о своих любимых зельях, и Гарри хитренько заваливал его вопросами, притворяясь, что не знает, зачем основы надо варить за неделю до урока. Он так увлёкся наблюдением за своей единорожкой, что из подземелья вышел только к шести часам вечера и то долго упирался, порываясь помочь Тому проверить работы третьекурсников, которые скинул на него Слизнорт. Но Том был неумолим. Он напомнил, что они пропустили обед, и теперь до ужина он должен всё проверить, а один он сделает это намного быстрее, потому что Гарри его отвлекает. Гарри ввалился в свою гостиную слегка навеселе, как если бы выпил стакан огневиски. Всё вокруг казалось прекрасным и чарующим, губы сами собой расплывались в улыбке, а все мысли крутились вокруг Тома и того, что он сказал и как при этом выглядел. — Ты пропустил загул в Трёх Мётлах, Гарри! Ты что, заболел? — в комнате его встретил подвыпивший Рон, который пытался в таком состоянии написать эссе для Макгонагалл. — А где потерял Симуса, Дина и Невилла? — ушёл от ответа Поттер. Ему жутко не хотелось сейчас объяснять Рону, почему он предпочёл варить зелья, а не пить пиво в компании друзей. Он и сам не знал. — Симус на свидании с Мартой, а Дин ходит с ними, чтобы Симус не наделал глупостей. А Невилл у озера торчит, там опять какой-то чудесный цветочек вырос. Сдаётся мне, Невилл наш умрёт девственником или женится на своём кактусе. Он же зовёт его Гризельда! Тут явно что-то не так. — Если они будут счастливы, я стану шафером на их свадьбе, — махнул рукой Гарри. Ему сейчас хотелось одарить своей добротой весь мир. — И тебе же потом выпадет честь вытаскивать иголки из его гениталий. — Любовь — это боль. Особенно любовь к кактусам. — Ты какой-то странный, друг. Ты что, пил? Без меня? — прищурился Рон. — Нет. Я зелья весь день варил, надышался, наверное, — Гарри схватил свою метлу и потрусил к выходу. — Пойду полетаю, проветрюсь. — Зелья варил? Зачем? Для чего? — крикнул Рон ему в спину, но Поттера уже было не остановить. Он прошмыгнул через гостиную и бросился на квиддичное поле, подальше от расспросов. Да если бы он сам только знал, что за чертовщина с ним происходит! Раньше он никогда такого не чувствовал. Полёт отлично прочистил ему мозги и согнал розовую дымку с сознания. К ужину он собрал разбегающиеся мысли в кучку и даже готов был поговорить с Роном, но тот заснул, уткнувшись носом в исписанный пергамент. На его лице отпечатались непросохшие чернила, и Гарри решил оставить его в таком положении, чтобы они получше присохли. В следующий раз будет знать, как называть его сумасшедшим. В Большом зале он без опаски подсел к довольному Дину и удручённому Симусу. — Кого хороним? — поинтересовался он, наваливая в тарелку побольше отварных овощей. Мамочка так запугала его последствиями поедания жирного и жареного, что на румяный бекон он без слёз взглянуть даже не мог. — Мою сексуальную жизнь, — проныл Симус, выкладывая крест из куриных косточек в своей тарелке. — Марта сказала, что спать с парнем станет только после года отношений. Какова штучка, а? — подмигнул ему Дин. — И в чём проблема? Она ж тебе так сильно нравилась, потерпишь, — не впечатлился Гарри. — Теперь она мне не так нравится, — уныло вздохнул Симус. — А мне наоборот понравилась сильнее. Достойная девушка понимает, что прыгать в койку к первому встречному — это фу. Особенно к Симусу. Это всё равно, что прыгнуть в бассейн с тухлой рыбой и обнаружить, что выхода из него нет. Я бы сам предложил ей встречаться, — хлопнул друга по спине Дин, с аппетитом сметая с тарелки треклятый бекон. — А ты бы как поступил, Гарри? Гарри подумал, что никто так сильно ему ещё не нравился, чтобы ждать секса год. Девчонок вокруг куча, одна отказала, другая тут же утешила. Но тут его взгляд споткнулся о высокую фигуру в чёрной мантии, величаво вплывающую в Большой зал, и Гарри поперхнулся капустой. Теоретически, если бы не заварушка с картами, стал бы Гарри встречаться с Томом целый год без секса? — О, Мерлин, — удивлённо пробормотал он Дину, уткнувшись глазами в скатерть. — Мне кажется, что я бы лет десять мог жить без секса, лишь бы она позволяла быть с ней рядом. О, Мерлин! Я на полном серьёзе так думаю! Он тревожно покосился на друзей, но те были все в своих мыслях и не обратили должного внимания на его слова. — Да, я ради любимой тоже бы потерпел, — мечтательно протянул Дин. — А я бы полюбил не такую принципиальную девчонку. Или парня. Вот! Вот он — выход! Парни на голодном пайке держать не станут! Ну её, эту Марту, забирай себе, Дин! — возликовал Симус. Он тут же зашарил глазами по Большому залу, выбирая себе новую жертву. Гарри напрягся. Что ни говори, а Том был самым красивым парнем в этой школе. И самым умным. И вообще… — Вон, на тебя Колин Криви заглядывается. К нему и подкати, — невинно обронил он, поворачивая голову друга в другую сторону от стола Слизерина. — И точно! Зачем далеко ходить, вот же у нас — всё своё, гриффиндорское, взращённое на тыквенном соке и драках со слизнями! Гарри с облегчением выдохнул и перестал прислушиваться к разговору. Вместо этого он принялся сверлить взглядом сидящего к нему лицом Риддла до тех пор, пока тот не поднял взгляд от тарелки и вымученно ему не улыбнулся одними краешками губ. Он снова выглядел очень бледным и уставшим! Гарри это категорически не нравилось. Надо бы ему сходить к мадам Помфри и допросить её по поводу его здоровья посерьёзней. Вдруг он с ужасом подумал о том, что до следующей недели не получит доступа к Тому. Целую неделю! Это никуда не годилось, потому что поговорить о чём-нибудь с ним хотелось уже прямо сейчас. В дверях Большого зала замаячил Невилл, и Гарри понял: вот он, его шанс! Он вскочил и кинулся к нему на перехват. — Стой, дорогуша, мне срочно нужен твой мудрый совет! — горячо зашептал он в мясистое ухо друга. — Но я голоден, Гарри! Давай потом, а? — нахмурился Невилл. — Ты что, хочешь быть таким же жирным, как Рон? — напропалую забалтывал его Гарри, оттесняя прочь из зала. Шутка была в том, что Невилл был толще Рона в два раза, а жирдяем всё равно все обзывали Уизли. Этот манёвр придумал сам Гарри, когда Невилл очень расстраивался по поводу своего веса на младших курсах. — Давай-давай, потом поешь. Самое жирное всё съедят, и тебе достанутся очень полезные овощи. У Гризельды твоей все иголки дыбом встанут от счастья. Невилл тяжело вздохнул и сдался. Упоминание кактуса в разговоре с ним приводило его в подозрительно хорошее расположение духа. Гарри вытащил его в коридор и нашёл им укрытие в нише с доспехами. — Друг, ты же вечно шатаешься по территории в поисках редких растений. Скажи, у нас растёт что-нибудь редкое и ценное для зельеваров? Прям чтоб вообще редкое? Такое, что можно было принести одному красивому зельевару и сказать: «Смотри, что я нашёл случайно и сразу подумал о тебе». Невилл застонал и громко шлёпнул ладонью по своему лбу. — А этот зельевар, конечно, Том Риддл? — Нет, блин, Профессор Снейп! Сам-то как думаешь, у нас что, красивых зельеваров в школе много?! — Так ни одного нет, — хмыкнул Невилл. — Ах ты… А ну возьми свои слова назад! — нахмурился Гарри, угрожающе ткнув Невилла в грудь. — Я понял, Гарри. Ты как всегда нас разыгрываешь. Намеренно делаешь вид, что влюбился в Риддла, чтобы потом громко смеяться над нами весь остаток года. Я раскусил тебя! — обрадовался вдруг Невилл, вскинув кулак вверх. — Да-да, ну просто детективный гений — Гилдерой Локхарт. Напяль розовую мантию, и вас мать родная не отличит друг от друга! Обоих в детский дом сдаст. Так есть у нас такая трава или нет? — поторопил его Гарри. — Есть, конечно. Я на днях наткнулся на особый вид колокольчиков, пыльца которых очень редка и стоит кучу денег. Это всё потому, что они размножаются только с помощью определённого вида пчёл, которых в Англии… — Да-да, очень интересно. Так где мне их найти? И как собрать пыльцу? — Они растут в низине с левого берега. Там очень крутые скалы, так что придётся тебе брать метлу. И их нужно будет аккуратно выкопать и посадить в специальную почву, в горшок. Они начнут давать пыльцу только в тепле, а на улице уже прохладно. Зато твоей новой пассии точно понравится. — Ты отправишься со мной. Я понятия не имею, как пересаживать цветы, — заявил он, уже прикидывая, как уместить на метле себя, Невилла и горшок с цветами. — Сейчас?! — Ну Невилл, включи мозги! Завтра, конечно. Сейчас уже темно, а я не хочу уронить в темноте горшок с цветами! — То есть сломать мою шею ты не боишься? — Ой, да тебя твой же дядя из окна выбрасывал — и ничего, вон ты какой бодренький и румяный. Тс, кто-то идёт сюда! Гарри воровато огляделся, вытянув шею из-за стены, и увидел идущего к подземельям Тома. — Всё, бывай, — хлопнул он Невилла по плечу и устремился вслед за слизеринцем. Он понятия не имел, что сказать ему, но понадеялся на свою фантастическую способность импровизировать. — Том! Подожди! — крикнул Гарри в спину быстро идущего волшебника. Тот остановился, но не оборачивался до тех пор, пока Гарри к нему не приблизился. — Да? — холодно спросил он. Гарри сразу понял, что от него опять закрылись. Очень мощными защитными чарами. Так с ним не разговаривали даже когда он нагло подсел к Тому в библиотеке три недели назад. — Что-то случилось? Ты снова выглядишь очень бледным, — обеспокоенно спросил он, хватая Тома за рукав. — Всё в порядке, — Том выдернул свой рукав из его хватки, и именно в этот момент Гарри заметил первые капли крови, струящиеся из тонкого носа. — У тебя кровь! Снова! — Гарри тут же вцепился в его плечо и развернул к себе, но Том отбросил его руку. — Ничего. Пройдёт. Дай пройти, мне нужно в мою комнату. — Том! Я сейчас тебя придушу! Идём к мадам Помфри! Как это она тебя так вылечила, что ты до сих пор фонтанируешь кровью, как агуаменти из палочки? Том достал из кармана небольшую коробочку, в которой обнаружились ватные тампоны, компресс из нетающего льда и пилюли кислотно-жёлтого цвета. Он заткнул ноздри, очистил себя невербально и закинул в рот пару пилюль. — Вот и всё. Ничего страшного, — прогундосил он, разглядывая что угодно вокруг, только не Гарри. — Том, я тебя чем-то обидел? — спросил Гарри. Его не на шутку взволновали это подозрительное кровотечение и пилюли. Мозг, натренированный мамочкой тщательно следить за здоровьем, посылал сигналы паники в пространство. — Нет, — опустил голову тот. В тёплом свете настенных факелов все нормальные люди выглядели живыми и цветущими, даже если это было не так. Один Том походил на привидение в запое. — О, Мерлин! Ты умираешь? Ты неизлечимо болен, да? — воскликнул Гарри, вцепившись в его плечи, как блохи в шкуру оборотня. — Нет. Ты что делаешь? — попытался отцепить его тот. Он гнусавил из-за тампонов в носу, но даже с ними умудрялся говорить как-то спокойно и холодно. — Точно. Ты умираешь. Я так и знал! — Не умираю я! Анемия так быстро не проходит, нужно долгосрочное лечение. Ничего опасного и страшного в этом нет. — Точно? — встревоженно заглянул ему в лицо Гарри. Удивительное дело, даже с тампонами в слегка опухшем носу Том выглядел таким красивым, как никто во всём волшебном мире. — Точно. Ты странный. Какое тебе дело до… — Гарри! Бежим скорее, там такое началось! — прервали их разговор звонкие голоса Дина и Симуса. Гарри зарычал от досады. При появлении чужаков Риддл тут же отскочил от него и намылился сбежать. — Идите без меня! — рявкнул он, пытаясь поймать своего единорожку за рукав, но тот ловко увернулся. — Иди. Тебя ждут, — напряжённо прогундел Том и стремительно зашагал в подземелье. — Блин, ну что там такого важного?! — вызверился он на друзей, с удивлением разглядывающих его. — Там все говорят, что Парвати в Мунго забирают. Идём скорее, посмотрим! — Да хоть драконы пусть по совятне летают! Вы что, не видели, что я занят?! — рявкнул он, сжав кулаки. Злость на этих придурков и тревога за Тома смешались в гремучий коктейль, готовый вот-вот рвануть. — Ты что, с ума сошёл? Гарри! Парвати увозят в Мунго! Очнись, друг! Её кто-то проклял! — выпучил глаза Симус. Он выглядел таким тупым и наивным, что Гарри усилием воли постарался взять себя в руки. Они же не виноваты, что Гарри снова накосячил с Томом. Ему даже в голову не могло прийти, что успело измениться между ними за полтора часа! — Идём, — буркнул он и пошёл вперёд. Друзья потрусили за ним следом, озадаченно переглядываясь. У лестницы возле холла перед выходом столпилось прилично гриффиндорцев. Девчонки всхлипывали, парни перешучивались. Два целителя в лимонных мантиях с эмблемой скрещенной кости и палочки шли к дверям в сопровождении мистера и миссис Патил. Между родителями шла сама Парвати в тёмной мантии, скрыв лицо большим капюшоном. — Джинни видела, что у неё всё лицо обсыпало огромными прыщами, — встретил их Рон. Он красовался перепачканным чернилами лицом, но совсем не обращал на это внимания. Скорее всего он даже не знал, что они там. Гарри мстительно решил не говорить ему об этом. — Бывает. Проклял кто-то, — хмыкнул Дин. — Так проклял, что даже мадам Помфри их не смогла вывести! — А Парвати, естественно, устроила целое представление с отбыванием в Мунго! — подошла к ним Джинни — младшая сестра Рона. — Как будто не могла отправиться туда через камин в больничном крыле! Показушница! Будет теперь до конца жизни стенать, как ей все завидуют, что наслали тёмномагические прыщи! А сама жуткая стерва и сплетница. Гарри, ты знаешь, какие слухи она про тебя распускала? Гарри не обратил на неё внимания. Подумаешь, прыщи. И ради этого два идиота прервали их с Томом разговор? — Я пойду, мне ещё домашку делать. — Гарри! Сегодня же вечер карт и виски! — Не хочу, — нахмурился он. Настроение упало ниже подземелий и билось в агонии. Он развернулся и побрёл в свою комнату, тут же забыв о Парвати и её прыщах. У него были дела поважнее. Как добиться благосклонности Тома? Если Гарри добудет ему эти чёртовы цветы, не швырнёт ли он их ему в лицо? Или просто безразлично кивнёт, вежливо поблагодарит и будет игнорировать Поттера до конца его дней?