Истинная Хроника о Мастере Времени

      После поездки к ручейку Изабелла не видела свою подругу до самого отъезда. Лишь когда кареты выезжала из-за ворот она заметила Инфанту, стоявшую на стене и машущую ей рукой. Изабелла помахала в ответ, но на душе у неё было стойкое ощущение того, что что-то идет не так, как надо.       И вот самой Инфанте так не казалось. Она словно бы влилась в привычную колею: целыми днями работала, трудилась, подружилась с ребятами-поварятами, помогала убирать замок горничным, как раз все то, что она хотела. И личико её, хоть и уставшее, освещалось радостью, что вызывало лютое недовольство у трех придворных дам, которые добивались как раз совершенно другого.       Девочка работала день и ночь. Она чувствовала, что здесь её место, — не на кухне, конечно, — в работе, в полном погружении в задание, даже если оно заключалось в чистке котлов. Инфанта перестала скучать: дел было невпроворот, какое скучать, — и привычная счастливая усталость навалилась на её плечи.       Жить стало как-то проще. Больше девочка не испытывала вины за свое нахождение в замке, и просто делала свое дело, получая от этого удовольствие. За ней больше никто не смотрел, кроме поваров, да и тем особого дела не было — свобода! Даже на запертой кухне с кучей работы Инфанта ощущала больше свободы, чем когда она шныряла без всякой цели по замку.       Король долго не возвращался из похода, — так говорили на кухне взрослые. Некоторых это пугало, некоторых радовало. Инфанте же было все равно: пока она помогает на кухне, ей можно спать спокойно и не беспокоиться о возможном изгнании из замка.       Все складывалось как нельзя лучше. Мир Инфанты сузился до собственных рук, её голова была увлечена работой, и жизнь казалось очень даже прекрасной.       Пока не вернулся король. Он стал еще более угрюмым, злым и молчаливым, сидел в библиотеке и думал над картами, вообще не выходя никуда. Еду ему приносили, ставили на горы книг, забирали старые тарелки и тихонько уходили, чтобы не мешать погруженному в раздумья монарху спасать королевство Астурия от арабов.       В один прекрасный день отнести Альфонсо Второму обед поручили Инфанте. Она этому не особо обрадовалась — не очень-то приятно видеть батюшку, который не знал о твоем существовании, пока ты сама к нему не пришла и в ноги не раскланялась, — но раз надо, значит надо. Взяв поднос, девочка быстрым шагом направилась наверх, в библиотеку. Она привыкла разносить все на подносах, и могла с легкостью бегать, не разливая в бокале вино.       На цыпочках зайдя в комнату, Инфанта привычно обошла лабиринт из шкафов с книгами и нашла короля Альфонсо на своем обычном месте, сидящего в кресле среди кучи карт. Чуть слышно фыркнув, — ну вот как карты помогут справиться с арабами? — она поставила свой поднос на книжную стопку, взяла старый, нетронутый и развернулась, чтобы уйти. Её остановил слабый голос отца: — Если бы я тебя попросил, ты бы сделала для меня важную вещь?       Девочка сжала в руках поднос. А ведь ей так хотелось остаться незамеченной и просто игнорировать само существование властителя! Как было бы все проще! И вот — нате, её отец решил вдруг о чем-то её просить. — Нет, не думаю, — ответила Инфанта. Её взгляд был направлен в темноту переулков между шкафов — на лицо, вроде бы как являющееся ей родным, она смотреть не хотела. — Из-за того, что я не возвел тебя в настоящий сан инфант? — спросил Альфонсо с разочарованием в голосе. — Нет. — Тогда почему же? — он поднялся, Инфанта слышала шуршание его мантии, и подошел к ней. — Мне может понадобиться твоя помощь. — Вы можете прогнать меня из замка, — девочка чуть повернула голову к отцу, — можете все что угодно сделать, хоть на костре меня сжечь, как клеветницу, вот только помогать я вам ни в жизни не стану, — она едва могла дышать, сколько же раз Инфанта крутила это в голове! — Вы мерзкий тип, а папа из вас и того хуже. Уверена, детей у вас на самом деле много, но только я так отчаялась, что пришла сюда, и только мне рассказали, что мой отец — сам король! Вы даже не знали о моем существовании, пока я сама к вам не пришла. — Верно, — тут же ответил Альфонсо Второй, подбираясь ближе к дочери. Она все так же стояла к нему спиной. — Но тут уж ничего не попишешь, что было — то прошло. — Что было — то было, и это уже никак не исправить, — Инфанта нахмурилась еще сильнее, — поэтому и помогать я вам ни в чем не буду. Что бы вы меня не попросили, какая б ваша просьба не была! — она тут же бросилась из библиотеки.       Король секунду молча стоял, смотря на то место, где только что была его дочь, а потом вдруг зашипел, словно змея, схватился за голову и громко закричал. Инфанта в коридоре вздрогнула, но не вернулась. Как мама она губить свою жизнь не хотела.       После этого разговора Инфанта долгое время не видела отца. Это её успокаивало — раз не преследует, значит, её помощь не так уж и нужна.       Но вдруг по кухне начал ходить слушок о том, что король ищет по всей стране женщин, с которыми он спал, и зовет к себе в замок по «секретному делу». Если же женщина не приезжала, — не могла, не хотела видеть короля, — её дом сжигали до тла вместе со всем хозяйством. А если в доме кто-то был, дети или старики, то и их сжигали вместе с домом. У девочки от таких слухов морозец по коже шел.       Однако и вправду, через пару недель в огромном тронном зале собралось одиннадцать женщин со своими детьми. Старуха кухарка, любительница свежих новостей, прокралась за трон, а Инфанта вместе с ней — интересно же, почему бы и нет? Спрятавшись за шторой, они, не дыша, стояли.       Король вышел не как обычно, из-за потайной двери за троном, а в парадную. Будто он и вовсе забыл о встрече, а прибежал, когда ему напомнили, из библиотеки. Кухарка с Инфантой выдохнули, — раз так, то за троном Альфонсу появляться нечего, и можно было преспокойно подслушивать. — Итак, — король быстрым шагом подошел к трону, размахивая своей мантией. — Ты, ты, ты и ты, — вон отсюда, — он указал на четырех женщин с сыновьями. Они ошарашено посмотрели на короля, и вышли из зала со слезами на глазах. Долгий путь — и все зачем? — И ты, — он указал так же на женщину с грудным ребенком на руках. Она тоже вышла. — Теперь вы, — остались только пять женщин со своими дочерями. — Мало кто знает, но в нашей стране налоги увеличиваются не просто так, — Альфонсо принялся расхаживать перед троном, — идет война. Франки отвоевывают территории арабов, если мы не поторопимся, то останемся ни с чем. Однако! Король франков, Император Запада, Карл Первый, хочет обосновать наш союз, укрепить его. Была предложена сделка: я выдаю свою дочь за его сына Теодорика, а он взамен предоставляет нашему королевству поддержку. Вы все — Альфонсо указал на девочек, — королевской крови, и больше детей у меня нет. Если вы, — теперь король указал на женщин, — согласить отдать ваших дочерей на смотр Теодорика, и он выберет одну. Та, на ком он решит жениться, станет полноправной инфантой, позже — принцессой, а её семья получит большое вознаграждение. Очень богатое, — многозначительно повторил Альфонсо. — Те, кто откажется, могут ни с чем уехать домой, но ведь попробовать стоит?       Женщины переглянулись. Каждая из них подозревала, что просто так, «ни с чем», домой они уедут. Если хоть что-то останется от дома к тому моменту.       Инфанта стояла за пологом в полном шоке. Так вот в чем дело! Альфонсо Второй собирался выдать её замуж за Теодорика! Вот в чем ему была нужна помощь! И это все ради чего? Чтобы захватить земли арабов! Так может, и не арабы наступают на Овьедо? Может, это король Астурии наступает на арабов?!       Прошмыгнув мимо кухарки, девочка выбежала в коридор, стараясь успокоиться. Хорошо, что она отказала! Если бы нет… то все! Альфонсо бы не разрешил поменять решение, когда озвучил свою «просьбу».       «Хороша просьба!» — размышляла девочка, спускаясь на кухню. — «Выдавать замуж совсем еще молодых девчонок!». Самой старшей было максимум тринадцать. «Как же отвратительно!»       Не успела кухарка вернуться на кухню, а весь замок уже голосил о том, что король хочет найти свою преемницу. Все спрашивали у Инфанты: — Чего ж он тебя не берет, а? На самом-то деле ты из жалости тут, никаких ты не королевских кровей! Тоже мне, «инфанта»! — они смеялись и улюлюкали вслед девочке. Та лишь молча голову опускала и улыбалась под нос: вот же глупые! Если бы знали эти насмешники, какой участи едва избежала Инфанта, так бы не визжали с поросячьим восторгом о её «обмане».       Прошло еще несколько дней. Инфанту позвали убирать тронный зал, пока король снова зарылся в своей библиотеке, — на этот раз не в картах, а вместе с писарем в бумагах, они писали приглашение Карлу и Теодорику. Работницы быстро все отмыли — и мыть-то ничего, один трон да канделябры стоят, — и отправились дальше.       В замке было не так уж и много светлых мест, куда заглядывало солнце: тронный зал, два бальных зала, часть библиотеки, та, что у окон, а так же несколько неприметных комнат и спален. Инфанту и еще несколько молоденьких уборщиц отправили убирать комнатки, а женщины с опытом ушли отмывать от лет бальный зал.       В первой же комнатке Инфанта обнаружила тех самых пятерых девочек, которые были теоретически её сестрами. Они ходили друг за дружкой с книгами на голове под присмотром трех придворных дам. Едва девочка сделала шаг назад, чтобы выйти, — не мешать же будущим инфантам? — как три дамы взвизгнули «Не мешайте!». Тут же послышался грохот опрокидываемых книг, и девочка потихоньку-полегоньку смылась, чтобы её никто не ругал. — А чем теперь те девчонки занимаются? — спросила вечером Инфанта у болтливой кухарки. — Ну, те, что в принцессы хотят податься, — они все равно убирались, и поговорить было особо не о чем. Не все же время косточки перемалывать трем придворным дамам? — Учатся, — тут же ответила смышленая бабка, — как спину красиво держать, как на пианино играть, как руки складывать красиво и как язык за зубами держать. Да и, кстати, принцессами-то они не станут, — она выжала тряпку в ведро и обрывок фразы затерялся среди эха льющейся воды. — Почему же? — удивилась девочка. Принцессой можно хоть в политику податься, если сильно постараться, что-то делать для народа, а так?.. Смысл? — Так Теодорик этот — сын Карла-то, да, вот только сынок от наложницы. Сама понимаешь, не принц он, и королем франков ему не быть, — кухарка насмешливо хмыкнула и принялась драить стол. — А кому быть? — Поговаривают, Людовика хочет поставить. — А этот, Пипин? Горбатый… — пока Инфанта жила в замке, она успела хорошо поднатаскать историю и уже отлично знала кто, что, где и когда. Ну, почти отлично. Иногда что-то пропускала. — Так еще с десяток лет назад чуть отца не убил, якобы он ему престол зажмотил, да-да. Теперь же в монахи пострижен. — Легко отделался, — добавила девочка, раскладывая столовые приборы в ящики. — Еще как, его и вовсе казнить хотели.       Спустя неделю, а может и больше, по замку начал витать слух о том, что вот уже с минуту на минуту прибудет Теодорик. Пока без отца — тот прибудет только на саму коронацию инфанты и свадьбу.       Как ни странно, замок в повышенной скорости никто драить не собирался. Если Изабеллу и её чудесную матушку Берту все любили, — за спокойный нрав, за чудные звонкие голоски и улыбающиеся лица, — то в чем смысл стараться ради какого-то Теодорика? Так что в замке все шло своим спокойным чередом.       И вот, наконец, Инфанте три придворные дамы приказали передать всем остальным работницам, чтобы те нашли пятерых девушек и собрали их в бальном зале. На невинный вопрос «зачем?» они подняли невообразимый крик, и девочка поспешила сбежать от этого ужаса. «Уши в трубочку сворачиваются от их визга» — думала Инфанта, разыскивая других работниц.       Когда все собрались, — король тоже пришел в бальный зал, в своей вечной мантии и хмуром виде, — явился, собственно, сам Теодорик. — С таким именем я ожидала именно этого, — шепнула девочка кухарке. На этот раз они спрятались на втором этаже залы, сев в темном местечке за перилами. Любительницы подслушивать!       Теодорик был и впрямь под стать своему имени: маленького роста, худенький, как щепка, с кудрявыми короткими черными волосами. Он казался спичкой из только что купленной коробки, даже цвет кожи и тот был какой-то светло-желтый, болезненный. Сын наложницы странно подпрыгивал, когда ходил, будто пытался казаться выше, чем он есть, и смотрел он таким острым взглядом, что ни у кого не возникало желания держать с ним зрительный контакт.       Король поприветствовал сына императора Запада, объяснил, в чем суть их сделки, — хотя все и так это знали, — и приказал выбрать из пятерых девушек свою избранницу.       Бедняжки стояли, прижавшись друг к другу, словно птенцы без мамы на жердочке. Они с испугом глазели на Теодорика, а тот оценивающим взглядом их осматривал и бубнил себе под нос всякую чепуху. Когда он подошел к одной из девушек и на весь зал объявил, что у неё уши выпячивают, она заплакала, и хотела уйти, но одна из придворных дам грубо остановила её.       Инфанта очень сочувствовала своим сестричкам, но ничего поделать не могла. — Какой грубиян, — зашептала кухарка. — У самого-то уши! — Еще какие уши… — протянула девочка, скривив лицо. Ну и тип!       Еще минут пятнадцать он бубнил девушкам оскорбления, потом выпрямился, отмахнулся от них и сказал, что еще подумает. Все они — «не очень». — Сам-то! — зашипела кухарка. А Инфанта только вздохнула — слава Богу, ей такого счастья не досталось. — Смотри, они сворачиваются, — кухарка указала на уходящих под пристальным присмотром трех дам девушек, — и нам нужно.       Вдвоем они тихо вышли через дверь и побежали на кухню, чтобы никто не узнал, чем они занимаются.       Теодорик еще несколько дней жил в замке — смотрел на девушек, на то, чем они занимаются, оценивал их и, конечно, оскорблял. Расхаживая по замку, словно он тут хозяин, сын Карла Первого казался очень важной мухой в домике для кукол, которую так и хочется прихлопнуть, но все никак достать не получается.       В тот день, когда Теодорик собирался вроде бы как объявить свою избранницу, Инфанта отправилась работать в сад. Она ухаживала за ярко-красными розами с огромными бутонами, выравнивала кусты, выдергивала сорняки голыми руками. — Ай, — шепнула она, случайно уколовшись. — Больно? — с ехидцей в голосе спросил кто-то за её спиной.       Инфанта тут же подскочила, опрокинув корзинку с ножницами, лопатками и грабельками, и развернулась. Оказалось, к ней подкрался тот самый Теодорик, и теперь стоял, ухмыляясь, и рассматривал её таким же оценочным взглядом, как и тех пятерых девушек недавно. — А, — сказала девочка, — нет, не больно. Все в порядке, — облизнув ранку, она начала убирать обратно садовый инвентарь. — Совсем не больно? — разочарованно протянул Теодорик, следя за её движениями. — А вам нужно, чтобы было больно? — Инфанта взяла корзинку и выпрямилась в полный рост.       Теодорик был старше её на девять лет. Маленькая девочка росточком оказалась ему по грудь, и он смотрел на неё, как на злобную букашку, и мысленно ухахатывался с того, какая же малышка серьезная. — Да нет, знаешь, наоборот, — он усмехнулся. — Ты, говорят, тоже дочь короля?       Инфанта тут же растеряла всю свою спесь. Откуда узнал? — Кто вам такое рассказывает? Глупости какие, — она отступила и хотела убежать, — побег всегда срабатывал от ненужных разговоров, почему сейчас нет? — но Теодорик её остановил, больно схватив за руку.       Он сжал девочке челюсть и поднес её лицо к своему. Мгновение он осматривал её, а потом отпустил, да так резко, что Инфанта покачнулась, с трудом удержав равновесие. — А ведь и вправду королевских кровей, — оскал Теодорика стал еще шире, — как интересно. Почему же он тебя не поставил в рядочек со своими детишками, а? — Я не его ребенок! — воскликнула девочка и подалась к кустам, их перепрыгнуть — раз плюнуть, а там и дорожка, до замка быстро бежать. Но юноша преградил ей дорогу. Инфанта попробовала еще раз, — Теодорик вдруг схватил её за руки и закружил, словно в танце. — Вы что делаете?! — она вырвалась. Корзинка снова упала. — Да ладно тебе. Ты посимпатичнее будешь тех девиц, если ты и вправду инфанта, — сообщил он с натянутой улыбкой. — Что? Вы с ума сошли, прошу вас, пустите, у меня работа!.. — мольбы Инфанты звучали так жалостливо, что Теодорик залился злым смехом и снова схватил её лицо. — Черт с работой, милая. Если ты и твой папаша признаетесь, что ты — его дочь, я, так и быть, заключу с тобой брак, и страны придут к соглашению. А так… Увы, ваше маленькое королевство останется без защиты. Все поняла? — он отпустил девочку. Он отступила назад, в панике высматривая, куда бежать. — Вы хам! — вскрикнула она в сердцах. — Хам и мерзавец! Король Астурии мне не отец, а я вам подчиняться не стану! — Мне нет, но королю Астурии будешь, — Теодорик пожал плечами, наклонился к клумбе и обломил стебелек одной из самых больших роз, растущих на макушке. От неё остался лишь некрасивый колючий сучок, — ты будешь, да. — Вы сумасшедший! — повторила Инфанта. — Мне семь лет, куда вы хотите меня втянуть? В ваши игры между странами?! — Семь, семь, — певуче протянул Теодорик, — хочу лишь сказать, что в семь лет быть помолвленной — как раз замечательно. Будущий мужуж для тебя как отец — и воспитает, и утешит и научит всему… — И психозом заразит, — ответила девочка едко и твердым шагом направилась к дорожке. Один раз она оглянулась — страх комком затаился у неё под ключицами, — но странный юноша продолжал стоять, с особой любовью рассматривая сорванный цветок.       Едва Инфанта оказалась в замке, как тут же побежала в библиотеку. Король Альфонсо Второй, как всегда, был там, но в темной части, где лежали карты и стояли канделябры, а у окон, стоял и смотрел в сад. Девочка влетела в комнату, пробежала между шкафов и тут же оказалась рядом с королем. Набираясь сил сказать отцу о плане Теодорика, она глотала воздух, и все никак не могла вымолвить ни слова.       Тогда начал король: — Он сказал, что не возьмет никого из пятерых?       Этот вопрос прозвучал так одиноко в тишине между шкафами. Он подпрыгнул, залез куда-то под потолок и там остался, а внизу… внизу осталось лишь пустое молчание. Опять. Снова. Уже во второй раз. «Это дно» — думала девочка. — «Это дно». Странное чувство в глубине живота, от которого хочется избавиться, вывернув себя наизнанку. Но нельзя же вывернуться! — и слезы от этого на глазах. Будто бы тело до самых его глубин расстроено. И тяжелеет, тонет. Идет ко дну. — Не возьмет, — ответила Инфанта, склонив голову. — Тебя хочет взять? — Хочет. — И кто ему?.. — с досадой вздохнул король, сжав зубы. — И кто его надоумил, что и ты — инфанта? — Как будто тебе дело есть до того, кто выйдет за Теодорика, — процедила девочка. — Тебе же все равно. — Верно. Мне абсолютно все равно.       Молчание медленно наполняло библиотеку. Как ядовитый газ, как вода в закрытой комнате. Оно поднималось все выше и выше, с каждой минутой, и вот уже, Инфанта, кажется, захлебывается в нем, не может дышать. А король стоял и смотрел в окно. Будто и не видел страданий своей дочери. «Отвратительно! Как же отвратительно!» — мелькало у девочки в голове. Черная смола равнодушия отделялась от короля, распространялась по комнате, смешивалась с водой. «Да чтоб я так!..» — Я сбегу из замка сегодня же.       Слова подействовали как вентиляция, как труба, внезапно появившаяся из ниоткуда. Яд тут же исчез, поднялся вместе с вопросом к потолку, давая силы дышать. Инфанта зло смотрела на своего неподвижного короля и уже знала, что он скажет.       Медленно Альфонсо Второй повернул голову и посмотрел на свою дочь. Мягко улыбнулся и проговорил бесцветным голосом: — Конечно, нет. — Конечно, да, — тут же ответила Инфанта, резко развернулась и, оглушенная собственными громкими шагами, вышла из библиотеки.       Когда она оказалась в коридоре, девочка подошла к перилам и посмотрела вниз, на несколько этажей ниже. Там ходили рабочие, бегали лакеи, на миг показался знакомый поваренок. И все темное, среди коричневых кирпичных стен, и все снова начало сжиматься и давить. — Как же отвратительно, — прошептала Инфанта, и без всякой тени сожаления или печали направилась на кухню. Там находился черных ход, который вел к потайной двери, — свобода рядом. — В жизни я не стану его женой, в жизни я с ним не обручусь, в жизни я не стану принцессой! — сказала она сама себе, когда спускалась по лестнице. Но в скором времени девочка поняла, что, возможно, она впервые обманет сама себя.