Аметистовый дом

      — Заходи, не стесняйся. Чувствуй себя как дома! — Эйнар с комфортом развалился в мягком кресле.       Рейну было приятно принять приглашение гостеприимства от своего нового знакомого, и он ожидал увидеть богатый дом. Реальность превзошла все ожидания. В трёхэтажном доме полы были из зелёного мрамора, а на стенах висели шёлковые драпировки. Во внутреннем дворе располагался цветущий сад с бассейном и двумя теплицами: одной для садоводства, второй — для цветов. Двор был огорожен невысокой кирпичной стеной. За стеной раскинулся город — скопление соломенных крыш, взятых в кольцо деревянным частоколом. Бедный город смотрелся еще беднее в сравнении с богатой усадьбой Эйнара.       — Откуда у вас это все? — спросил Рейн, восторженно осматриваясь.       — Может, расскажу тебе эту историю во время ужина? — Эйнар блеснул глазами. — Ты же не против, что я с тобой на «ты»?       — Я не против. Как и не против ужина, — с улыбкой ответил Рейн. — И мой живот тоже. Всю дорогу уже мне об этом твердит, никакой учтивости.       — Да, я слышал эти жалобные вопли, — рассмеялся Эйнар. — Пойдем. Но сначала тебе надо принять ванну и заменить одежду, а потом уже идти ужинать. Если всё наоборот, то это может быть вредно для здоровья. Ну, а потом, после еды… — Эйнар подмигнул ему. — Что-нибудь придумаем.       «Что-то мне это не нравится. Может, уйти отсюда, пока не поздно? — подумал Рейн, но желудок в ответ шумно запротестовал, а мысли о горячей ванне яро его поддержали. — Ну, ладно, так уж и быть».       Они вместе прошли по коридорам, устланным коврами, мягкими, как подтаявший снежок. Одна из многочисленных дверей вела в ванную комнату. Её красота и внутреннее убранство не уступали остальным частям дома. Ванна была уже наполнена, и от воды валил пар. Похоже, Эйнар заранее рассчитывал, что приведет домой заплутавшего путника, и загодя подготовился. Это показалось Рейну весьма подозрительным.       — Ты не против, я помогу тебе? — спросил Эйнар.       — С чем? — поинтересовался Рейн.       Этот вопрос, похоже, привел Эйнара в сильное замешательство. Словно бы он не ожидал такого ответа. Он стоял, как вкопанный, не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить ни слова. И смотрел, смотрел, смотрел…       «Чем он, собственно, хочет мне помочь? — подумал Рейн. — Чего он ждет? И чего хочет?» В глубине души Рейн понимал, в чём все дело, но разум отказывался признавать. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем Эйнар вдруг засмеялся:       — Да, согласен, глупый вопрос. Ты сам со всем справишься, — он тяжело дышал, и отводил взгляд, явно нервничая от чего-то. — Да. Сам справишься, — повторил он, — не буду тебе мешать.       Он повернулся и направился к выходу из ванной комнаты, но на полпути развернулся и с напускной твердостью в голосе добавил:       — Я пойду за одеждой для тебя. И распоряжусь насчет ужина, — сказал он и закрыл за собой дверь. Интонация последней фразы звучала так, как будто он хотел ещё что-то сказать напоследок — что-то вроде напутственной фразы. Но жаль, нет такой фразы, которую обычно говорят человеку, который собирается мыться.       Оставшись один, Рейн снял одежду и залез в ванну. Вода была приятно теплой и пахла какими-то благоуханными маслами. Приятное ощущение. Но всё же чувство тревоги совсем не оставило его. Все время, пока он мылся, его не покидало ощущение, что за ним кто-то наблюдает.       Всласть помывшись, он вылез из воды и вытерся досуха. Оглядевшись в поисках одежды, он увидел, что его старая одежда пропала и на ее месте аккуратной стопочкой лежала новая, чистая.       Рейн был в легком замешательстве: «Но никого же здесь не было! Или…»       Одевшись в появившиеся из ниоткуда тёмно-зеленый кожаный дублет и коричневые бриджи, он вышел в коридор. Эйнар уже поджидал его там.       «Какая учтивость! — подумал Рейн. — Интересно, что ему от меня надо? Почему он так со мной возится?». Как он ни гадал, подходящей причины, по которой Эйнар помогал ему, он придумать не мог. Все варианты ему не нравились по той или иной причине. Все догадки были либо слишком просты, либо слишком неприятны, чтобы быть правдой.       — Ужин почти готов, — мягким голосом сказал Эйнар. — Пойдём, я отведу тебя.       В правом крыле дома располагалась кухня, в которой работала расторопная служанка. Она была невысокого роста, неприметная и явно очень любила поесть, судя по её телосложению. Когда Рейн с Эйнаром зашли на кухню, она учтиво поприветствовала их. Хозяин дома представил ей гостя и велел приготовить ужин. Служанка неуклюже поклонилась и вежливо попросила их пройти в столовую.       Когда они наконец сели за стол, им подали жареного цыпленка, салат из овощей, жареный картофель, и вино. Рейн положил себе в тарелку всего понемножку, налил вино в бокал и хотел было уже накинуться на еду, но за мгновенье до того, как его вилка проткнула мягкое мясо цыпленка, остановился. Он поднял глаза на хозяина дома и посмотрел самым пристальным и испытующим взглядом, на который, по его мнению, был способен. Рейн ожидал от него действий.       «Пусть первым попробует, — думал он. — Того требуют законы гостеприимства, в конце концов. Конечно, голодать не хочется, но еще меньше не хочется умереть от яда в доме еле знакомого человека…»       От взгляда своего гостя «еле знакомый человек» рассмеялся. Не говоря ни слова, он сам наложил себе еды в тарелку, составив такую же порцию, как и у Рейна, и со смаком начал жевать.       — Превосходно, — с удовольствием произнес он, и взглянул на повариху, — как и всегда, Лора.       — Приятного аппетита, господин, — коротко молвила служанка.       Убедившись, что ему ничего не угрожает, Рейн наконец накинулся на еду. Ему казалось, что он ничего вкуснее в жизни не ел. Может, просто голод — лучшая приправа к пище?       — Так вот… Вам было интересно, откуда все это у меня, — голос Эйнара напугал Рейна, уже успевшего так увлечься едой, что уже ничего вокруг его не волновало. Но хозяин дома, пожелавший продолжить разговор, заставил его оторваться от еды.       — О… да точно… конечно, — замешкался Рейн. — Мне будет интересно послушать вашу историю. Кстати говоря, прекрасная еда.       — Спасибо, — улыбнулся Эйнар. — Что ни говори, но женщины лучше мужчин в готовке еды, в отличие от всего остального. Но у моей поварихи ещё и имя хорошее — Лора.       Рейн не нашелся что ответить и лишь одобрительно покивал головой. Хозяин дома прервал неловкое молчание:       — Так вот… История…       — Да, расскажете, откуда у вас всё это?       — Досталось в наследство, — сказал он. — Мой отец — король полуострова Азирик — это далеко отсюда, на другом континенте, Сальде.       — Ого! — удивился Рейн. — Это же бывшая колония Нефритовой Империи.       — Да, вы хорошо знаете историю, но теперь это вассальное королевство составе Империи Восоре, но это не так важно, — он налил себе вина из кувшина и выпил. — Нас в семье трое братьев. Я самый младший. По древней традиции на Сальде все имущество после смерти отца делится между сыновьями.       — А на Эпенаке всё имущество отца получает старший сын, — сказал Рейн, ему очень хотелось поддержать разговор.       — Да, верно. Но мне, как сыну короля, причиталась третья часть от земельных титулов и богатств отца, — Эйнар помрачнел. — Старший брат стал бы королём, а мы со средним братом — его вассалами. И я был бы вынужден до конца моих дней подчиняться моим братьям, а после — их детям. Не о таком я мечтал. Поэтому я попросил отца отдать причитающуюся мне часть.       Рейн заметил, что он даже не называет их имен. Настолько велика его неприязнь к ним.       — То есть, вам не хотелось ждать, когда ваш отец умрёт, и вы просто потребовали свое? — Рейн застыл в ужасе, воткнув вилку в кусочек жареной картошки.       — Да. У нас многие так делают. Формально, сын имеет на это право, и отец имеет право отказать. Но мой старый олух согласился!       Рейн нахмурил брови.       «А ты не подумал, что этот старый олух любил тебя, поэтому и согласился?» — подумал он. Ему все больше и больше не нравился его приютитель.       — Ох, как же тогда на меня разозлились мои старшие братья, но мне было плевать, — продолжал сальдиец. — Я продал свои наделы Торговому союзу Падающей Звезды — они тоже вассалы Восоре, так что Её Императорское Величество это никак не волновало, а отец, если ему надо, обратно отвоюет. Мне всё равно. Я получил свои деньги, все остальное — не мои проблемы. Но братья… О-о-о… Эти два высокомерных идиота сговорились и наняли человека, чтобы меня убить. Я узнал об этом от… моего друга, Лореона, — тут Эйнар внезапно погрустнел, ему явно было тяжко произносить это имя. — Они и его хотели позвать в свой заговор, зная, что мы с ним близки…       «От друга? Что же это за друг? — подумал Рейн. — У его нынешней поварихи очень похожее имя, за что он ее хвалил. Не потому ли, что его «друга» звали очень похоже? Он также говорил, что женщины лучше мужчин только в готовке, в отличие от всего остального. Теперь понятно, что он имел ввиду».       — Они сказали ему: «Выбирай: либо ты помогаешь нам отправить его на тот свет и будешь несметно богат, либо ты отправишься вместе с ним». Лореон… Он… Рассказал все мне. Он сказал, чтобы я уехал как можно дальше. Я звал его с собой, но он… Он был слишком предан своим клятвам, он был телохранителем у моего отца. Он решил остаться, вопреки всем моим уговорам. Тем же вечером я купил корабль и уехал как можно дальше. Сюда. В этом захолустье мои братья меня точно не достанут. А денег у меня хватит на безбедную жизнь до старости.       — А что стало с Лореоном? — спросил Рейн.       — Я не знаю, — с печалью в голосе проговорил Эйнар, — от него не было никаких писем. Может быть, мои братья сдержали свое обещание и убили его, может быть умаслили отца, чтобы он его казнил. Но вряд ли. Мой отец слишком мягок. Скорее всего, он просто исключил его из своих телохранителей и изгнал. Но в таком случае Лореон нашёл бы способ послать мне весть или сам приехал бы ко мне, но… Прошло уже много лет… Я думаю, он уже мертв, — Эйнар со стуком поставил чашу с вином на стол, и закрыл глаза рукой.       «Теперь все подтвердилось. Их точно связывало что-то более близкое, чем дружба, — предположил Рейн, и тут он увидел: — Как же сильно он грустит! Стал бы он горевать так по обычному стражнику? А вот по своему любимому...»       — Знаешь, Рейн, — вдруг прервал Эйнар его мысли, — однажды я прочел в одной книге: «Когда солнце закатилось, ни одна свеча его не заменит»…       Он встал, обошел стол, подошёл к Рейну сзади и мягко положил руки ему на плечи, отчего Рейн вздрогнул. Наклонившись, он проговорил недалеко от его уха:       — Я долгие годы пытаюсь доказать себе обратное.       «Нет, только не со мной, — говорил один внутренний голос. — Я не такой. Это не про меня».       «Но он же приютил нас, — спорил с ним второй голос, — он был очень добр к нам».       Первый голос был непоколебим:       «Нет, он всё это затеял ради того, чтобы затащить нас к себе, и, как он выражается, «зажечь свечу»! Я сразу заподозрил что-то неладное. Надо уходить отсюда, пока не поздно! Прямо! Сейчас!»       Рейн с громким скрипом отодвинулся на стуле назад и быстро встал. Хозяин дома, видимо, зная, что это может произойти, быстро убрал руки и отошёл подальше.       — Я… Прости… — промолвил он еле слышно.       — Я не… Ох, боги… — сокрушался Рейн. — Прости, но мне нужно идти.       — Но, постой! Всё будет хорошо! Ты можешь остаться, ничего такого не будет, уверяю тебя…       «Не верь ему!»       — Мне нужно идти, — остановил его Рейн. — Спасибо за ужин, и за ванну, и за одежду. Я возмещу вам за всё это золотом, когда оно у меня будет. А сейчас мне пора, — он направился к выходу, на ходу вспоминая, по каким коридорам сюда пришёл.       Эйнар выглядел очень несчастным в этот момент.       — Да, нет… Оставьте себе. Это подарок от меня, — крикнул он вдогонку.       Гость ушёл, не доев ужин.