***
— Кстати, оборотни проследили за ним? — с энтузиазмом спросила Вилл. — Да, проследили, но к логову он их не привел, вместо этого он пошел после школы в бар и исчез там… без следа… я пока без понятия, как и почему… об этом и думаю, — пробормотала ведьма. — Пока эта ситуация, я бы сказала… тупиковая.***
Когда в целом тихая и молчаливая компания проходила мимо «Серебряного дракона», к ним тут же пристроились ожидавшие их Хай Лин, Калеб, Миранда и Седрик. Обменявшись приветствиями, они направились в школу. — Раз все собрались, — уже более привычным голосом начала Нерисса, — говорю сразу всем: после уроков доходим до этого проулка, — она указала направо рукой, там действительно был укромный закоулок, — и сразу отправляемся на Кондракар. — Кстати, у мисс генератора идей есть план на случай, если нам откажут в доступе? — первым отреагировал, как ни странно, Фобос. — У «мисс Генератора идей» нет плана, — фыркнула та. — То есть? — протянул князь, не веря собственным ушам. — То и есть, — грубоватым тоном ответила ведьма. — Нет у меня планов на этот счет. — Хочешь сказать, что в случае отказа нам просто повернуться и уйти? — не веря собственному слуху, уточнила Вилл. — В случае отказа будем импровизировать; я знаю, каков Мудрейший: он отвратителен, но он не дурак. Если ты от него чего-то хочешь добиться на его же поле и без преимуществ, не пытайся заставить его играть по своим правилам, по своим правилам ты можешь только проиграть, — Нерисса тяжело вздохнула. — В крайнем случае вы шестеро уйдете с оборотнями, а я и князь проникнем туда вопреки запрету, в обход всех защитных мер. Я уже проникала туда раньше, проникну и снова. — Ты же понимаешь, что если нас схватят… — начал было Фобос, но был прерван. — Я понимаю, но учитывая то, что я поставила на кон, такой риск вполне оправдан, — сказала ведьма. — А я должен рискнуть вместе с тобой, потому что? — князь замолчал, ожидая ответа. Ведьма молчала несколько минут, продолжая идти впереди всей компании, так что те могли видеть лишь копну черных волос, но не могли увидеть легкую полуулыбку на ее губах. — Потому что мне казалось, что ты кто угодно, но не трус, — едко ответила женщина. — Но, может быть, я ошиблась? — Так говоришь, будто сама ничего не боишься, — хмыкнул князь. — Я не боюсь рисковать в данном случае, но не вижу резона лезть без плана отступления. — Ты — мой план отступления, — отчеканила ведьма. — Открывать порталы не в моей власти, но с некоторых пор в твоей. И… я многого боюсь. — И кто здесь трус тогда? — полушепотом произнес уже Седрик. — Ты, например, — спокойно ответила ведьма. — Я точно не трусиха, никогда трусостью не славилась. Меня называли по-разному: сильной, могущественной, безумной, жестокой, излишне самоуверенной, гордой, злобной, язвительной, омерзительной, бессовестной и так далее в этом духе. Кстати, почти всегда были правы. Но трусихой? Никогда. — Думаю, он намекнул на твою трусость из-за того, что ты многого боишься, по твоим же словам, — сказала уже положившая трубку Корнелия. — Признать, что ты чего-то боишься — это смело, — парировала ведьма. — У нас у всех есть свои страхи, не боится только глупец или тот, кому нечего терять. И если первый частенько умирает, то вторые умирают с боем. Но по итогу и тот, и другой в могиле. Я достаточно умна, чтобы осознавать свои страхи и признавать их. Только преодолевая страх можно становиться смелым. А тот, кто уверяет, что ничего не боится, просто обманывает себя, и этот самообман рано или поздно станет ахиллесовой пятой для такого человека. Я не показываю свой страх, это да, но это еще не значит, что я бесстрашна. — И, разумеется, ты не скажешь нам, чего боишься? — хмыкнул Седрик. — Может, мне лучше сказать, чего боишься ты? — ухмыльнулась женщина, повернувшись через плечо, чтобы показать Седрику эту ухмылку. — Ты боишься увидеть смерть Миранды, боишься того, что ждет вас обоих, когда все это закончится. И не нужно быть гением, чтобы это видеть, все очевидно до безобразия. Мои страхи точно так же очевидны, если хоть немного разбираться в людях. Я пять лет отучилась на психологическом факультете в Англии, так что кое-что в психологии людей все же смыслю. — Значит, ты боишься смерти сына, проигрыша и собственной смерти? — полувопросительно произнесла Миранда, а подростки в этот момент полностью затихли. — Не понимаю, почему мы это обсуждаем? — пробормотала ведьма. — Но раз уж вам так это интересно узнать, то мой ответ таков: да, нет и еще раз нет. Если я проиграю в этот раз, я умру. Думаешь, я бы стала ставить на кон свою жизнь, если бы боялась смерти? Смерть — не самое страшное, что может случиться с человеком. Я сказала об этом еще на Кондракаре Мудрейшему: меня не пугают ни тюрьма, ни плаха. Из тюрьмы можно сбежать, а смерть… смерть есть смерть, она ждет каждого рано или поздно. Если я умру, защищая кого-то или убив врага на последнем вздохе, значит, умру не напрасно. Но, несмотря на то, что я ее не боюсь, я все же к ней и не стремлюсь. Так что, если прижмет, я буду бороться за свою жизнь до последнего вздоха. Чего и вам всем желаю, поскольку смерть — это конечная станция, — тихо сказала ведьма. — За редким исключением, — справедливости ради добавила брюнетка, вспомнив о Кесседи. — Мрачноватые темы для разговора у нас, — заметила Ирма, — Страхи, риск, смерть… — Последние события к ним располагают, — фыркнула Вилл. — Да уж, — буркнула Корнелия. — Зато жизненно, — усмехнулась ведьма, подходя к воротам школы и вдруг резко останавливаясь. — Что такое? — спросила Тарани, подходя ближе. — Рафаэль, — женщина кивнула в сторону школы, где у самых дверей стоял профессор Силия. — Поджидает или дразнит, но в любом случае, видимо, сегодня он не намерен отсиживаться в своем кабинете. Держитесь вместе, девочки. — Хороший совет, учитывая, что сегодня у нас последним уроком компьютерный курс, — мрачно заметила Вилл. — Фобос, — окликнула князя ведьма. — Рассчитываешь на мою смекалку? — прошептал князь, подойдя к ведьме поближе. — Как это ты догадался? — саркастично спросила женщина, но тут же посерьезнела. — Не подведи. — За тобой должок, — усмехнулся Эсканор. — Ха-ха, смешная шутка, — пробормотала ведьма, на чьем лице не было и намека на улыбку. Тронувшись с места, Нерисса направилась к школе и, столкнувшись лицом к лицу с Рафаэлем, напряглась всем телом. Блондин встал между ней и входом в школу, не желая пропускать ту внутрь. — Как ваше самочувствие, мисс Кроссник? — с напускной вежливостью спросил мужчина. — Не надейся, — тихо огрызнулась ведьма. — Тише, мы все же в людном месте, ученики могут не так понять, — злорадно произнес блондин, которому, похоже, нравилось провоцировать Нериссу. — Я в курсе, но, похоже, об этом забываете вы, — уже спокойнее парировала брюнетка. — Реакцию Вилл на вас видело полшколы. На вашем месте я бы сейчас сама пошла к Никербокер, которая с некоторых пор меня просто обожает «за вклад в школьный праздник», и сама объяснила ей, почему Вилл вас так испугалась тогда. Вам стоит быть осторожнее, не то вас уволят. Что вы тогда скажете своему хозяину? — с насквозь фальшивой вежливостью сказала ведьма. — Я уже это сделал, но спасибо за совет, — ехидно ответил блондин. — Не за что, — стараясь сохранить хладнокровие, произнесла Нерисса, натянуто улыбнувшись. — У меня для вас послание от моего хозяина, не желаете его получить? — Рафаэль приподнял бровь. — И, разумеется, для этого мне нужно рискнуть и остаться с вами наедине, при том что я даже врезать вам не могу? — саркастично уточнила ведьма. — Именно так, но ведь вам все еще интересно узнать, кто стоит за всем этим? — ехидно заметил профессор, а у Нериссы перехватило дыхание. — У вас в кабинете, полагаю? — Нерисса понимала, что, скорее всего, ее поджидает ловушка, но решила рискнуть, даже если это опрометчиво с ее стороны. — Да, — тихо ответил Рафаэль и вошел в школу. Ведьма последовала за ним, ее потряхивало. Не способная на территории школы напасть на Рафаэля, она была в некоторой степени беззащитна. В последний раз, оказавшись в кабинете этого профессора, она не смогла ничего придумать, чтобы выйти оттуда без потерь со своей стороны. Потеря маневра привела к тому, что сейчас она рисковала, и сильно. Если Кондракару она еще более-менее нужна живой для защиты стражниц, то Силии и его хозяину она могла быть нужна только в пыточной или мертвой. Если второго она не особо боялась, то первого ей совсем не хотелось. В конце концов, то, что она могла стерпеть боль и страдания, еще не означало, что ей охота испытывать эти чувства. Нерисса редко испытывала такой страх, от которого становится трудно дышать, но беззащитность пугала всех, кому хватало мозгов осознавать ее, сейчас она испытывала именно это чувство. Неприятное, но вполне естественное. Войдя вслед за Рафаэлем в его кабинет, она прикрыла за собой дверь и осторожно повернулась. Рафаэль исчез из поля зрения. — Это что еще за игры? — пробормотала женщина, осторожно проходя вглубь кабинета и осматриваясь. — «Ничто никогда не дается легко, а если дается, будь готова к ловушке», — мысленно повторила она про себя слова отца. Услышав стук каблука мужского ботинка у себя за спиной, она резко повернулась, но вот увернуться от удара кулаком в районе солнечного сплетения не успела. Рефлекторно согнувшись пополам от удара, явно усиленного магией, ведьма судорожно вдохнула выбитый из груди воздух. Мысленно приготовившись к новому удару, на который не имеет права ничем ответить, она тем не менее не ощутила новых нападений. — Виллиан передает вам привет и предлагает уйти с дороги, пока не поздно, или последствия будут весьма плачевными, — с издевкой произнес мужчина. — Удар к посланию прилагается. — А перерезанная глотка не прилагается? — хрипловато спросила ведьма, медленно выпрямляясь и пытаясь понять две вещи: «Откуда Рафаэль вновь появился и кто такой, черт возьми, этот Виллиан?» — Пока нет, — с издевательской улыбкой ответил Рафаэль. — Можете уйти, не смею вас больше задерживать. — Как мило, — пробормотала ведьма, понимая, что придется либо залечивать синяк, либо ждать, пока природная регенерация займется этим сама. — Милость тут не при чем, — хмыкнул Рафаэль. — Мне приказано отпустить вас сразу после передачи послания. — А передать послание ему вы сможете? — хмыкнула ведьма. — Если только словесное, — уточнил Рафаэль. — Само собой, — фыркнула ведьма. — Мне есть, за что бороться, так и передайте. — Всего одна фраза? — скептически уточнил Рафаэль. — Надеюсь, не забудешь по пути в бар? — хмыкнула ведьма, но не заметила никаких признаков удивления на лице или в глазах мужчины. — Не забуду, — ухмыльнулся тот. — Ступайте, мисс Кроссник. Обходя его боком, она обратила внимание на зеркало на стене: «Неужели он…? Это объясняет бар, но не объясняет, почему он просто не телепортируется…» Покинув кабинет компьютерного класса, брюнетка направилась к своему кабинету.***
По всей школе были разговоры о предстоящем торжестве, ответственные за украшение коридоров уже решали, где и что повесить. На уроках еще сохранялся серьезный настрой, но это не мешало некоторым ученикам тайком переписываться и перешептываться. На переменах даже учителя обсуждали этот праздник. Девушки решали, в чем пойти на мероприятие, парни обсуждали предстоящее веселье в целом. Все были в предвкушении, все, кроме стражниц, Калеба и Нериссы с Фобосом. Если большая часть дня прошла гладко, то сейчас, стоя у кабинета Рафаэля, девушки заметно нервничали. Как назло, сейчас была самая короткая перемена. — Хоть бы нам повезло, — пробормотала Корнелия, провожая Силию настороженным взглядом, когда он входил в свой кабинет. — Когда речь заходит о наших нынешних врагах, слово «везение» мне начинает казаться действительно неуместным, — поправив очки, произнесла Тарани. — Напряженный денек, — пробормотала Хай Лин. — Поэтому и не люблю затишье: никогда не знаешь, когда грянет буря… — пробормотала Вилл. — Будем надеяться на лучшее, — произнес Калеб, когда прозвенел звонок. Неуверенно, но они все же прошли в кабинет и заняли свои места. В целом Силия вел себя как обычно, урок проходил достаточно гладко. И вот до конца осталось несколько минут. — Итак, домашнее задание вы видите сейчас на доске, — произнес профессор, указывая на надпись. — Вилл Вандом, останьтесь после урока, мне нужно с вами разрешить один вопрос. Сердце пропустило удар и, фигурально выражаясь, упало в пятки. Девушка судорожно кивнула, сжав ручку так, что побелели костяшки. Фобос, севший рядом с ней, быстро оценил ситуацию: «дверь осталась открыта… надо вывести всех отсюда под каким-нибудь очевидным и простым предлогом». Князь ухмыльнулся и осторожно положил руку на руку Вилл под партой, от чего та дернулась всем телом, тихо ахнув от неожиданности, а когда опустила взгляд, завизжала так, что у князя зазвенело в ухе. — Крыса!!! — взвизгнула девушка. В момент, когда Вилл опустила взгляд, князь уже убрал руку и наколдовал иллюзию в виде белой лабораторной крысы, каких сегодня изучали на втором уроке — биологии. Визг Вилл повлек за собой настоящую цепную реакцию в действии. Вслед за ней завизжали и остальные девушки, вскочив со своих мест и забегав в броуновском движении до тех пор, пока белый грызун не показал себя, забравшись на парту Вилл и Фобоса. Увидев, где именно источник «опасности», девушки тут же ринулись к выходу. Князь подтолкнул Вилл присоединиться к этому массовому побегу из кабинета, после чего его крыска спрыгнула вниз и затерялась меж парт. Как раз в этот момент прозвенел звонок, и князь на пару с Калебом оперативно собрали вещи стражниц и покинули кабинет. То же для своих одноклассниц проделали и остальные парни, за что застывшие в коридоре одноклассницы были им признательны. Конечно, Урия с его компанией в этой помощи не участвовали, зато смеялись, как на хорошей комедии. — Мисс Вандом, — Рафаэль встал в дверном проеме. — Там крыса, я туда ни за что не пойду! — натурально заикаясь, сразу возразила Вандом. — Она выбежала вместе с вами, сегодня ее поймают, — произнес максимально спокойно Силия. — Вот когда поймают, тогда я и войду в кабинет, — твердо заявила Вилл, записав свой номер на небольшом листе. Быстро подбежав к профессору и всучив ему листок, она с еще большей скоростью отбежала назад. — Если это срочно, позвоните мне, — нервно улыбнувшись, произнесла Вилл, в то время как князь подталкивал и ее, и остальных стражниц уйти вместе с толпой. Ошарашенный и обескураженный произошедшим Рафаэль так и стоял в дверях с листком в руке, при этом провожая их всех пристальным взглядом. — Ну и что это сейчас было такое? — пробормотал блондин.***
Спустившись на первый этаж, Вилл засмеялась, чему сильно удивились остальные стражницы. — Что это там произошло? — тихо спросила Корнелия. — И откуда крыса? В смысле… — Да это… — сквозь смех начала Вилл, но не смогла продолжить из-за нового приступа смеха, поэтому просто легко похлопала по предплечью чуть вздрогнувшего князя. — Ты? — девушки изумленно перевели взгляд на мужчину, сейчас заметно убавившего в росте. — Я, — ухмыльнулся князь, разведя руками и при этом пожав плечами. — Грызун — оплот качественной иллюзии, его найдут, даже смогут схватить и посадить к остальным. А потом он исчезнет, — мужчина скосил взгляд на все никак не приходящую в себя Вилл. — Можете не благодарить, — самодовольно произнес князь. — Это лучшее, что ты смог придумать? — пробормотала Ирма. — Ну извините, что я сходу придумал лишь это, чтобы дать Вилл повод не оставаться с Рафаэлем наедине, — недовольным тоном прокомментировал вопрос князь. — Ну ты даешь, конечно, — отдышавшись, сказала Вандом, утирая выступившие слезы. — Если приступ истерики уже отпустил тебя, Вилл, то, может, свалим из школы, пока Рафаэль не очухался и не вспомнил, что есть и другие кабинеты? Эффект неожиданности, знаете ли, имеет неприятное свойство исчерпываться, — тихо произнес Фобос, нахмурившись. На подростков его реплика произвела мгновенный эффект, так что они оказались на улице в рекордные сроки, князю даже пришлось их чуть ли не бегом нагонять. Остановились стражницы, только добравшись до нужного проулка, и теперь тяжело дышали, восстанавливая дыхание. — Хух, хорошо, что у нас Рафаэлев урок только раз в неделю… — оперевшись на собственные колени, выговорила Ирма. — Свяжусь с ведьмой, скажу, что мы уже на месте, — произнес князь. — Кстати, давно спросить хотела: ладно Нерисса, но ты-то как с телефоном освоился? — спросила Лер, изгибая бровь. — Поначалу понял только, как принять и сбросить вызов, номера ведьма сама туда… записала. Потом уже более-менее разобрался. Хотя стоит признать, формула зелья Магнарка проще, чем это… — поймав недоуменные взгляды, он вздохнул. — А, ну да… вам-то, неучам, это откуда знать? В общем, это одно из самых сложных зелий, что мне доводилось изучать. Выбрав нужный номер, мужчина приложил телефон к уху и стал слушать медленные гудки. — Привет, что-то случилось? — практически скороговоркой спросила ведьма. — Могло случиться, но мы сбежали с тонущего корабля, — усмехнулся князь. — Я, стражницы и твое чадо ждем в переулке, на который ты указала. — Хорошо, я и оборотни скоро будем там же, — сказала Нерисса и повесила трубку. — Скоро будут тут, — передал информацию князь, захлопывая крышку телефона. — Что ж, это хорошо, — прокомментировала Хай Лин. — И все же, пока ее тут нет и мы не в общественном месте… — Ирма развела руками, посмотрев на всех своих друзей. — Никому не кажется странным, что у Нериссы для такого важного дела нет плана? Просто я думала, что у нее он всегда есть… — Ну, видимо, не всегда, — сказала Тарани. — Всякое бывает. — Так, что у вас случилось? — спросила ведьма, появляясь из-за поворота. — Рафаэль хотел оставить меня после уроков для разрешения некоего вопроса, — начала рассказывать Вилл. — И? — поторопила ее Нерисса. — Но, — хмыкнула девушка, после чего продолжила. — Фобос поднял панику в женской половине нашего класса, создав иллюзию лабораторной крысы. После чего подтолкнул меня удирать из кабинета с остальными. Я дала Силии свой номер для «разрешения вопроса», и мы быстренько ретировались вместе с остальными, на всякий случай покинув и школу. — Крысу? — женщина поморщилась так, словно съела лимон, и посмотрела на князя. — Какая мерзость… но хвалю за сообразительность. Фобос ухмыльнулся, решив, что будет разумней промолчать. — Так, а теперь о деле, у меня есть пара мыслей на этот счет. Во-первых. Будет лучше, если о пропуске в архив попросите вы, стражницы. Главное — не говорите ничего лишнего. Повторяю, ничего лишнего, только просьбу и причину. Если они вам откажут… тогда вы замолкаете и говорить буду уже я. Всем понятно? — женщина приподняла бровь, оглядывая всех собравшихся. Подоспевшие оборотни ожидаемо молчали, князь и Калеб лишь кивнули. — А что ты собираешься говорить? — уточнила Вилл. — Без понятия, но готова использовать все, чему меня научили в психологическом институте, — со вздохом произнесла Нерисса. — Если все готовы, то открывай портал, Вилл. Девушка достала кулон и, поймав немного взволнованные, но не возражающие взгляды друзей, открыла складку пространства, в которую вся «дружная» компания прошла, попадая на Кондракар. Цитадель Кондракара была такой же, как и всегда: светлой, чистой и сияющей своей белизной и изяществом. Но, несмотря на то, что Кондракар оставался прежним, новоприбывшие гости этого мира смотрели на все это великолепие совсем другими глазами. Нериссу ожидаемо тошнило от напускного пафоса и лживой видимости чистоты, князь это чувство вполне разделял, но видел во всем этом не только пафос, но и угрозу. Седрику и Миранде до моральных принципов здешних обитателей не было никакого дела, как и до окружающей их обстановки. Оборотни держались друг друга и старались находиться за спинами магов, дабы не привлекать к себе лишнего внимания со стороны Совета. Подростки смотрели на все их окружение совершенно новым для них взглядом. Если раньше Кондракар воспринимался как место, где они всегда получат помощь и поддержку, место, где живут добрые и справедливые мудрецы… То теперь все они испытывали здесь лишь разочарование, тоску и обиду. Проходя по мосту, девушки ненадолго остановились, увидев на круглой площадке перед ними Мудрейшего, Тибора и Галинор, последняя как раз уходила в этот момент, но, заметив гостей, остановилась. Спустившись по ступенькам на площадку, стражницы заставили себя улыбнуться. — Здравствуйте, стражницы, что привело вас сегодня в цитадель? — спросил Мудрейший, лишь на несколько секунд отведя взгляд на четверых преступников. — Здравствуйте, Мудрейший, — поздоровалась для приличия Вилл, хотя ей было сложнее всего изображать прежнюю радость от встречи. — Понимаете, у Мэтта украли перо во время атаки, мы пытались выяснить, что враг может сделать с ним с его помощью, но единственная зацепка ведет в ваш архив, и… — девушка прервалась, даже не закончив фразу, когда увидела, что Мудрейший и Тибор нахмурились. — Вы позволите нам воспользоваться им для получения необходимой информации? — закончила за подругу Корнеля. — Нам очень нужно это выяснить, — добавила Хай Лин, смотря на Галинор как на единственную из Совета, кто не вызывал в ней такого же разочарования. — Вы этого не знали, конечно, но стражницам не положено находиться в Архиве Кондракара, — строгим тоном произнес Мудрейший. — Эм, а может, вы сделаете исключение? Или ответ «нет» — это окончательный вердикт? — с надеждой в голосе произнесла Ирма, смотря на Мудрейшего. — Боюсь, что… — начал Мудрейший, но его прервала Нерисса. — Что? Не можете помочь даже в этом? — хмыкнула ведьма, опасно сощурившись. — На Кондракаре есть правила, созданные с начала времен, я не могу их нарушить, — произнес Мудрейший, переключив внимание на ведьму. Как и следовало ожидать, на нее этот аргумент впечатления не произвел. — С начала времен? Забавно… — хмыкнула ведьма. — Но я не буду тут играть Шерлока в юбке, исторические несостыковки оставим пылиться и дальше. Мудрейший, можем ли мы вступить в переговоры с глазу на глаз? Ради вашего же блага. Я всегда плачу свои долги. Согласитесь, и однажды, если вам потребуется вступить в переговоры, я предоставлю вам такую возможность. — И зачем же мне понадобится вступать с тобой в переговоры, Нерисса? — мужчина нахмурился чуть сильнее. — Будьте дальновидны хоть раз в жизни, — с напускной доброжелательностью произнесла ведьма, соединив руки и слегка наклонившись в его сторону. — Мало ли что может пойти не так… Тем более что сейчас я не могу вам навредить. И все, чего прошу, это уделить мне несколько минут своей вечности хотя бы в благодарность за то время, что я исправно вам служила в качестве стражницы. Ведь при Галинор вы не станете спорить… когда я была согласна с вами, я выполняла ваши приказы и просьбы, а главное, в таких случаях я вас никогда не подводила. Другое дело, что такие случаи можно пересчитать по пальцам, но это мелочи. Уверена, выслушав меня, вы подумаете о том, что даже из незыблемых законов, существующих с начала времен, можно сделать исключение. Мудрейший со вздохом кивнул и, развернувшись, направился в противоположную от гостей сторону. Ведьма уверенно последовала за ним. Пройдя вдоль колонн, они повернули направо, прошли по узкому мосту и вошли в небольшое помещение. Как только Нерисса перешагнула его порог и сделала пару шагов по ступенькам, ведущим вниз, за ней тут же закрылась дверь. — Тут все в точности как я помню, — пробормотала ведьма, оглядывая пространство. Белокаменные ступеньки вели к небольшой круглой и такой же белой площадке, на которой расположились небольшие подстилки, служившие своеобразными посадочными местами. По мраморным стенам практически бесшумно текла вода и собиралась в глубоких нишах внизу, из которых эта вода стекала в облачную бездну под парящей цитаделью. По центру стоял низкий столик из розового мрамора, украшенный золочеными письменами. Потолок представлял собой красивую фреску в виде символа благодати. — Помнится, при моей атаке на Кондракар этот потолок был разрушен Тридартом, — хмыкнула ведьма. — Быстро все же вы тут все восстановили. Руины, в которые мои творения превратили это отвратительное место, мне нравились больше. — Мы пришли сюда, чтобы обсуждать твои великие деяния? — немного раздраженно уточнил мужчина, усаживаясь внизу на собственные колени. — Нет, не мои, — пробормотала Нерисса и опустилась на подстилку напротив, — ваши. — И ты думаешь, что это… заставит меня передумать? — Мудрейший приподнял бровь. — Может быть да, а может и нет, — безразлично произнесла ведьма, сделав неопределенный жест рукой. — Но я давно хотела поговорить так, чтобы вы не чувствовали угрозы, а я могла высказать все, что так долго просилось наружу. — Я похож на психолога? — со скепсисом уточнил он. — Нет, что вы! Но вы единственный, кто поймет, о чем речь, потому что это напрямую связанно с вами. В какой-то степени, честно говоря, я хочу попробовать, — она наклонилась в его сторону и задумчиво поджала губы, подбирая слово, — воззвать к тому, что в вашем случае находится так глубоко, что на вашем фоне все мерзавцы и враги, с которыми я сталкивалась, заслуживают прощения. — О чем ты? — невозмутимо спросил глава Совета. — Не знаю, может, вы когда-то слышали о таком явлении, как совесть, — женщина изогнула бровь. — Знаю, странное слово, но я женщина образованная, могу подсказать, что это такое… — Нерисса, прекрати и переходи ближе к делу, — серьезным тоном прервал ее тот. — Нет, нет, нет, нет… раз уж ты так спешишь закончить этот разговор, то главное я оставлю напоследок, — Нерисса злорадно улыбнулась, поймав его взгляд и стараясь больше не разрывать зрительного контакта. — Прояви терпение, будь так любезен, я сорок с лишним лет ждала этого. И вот этот день настал! Я никуда не спешу, тебе да, думаю, мне пора переходить с тобой на менее формальный тон, нет резона сейчас беспокоиться о целостности своего лица и всего тела в целом. — Хорошо, говори, — согласился со вздохом Мудрейший. — Знаешь, я вам, Кондракарцам, просто поражаюсь! — она улыбнулась еще шире, всплеснув руками. — Вы великолепны в своей омерзительной натуре! И знаете, между нами есть единственная схожесть… Я лицемерная и вы лицемерны. И вы, и я притворяемся иногда, что мы — добро во плоти, все ради намеченной цели. Но в то время как я обманываю только своих врагов, вы же обманываете всех. Буквально! — улыбка на устах женщины погасла, а взгляд стал суровым. — Дальше идут наши с вами, с тобой в частности, различия. Я стараюсь просчитывать ходы наперед и думать о последствиях, вы делаете, что считаете нужным, но редко думаете о том, к чему это приведет. И это ваша роковая ошибка, потому что все ваши беды берут начало в вашей недальновидности. Вы совершаете ошибку за ошибкой и посылаете расхлебывать все это своих стражниц. Вы на каждой планете оставили немного своих никому даром не нужных реформ, чтобы потом посылать детей разруливать последствия. Детей! Будьте вы за это прокляты! Вы чертовы трусы, каких поискать! Вы прячетесь за спинами юных девочек! То есть вы берете пять девчонок, внушаете им, что вы всегда правы, пропагандируете борьбу за добро и справедливость, а потом посылаете их, как собак, атаковать ваших врагов, которым они с чистой совестью и слепой верой в собственную правоту причиняют добро и наносят справедливость. Что они получают взамен? Целое «Ничего»! Не припомню, чтобы вы хоть раз «спасибо» сказали! Или в вашем лексиконе этого слова просто не существует? Вопрос риторический, конечно же. Потому что я знаю ответ: вам плевать. Главное, чтобы стражницы делали свое дело, вернее, ваше, но кого волнуют такие мелочи, верно? — брюнетка приподняла бровь и на несколько секунд ухмыльнулась. — Ваше наплевательское равнодушное отношение к стражницам вы прекрасно продемонстрировали, когда ничего не сделали для их защиты. Справедливость в вашем исполнении и вовсе!.. Не справедливость, а пошлая пародия, но об этом в конце… — Нерисса, все, что мы делаем, нацелено на общее благо… — попытался сказать мужчина, но прервался, потому что ведьма рассмеялась. — Муд… блин, как же мне сложно тебя называть мудрейшим, — женщина покачала головой. — Мне сто с лишним лет, человек в балахоне, ты эту отмазку новому поколению рассказывай, знаю я это ваше «общее благо»! Эдак можно оправдать любую низость! Ты мне это пытался внушить, еще когда я стражницей была. Я уже тогда поняла, что ты из себя представляешь. Жалкое оправдание, но вы им оправдываете буквально все! — Сто? — мужчина нахмурился сильнее, но потом кивнул и расслабил лицо. — Это многое объясняет в твоем тогдашнем поведении… Не тебе, Нерисса, читать мне лекции о том, что правильно, а что нет, — стараясь говорить спокойно, сказал мужчина. — Хм… не мне? Хорошо, давай я скажу о моих недостатках. Я упрямая, лицемерная, язвительная, жестокая, я манипулирую людьми не хуже тебя, я эмоциональная и иногда недооцениваю своего противника, я бываю грубой и даже порой задеваю людей так глубоко, что они получают психологическую травму, я убиваю, я притворялась другими людьми, актерский талант не пропьешь, хотя попытки были, я крала сердца миров при помощи унаследованного коварства, хитрости и умения лгать, — она ненадолго замолчала. — Ты мне приписал еще много чего, но я не буду вдаваться в полный список. Итак, вот она я… такая плохая, бессердечная сволочь, не знающая ни раскаяния, ни пощады… Но вдумайся сам. Если такая как я читает тебе нотации, морали… — ведьма сощурилась и грубоватым тоном задала вопрос, что поставил мужчину в тупик. — То как низко пал ты сам? Глава Совета Кондракара молчал довольно долго. Нерисса использовала его же слова против него самого. Он понимал, что если сейчас возразит, то по сути откажется от своих слов в ее адрес, а если согласится, то должен признать ее правоту, и на этом основании она сможет потребовать впустить ее и остальных в архив, мол, загладьте свою вину перед этими девочками. В итоге мужчина решил просто уйти от щекотливой темы. — Тебе есть, что еще сказать? — спросил Мудрейший. — Скорее, спросить… — мрачно произнесла ведьма. — Зачем вы солгали стражницам насчет меня и Кесседи на горе Танос? И за что вы поступили со мной так жестоко, я бы даже сказала, бесчеловечно? Напомнить вам, как все было? Я не подчинялась всем вашим приказам, вы обвинили меня в злоупотреблении властью и передали кристалл той, кто меньше всех была этому рада. Вы передали его Кесседи. Я любила ее как сестру. **Она хотела отдать его другой, но не могла. Кристалл мог служить всем стражницам по отдельности, но своей хозяйкой считал лишь ту, кого назначали вы. Я просила отдать его другой, потому что Кесс не хотела с тобой спорить. Ты ответил отказом, и я проникла в Архив, чтобы найти способ передать его без вас. Нашла свиток, в котором говорилось, что стражницы могут устроить дуэль за право распоряжаться сердцем. Древний, пыльный, похоже, его долго не трогали. Видимо, когда-то у стражниц были свои права на кристалл. Я до сих пор гадаю, как это возможно… — Со временем мы решили, что это неправильно, — произнес Мудрейший. — И эта дуэль должна была проходить так, чтобы ни одна из них не могла использовать крылья. Я выбрала Танос, где зимой почти постоянно дует ветер, такой, что летать либо сложно, либо невозможно. Имеется в виду календарная зима, так-то там всегда снег и холод. Я ошиблась с выбором. Я не могла предугадать, что утес обвалится. Это был несчастный случай, при котором вас не было! Вы не могли знать наверняка, что случилось, но выдвигали обвинение так, словно все видели своими глазами… Я могу поверить, что видели, но от этого только хуже… Вы посадили меня в тюрьму на пожизненный срок, а стражницам сказали: «до тех пор, пока я не осознаю свою вину». Я осознала ее в тот же миг, когда увидела перед собой обрыв вместо утеса! А впрочем, это уже не важно, потому что приговор был вынесен и приведен в исполнение. Пожизненное заточение в ледяной тюрьме на той же самой горе, где я видела смерть подруги от моей же руки… В тюрьме, где постоянно царит холод, где я заставляла себя пить и есть, только чтобы однажды искупить свою вину хоть немного и отомстить тебе. Это заточение приучило меня к холодам, так что я больше не замерзаю до судорог при температуре выше минус двадцати. Я не боюсь смерти, потому что знаю, что может быть хуже нее. Честное слово, лучше бы вы меня казнили! — Ты не заслуживала смерти, — произнес Мудрейший. — Да, я ее не заслуживала, но еще меньше я заслуживала того, что вы со мной сделали, — пустым и удивительно тихим голосом подтвердила ведьма, чьи глаза пылали гневом. — Вы сами создали себе врага в моем лице. Я заслуживала наказания за свою ошибку, но вы наказали меня сверх всякой меры. Двадцать один год я сидела в этой тюрьме, пытаясь сохранить рассудок, и будь ты трижды проклят за эти годы. Я потеряла счет дням, и постоянный свет сводил меня с ума вкупе со всем остальным. Может, ты не в курсе, но я плохо помню, как выбралась из тюрьмы. Ты сделал со мной то, что пыталась сделать со мной моя жизнь на протяжении пятидесяти лет. Ты сломал меня. И если бы не Оракул, я бы взаправду была той безумной психопаткой, какой меня видели, когда я решила, что пора отомстить. Она спасла меня, восстановив ту часть рассудка, что была сломана годами, что я провела на Таносе в качестве пленницы. Но за такую магию она заплатила страшную цену. Она хотела, чтобы я увидела вновь суть вещей, вновь смогла здраво мыслить, и ее стараниями я увидела… к ее сожалению… Исцелив мой рассудок, она пожертвовала своим. Наверно, она была такой волшебницей, какой даже мне никогда не стать… я знаю, как можно воскресить мертвого, но не представляю, как можно вернуть утраченный рассудок. Она умоляла убить ее, это первое, что я помню. Вскоре я исполнила ее желание, убила в благодарность за спасение… еще один тяжкий крест в копилку. Но, если бы не вы, она бы, возможно, была жива. Я знала, что, если вам станет известно о моем побеге, если вы узнаете о том, что я на Меридиане, слабая до ужаса после заточения… вы меня вернете или еще что сделаете, и жертва Оракула стала бы напрасной. И я дала ее лику пожить еще. Я жила под ее маской и боялась сказать даже родному сыну, кто его мать. С Джулиана взяла клятву на крови не рассказывать, пока я сама не открою правду. Но, если бы не вы, возможно, он и настоящая Оракул жили бы вместе и были счастливы какое-то время. Возможно, я не родила бы сына, но это такая мелочь на фоне всего остального. Ты выносил мне приговор, остальные не оспорили. Но вся моя ненависть — твоя… Ты сломал меня, из-за тебя Оракул потеряла жизнь, из-за тебя Джулиан не смог быть с любимой, из-за тебя произошло очень много бед… — она встала и подошла к нему вплотную, после чего опустилась на одно колено, смотря в его глаза и не видя раскаяния. — Я никого так сильно не желала покарать, как тебя. Возможно, ты допустил много ошибок, верил в свою правоту, может быть, ты и впрямь всего лишь глупец с властью в руках… я не знаю… — брюнетка покачала головой. — Может быть, я сужу тебя не менее несправедливо, чем ты в свое время осудил меня, — ведьма наклонилась так, что их глаза оказались на одном уровне. — Но я никогда… слышишь? Никогда не смогу тебя простить. Никогда мне не хватит ума, чтобы понять тебя… и сил, чтоб простить. Сейчас ты снова обрекаешь живого человека на муки, а возможно, и не одного. Я не знаю, что такого ты хочешь скрыть, но если в Архиве есть что-то, что мы знать не должны, то это не связано с магической привязью; ради всего святого, покажи этот раздел, и, клянусь, я его не трону и другим не дам. Но допусти нас к нему, если не хочешь, чтобы из-за тебя пострадали еще люди. Если в тебе есть хоть что-то хорошее, докажи это! Докажи, что, если мне представится шанс тебя убить, пусть даже не напрямую, не своими руками, просто не вмешиваясь… мне не стоит этого делать, потому что смерть — это конец, ее по-настоящему заслуживают лишь те, в ком нет ничего хорошего. Докажи, что заслуживаешь жизни. Или, клянусь, я убью тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю. Они застыли друг напротив друга. Нерисса ждала ответа, так как не знала, что еще она может сказать, чтобы заставить его сделать то, что нужно ей. Мудрейший же обдумывал все, что услышал. Он по-прежнему верил, что, несмотря на эти ошибки, не заслуживал кары, потому что он действовал из благих намерений. Но, как известно, наихудшее зло совершается из наилучших побуждений, так думала Нерисса, но для Мудрейшего это было неправдой. Тем не менее он не сомневался в том, что ведьма убьет его, даже если это повлечет за собой быстротечную смерть от нарушенной сделки. — Хорошо, я пущу вас в Архив, но при условии, что никто не узнает… — договорить он не успел. — Никто не узнает, что вы со мной сделали на самом деле этим заточением, как умерла на самом деле Оракул, что на самом деле было между мной и Кесседи на горе Танос? — она усмехнулась. — Кому расскажу — не поверят… Вы тщательно создали себе репутацию мудрецов. Я до сих пор гадаю, как… Мы изучим только то, что нам необходимо, и этого вполне хватит, чтобы выкупить у меня свою жалкую жизнь. — Хорошо, — он осторожно кивнул. — Чудно, — пробормотала ведьма и резко поднесла руку к его шее. Мужчина дернулся так, что чудом не повалился на спину. — Обожаю видеть страх в глазах врагов, — усмехнулась ведьма. — Не знаю, как со списком великих добродетелей, — женщина выпрямилась и встала на ноги, смотря на него сверху вниз с нескрываемым призрением. — В списке моих врагов ты всегда будешь номером один. Можешь собой гордиться, ты единственный из моих врагов, кого я не смогу простить. С этими словами ведьма вышла из переговорной, благо, что дверь открылась пред ней сама. Вернувшись как ни в чем не бывало на площадку, где стояла остальная компания и Тибор с Галинор, ведьма легко улыбнулась. — Пошли в Архив, у нас много работы, — сказала ведьма и, развернувшись на каблуках, пошла в означенное место. Переглянувшись, вся «компания» двинулась вслед за ней, и вскоре они оказались в Архиве. От увиденного все, кроме Нериссы, потеряли челюсти и даже забыли о вертевшемся на языке вопросе «как тебе удалось его переубедить?» Архив представлял из себя комнату цилиндрической формы. Полки были аккуратно выдолбленными в мраморе нишами, каждая из которых была забита до отказа книгами, фолиантами, манускриптами, и даже присутствовало несколько различных артефактов. Полки были размещены так, что казалось, будто книги и прочие предметы — это и есть стены комнаты. — Нерисса, — первым вернулся к насущному князь, — Умоляю, скажи, что ты знаешь хотя бы приблизительно, где искать… — Расслабься, знаю, теперь знаю, — она указала на надпись над одним из круговых рядов книг: «Соединение душ, тел, предметов и мест магическими способами». — Здесь примерно сто-сто пятьдесят томов… остальное — артефакты, их не трогаем в прямейшем из смыслов слова «не трогаем». За дело. Все тут же взяли по книге и, разместившись прямо на полу, принялись за изучение. Потратив около двух часов, они осилили одну пятую полки, но не нашли того, что им нужно. — Так, ладно, вернемся сюда завтра, — произнесла ведьма. — Сейчас нам уже надо вернуться, чтобы все стражницы были дома с семьями. А то возраст еще не тот, чтобы под утро домой приходить. — Прекрасно, — буркнула Вилл, захлопнув книгу. — Я вернусь сюда и продолжу, но вам, девочки, и впрямь пора домой, — терпеливо сказала Мадам Фокслер. — Ладно, — устало согласилась с ней Корнелия. — Как ты вообще убедила его впустить нас? — спросила наконец Тарани. — Мне повезло, — сказала вслух женщина, а про себя добавила: «повезло, что он боится возмездия с моей стороны за его роковую ошибку…» Покинув Кондракар, они провели привычную процедуру сопровождения, и вскоре все стражницы были отправлены под защиту куполов. — Так, а сейчас мы возвращаемся назад, и я говорю не только о князе, но и о вас, перевертыши, — тоном, не терпящим возражений, произнесла ведьма. — Очередная веселая ночка с книгами, — со вздохом прокомментировал ситуацию Фобос, открывая портал на Кондракар. «Преступный квартет» прошел через портал, и все они вернулись в Архив, продолжая изучение необходимого раздела.