жвачка

      День явно выдался не из лучших. Все бегали ото всех. Кьёка пропадала чёрт знает где, как и Бакуго. Ашидо ушла из их квартиры, атмосфера там была удручающая. Мина переступила порог кофейни в 22:48, в это время людей здесь почти не бывало, тем более в будние.       Неоново-розовые волосы, глаза так густо подведены чёрным, что почти не видно, как она устала. В белом облегающем топе и чёрных рваных скинни. В общем, как обычно.       — Привет, малыш, — улыбается чуть вымученно. — Если я с порога скажу, что хочу бухать — это будет слишком грубо?       Шинсо устало поднимает глаза и давит смешок.       — В самый раз. Моя смена официально закончится через двадцать минут, а потом бар в нашем распоряжении, — он подносит запястье к лицу, указывая на воображаемые часы.       Последние клиенты вскоре разбрелись. Шинсо перевернул табличку, выключил большой свет, оставив только маленькие лампочки вдоль стойки, — они мягко и тепло освещали помещение.       — Я посмотрю, может, в моих запасах что-то осталось.       — Обижаешь, — Ашидо выудила из рюкзака бутылку виски и пакет вишнёвого мармелада.       Они учились вместе, тусили в одной компании, и всегда терпели всё дерьмо друг друга. Когда у Мины начались панические атаки, когда Шинсо бросил журналистику на первом курсе и пошёл на режиссуру. Когда у кого-то из них были тяжёлые разрывы, ссоры с семьёй и друзьями.       — Ну?       — Пиздец, — девушка опрокинула первый шот, чуть морщась. — В группе траблы, Бакуго кроет, Кё срывается, из-за этого мы с Денки тоже на взводе, а Эй-чан всё это разгребает.       — По-моему, так было всегда. Вы не были коллективом с простыми взаимоотношениями, — Шинсо, как всегда, слушает внимательно, с кошачим прищуром.       — Да, но... Нужно отдохнуть и идти разбираться с этим.       — Ты не виновата, детка, поменьше загоняйся.       — Да-да, я помню, но ты же знаешь, они — моя семья. И это всё… напрягает, — Ашидо вздыхает и одной рукой ерошит и так взлохмаченные розовые волосы.       — Ну, Кё с огоньком, она всегда много говорит, но остывает. А Бакуго просто мудак. У меня по плану на выходных с Шото просмотр Дневника памяти и выслушивание его нытья, знаешь, — Шинсо характерно поморщился.       — Да брось, он не такой плохой, — усмешка.       — Ты знаешь правило: бывшие друзей, считай, — твои бывшие. Ну и он меня просто бесит.       Бутылка быстро опустошалась, и от обсуждения бытовых драм они быстро перешли к какой-то чепухе. Мина повеселела и задорно хохотала. Вдруг колокольчик зазвенел и дверь кофейни открылась (хотя первое является следствием второго, но кому какое дело).       — Ты что, не закрыл дверь? — Девушка обернулась.       Шинсо только улыбнулся лукаво и слегка пьяно:       — Кофе? Или сразу раздеваться?       Айзава закатывает глаза и цокает:       — Ты такой милашка, пока рот не открываешь.       — Да? А вчера тебе понравилось, — бариста ведёт плечом и смеётся.       Мина водит непонимающе взглядом с одного на другого, но виду не подаёт.       Шота подходит к стойке и притягивает Шинсо к себе, взяв за подбородок.       — От тебя несёт дешёвым бухлом, — брови сходятся к переносице, взгляд немного более злой чем обычно, но так сразу и не скажешь. — Десять минут, я жду в машине.       Хитоши вырывается и смотрит раздражённо.       — Я занят, если ты не заметил.       — Как скажешь. Уговаривать не буду, — уже возле двери, тихо.       — А мог бы для приличия, — парень кричит в спину и злится — всё как горох об стену.— У кого-то неудачный день, — делает вывод Шинсо.       Дверь закрывается. Ашидо наконец отмирает.       — Вот как?       — Да.       — И вы… — она вопросительно разводит руками.       — Он просто спит со мной.       — А ты?       — Ну, пока трезвый — вроде тоже, но сейчас уже что-то не уверен, — смущённо отводит взгляд.       — Ты пойдёшь? Он красавчик, думаю, стоит пойти.       — Да, но это ненадолго, меня не будет часа три, плюс-минус.       — О, милый, ты, видимо, не знаешь, что такое недолго, — Мина смеётся. — Благословляю вас.       — Закроешься изнутри, раскладушка в кладовой, там же, по-моему, была бутылка вина — посмотри, и коллекция нудных мелодрам от Шото. Не скучай.       Он вылетел из кофейни, привычно сел на пассажирское.       — Твоя подружка? — Шота стряхивает пепел в приоткрытое окно. — Она милая.       — Да. Ревнуешь? — он всегда говорил об этом так беспечно, не намёка на серьёзность.       Айзава выбросил бычок и говоряще посмотрел, чуть приподняв бровь.       — Уу, зануда, — Шинсо обиженно морщится.       Айзава уверен что это просто секс, они даже не обменивались номерами. И не то чтобы ему нравились неуравновешенные студенты, особенно с огромными синяками под глазами и чёрным лаком на ногтях, особенно с выжженными краской фиолетовыми волосами, особенно Шинсо. Нужно заканчивать побыстрее, это Шота хорошо усвоил. Даже если сначала вы убеждаете друг друга, что никаких чувств и всей этой лишней хуйни — всё может выйти из-под контроля.       Хитоши ведёт, он весь дрожит, но всё равно не позволяет встать, тонкими руками прижимая к кровати. Как можно выглядеть так мило и по-блядски одновременно?       — Наездник из тебя так себе, малыш, — хрипло смеётся.       — Заткнись, — у Шинсо забавно краснеют кончики ушей, когда он злится.       Всё это как-то неправильно, тянется будто жвачка, скулы сводит от сладости. Айзава влип, и это пиздецки плохой каламбур.

***

      Шота устало закуривает, прикрывает глаза. Шинсо свернулся клубочком, уткнувшись головой в его живот, — он подозрительно тихий.       — Ты… — Айзава обрывается на полуслове. Что он хотел сказать? «Ты можешь не уходить сегодня». «Я хочу, чтобы ты остался». Нет, это бред.       Хитоши поднимается, плавным движением перехватывает сигарету, стряхивает пепел в кружку с мерзко-холодным кофе. Искры меркнут в светлой плёнке налёта, россыпью разгоняя её.       — Не вздумай влюбляться в меня, — Шинсо произносит это с лёгкой улыбкой, в его тёмно-сливовых глазах зрачки затопили радужку.       Он тянется за поцелуем, горьким и рваным.       — Я слишком старый для этого, ты в курсе?       Они оба смеются, тихо и облегчённо. Это всё ещё совершенно неправильно, но всех вроде всё устраивает.       Когда Хитоши вышел из душа, Айзава уже заснул. Его сон был беспокойным, и парень тихо собрал раскиданные вещи, переложил из чужой пачки в свою пару сигарет и набрал Мину, второй рукой прикрывая динамик и уходя на кухню.       — Хэй, детка, буду минут через двадцать. Как ты?       — Всё супер, я нашла банку мороженого — печенье с шоколадной крошкой. Если поторопишься — немного перепадет. Как твоё свидание?       — Заебался.       Они оба глупо хихикают, будто дети, Шинсо пытается собраться, создать видимость порядка в голове. Но всё вверх дном и, кажется, становится слишком сложно.       В этой квартире совсем не уютно. Минимализм и умеренный порядок, что подразумевает: вещи не валяются по комнатам, кровать небрежно закинута пледом, но на кухонном гарнитуре всегда красуются круглые кофейные отпечатки, зеркала и окна явно давно не мыли, но пол исправно чистый. Во всём выдержана монохромная окологармония. Но почему-то здесь было спокойно, особенно по ночам. А из нагретой кровати совсем не хотелось вылазить, но Шоту не интересуют отношения, Хитоши и сам не хочет обременять себя и его, всё это слишком… чересчур.