Аметистовый дом

      Казалось, что Рейн спал годы. «Теперь ты мой, — прошептал ему голос, — навсегда». Клятва верности принесена, а вместо преклоненного колена — унизительный приговор. Убегая прочь по холодным коридорах старинного замшелого замка, он споткнулся о камешек и пол ушел у него из-под ног.       Мгновенье для мира, но для него словно целая вечность. Мрак сгустился, у ног разверзлась пропасть и за одно мгновение поглотила Рейна. Восходящий воздушный поток оборвал его крик. Без всякой опоры под ногами, ослепший, он летел куда-то вниз в кромешную тьму.       — И зачем я вообще пришел сюда? — сказал себе Рейн, падая.       На первых же словах гнилой подземный воздух заполнил его лёгкие, так что они чуть не лопнули, как воздушный шар.       — Служить, — ответил ему тот же голос, — и взамен получить величайшую силу!       — Служить? Нет, уж лучше умереть, — «Если я уже не умер».       Рейн пытался разглядеть дно этого колодца, чтобы за мгновенье до насладиться последней мыслью: «Наконец-то». Но там внизу было слишком темно, как и вверху, и слева, и справа.       — Я знаю, когда ты умрёшь, и этот день точно не сегодня.       — Откуда ты знаешь? — спросил Рейн.       Голос рассмеялся.       — Даже не вижу смысла отвечать тебе на этот вопрос.       — Оставь меня в покое, — прошептал Рейн, и слезинка улетела куда-то вверх, — дай спокойно умереть.       Голос снова рассмеялся над ним.       — Нет, лучше я тебе кое-что покажу…       Долгое падение завершилось падением в подземное озеро.       «Плюх!»       Инстинкт самосохранения побудил чаще перебирать руками и ногами, чтобы всплыть. Ледяная вода резала ноги, замораживала душу. Одежда, намокнув, потяжелела. Сил оставалось все меньше и меньше. Казалось, он на огромной глубине и всплыть уже никогда не получится. Грудь сдавливало все сильнее. Он барахтался, страдая от удушья, он бился и метался в бурой воде подземного озера, пока совсем не обессилел. Но вдруг чьи-то перепончатые руки схватили его и потянули вниз. Рейн раскрыл рот в крике, но изо рта вырвались только лишь пузыри. Вода со вкусом железа хлынула внутрь. Существо, что схватило его, внешне напоминало человека, но было уродливым, склизким с большими жёлтыми рыбьими глазами и зелёной кожей. Вместо ног у него был рыбий хвост, покрытый чешуёй. Рейн попытался отбиться от него, но человек-рыба грозно зашипел и сжал железные объятия еще сильнее.       Все дальше и дальше монстр уносил его вглубь. Тут вдруг Рейн понял, что может спокойно дышать под водой. Он поглядел на руки. В темно-зеленой воде они казались призрачными, а между пальцами выросли перепонки. Он сравнил их с руками, что крепко держали его за пояс — такие же! Ледяная вода вдруг стала просто прохладной, при­ятной и удивительно легкой.       — Не может быть! — сказал Рейн, и звук собственного голоса его напугал: будто бы он говорит из глубокого колодца.       «Ну и дела! Неужто и жабры прорезались?» — подумал Рейн.       Монстра никак это не волновало, словно бы он не понимал человеческую речь. Он уносил Рейна все глубже и глубже с пугающей быстротой. Наконец, достигнув дна, он нырнул в подводный грот.       И тут взору открылся необычайный вид: он увидел замок Эрабак вместе с Теневым городом на дне морском, утонувший, ставший обиталищем подводных чудищ. На некогда пыльных замшелых камнях замка теперь росли зелёные водоросли, низкие и высокие — ростом с человека. Между зубцами башен плавали тритоны и русалки, освещая себе путь жёлтыми и зелёными подводными фонариками, а в зияющих дырах между крошащимися камнями сновали маленькие рыбки.       Вдруг, в какой-то момент, словно по команде невидимого и безмолвного командира, вся подводная армия начала всплывать ввысь. Огромные косяки хвостатых человекоподобных чудищ направлялись к поверхности. Каждый из них был вооружен трезубцем, рогом или кривым мечом. Монстр, держащий Рейна, отпустил его, и тоже поплыл вслед за ними.       «Куда же они плывут? Чего хотят? Что им нужно там? — сновали вопросы в голове Рейна. — Ладно, это не важно. Мне надо спасать себя!».       Всплыв на поверхность, Рейн увидел, что сводчатый потолок подземной пещеры исчез, и над головой засияло ночное небо. Подводная армия выходила на берег, их вёл человек с глазами, сияющими ярко-синим светом. Каждая из звезд в эту ночь горела ярче, чем солнце в ясный день. «Боги гневаются…» — испуганно промолвил Рейн, вспомнив все, что говорили священники о знаках на ночном небе.       Пылающее небо осветило корабли с лошадиными головами, выплывающими из-за горизонта. Целая армада из сотен, тысяч кораблей плыла на него. Глаза у лошадиных голов на носах кораблей светились яркими огнями, освещая путь впереди. Если он не спасётся, то совсем пропал. Рейн зажмурился и нырнул под воду, но в момент погружения случилось невероятное! Вся вода мгновенно высохла от невероятной жары, и Рейн упал плашмя на горячий песок, красный от крови. Жаркий воздух обветривал и иссушал тело. Подняв голову, он увидел, что подземное озеро чудесным образом превратилось в красную пустыню.       «Что за чертовщина?» — подумал Рейн.       С трудом поднявшись, он обернулся. По пустыне маршировала орда чернокожих воинов. Десятки и сотни тысяч солдат в перьях и с копьями. За войском следовали жрецы, они поднимали руки к небу и возносили молитвы жестокому и кровожадному богу. Чёрный король стоял на границе пустыни, устремив свой взгляд на бескрайнее море, а ветер качал перья на его голове.       — Мы шли на восток, но путь привел нас на запад, — говорил он.       Рейн побежал прочь. Пески обжигали его босые ноги, а воздух — кожу. Но его побег закончился так же быстро, как и в первый раз: запнувшись о маленький камушек на песке, Рейн начал проваливаться куда-то вниз. Земля разверзла перед ним свою пасть. В воронку в земле сыпался песок, как в песочных часах.       Снова падение в бездну. На этот раз дно не заставило себя долго ждать. За мгновение до Рейн проснулся.       Он был в тесной маленькой комнатке с каменными стенами. Из удобств здесь были только стул, ночной горшок, письменный стол и жесткая кровать, на которой он спал.       «Это был всего лишь сон», — подумал Рейн.       Однако он еще не видел сна реальнее, чем этот. А может, это не сон, а видение, вызванное пересечением со сверхъестественным, или предостережение, или предсказание. А может, это просто кошмары, после того, как ему пришлось… О, нет, даже не хочется вспоминать об этом. Уж, лучше бы сном было это, а не падение, подводная армия и красная пустыня с чёрной ордой. Но всё же сон от яви Рейн мог отличить. То, что произошло, было на самом деле. Как он на такое решился? Что за глупость заставила его? Стыд, и позор, и отвращение до нелюбви к самому себе. Никакой божественный дар не стоит того. И он уже пожалел, что не умер от падения или утопления по-настоящему.       А тот голос? Действительно ли он слышал голос бога? Что же он сказал ему? Рейн напряг память. Нет, он не мог вспомнить! Как ни старался, но слова не всплывали в памяти — только голос, шепчущий и холодный, как нож. Детали сна очень быстро выветриваются из головы после пробуждения. Так уж устроены сны и память. Но нет, он не может просто так взять и забыть этот сон! В нем есть что-то важное, сокрытое, неведомое — то, что нужно запомнить, авось пригодится.       Рейн вскочил с кровати, и бросился к письменному столу. В выдвижных ящичках он скоро нашарил бумагу и чернила — словно бы специально для него их сюда положили! Он записал свой сон. Половина деталей уже стёрлась из памяти, но он записал всё, что помнил. Образы снова и снова всплывали у него в голове, и он судорожно пытался записать всё, прыгая с пятого на десятое, исписав весь лист вдоль и поперёк, лишь бы ничего не пропустить.       «Что ж, возможно, мне это правда когда-нибудь пригодится. Рано или поздно…» — подумал Рейн, сложив бумагу в несколько раз.       Теперь, когда дело было сделано, Рейн словно бы очнулся во второй раз:       «А собственно говоря, где я?» — вопрос заполнил собой все сознание.       Комната походила на темницу — маленькое окошко вверху стены, и дверь с решёткой.       Рейн взял свою одежду на спинке кровати. На ощупь она была на странность сырой и немного влажной, словно и правда побывала в подземном озере. Но другого выбора у него не было, поэтому он оделся в свою одежду.       Он не помнил, что было после того как… До его сна, и сколько он проспал. И он не помнил, как оказался в этой комнате. Скорее всего, его сюда положили культисты.       «Похоже, я все еще в замке — сделал вывод Рейн. — Надо выбираться отсюда»       Рейн взялся за кольцо на двери и потянул на себя. Дверь оказалась не заперта. «Что же, похоже, я здесь не пленник», — подумал Рейн.       Дверь вела в коридор, такой же унылый и тусклый, с такими же каменными стенами. Он был пуст, без единой души. Рейн прислушался. Было тихо, лишь где-то там вдалеке ему слышались неясные, еле различимые звуки.       «Это хорошо! Быть может, получится уйти без лишних проблем?» — подумал Рейн.       Он вышел в коридор и тихо, стараясь не издавать лишних звуков пошел в сторону, которая была больше освещена.       «Меня, наверное, легко отсюда отпустят, а если нет, то найду способ, как сбежать», — размышлял Рейн.       Он прошёл несколько коридоров. Они шли друг за другом, петляли, как кротовые норы под землёй. Казалось, им нет конца. Проходы были безлюдны, словно бы замок опустел или в нем все уснули.       Рейн нашёл винтовую лестницу, которая, вероятно, вела на высокую башню. Он начал спускаться вниз и услышал звуки, раздающиеся с нижних этажей. Сердце у Рейна заколотилось чаще.       «А может быть, меня просто забыли запереть? И сейчас вдруг вспомнили об этом и идут меня проверять? Может вернуться и дождаться кого-нибудь? Нет, плохая идея. Здесь задерживаться больше нельзя. Бежать прочь из замка Эрабак и больше никогда сюда не возвращаться! Нужно вести себя очень тихо, иначе мне явно не сдобровать».       Но уже было поздно. Когда Рейн прошёл половину пути, он услышал, как по ступеням винтовой лестницы кто-то поднимается.       Молодым человеком овладел страх. Тяжёлые шаги из глухих становились отчетливее. И все ближе, ближе, ближе… Громче, громче, громче…       Рейн рванул обратно, вверх по лестнице к двери, через которую он зашел. Она была закрыта, он подёргал за кольцо. Какая же им овладела паника, когда дверь оказалась закрыта на засов с другой стороны. А шаги все ближе, ближе и ближе…       И никуда не деться, никуда не спрятаться. Он в тупике, в ловушке между закрытой дверью и неизвестным, поднимающимся по ступенькам. Шаг, шаг, шаг…       Ему вспомнилась детская сказка, в которой рыцарь, оказавшись в безвыходном положении между тигром и крокодилом, просто поднял себя за волосы, подлетел вверх, и один зверь оказался в пасти другого. Или это были лев и волк, а рыцарь для спасения просто упал на землю? Рейн не мог вспомнить этого. Тогда у героя старой сказки были хотя бы какие-то способы выйти из положения, а у Рейна даже таких способов не было. Даже если бы он умел поднимать себя за волосы в воздух, то всё равно — над его головой каменный лестничный пролёт — как и под ногами. Может, ему просто недостаёт находчивости того рыцаря?       Тем временем шаги все приближались… Шаг, шаг, шаг… И вот поднимавшийся показался. Рейн всем телом вжался в закрытую дверь, будто бы надеясь просочиться сквозь неё, как призрак.       — Ну, надо же. Рейн. Собственной персоной, — холодно сказал мужчина, он говорил медленно, словно бы смакуя каждое слово. Это был Виях Асаная.       Молодой человек сначала выдохнул, увидев знакомое лицо, но потом насторожился еще пуще — от него-то точно можно ожидать чего угодно.       — Вы наконец-то проснулись? Решили прогуляться? — с каменным лицом съязвил Виях. — Мой брат послал меня проведать вас. А вы уже, смотрю, намеревались сбежать?       Рейн, словно пребывая в каком-то трансе, отрицательно затряс головой.       — Язык что ли себе откусили? — сначала громыхнул он, а затем смягчился. — Ладно, после встречи с Кухши, еще не то себе откусывали те счастливчики. Кстати говоря, похоже, вы настоящий счастливчик.       Рейн вопросительно поглядел на Вияха.       — Ну, ладно, если вам неинтересно, я пойду, — театрально вздохнул Виях.       — Нет!       — О, неужели, первое слово? Обычно это «мама» или «папа» или хотя бы «дай». А тут… Не самое лучшее начало, — он издевается над ним.       — Что вы хотели сказать мне? — сказал Рейн.       — Смотря, что вы хотите спросить, — он продолжал глумиться.       «Самый глупый разговор в моей жизни», — подумал Рейн.       — Ну, правда, что вы сейчас хотите? — Виях говорил с ним, как с маленьким ребенком. — Мне очень интересно.       — Я хочу уйти отсюда! — ответил Рейн. Он сказал правду.       — Как скучно, — косматый островитянин закатил глаза. — Что ж, ладно… Вас ждет лодка на берегу.       — Что? — Рейн не знал теперь, радоваться ему или бояться еще сильнее. «Это ведь может быть обман… Ловушка, чтобы снова поиздеваться надо мной. Дать ложную надежду, а потом отобрать. О, боги, зачем? Ну, зачем я приехал в это ужасное место?» — подумал Рейн.       — Я же говорил, ты счастливчик, — после долгой паузы сказал Виях, он без всякой причины перешел на «ты». — Рупол разрешил тебе уехать, если захочешь. Что-то он в тебе увидел. Он ещё никогда не был настолько любезен, говоря о… наших «гостях». Он думает, что именно ты «избранник».       «Да хоть мессия, мне всё равно, — в сердцах подумал Рейн. — Провались весь этот остров с его жителями. Если меня правда отсюда выпустят, никогда больше сюда не вернусь».       Через час он уже сел в лодку и вновь пересекал мутные воды озера Толонас. Во время переправы вода вдруг начала манить его в свои бездонные пучины.       «Нет, уже не стоит, — подумал Рейн. — Всё уже позади, и я никогда больше сюда не вернусь. Начну новую жизнь, и постараюсь забыть, что здесь со мной было».       Как же он ошибался.