***
— Я ни одному своему бывшему мужу, ни первому, ни второму не позволяла так меня называть! Еще хоть раз ты меня так назовешь… — эффектная пауза, после которой князю было уже малость не до смеха. — И я тебе такой «фонарь» поставлю, что ночью сможешь без освещения ходить. Усек, белобрысик?! — Да, конечно, нет проблем, только если не будешь меня так называть, — усмехнулся тот. — Ничего не могу обещать, — процедила женщина, отталкивая того в стену и скрещивая руки на груди.***
На несколько секунд в подвале ресторана «Серебряный Дракон» воцарилась полная тишина. Подростки и оборотни переглядывались между собой, пытаясь переварить, что здесь только что произошло, однако их множащиеся в геометрической прогрессии вопросы не имели никаких шансов получить точный ответ. Из ступора всех вывела вспышка голубого цвета, образовавшая портал. — Портал на Меридиан заказывали? — усмехнулся князь, смотря на все свое окружение. — Я начинаю думать, что ты пьян… — фыркнула ведьма, решительно не понимающая, с чего бы вдруг князь начал так активно с ней взаимодействовать, хотя до этого сторонился. — Увы, — откликнулся Фобос, первым проходя в портал. Нерисса, закатив глаза, прошла вслед за ним и тут же оказалась у входа в тронный зал. Широкий коридор, где они с Фобосом сейчас стояли, был устлан красным ковром с золотым узором по краям, стены были покрашены в бежевый цвет, примерно через каждые десять шагов на них располагались подсвечники. Перед князем и ведьмой была резная внушительных размеров дверь с золотым витиеватым узором и такими же ручками. По бокам стояла изумлённая пара стражников, застывшая в замешательстве, но более-менее успокоившаяся, когда из портала вышли стражницы и Калеб с Мэттом. После подростков в коридор попали и Седрик с Мирандой. Когда все переместились, складка пространства подернулась рябью и исчезла, осыпавшись несколькими искрами. — Не думаю, что мне стоит сталкиваться с сестренкой лишний раз, я подожду вас тут, — заметно посерьезнев, произнес князь, после чего отошел чуть в сторону, чтобы при открытии двери его не было видно. — «Будет лучше, если просьбу изложат стражницы, от меня она будет ждать подвоха…» К приятному удивлению князя, никто не стал с ним спорить, даже напротив, решили и оборотней, и Нериссу оставить в стороне от разговора с меридианской королевой. Оставшееся «злое трио» решило просто последовать примеру князя и ушло в тот же участок коридора, где их нельзя было увидеть со стороны тронного зала. Оборотни через несколько минут решили отойти еще чуть подальше и принялись непринужденно перешёптываться. Нерисса же, не желая вслушиваться в их беседу, переключила свое внимание на князя. Фобос стоял лицом к стене, прямо перед ним был повешен гобелен, который тот поначалу даже и не приметил. На красно-черном фоне был вышит портрет его родителей, он сам в юном возрасте и младшая сестра в виде голубого свертка на руках матери. Сам князь выглядел совершенно бесстрастно, однако во взгляде можно было увидеть глубокую задумчивость. «Решил предаться воспоминаниям…» — мысленно сделала вывод брюнетка и не стала его отвлекать. — Нерисса? — послышался знакомый голос за ее спиной. — Здравствуй, Джулиан, — даже не обернувшись, сухо откликнулась та. — Мы здесь стражниц ждем, так что можешь не беспокоиться, никакого злого умысла в нашем нахождении здесь нет. — Нерисса, можно с тобой поговорить? — тихо спросил тот, не рискуя подойти ближе. — А нам есть о чем разговаривать? — хмыкнула та, но почти сразу решила согласиться на разговор. — Если только эта троица останется в моем поле зрения. Пошли на другой конец коридора, — с этими словами она повернулась к нему и прошла мимо, направляясь к назначенному для разговора месту. Мужчина молча последовал за ней.***
Заметив семейный гобелен, Фобос сначала разозлился, ибо прекрасно помнил, что приказал страже выкинуть и сжечь любое упоминание о его родителях в день, когда Меридиан был изолирован. Но потом его накрыли воспоминания, которые он надеялся стереть, но так и не смог. Вспомнились лишь только самые яркие моменты, те, что навсегда, как клеймо, впечатались в его память, оставшись багровым шрамом на его душе… *** По Меридианскому голубому небу плыли белоснежные пушистые облака. В прекрасном королевском саду на небольшой скамейке из красного дерева сидел мальчик с прямыми белыми волосами по пояс, одетый в черно-красные одежды. Его не по-детски серьезный взгляд прожигал в устланной камнем дорожке дыру. В голове безостановочно крутилась случайно услышанная фраза матери; словно заевшая пластинка, она звучала в его голове, заканчивалась и начинала звучать сначала: «Не хотелось бы оставить трон без наследницы… И угораздило его родиться первым!» — Ну и что, что я не того пола? Что это в сущности меняет?! — мальчик раздосадованно стукнул кулачками по скамейке и тяжело вздохнул. — Что-то не так, мой принц? — послышался голос паренька чуть постарше. Зеленоглазый мальчик восьми лет отроду повернул голову в сторону говорившего. Рядом с ним стоял молодой парень с длинными золотистыми волосами по лопатки. Его фиалковые глаза внимательно смотрели на маленького принца вроде бы и сверху вниз, но с таким почтением, словно наоборот. — Лорд Седрик, — вместо приветствия молвил паренек, тут же выпрямляя спину. — Все нормально. Просто узнал… что не подхожу для трона. — Это не столь важно до тех пор, пока у вас не родится сестра, Ваше Высочество, — спокойно произнес парень. — Отношение родителей ко мне не изменится, даже если я так и останусь единственным их ребенком, — мальчик почти обиженно надул губы и нахмурил белые брови. — Они просто продолжат причитать, что по какой-то нелепой случайности у них родился не подходящий по критериям ребенок. — Вы зрелы не по годам, мой принц, если понимаете это, но, уверяю вас, не все на Меридиане против возвращения к патриархальному строю, — зеленоглазый уловил в голосе лорда шипящие нотки, но не придал этому значения. — Возвращения? То есть когда-то было иначе? — мальчик выгнул брови. — Вас еще не пускают в родовую библиотеку? — Седрик вопросительно приподнял бровь. — Нет. Они почему-то не хотят, чтобы я туда ходил. Мне приносят книги, но сам я туда зайти не могу, — беловолосый парнишка скрестил на груди руки. — Что ж… я могу принести вам древние исторические хроники, — с некоторым сомнением произнес блондин. — Если тебя поймают, то могут серьезно наказать, — резонно заметил принц. — Ради вас я пойду на риск, когда-нибудь вы станете тем, кто даст свободу Меридианцам, — загадочно произнес тот и пошел дальше, оставив принца теряться в догадках: «Что он имел в виду? Меридианцы вроде свободны… ну, насколько это возможно при королеве…» *** Через три дня в покои принца постучали. Дав разрешение войти, зеленоглазый мальчик увидел, как в его комнату входит молодая служанка с черными прямыми волосами и лазурно-синими глазами. Принц видел ее не впервые, но она никогда раньше не отвечала за принесение ему чего-либо. — Доброй вечер, мой принц, — женщина поклонилась ему, после чего положила сверток на стол при входе, — это от Лорда Седрика, Ваше высочество. — Назовитесь, — тихо приказал мальчик, смотря на нее вдумчивым взглядом. — Селина, мой принц, — не колеблясь, ответила брюнетка. — Я запомню вас, — честно ответил тот, — а теперь уходите, пока стража не решила, что вы тут слишком уж долго в столь поздний час. Служанка поклонилась и тут же покинула покои принца. Впоследствии из прочитанного князю удалось узнать, что матриархат на Меридиане образовался, когда мир вступил в так нареченную простым людом «кондракарскую эпоху». Причины такого решения доподлинно неизвестны, но сердцем мира решили сделать исключительно женщин из рода Эсканоров. Сами Эсканоры, как оказалось, были первыми переселенцами из Великобритании, расположенной в неком месте на планете Земля. Причины переселения неизвестны. Коренное население Меридиана — паслинги; люди, сильно похожие в своем человеческом обличии на переселенцев, но обладающие совсем иным цветом кожи и белыми наростами на голове; лурдены двух видов; северяне, разделенные на два племени, — долго отстаивало свою планету, но Эсканоры как-то умудрились получить власть над ними и воссоздать на дикой планете относительно цивилизованное общество, после чего на Меридиан переселилось еще несколько людей. С годами произошло смешение кровей, и появились различные полукровки; меридианская речь ушла в лету, осталась только письменность, и то в старых книгах; английский язык для всех созданий, способных к речи, стал основным в речевом плане, а знать не утеряла свою исконную английскую письменность. Принцу так же удалось выяснить из принесенных ветхих книг, что Эсканоры отличались чем-то от прочих переселенцев, за счет чего и стали королями на планете. Однако летописец не удосужился толком объяснить, чем именно. После долгой ночи за книгами принц позвал к себе служанку Селину и передал ей фолианты. *** Прошло почти шесть лет, за которые юный принц тайно изучил почти всю историю Меридиана вплоть до нынешнего времени, политику, экономику и военную стратегию времен Кристофера Эсканора, одного из его предков. Его родители по-прежнему пытались зачать девочку, но пока что принц оставался их единственным наследником. Этой ночью беловолосый парень решил впервые сам посетить библиотеку своего рода; конечно, Селина исправно приносила ему книги, ведь он сам решил назначить ее личной прислугой четыре года назад, но она все же не могла принести ему более трех книг в день, а принц читал бегло, и этого объема ему было до неприличного мало. К тому же, он уже догадался, о какой такой особенности упоминал летописец древних времен Меридиана, а из другого источника о тех же временах узнал и причину их побега на другую планету… Эсканоры были магически одарены и бежали с Земли, потому что магов перестали там уважать, их стали бояться и истреблять по мере возможности. Покинув свои покои и заявив страже, что просто хочет прогуляться по саду, дабы те лишний раз не тревожили его родителей бесполезными докладами, принц прошел в библиотеку через один из тайных ходов, который ему показал около года назад Седрик, в котором принц давно заподозрил оборотня, но не решался пока этого выяснять. В саму библиотеку стража почти никогда не заходила, так что там зеленоглазый паренек расхаживал совершенно свободно. Осматриваясь и читая наименования на стеллажах, названия на корешках книг, юный наследник престола искал среди разделов и подразделов книги магического содержания. «Если мои предки подчинили себе Меридиан путем магии, то и мне этот вид искусства должен покориться и помочь отстоять свои права» — думал парень, наконец-то найдя нужный раздел, и теперь с трепетом ищущий среди корешков название, намекающее на то, что именно с этого следует начать. Самым простым вариантом было бы найти книгу с надписью «Магия. Основы» или «Магические законы для начинающих», однако чего-то подобного за час трудного марафона для глаз и изнурительно быстрой ходьбы вдоль стеллажа так и не обнаружилось. Поэтому на втором часу поисков принц решил искать что-то менее очевидное. Решив начать с книги под многообещающим названием «Развитие дара и направление внутренних энергетических ресурсов», зеленоглазый парень прошел к участку в библиотеке, где располагалось несколько кресел, столов со стульями и камин. На одном из столов рядом с подсвечником расположились специальные камушки. Выбив из них искру на свечу, юный паренек принялся за внимательное и сложное для понимания тринадцатилетнего пацана чтиво, однако очень интересное для него. Проведя за чтением почти всю ночь, принц вернул книгу на место и вернулся в свои покои. От расспросов стражи его спасал лишь титул. *** С первого похода в библиотеку прошел еще целый год, за это время принцу удалось научиться попросту направлять свою магическую энергию, текущую по его венам вместе с кровью, от сердца к кончикам пальцев и таким образом создавать искру, способную разве что поджечь свечу, однако это все равно упростило ночную жизнь четырнадцатилетнего парня. Но, как известно, ничто не длится вечно, так что в один «прекрасный» ночной поход у юного принца произошла весьма неожиданная и неприятная встреча… — Ты что тут делаешь, Фобос?! — возмущенно воскликнул до боли знакомый голос матери, однако парень не стал сдавать позиций, он не собирался оправдываться. — Представьте себе, матушка, ваш сын умеет читать и пришел в библиотеку, дабы блеснуть сим талантом, — язвительно ответил тот. — Как ты смеешь со мной так разговаривать? Что ты читаешь? — матушка вырвала из его рук книгу и выронила, едва увидев содержание. — Что же вы так неаккуратно с книгой, матушка? — тихо спросил принц, с укором глядя на мать и поднимая ту с пола обратно на стол, раскрывая на нужной ему странице. — Ты хоть понимаешь, что это… — договорить светловолосая королева не успела. — Запрещено Кондракаром? Да, матушка, я знаю, что мне как ребенку, родившемуся не того пола, который для вас с Кондракаром предпочтителен, не положено знать больше, чем позволяют, дабы я не мог и даже не помышлял о том, чтобы захватить власть в свои руки. Однако вы не молодеете, а сестры у меня все нет и нет, матушка. Возможно, я просто дальновидно готовлюсь перенять трон. В конце концов, если у меня не будет сестры, то сердце перейдет во владение моей жены, а потом перейдет к моей дочери, если, конечно, к тому времени ничего не изменится в наследовании сердца. — Тебе этого всего не нужно, потому что у тебя будет сестра уже через несколько месяцев. Так что выметайся из библиотеки, и чтоб больше я тебя здесь не видела! — выкрикнула Вейра, после чего отобрала книгу и пошла вглубь библиотеки, чтобы вернуть ее на место. Парень сидел как в воду опущенный: «Что ж… обычно люди радуются, если у них родится брат или сестра, но… в моем случае сестра — это приговор. Откуда, кстати, ей знать, что это будет не брат? Особая магия? Надо выяснить. Забавно получится, если родится брат… ну, хоть не я один буду ходить с клеймом второсортного ребенка». С этого момента стена между ним и матерью рухнула только для того, чтобы образовать бездонную пропасть, такую, что моста не возвести уже никогда. *** Прошло около месяца, юному принцу удавалось получать книги через Лорда Седрика и Селину, у которой пару лет назад родилась дочь, которой дали имя Миранда. Однако это не продлилось вечно. На севере поднялся бунт племени Хакада, Лорда Седрика назначили командующим королевской армии и направили на подавление бунта. Селина была по неким причинам изгнана из замка, однако принцу никто не назвал этих причин. Не желая прекращать саморазвитие, парень в открытую проник в библиотеку, сказав страже, что он запомнил их. На самом деле он многим это говорил в разное время и при разных обстоятельствах, вот только никто не придавал этому особого значения. И очень даже зря, ибо беловолосый принц действительно запоминал, кто помогал ему, а кто напротив только мешал. Большинство стражников были на хорошем счету у Седрика, так что никогда не выдавали принца, однако на входе в библиотеку королева поставила именно своих доверенных стражей, которые хоть и не воспрепятствовали проникновению первенца Вейры, но о его проступке доложили. — Забавно, что Вейра так печется о моей сестре, будто она уже родилась… за каждым обедом столько разговоров, и все о любимой доченьке, — за неимением никого разумного вокруг, принц говорил сам с собой; правда, сам не ожидал, что заговорит вслух. Сходу найдя нужный раздел и книгу, парень прошел в читальный участок и, сев в кресло, принялся за изучение. Читать не при свечах было чуть ли не даром небесным для его глаз, чудом сохранивших остроту зрения, несмотря на все эти годы чтения в полумраке. Однако удовольствие не продлилось долго, ибо в библиотеку ворвался, по другому это не назвать, Зейден Эсканор. Высокий мужчина, словно сошедший с картины: «принц на белом коне», только коня где-то потерял. — Сын, тебе ведь запрещено здесь быть, верни книгу и выйди отсюда, — строго произнес тот, однако «сын» не спешил внять этому приказу. — Немедленно! — Простите, вы что-то сказали? — парень скептически посмотрел на мужчину перед собой. — Боюсь, я больше не исполняю приказов, мне надоело прятаться в тени, учиться исподтишка… ровно как и быть в тени вашей долгожданной дочери. — Еще одна дерзость, и ты лишишься прав на свой титул! Вышел из библиотеки! — Зейден грозно уставился на парня, но тот вновь остался невозмутимо спокоен. — Отнять у меня титул вы не сможете, но если вам неугодно мое нахождение здесь, так позвольте мне наконец покинуть столицу и не мозолить вам боле глаза, — принц захлопнул книгу и, встав, поставил ту на полку. — Хотя, вы ведь ничего не решаете, поэтому попрошу передать мое щедрое предложение королеве Вейре. Уверен, она будет рада моему желанию покинуть столицу. И кстати, я возьму, пожалуй, пару книг с собой, успею прочесть, пока королева будет плясать от радости, что я вас наконец-то покину, — спокойно взяв две первые попавшиеся неизученные книги, он уже собирался воплотить сказанное в жизнь, но Зейден ухватил его за предплечье и дернул на себя. Что тот собирался сделать, принц не смог понять, поскольку крепко зажмурился, выставив руку в практически защитном жесте. Внезапно ощутив, что его рука свободна, а через секунду услышав грохот, он широко распахнул глаза и увидел Зейдена, который врезался головой в стеллаж. «Я отбросил его магией…» — дошло до принца осознание произошедшего. Подойдя поближе, парень осторожно осмотрел его, мужчина был без сознания, но жив. Выдохнув, зеленоглазый парень покинул библиотеку и направился в сад, по пути наткнувшись на повешенный на стену гобелен, изображающий его самого, родителей и некий голубой сверток на согнутой в локте руке матери. «Она еще не родилась, а ее уже вышили на семейном гобелене… нет, гобелен, конечно, хороший, но есть в нем одна лишняя деталь… я». Пройдя дальше, он прошел через арку на свежий воздух. Там, к его удивлению, принца ожидал лорд Седрик. — Ваше Высочество, добрый день, — молодой мужчина приветственно поклонился. — Вы вернулись, как там северяне? — без особого интереса спросил принц. — Бунт подавлен. Я уже знаю, что вас ожидает рождение сестры, мой принц, но если позволите высказаться… — Седрик умолк, видимо, ожидая разрешения. — Говори, после исчезновения Селины ты один достоин говорить со мной прямо, — твердо заявил парень. — У вас есть шанс все переиграть, мой принц, но мои аргументы не в словах, вам нужно своими глазами увидеть их, — блондин вновь поклонился, — боюсь, что для этого вам придётся покинуть столицу. — Тогда не будем медлить, лорд Седрик, — решительно произнес тот, отправляясь в конюшню. *** Через месяц они прибыли в громадный лагерь-поселение, где принц впервые увидел тех, о ком когда-то читал: коренные жители Меридиана, лурдены и северяне из племени Дакора, несколько паслингов и монстров различных ипостасей. — Вы понимаете, кто это, мой князь? — Седрик даже не осекся, из чего Фобос тогда сделал вывод, что это обращение намеренное. Ему предлагали власть и лидерство в этом сборище отвергнутых, кто-то из-за внешности, кто-то из-за дикого нрава. — Да, понимаю, лорд Седрик, — Фобос Эсканор утвердительно кивнул, оглядывая всю эту темную орду, и внезапно заметил среди снующих в разные стороны созданий Селину, выглядела она неважно. Не обращая внимания на то, что его стали замечать и настороженно останавливаться, парень подошел к женщине, которая не слишком давно была для него самым приближенным человеком в замке. Женщина опиралась на палку, которой «нащупывала дорогу», приглядевшись, Фобос понял, что женщина абсолютно слепая. — Селина, что с тобой произошло? — не тратя время на приветствия, спросил беловолосый принц. Женщина вздрогнула, повернувшись на голос. — Мой повелитель, это правда вы? — слабым хриплым голосом спросила та. — Я. Отвечайте на вопрос, — уже приказным тоном сказал Фобос. — Это действие яда… я оборотень, Ваше Величество. Я обманывала вашу семью, притворяясь обычным человеком, но моя тайна всплыла наружу. Я акромантул. Таких не жалуют в столичных городках. Мне недолго осталось, надеюсь, успею дойти до дочки, — Селина опустила голову, после чего сделала несколько шагов и упала на колени. Фобос подошел к ней ближе. — Где твоя дочь? — спокойно спросил тот, стараясь сохранить лицо, когда несчастная начала мелко дрожать. — Я шла к ней, палатка совсем неподалёку… — женщина закашлялась, теперь опираясь на дрожащие руки. — Я не успею ее найти и принести тебе, Селина. У нее есть отец? — Фобос понимал одно: на той стадии, на которой сейчас находилась его служанка, ей уже не помочь. Вокруг уже начали толпиться лурдены и прочие, но принцу не было до зрителей дела. — Нет, — только и смогла произнести та, заваливаясь на бок, не в силах удержать себя. — Я позабочусь о ней, ты помогала и была верна мне… я же сказал, что запомню тебя, — парень успел увидеть, как женщина улыбнулась. — Спас… — договорить Селина, увы, не успела, но это было и не нужно, Фобос прекрасно понял, что та хотела сказать. *** Прошло пять месяцев, за это время провозглашенный коренным народом Меридиана князь узнал о второй ипостаси Седрика и назначил его своим первым советником, а также главнокомандующим его новообразованной армии. Потребовалось время, чтобы вся эта орава поняла, что их ждет и как им предстоит действовать при взятии столицы. Помимо прочего, Фобос продолжал тайно посещать библиотеку, а Седрик подговаривал меридианскую знать к присоединению. Некоторые понимали намеки и соглашались, некоторые молчали, но и не отказывались. *** Через несколько дней Фобос возглавил свою армию и двинулся в сторону столицы, по пути легко захватывая все встречные провинции и селения, однако когда он пришел в столицу, захватывать было нечего и свергать было некого. Северяне из племени Хакада, те, что смогли сбежать при атаке Седрика во главе королевской армии, убили и Вейру, и Зейдена, сестры нигде не было: как потом выяснилось, ее спрятали от бойни сразу после рождения, с одной стороны спасая от северян, с другой стороны — от «злобного брата». Девочка не успела даже получить имени. Фобос послал стражу вдогонку, но спасительница-похитительница его сестры исчезла в портале прямо у них из-под носа. Получив власть над Меридианом, темный князь дал волю всем жителям, включая и тех, кого Вейра ограждала от более «разумных и человечных». Со временем к новому укладу привыкли. Стремясь не только к власти, но и найти сестру, князь Фобос решил подчинить себе и другие миры, дабы сместить Кондракар. Его армия напала на Замбалу, но прежние стражницы в заметно поредевшем составе и во главе с Кадмой сумели его остановить, а едва Фобос и его армия вернулись назад, Меридиан был огражден завесой и отрезан от прочих миров. Но худшим было не это, а то, что и его сестра была от планеты отрезана, в связи с чем Меридиан начал медленно умирать. Начались «хлебные бунты», потом князя провозгласили тираном и стали подниматься мятежи, люди верили, что смена власти изменит положение… В темном тронном зале расположился на троне молодой парень с нелегким прошлым и пугающе мрачным настоящим. А рядом с ним стоял молодой мужчина с фиалковыми глазами, возле которого молча расположилась юная девочка, так похожая на свою мать Селину. — Мой князь, если это не прекратить, может повториться история с вашими родителями, — осторожно произнес Седрик, стоя рядом с троном, на котором восседал молодой правитель. — Я сирота, и родителей у меня нет и не было. Мне казалось, я ясно дал понять это, когда приказал уничтожить любое упоминание о моих предшественниках, — сурово отрезал парень, после чего уже спокойнее продолжил. — Что ж, если этим людям угодно видеть во мне тирана… я дам им то, что они хотят. Надо исполнять волю народа, — он едко ухмыльнулся. — А что насчет вашей сестры? Рано или поздно она вырастет, и ее захотят вернуть сюда, но уже как королеву, — оборотень едва не сорвался на шипение. — Это уже не важно, рано или поздно либо я ее верну, либо ее вернут, но вряд ли это случиться раньше, чем она перестанет быть мне сестрой… — князь тяжело вздохнул, смотря в пустоту тронного зала. — Мой князь? — Седрик чуть приподнял бровь. — Через много лет она уже будет для меня совершенно чужим человеком, Седрик, — с видом вселенского терпения пояснил Фобос. — Ее наверняка растят так, чтобы я и в ее глазах был чудовищем, переубеждать ее будет глупо. Есть надежда, что она будет расти в неведении, но это не сделает нас ближе. Я знаю, что она не виновата в дурацких указах Кондракара, но теперь, раз нам не дано сблизиться, ее родственная связь со мной играет не большую роль, нежели моя связь с Вейрой и Зейденом… Чуть отшатнувшись от полотна, князь резко от него отвернулся, глубоко и часто дыша. Он старательно выныривал из пучины своих воспоминаний, вдруг решивших проявить себя, стоило ему увидеть лица своих родителей — гобелен, с которого начался его путь как темного князя без семьи.***
Пока князь предавался воспоминаниям, на другом конце коридора тоже повеяло тенями прошлого. Двое людей, мужчина и женщина, стояли друг напротив друга, смотря в зеленые глаза разных оттенков: у женщины они были яркими, у мужчины — блеклыми. Оба ждали, когда кто-то из них заговорит первым, но у обоих были свои причины молчать сейчас. Шатен не знал, как начать разговор, а брюнетка не считала должным начинать первой, но, как и много раз до этого, все равно не выдержала молчания. — Что ж… думаю, у тебя есть несколько минут, время пошло, — скрестив руки на груди, тихо молвила ведьма. — Вообще-то у меня есть к тебе просьба… — несколько неуверенно произнес тот, на что Нерисса сдержанно усмехнулась. — Какая именно? — она старалась не говорить язвительно, хоть ей и хотелось. — Позволь мне поговорить с нашим сыном… — Джулиан оборвался на полуслове. — Я вашему общению никогда не препятствовала. Если ты имеешь в виду: «позволь с ним встретиться наедине», то тут нет никакой проблемы. Он прибыл с нами, и, в общем-то, его никто работой не напрягает. То, что я едва ли не главный организатор, еще не означает, что я распоряжаюсь всеми, так что твоя просьба звучит малость странно. Иди, болтай! Наверстывай упущенное! — брюнетка скрестила на груди руки. — Нерис, только не начинай это снова… — со вздохом произнес тот. — Не смей! Так ко мне обращаться! Я уже не Нерис для тебя! И давно… — почти прошипела та, нахмурившись и скосив взгляд, дабы проверить, не смотрят ли на них. — Слушай, может, хватит уже всего этого? Давай поговорим начистоту о том, что было между нами… но без лишних оскорблений, как в день нашего расставания, — спокойно произнес Джулиан. — А, так вот, о чем ты на самом деле хотел поговорить. У тебя никогда не получалось заходить издалека, Джулиан. И кстати… Ты хотел сказать «в день, когда я тебя бросил, а сыну сказал, что у тебя есть дела поважнее»? Хорошо… спустя столько лет почему бы и не поговорить об этом? Раньше ведь некогда было! — женщина всплеснула руками, после чего вновь скрестила те на груди. — Давай я напомню тебе, как все началось! Твою невесту убили; какой бы могущественной она не была, но стрела в сердце — это стрела в сердце. Убийцу я прикончила, похоронила Оракула и заняла ее место. Как оказалось… в день ее свадьбы! Очередное замужество с едва знакомым мне человеком… — Я не знал тогда, кто ты такая, а мне ты ничего не сказала, — тихо произнес мужчина, нахмурившись. — Я не была уверена в твоей реакции. Ты мог попросту сдать меня Кондракару! Ведь тогда завесы еще не было. — Это поэтому ты ждала два года, чтобы рассказать мне, кто ты такая? — мужчина вопросительно приподнял бровь. — Бинго! Вот только я тебе это уже объясняла, — тихо фыркнула ведьма, с прищуром смотря на него. — «Я боялась, что ты предашь меня» — так себе объяснение, — тихо пробормотал тот, на что Фокслер всплеснула руками. — А ты не спрашивал деталей! — стараясь не срываться на крик, парировала та. — Не горел желанием. Порой люди просто не хотят знать всей правды! — чуть повысив тон, произнес шатен. — Да, ты именно такой… — почти обреченно признала Нерисса, после чего словно обрела второе дыхание. — Но знаешь, что отвратнее всего? Я тебя такого полюбила! Поэтому и спасала тебя, и пеклась о твоей жизни, а не только о жизни МОЕГО сына, рожденного от тебя! — Ты хотела сказать «нашего»? — попытался поправить ее мужчина. — Нет, Джулиан! Моего! Давай я просто растолкую все, что говорила тебе раньше, но более слаженно, чем тогда на свежих эмоциях. Ты не сыграл в жизни моего ребенка такой роли, как я, — она выставила руку, призывая его к молчанию. — А почему? Да по той же причине, по какой я тебя разлюбила с годами. Ты всегда ставил на первое место долг перед короной, а не своей семьей! Я понимаю, что тот факт, что я тебя полюбила вопреки недостаткам и благодаря достоинствам, еще не значит, что эта любовь должна стать хоть сколько-нибудь взаимной; но это не оправдывает твое отношение к собственному сыну! — Я любил тебя… — начал тот, но не успел договорить. — Любил? О! Это многое меняет… — она снова всплеснула руками и кивнула, поджав начавшие подрагивать губы. — Ведь так еще хуже! Джулиан, я жила как вдова при живом муже! Тебя целыми днями не было дома. Пока я была беременна, обо мне заботилась повитуха, а тебе «спасибо» могу сказать лишь за то, что в доме всегда была еда. Ты пришел лишь на третий день после рождения сына, потому что, видите ли, был на службе и не мог покинуть пост, даже когда я пришла к самым воротам. Ведь за несколько минут — спуститься со сторожевой башни, узнать о сыне и вернуться — могло столько всего произойти! Но ларвек с этой мелочью! Ей-Богу, тогда мне в принципе еще было плевать! Год после его рождения ты был дома! Я наконец-то узнала тебя получше. Тебя было за что полюбить… но я проклинаю тот день, когда я позволила себе дать волю чувствам, когда полюбила тебя. Потому что все последствия я терпела из любви к тебе. Я любила тебя, но и ненавидела в то же время! Когда ты был дома, когда уделял хоть какое-то внимание своей семье, частью которой… я не знаю… с каких пор была и была ли вообще… я тебя любила. Но тебя не было рядом, когда я учила Калеба ходить и говорить; я заботилась о нем и растила его! Я не спала ночами и успокаивала его после кошмаров; я воспитала его сильным и умным парнем! Я учила его грамоте и счету, я учила его истории и я была рядом, когда ему нужна была поддержка. Я научила его читать по следам, я научила его принципу «не рисковать многими, когда затея опасна». Это мой ребенок, Джулиан. Я его мать, отдавшая всю себя и всю любовь, на которую способна, лишь бы мой ребенок был относительно счастлив даже в темные времена для Меридиана. Я дала ему детство, заботу и относительную образованность. А что ты сделал для него?.. Зачал, дал тысячу и одно наставление по политической и военной части? Обучил владению оружием, верховой езде, тактике, стратегии… Это все здорово, конечно, но это скорее роль учителя и военного наставника, а не отца! Ты вбил в голову Калебу свою самую большую ошибку: долг перед короной превыше всего. Ты вталдычил ему эту ахинею, что есть добро, а есть зло! Из-за тебя он даже не стал слушать, когда я пыталась объяснить ему причину своих поступков! Я уж точно не учила его тому, что стоит кому-то допустить ошибку или поступить не так, как ты считаешь правильным, то нужно перечеркнуть все хорошее, что этот человек тебе дал… — ведьма развела руками, — один инцидент полного непонимания, и вот, ты — его герой и единственный родитель, а я — зло во плоти, ничего не значащее для него. Подумаешь, мама, что тебя растила! Гребанный отцовский патриотизм и пресмыкание перед Кондракаром — вообще чужим миром, навязывающим свою политику другим! Вот, что важно! А мать, что, почитай, в одиночку растила десять лет — считай, что чужой человек! Я разделяю мнение, что свою точку зрения нужно отстаивать и свою родину защищать, помогать угнетенным… но не до такого фанатизма, что любимые тебе люди могут и подождать, и потерпеть… Меридиан не развалился бы еще больше, если бы ты на пару недель приходил домой, как все остальные. Не ради меня, я на взаимность и не рассчитывала, но ради сына. — Ты говоришь так, словно я вообще не бывал дома и плюнул с высокой башни на сына! Я старался как мог соединять свой долг и обязанности отца, — мужчина уже сам стал скашивать взгляд на троицу в другом конце коридора, но те либо действительно не слышали, либо усердно делали вид, что внезапно оглохли. — Да, твои приходы были Калебу, как праздник… я-то всегда рядом, всегда выслушаю и помогу… а ты — редкий дар, снизошедший до сына. И поэтому твоя отцовская любовь для него на вес золота… В конце концов, то, что дается щедрой рукой, ценится мало. Но хватит о сыне… Сейчас, спустя столько лет. Скажи наконец… я для тебя хоть что-то значила, или я была нужна только для того, чтобы растить ребенка, ведь у тебя долг? Ты сказал, что любил меня… Я знаю, что все было кончено, еще когда Калебу было двенадцать… — Да, в тот день ты закатила первый и последний скандал… Знаю, что ты умолчала о чём-то тогда… но не знаю, о чем. Я по-своему любил тебя с того года, что смог прожить с вами, не сильно отвлекаясь на службу… — Трижды была бы проклята моя к тебе любовь! Не влюбилась бы, ушла бы от тебя много раньше и забрала ребенка с собой! До того, как пришлось бы ставить его, двенадцатилетнего парнишку, перед выбором и услышать, что он хочет остаться с отцом! Я действительно умолчала кое о чем. Много грехов у меня за плечами, но только не прелюбодеяние! Я была верна тебе, я смирилась с тем, что ты редко бываешь дома, с разговором о политике за столом, благо, что я в этом разбираюсь, я любила тебя, любила за то, что все же находил время и на семью, любила за то, что хоть иногда, но поддерживал и меня, за то, что никогда не пытался унизить, не поднимал на меня руку, не оскорблял, не врал до последнего времени… любила за все то, что есть в тебе хорошего… за то, что отличало тебя от моего первого мужа… Я все терпела! Я не смогла стерпеть лишь одного, лишь одного я тебе простить никогда не смогу! Измену! И ладно бы ты полюбил кого-то другого, пришел и сказал мне, что любишь другую и мне лучше уйти. Мне было бы вдвойне легче, Джулиан. Но ты поступил иначе… ты просто пошел в бордель и трахнул какую-то шлюху, а потом вернулся и как ни в чем ни бывало пошел ко мне. Открою тебе секрет: у меня очень тонкий нюх из-за того, что превращаюсь в кошку; я могу усиливать свои органы чувств. И от тебя пахло чужой женщиной в ту, нашу последнюю ночь. Я пошла, разузнала и была в шоке… Ты разбил мне сердце в тот день. И в тот день я поняла, что ошибалась, считая тебя человеком чести. В тот день ты болезненно вылечил меня от любви к тебе… оставив лишь ненависть и послевкусие привязанности. Только из-за того, что было между нами несколько лет, я все еще спасаю тебя… Да, в тот день, когда вас без моего приказа схватили мстители, я спасла вас! Тебя я спасала из-за сына и прошлого. Но, наверно, в большей степени из-за сына. Несмотря на то, что я сказала в ярости на горе Танос, по сути, впервые в жизни наказав его так сурово, я все равно люблю Калеба. И это не изменится. Я любила его с момента, как узнала о своей беременности, любила и всегда буду, сколько бы он не ранил меня своим теперешним отношением ко мне. Я ему все прощаю и буду прощать… но не тебя, Джулиан. Моя материнская любовь не знает утраты, но моя любовь к тебе уничтожена твоими же руками еще тогда… И знаешь… — глаза предательски защипало, но женщина держалась. — Лучше бы ты не говорил мне, что любил меня… Пока я этого не знала, было не так больно и не так обидно… Я утешалась тем, что ты ничегошеньки ко мне не чувствовал! Что на что-то иное мне не стоило и рассчитывать… Что измена — ожидаемый исход! Ты мог сделать мне больно, сказав, что любишь другую и мне придется уйти, возможно, оставив сына на твое попечение, если он сам этого захочет… всего лишь больно, ведь ко мне ничего не чувствовал… — с каждым новым предложением ведьма понимала, что может не устоять, руки предательски тряслись, так что ей пришлось скрестить их на груди и сжать пальцы. — Ты мог не говорить мне сегодня, что это не так, и эта боль осталась бы прежней… Но ты сказал… Зачем? Зачем ты мне напомнил обо всем этом? Зачем захотел завести разговор о делах минувших дней? Затем, чтобы дополнить все это той правдой, что я была тебе не безразлична какое-то время? Затем, чтобы надавить мне на старые шрамы и вновь сделать мне больно? Боль тупая, ей много лет, завтра я и не вспомню, но сейчас мне больно… За что ты так со мной? Я двенадцать лет была женой, что терпела тебя, слова поперек не ставила, делала все, что захочешь… в доме всегда был порядок и накрыт стол, к которому, я знала, ты можешь легко не прийти… За двенадцать лет единственный упрек, что ты от меня слышал: «удели чуть больше внимания сыну, а не его навыкам». Все! Ты мог в любую минуту сказать мне, чтобы я ушла. Да, я забрала бы сына с собой, но я бы не стала тебя шантажировать и тому подобное, пожелала бы счастья и не испытывала злости. Ты мог в любое время дня и ночи прийти, и я была готова сделать все, что пожелаешь. Если ты просил, я делала все, что в моих силах. Когда ты был болен или ранен, я тебя выхаживала. Ну почему что ты, что наш сын плевать хотели на то, что я для вас сделала?! Причем совершенно искренне! Без холодного расчета… — она глубоко вздохнула и отвернулась к окну, не в силах больше смотреть на него. — Поздравляю, Джулиан… давным-давно ты разбил мне сердце той изменой… изменой несмотря на то, что я отдала всю себя этой «семье», но я это пережила, даже смогла наступить на горло гордыне и почти простила… сегодня ты плюнул мне в душу этим разговором… между нами больше нет стены, которую можно перелезть и хотя бы спасти твою жизнь… между нами впредь пропасть, да такая, что моста не построить — сгорит на середине пути… мы закончим с поисками на Меридиане, и я больше на него не сунусь без веской причины… и духами клянусь, если ты окажешься в беде, я больше пальцем об палец не ударю для твоего спасения. Я не желаю больше ни видеть, ни слышать тебя. На сей раз… все кончено окончательно и бесповоротно. Молчи, ибо мне все равно, что ты скажешь. Кажется, я только что возненавидела тебя настолько, что этот гнев не угаснет еще долго. Сделай одолжение, не попадайся мне боле на глаза… и не трогай меня… иначе я тебя уб… — она осеклась, понимая, что убить его она точно не сможет, — ударю! Уйди. Если так хочешь поговорить с Калебом, жди в саду, я передам ему, что ты хочешь его видеть… — Боюсь, передавать ничего не надо, — выдохнул мужчина. Нерисса резко обернулась, хоть ей и не хотелось теперь встречаться взглядом с бывшим. Однако ее глаза наткнулись на Калеба. Позади него у раскрытых дверей тронного зала стояли стражницы и, очевидно, не понимали, что тут произошло. — Как давно ты тут стоишь? — кое-как выдавила из себя Нерисса. — Достаточно давно, чтобы понять лишь одно… — парень смотрел на них обоих огромными глазами. — Я не знаю обоих родителей, а не только мать… Ты знал, кто она… и знал, что случилось с настоящим Оракулом… блин, я гадал, как ты так быстро нашел ее гробницу, имея лишь одну наводку: «водопады Мегинзиан»! А ты попросту знал! Знал и ничего не говорил мне! Джулиан застыл, не зная, что ему сказать, в то время как Нерисса просто не решалась сказать то, что хотелось, однако затянувшееся молчание давило на всех троих. — Калеб, все нормально? — послышался голос Элион, очевидно, не знающей, что вообще произошло. — Да, идемте в библиотеку, — откликнулся тот. — Это и тебя касается, Нерисса, — с этими словами Калеб развернулся и пошел к остальным, размышляя о том, что успел услышать, выйдя первым из тронного зала. Вскоре вся «команда» вошла в гигантскую родовую библиотеку. Пол был устлан простыми деревянными досками, при входе расположился читальный зал с несколькими креслами и рабочими столами, на которых стояли подсвечники. Повсюду расположились высоченные зеленые деревянные стеллажи, в которых находились плотно прижатые друг к другу книги самых разных размеров: от маленьких книжек до огромных толстенных томов. Наверху горели подвешенные на цепях люстры. — Итак, Седрик, ты поведешь Вилл, Ирму и Корнелию к разделу «Защитные чары», там сориентируешь, какой подраздел еще не изучен, ищите слова: «множественные щиты». Миранда, ты поведешь Тарани, Мэтта, Калеба и Хай Лин к разделу «Спектральные заклятия», ищите слова: «направляющие в щите» и «соединение через пространство». Нерисса, ты за мной в раздел «Щитовые чары», ибо там эти слова на каждой странице, и там понимать надо, что к чему, — Фобос говорил с такой суровой миной на лице, что даже Мэтт не стал спорить, и все подростки дружно разошлись вслед за своими библиотечными навигаторами. — Пошли, — сухо произнес беловолосый князь, после чего первым начал движение к нужному разделу. Нерисса, ничего на сей раз не сказав, просто последовала за ним, в тайне благодаря того за то, что сам всех распределил и направил по адресу, ибо у нее на это сегодня сил уже не было, причем сказался не только утренний трюк с невербальной атакой, но и выяснение отношений. «Какая только муха его укусила мне об этом напоминать и говорить о том, что он меня… черт с ним!!! Что было, то прошло! Но реакция Калеба… как я его не заметила? Ладно, Джулиан под конец разговора стоял к коридору спиной… Наверно, Калеб слышал только последние мои слова… Как все не вовремя и не к месту!» Уже на подходе к нужному стеллажу князь обратил внимание на идущую чуть позади Нериссу. «Мда, взгляд понурый, в глазах пусто, уголки губ чуть опущены, сами губы поджаты, брови едва заметно нахмурены, между ними образовалась едва заметная морщинка… расстроена» — закончив с детальным рассматриванием женского лица, Фобос пришел к выводу, что уж лучше пусть злится или, на худой конец, улыбается и смеется, но только бы не грустила. «От такого зрелища вообще никакого удовольствия… к тому же, если Нерисса выйдет из строя, это плохо скажется на всей этой миссии. Не хочется признавать, но эта ведьма «тащит» на себе практически все. Что ж, если ее так гнетут некие тяжелые мысли, значит, ее просто нужно отвлечь и погрузить в работу. Не знаю, на сколько этого хватит, но на первое время сгодится. Только надо с ней сейчас поосторожнее: разгон от расстроенной женщины до злобной стервы весьма короткий, а тормозной путь слишком длинный, чтобы успеть за чем-нибудь спрятаться» — заворачивая за угол, Эсканор выбрал почти джентльменскую манеру поведения. — У меня есть на примете одна книга, сейчас дам тебе, а сам поищу что-нибудь еще в таком же ключе, договорились? — мужчина изогнул бровь и повернул к ней голову, продолжая движение к середине стеллажа, однако ведьма никак не отреагировала, так что, дойдя до нужного места и сняв с полки книгу, он повернулся к ней. — Эй, Нерисса, ты вообще слышала, что я тебе говорил? — усмехнулся князь, смотря на Нериссу с легким прищуром. — М? — брюнетка мотнула головой, — Нет, прости, задумалась… — «Прости»?.. — князь аж присвистнул. — Не думал, что разборки с бывшим тебя так расстроят… — Я не расстроена, — фыркнула ведьма, хмуро посмотрев на князя и скрестив на груди руки. — Нерисса, ты сказала мне «прости», а потом еще оправдалась… К тому же ты не сосредоточена на деле, иначе бы слышала меня, — с видом профессора-сноба произнес князь. — Ты расстроена. — Ладно, ларвек с тобой, да, я расстроена, и что? — ведьма изогнула бровь, после чего была вынуждена поднять обе, ибо ей чуть ли не в нос уткнулся толстенный том, который она на автомате схватила, чтобы тот не впечатался ей в лицо, однако ее пальцы весьма некстати схватили не только книгу, но и руки, ее держащие. Удивительно теплые мужские ладони даже не дернулись от соприкосновения. Поняв, что как-то слишком уж долго ничего с этим фактом не делает, Нерисса резко переставила руки повыше и дернула книгу на себя, прижимая к груди. На нее смотрели насмешливые глаза князя. — Ни слова… ни единого слова, иначе я этой же книгой тебе врежу, — приглушенно произнесла ведьма, открывая книгу и погружаясь в чтение, лишь бы не смотреть сейчас на князя, сумевшего вот так просто и играючи отвлечь ее от тяжелых мыслей. Довольный тем, что Нерисса погрузилась в чтение с головой, видимо, увлеченная получаемой информацией, князь пошел дальше вдоль стеллажа и, взяв одну из пока еще не изученных книг, присоединился к штурму библиотеки Эсканоров. Прошло около часа, который вся команда провела в молчании. Подростки с трудом вникали в написанное, учитывая, что все книги были либо на меридианском и сразу направлялись на изучение Миранде, Седрику или Калебу, либо на британском английском, при том в несколько древнем диалекте. Пока большая часть нынешних посетителей библиотеки перебирала книгу за книгой, урожденные ведьма и маг закончили только с парой из них. — Чтиво, конечно, интересное, — Нерисса закрыла книгу, от веса которой уже болела рука, — но это не то… — У меня тоже по нулям, но будем искать дальше, — невозмутимо произнес князь, — тут из неизученного только верхние два ряда. — Это утешает… наверно, — поставив книгу на свободное место на полке, ведьма осмотрелась в поисках лестницы. Та оказалась на другом конце стеллажа. — Что ж, я тогда за лестницей. Не успела брюнетка сделать и пары шагов, как лестница сама передвинулась к ним. Изумленно вскинув бровь, ведьма обернулась в сторону непринужденно улыбающегося князя. — Разве я сделал что-то не то? — мужчина развел руками. — Я знаю, насколько затратной техникой боя является невербальная атака. — Эм, — Нерисса чуть растерянно посмотрела на князя, который вел себя настолько необычно по своим же меркам, что она даже не знала, как ей на это реагировать. — Спа… спасибо. — Не привыкай только, я, конечно, джентльмен, но не всегда, — усмехнулся тот. — Кстати, будешь наверху, брось мне красную книгу с узором в виде благодати. — Ладно, — пожав плечами, согласилась женщина, после чего ловко поднялась по деревянной лестнице на самый верх и довольно быстро нашла нужную книгу, только за ней пришлось тянуться, и все бы ничего, если бы прямо перед носом не возникла резко выскочившая из-за стеллажа Хай Лин. Коротко вскрикнув от неожиданности, Нерисса была вынуждена отшатнуться, чтобы Хай Лин не врезалась в нее. В итоге ведьма рухнула вниз вместе с книгой…