Невестка

Натали максимально быстро, насколько позволяли рамки приличия, и высокая вероятность попасться на глаза одному из обитателей дома или наемным рабочим, шла к малой гостиной, где располагался спрятанный лифт на чердак, где обычно ошивался Габриэль в образе Бражника. Ссора в другом крыле дома набирала обороты, и если не прямым вмешательством, то хотя бы косвенным, Натали могла помочь разрешить конфликт. Ну, или хотя бы отложить его на неопределенный срок, давая обеим спорящим сторонам время остыть и смириться с необходимостью серьезно поговорить. Желательно — при этом не стремясь убить друг друга. В общем, Натали намеревалась акуманизировать кого-нибудь и обрушить на них дом. Неожиданным и крайне нежелательным препятствием на пути к намеченной цели стал Феликс, который стоял посреди гостиной и невозмутимо разглядывал портрет Эмили, так любимый Габриэлем. — Прости, Феликс, не мог бы ты на минутку отсюда выйти? — даже не утруждаясь придумыванием причин, по которым ей срочно нужно именно это помещение, попросила Натали. Чем ей всегда нравился племянник шефа — так это своим безукоризненным поведением и послушанием. И если его о чем-то попросить — Феликс всегда просьбу выполнял. Однако же в этот раз он не пошевелился, даже не оглянувшись. Натали нервно закусила губу, и неосознанно потянулась рукой к лацкану пиджака, к которому была приколота брошь. — На твоем месте я бы этого не делал, — внезапно сказал Феликс, наконец поворачиваясь к женщине лицом. — Габриэль давно нарывался на качественную взбучку, и пускай лучше мама объяснит ему, в чем он неправ, чем спецназ. Натали нервно сглотнула, обдумывая эту мысль. И вынужденно признавая правоту парня. Дела семейные, тем более супергеройско-злодейские, лучше решать в семейном же кругу. Тут ее взгляд упал на отлично видимые из окна малой гостиной распахнутые настежь ворота, одна створка которых держалась не более, чем на честном слове, а вторая причудливо выгибалась покореженным боком, словно указывая на сотворившую это с ней машину. Чей багажник, между прочим, выглядывал из отлично видимых Натали с ее места, кустов. Тяжело вздохнув и пробормотав что-то нецензурное обо всех Агрестах разом, женщина достала из кармана телефон и принялась обзванивать охранное агентство, страховую компанию и полицию, сообщая им, что необходимости высылать спецотряд для перехвата террористов, нет. Тут Феликс был прав как никогда — спецназ в доме во время схватки между Бражником и Найтингейл, им точно не нужен. Молодой человек же, убедившись, что со стороны Маюры никаких неожиданностей не последует, пошел обезвреживать вторую потенциальную проблему локального масштаба — своего кузена. Адриана он обнаружил аккурат рядом с дверью в кабинет, где разворачивались военные действия. Тот стоял, скрестив руки на груди и, ссутулившись, привалился к стене. Стоило Феликсу подойти ближе, Адриан надломленным голосом сказал: — Мой отец — Бражник. — А ты — Кот Нуар, — пожал плечами Феликс и прислонился к стене рядом. За дверью раздался грохот и короткий вскрик боли. Что показательно — мужской. Адриан было дернулся к двери, но был остановлен твердой рукой кузена. — Не мешай маме его воспитывать. Нет ничего хуже мужчины с кризисом среднего возраста, которому в руки внезапно попал Талисман, да еще с квами впридачу. — А что, если… — начал было младший Агрест, но был все так же перебит Агрестом постарше. — Она его не покалечит, не волнуйся. У нее опыт взаимодействия с психами двадцать лет. — А… — А опыта вразумления суперзлодеев у нее лет тридцать. Пойдем, нам стоит выпить еще по чашечке какао, — и Феликс потянул брата в сторону кухни. Плагг высунулся из нагрудного кармана Адриана и обнадеживающе улыбнулся своему хозяину. Спустя полчаса, когда грохот из кабинета Габриэля прекратился, парни решились заглянуть в щель двери, так и оставшейся немного приоткрытой. Натали, разобравшаяся со звонками в силовые структуры, незаметно к ним присоединилась. И всем троим, лесенкой устроившимся у небольшого, в общем-то, зазора, явилась практически идиллическая картина. Посреди хаоса разбросанных по всему кабинету бумаг, обломков стола, явно рассеченного надвое в пылу схватки, а потом уничтоженного швырянием половинок друг друга и пары разбитых ваз, в креслах мирно сидели виновники разрухи. И если Мэри Сью выглядела довольной, то Габриэль был потрепан и крайне зол. — Серьезно? — насмешливо спросила женщина, разглядывая свой некогда идеальный маникюр. Бражник все-таки оказался серьезным противником, и она умудрилась сломать два ногтя — по одному на каждой руке. — «Темные крылья»? Ничего более пафосного придумать не мог? Габриэль раздраженно хмыкнул и откинул пятерней назад волосы, которые ничем не напоминали идеальную укладку, которой он щеголял еще с утра. — Да ладно тебе, красиво же звучит.