***
Князь уже было начал раздумывать над тем, как это расценивать, когда его схватили за рубашку и притянули к себе сильные женские руки. Нерисса остановилась на какое-то мгновение, застыв в миллиметрах от губ мужчины, прежде чем наконец-то поцеловать его. Фобос усмехнулся сквозь поцелуй, на всякий случай обхватив ее за талию и прижав к себе. Ощущения были такие, будто по телу пропустили электрический ток, и все, что не имело отношения к этому моменту, временно потеряло всякий вес и смысл. Их прошлая ненависть друг к другу, Артур, Рафаэль, Виллиан, защита стражниц — все это отошло на второй план. Маги буквально не могли и не хотели думать о чем-то еще, кроме того, что сейчас они чувствуют себя до глупого счастливыми, просто держа друг друга покрепче и целуя, вместо тысячи слов, которые еще могли бы сказать. Нерисса чувствовала себя птицей с подбитыми крыльями, которую решили взять на руки и позволить восстановиться, находясь в безопасности. Как бы ни были сильны люди, пусть даже враги трепещут перед ними, но нет оружия сильнее, чем любовь. Не так страшна рана от клинка, как боль разбитого сердца, которую каждый пытается заглушить по-своему. Так Нерисса заглушила ее алкоголем, но не исцелилась, боясь вручить склеенные кое-как осколки еще в чьи-то руки. Любовь — это слабость, человек ради нее готов пойти на любые жертвы, сделать то, чего не сделал бы при иных обстоятельствах. Так Фобос пошел на клятву собственной жизнью, а Нерисса уже не смогла не ответить на его поступок взаимностью, снова вручая сердце в другие руки, но уже не боясь, что его разобьют с той же силой. Любовь — самая сильная и светлая магия в мире. Она исцеляет, когда любят двое, даже если любовь эта кажется возникшей из ниоткуда, у нее всегда есть причины прийти к людям.***
Постепенно руки женщины отпустили рубашку князя и плавно переместились к нему на плечи. Разрывать этот долгий и удивительно нежный поцелуй совсем не хотелось, тем не менее ведьма отстранилась первой. Несмотря на то, что поцелуй прекратился, его тепло ощущалось на губах, как и дыхание Фобоса, все еще прижимающего ее к себе поближе. Открывать прикрытые от удовольствия глаза было даже как-то страшно. В голове невольно промелькнула глупая мысль, что если она их откроет, то проснется снова в своей кровати. Усмехнувшись собственной мысли, Фокслер все же посмотрела на князя. Тот уже неизвестно сколько времени так же смотрел на нее и просто молча рассматривал лицо. — Почему ты на меня так смотришь? — тихо спросила женщина, изгибая бровь. — Как это «так»? — с ухмылкой уточнил Эсканор, убирая одну руку с ее талии и проведя ею по волосам женщины, тем самым убирая их ей за спину. — Внимательно, — уточнила Фокслер, провожая взглядом перемещения его ладони. — Любуюсь, — уверенно сказал Эсканор, мягко коснувшись ее щеки пальцами и проведя большим по скуле. — Как ты вообще на такое решился?.. — все же спросила женщина, кладя свою руку поверх его собственной и практически прижимаясь к ней щекой. Чувствовать тепло его ладоней было весьма приятно, а причин отказывать себе в этом удовольствии у нее уже не было. — Как я уже сказал, если ты со мной, других мне не надо, — с легкой полуулыбкой произнес Эсканор, замечая, как ведьма погружается в какую-то аналитическую деятельность. — Мне хватит и одной мозгоклюйки, еще одну, только хуже, я просто не выдержу, — чуть помедлив, добавил князь и усмехнулся при виде того, как помрачнел взгляд ведьмы, при том что на губах образовалась ухмылка. На несколько секунд между ними воцарилось напряженное молчание, которое закончилось тем, что ведьма, не выдержав, отстранила его руку от своего лица, тихо хохотнув сквозь улыбку. — Негодник! — резюмировала женщина. — Стараюсь в меру сил и возможностей, — не стал отрицать Фобос, кладя руку обратно на ее талию. — Ты меня сегодня отпустишь? — уточнила женщина, чуть нахмурив брови. — Из кольца своих рук — да, из дома — нет, — чуть серьезней сказал князь. — Тогда отпусти, а то одними поцелуями сыт не будешь, — пробормотала Нерисса, ощущая, как мужские ладони мягко соскальзывают с ее талии. — Я бы поспорил, — усмехнулся Фобос, вызвав сей репликой такую же реакцию и у Нериссы. Как ни странно, его подколки только сняли напряжение и некую неловкость между ними. Нерисса постояла перед ним несколько секунд, окидывая изучающим взглядом и явно раздумывая над чем-то, прежде чем развернуться и уйти на кухню. Фобос, в свою очередь, последовал за ней и, остановившись ненадолго в дверном проеме, отошел в сторону большого окна, слыша за своей спиной, как ведьма спокойно занимается готовкой. Некоторое напряжение еще осталось между ними, однако довольно быстро сглаживалось. Эсканор мысленно прокручивал в голове все последние события. В очередной раз поражаясь тому, каким прочным оказывается внутренний стержень этой женщины. Эсканор прекрасно видел и понимал, что ведьма чувствовала после предательства и его небольших подарков: «Пожалуй, это один из тех редких случаев, когда она стояла передо мной словно с обнаженной душой, словно сняв все свои маски. Совсем-совсем отдаленно она напомнила Миранду, когда та, будучи еще ребенком, попросила рассказать, что стало с родителями, и, выслушав, стояла передо мной с таким же потерянным выражением лица. Смятение, неловкость, грусть и слабая надежда на что-то хорошее в будущем. Такие разные брюнетки, такие разные ситуации, но такие похожие лица. Пожалуй, именно тогда я впервые за долгое время проникся к кому-то подобием сочувствия, и клятва вырастить и позаботиться о девочке на долгое время перестала быть бременем. Позднее девочка стала графиней при дворе, обзавелась масками и больше в опеке не нуждалась, став на долгие годы вторым верным соратником после Седрика. Потом предательство. И клятва стала бременем. С Нериссой же произошла обратная ситуация, и итогом стало то, что она на сей раз даже не пыталась скрыть от меня свои истинные чувства. Скольким людям она показала бы себя такой? Вероятно, очень немногим. Я дал ей то, что мог дать, и не жалею об этом. Но сколько же в этой… пару минут назад поразительно хрупко выглядевшей женщине силы. Я наверняка не знаю и о половине того, что она пережила за столько лет, но даже того, что я знаю, достаточно, чтобы сказать: слабая духом давно бы сломалась, сдалась. Но не Нерисса. Удивительно. Она не из тех женщин, что не могут постоять за себя, что действительно нуждаются в защите, намного чаще защищать приходится от нее… Но у этой сильной женщины есть и обратная сторона. В определенных обстоятельствах она выглядит настолько хрупкой, что как-то даже инстинктивно хочется закрыть ее ото всех и никого не подпускать. И, что примечательно, таковой она становится, только если боль ей причинили люди, которых она подпустила к себе слишком близко. Что ж, прискорбно, но факт: самую сильную боль причиняют те, кто нам дорог…» — мужчина тяжело вздохнул, наблюдая за тем, как проезжают по дорогам внизу разноцветные машины самых различных форм. Чуть повернув голову, князь наткнулся взглядом на Нериссу. Женщина облокотилась на столешницу, скрестила руки на груди, словно обнимая саму себя, и застыла в этом положении, уткнувшись взглядом в пол и время от времени перемещая его с одного конца кухни на другой. «Задумалась», — мысленно констатировал Эсканор и решил пока не вмешиваться, давая ей побыть наедине со своими мыслями. Сам при этом сосредоточился на самых свежих воспоминаниях. Сказать, что князь не совсем такого ответа ожидал, значит не сказать ничего. И тем не менее ответ был понятен и без всяких слов, к тому же это был весьма приятный ответ. «Что ж, самое сложное позади, главное, что нужно сделать теперь, это сохранить и себе, и ей жизнь…» — мужчина глянул еще раз на погруженную в свои мысли ведьму и мысленно добавил еще один пункт: «…и по возможности вытаскивать ее из самокопаний». Нерисса поставила блюдо в духовку и встала у столешницы, обнимая себя за предплечья. С тихим вздохом подняв на князя глаза, она задумалась над тем, что произошло и что с этим всем делать дальше. «И все же… он не перестает меня удивлять… Цветок и стихи — это, конечно, мило… но куда как больше тронуло его поведение вчера и… клятва… Другой мужчина, как мне кажется, легко воспользовался бы моим состоянием. Выпей я еще полбутылки, и на утро даже не вспомнила бы, что с кем-то переспала. Но он не стал… а ведь у него не было никаких гарантий, что я соглашусь на это потом… на трезвую голову… И тем не менее… очевидно, что раз я ему не безразлична, то в первую очередь как человек. Его забота стала уже чем-то привычным. К судьбе у меня теперь, наверно, только одна претензия… зачем было бить с такой силой напоследок? Сложно выкинуть поступок Артура из головы, как и поверить, что Фобос поклялся в верности собственной жизнью. Не имеет значения, насколько легко ему будет ее сдержать. То, что он пошел на такое, — это просто невероятно… Удивительно, что именно он оказался тем мужчиной, который сумел удержать меня даже тогда, когда я больше настроена порвать все отношения ко всем чертям. Есть ли повод пожалеть о том, что наконец-то пошла к нему навстречу? Возможно, что появится в будущем, но сейчас не вижу для этого причин. Правда, учитывая тот факт, что даже споры с этим человеком — интересное занятие, наверное, разорвать этот союз будет очень сложно, если сейчас не отступить назад. Однако чего ради отступать? Судьба редко преподносит мне что-то хорошее, а я редко бываю благодарна за эту малость. В этот раз у меня, похоже, есть шанс на жизнь, какой бы короткой та не оказалась, с человеком, который не станет изменять мне, предавать меня, даже если б захотел. Возможно… если плата за такой шанс — это получение плевка в душу от другого… то пусть так… сейчас это уже не важно… Стоять рядом с ним, чувствовать теплые ладони на своей спине… сложно отрицать, что мне это понравилось. Ровно как и его поцелуй… в ответ на мой… Что будет дальше с нами… даже не представляю. Наверное, на этот счет лучше даже не задумываться, а жить сегодняшним днем. Пожалуй, мне стоит попытаться заглушить все мысли об Артуре… Сделать вид, что ничего и не было… Сейчас такое время, что, если я потрачу его часть на самокопания и грусть, на что-то хорошее времени уже просто не останется… Это так глупо, но мне хочется просто прижаться к этому ненормальному и не отходить весь день… Черт возьми, как же я устала, если так рассуждаю?» — женщина фыркнула собственным мыслям, извлекая из духовки завтрак и выкладывая его на тарелки. Заметив, что Эсканор даже не обернулся на звук стукнувшей о столешницу посуды, ведьма тихо вздохнула, неторопливо подходя к нему со спины. — Когда ты так подкрадываешься, это даже слегка напрягает, — усмехнулся Фобос, тем не менее не оборачиваясь. — Что ты там такое углядел? — насторожилась женщина, вставая рядом с ним и оббегая взглядом улицы. — Ничего. Просто задумался, — пробормотал князь, наконец посмотрев на нее. Женщина выглядела спокойной, но в то же время вела себя, словно скованная. — Поправь меня, если я ошибаюсь… ты сама не знаешь, как будет уместно себя повести теперь? — Эсканор изогнул бровь, при этом едва заметно улыбнувшись. — И да… и нет… — тихо ответила ведьма. — Непривычное положение… откровенно говоря, я еще не отошла от того, что было вчера, а уже стоило бы осознать то, что произошло сегодня… Миры покорять проще, чем это… — с усмешкой произнесла женщина. — Впрочем, пожалуй, мне просто нужно время, чтобы все это переварить… Как минимум кружка кофе мне не помешала бы… — Сегодня стражницы сидят по домам или проводят выходной с семьей, так что этот день не должен преподнести новых сюрпризов. Вполне можно отдохнуть и уложить в голове все произошедшие события… Но не надейся, что я позволю тебе совсем глубоко уйти в себя. Увижу, что ты совсем уж загрустила — разрешения спрашивать не буду. — Разрешения на что?.. — приподняв бровь, спросила Фокслер. — Сложно сказать, — непринужденно ответил Эсканор, — я знаю несколько способов отвлечь женщину. — Звучит… угрожающе, — пробормотала ведьма, отворачиваясь и усаживаясь за стол. — Не бойся, самое страшное, что я могу сделать без твоего на то согласия— это защекотать тебя, — припомнив реакцию ведьмы на такую угрозу в прошлый раз, сказал Фобос, усаживаясь напротив женщины. — Только попробуй, — угрожающе произнесла Нерисса, так и не воткнув вилку в еду. — И вместо тебя у меня будет одуванчик. — Не понял, это угроза превратить меня в цветок? — недоуменно изгибая бровь, уточнил Эсканор. — Обычно от нескольких ударов током волосы на голове встают дыбом, — с лукавой улыбкой произнесла ведьма, кладя пищу в рот. — По-моему, мы это проходили, — усмехнулся Фобос, принимаясь за завтрак. — К тому же тебе нельзя тратить магию. — А кто сказал, что я отомщу тебе сразу? Я предпочитаю подавать месть холодной, я бы даже сказала, со льда, — хохотнув, произнесла Фокслер, отпивая из кружки кофе и прикрыв от наслаждения глаза. — Если честно, я уже давно поражаюсь твоей способности быстро оправляться от полученных ударов… это… восхищает, — без намека на улыбку отметил Фобос. — Поступок Артура сильно меня задел, это так, — помрачнев, сказала женщина, не прерывая трапезы, но по-прежнему следуя столовому этикету. — Однако… все же его силы недостаточно, чтобы я убивалась по этому поводу и дальше, к тому же сейчас такое положение вещей, что каждый день может оказаться последним… И я не хочу провести этот выходной, убиваясь по человеку, с которым рассталась бы в любом случае. Он мне очень нравился до вчерашнего вечера, но все же его предательство ранило меня не потому, что я его полюбила… ранило предательство как таковое. Вспоминать об этом мне больно, но все же… это не такая боль, которую невозможно стерпеть спустя время. К тому же… я не осталась одна, — под конец реплики ее губы чуть растянулись в слабой улыбке. — Как бы там ни было, я Нерисса, и у меня есть чувства и эмоции, свойственные всем людям… Но я еще и Фокслер, у меня есть цели, и я всегда поднимаюсь с колен ради этих целей, — улыбка Нериссы померкла. — Когда меня прокляли… это было большим ударом для меня… Артур причинил мне боль, сильную боль, но она не делает его человеком, которого я должна убрать с пути. К его счастью, он все лишь земной мужчина без чести. — Земной мужчина, которому стоит быть осторожным со своими напитками, — пробормотал Эсканор. — Что ты имеешь в виду? — изгибая бровь, уточнила Нерисса. — Хорошего зельевара разозлить может каждый, но не каждый успеет найти противоядие, — фыркнул Фобос, невозмутимо отпивая из чашки. — Не стоит этого делать, ты хоть представляешь, как на такое отреагируют наши общие знакомые, если заметят связь? — с полуулыбкой, но в то же время настороженно спросила Нерисса. — Догадываюсь, как и о том, что никаких доказательств не будет, а значит, все, что останется нашим общим знакомым — плохо обо мне говорить, — невозмутимо сказал Эсканор. — А если бы я реагировал на все, что обо мне говорили в разное время и разные разумные создания, то я бы до сих пор добровольно метался между плахой и троном. — Это очень мило с твоей стороны, но все же я сама за себя отомщу, если захочу, — усмехнулась женщина. — Хорошо, это твое право, но мое предложение — проучить его — всегда в силе, — ухмыльнулся Эсканор. — «Мой герой», — с сарказмом усмехнулась женщина. — Сделай одолжение, — с легкой улыбкой произнес князь, — не называй меня героем, я им не являюсь, «милая моя». — Ты порой невыносим, — немного разозлившись, пробормотала женщина, убирая посуду и уходя в гостиную. Правда, до нее она не дошла, так как Фобос остановил ее еще в дверном проеме, сначала взяв за руку, затем притянув к себе за талию. — Ты прекрасно знаешь, что я не люблю, когда меня так называют, — уперевшись в его грудь ладонями, произнесла Нерисса. — Даже несмотря на то, что порой это правда, — невозмутимо дополнил ее слова Фобос. — Белобрысик, я бы на твоем месте не нарывалась, а то ведь я и на тебя обиду могу затаить, — хмуро предупредила ведьма. — Я сейчас поседею от страха, правда, ты этого не заметишь, но что ж делать? — с усмешкой заявил Фобос. — Какая… какая же ты заноза в заднице, — оттолкнув его к дверному косяку, пробормотала женщина, тем не менее подойдя к нему на прежнее расстояние. — И, видимо, ты ничего не имеешь против такого расклада, — подметил Эсканор. — Тогда, может, ты мне объяснишь, почему я, черт возьми, опять не знаю, хочу я тебя обнять или ударить? — изогнув бровь, спросила ведьма. — Опять? Занятно… в принципе, можешь не выбирать, — усмехнулся Эсканор, разводя руками. — И что я только в тебе нашла? — полушутя спросила женщина, беря его за руки и уводя в сторону дивана. — Целеустремленность, силу, красоту, острый ум, сногсшибательную харизму… — начал перечислять князь, но ведьма его прервала, толкнув на сиденье. — И невероятную скромность, полагаю? — хмыкнула женщина, усаживаясь у него под боком. — Именно так, — самоуверенно заявил князь, обнимая женщину со спины. Фокслер едва заметно улыбнулась, прижимаясь к нему, словно к единственному источнику тепла в ледяной пещере. Казалось, с каждой минутой он собирает ее по кусочку, то колкостью, то объятиями, то просто тем, что выслушивает ее. Как бы Фобос ни бесил Нериссу, но с ним она не чувствовала себя одинокой, нет, скорее, нужной, желанной, ценной, небезразличной, и все это без фальши, без подхалимства. Отчасти эти ощущения были ей знакомы, но в то же время она ощущала их в последний раз так давно, что сейчас они казались ей совершенно новыми. Она положила голову ему на плечо для удобства и замерла в этом положении, наслаждаясь теплом его тела. — Я так понимаю, что сегодня ты у нас ласковая и спокойная версия Нериссы? — тихо пробормотал Эсканор. — Раздраконишь, и будет злая и слабо поддающаяся успокоению, — предупреждающим тоном сказала Нерисса, положив руку ему на грудь и теперь вырисовывая на ней длинными изящными пальцами одной ей известный узор. — Теперь, полагаю, я заслуживаю твоего доверия? — уточнил Фобос, искоса поглядывая на расслабленное лицо женщины. — Теперь я бы, наверное, доверила тебе собственную жизнь, — спокойно ответила женщина, словно это само собой разумеющееся. — Значит, и план свой можешь мне открыть? — задал наводящий вопрос Эсканор, мягко поглаживая женщину по спине. — Единственное, что я точно понял: он как-то связан со сделкой с Кондракаром, и отречение стражниц от него играет некую роль. — Мои цели ни капли не поменялись, Фобос. Я изменила лишь методы их достижения. И ты совершенно прав, мои планы на возможное будущее действительно составлены с опорой на нашу с Кондракаром сделку. Самое сложное — одолеть Виллиана и выжить в этой мясорубке. Потом все зависит от Кондракара. Его амнистия мне нужна на первое время, но могу обойтись и без нее. А что касается Саурона, — губы ведьмы растянулись в коварной улыбке. — Я знаю об этом королевстве гораздо больше, чем думают Кондракарцы. Не могла же я, копаясь в их архивах, не запоминать то, что попадалось мне на глаза… Я хочу стать королевой Саурона, но это только часть общей картины. А стражницы не должны путаться у меня под ногами. Это не обязательный фактор, но их тайное моральное отречение от Кондракара значительно облегчит мне задачу. По меньшей мере, отправляясь на Саурон мешать мне — а возможно и нам, смотря чем кончится весь этот хаос — они не станут. Больше этого я расскажу, когда это будет иметь смысл, — Фокслер ухмыльнулась. — Единственное, что могу сказать еще об этом плане… Тебя в нем не было, и часть пунктов мне теперь придется изменить. — Что ты имеешь в виду? — в принципе, догадываясь, на что она намекает, уточнил Эсканор. — Я думаю, что ты и сам знаешь ответ, — сказала женщина, ненадолго оторвав голову от его плеча и нежно поцеловав в щеку. — Изначально я собиралась выбрать одного из хороших «мужей» Саурона, это бы укрепило мои позиции на троне. Но что-то мне подсказывает, что от другого представителя знати мне отделаться уже вряд ли получится. Ему ведь наглости не занимать, уже вовсю по-хозяйски обнимает. — Если бы ты не хотела, чтобы я тебя обнимал, я уже давно сидел бы с алым отпечатком твоей ладони на своем лице, — невозмутимо сказал Эсканор, лукаво улыбнувшись ведьме. — Думаю, что месяц назад так бы и было. — Нет, — спокойно возразила ведьма и, чуть помедлив, продолжила, — месяц назад я бы тебя в кучку пепла превратила. — Не сомневаюсь даже, — хохотнул князь, вспоминая, сколько раз ведьма грозилась ударить его током. — Знаешь, до первого урока в фехтовании я и не подозревала, что ты можешь смеяться искренне, без злорадства. Наверное, в этом беда всех людей. Мы надеваем маску и до того с ней срастаемся, что потом людей будут поражать любые поступки, не свойственные придуманному образу, — губы женщины дрогнули в печальной улыбке. — Поэтому мы выходим из образа только с теми, кому доверяем, или если хотим ввести других в замешательство, — со вздохом разделил ее мнение Эсканор. На какое-то время между магами воцарилась тишина, но не давящая, а даже уютная. Ни ведьме, ни князю довольно долго не хотелось прерывать молчание, они просто обнимали друг друга, привыкая к близости, позволяя себе расслабиться и просто наблюдать за передвижением облаков и солнца за окном. Времяпровождение, конечно, непривычное, но им обоим было, о чем подумать, и каждый молчал о своем. Ближе к вечеру тишину нарушил тихий смешок, сорвавшийся с губ ведьмы, начавшей размышлять о том, что сказали бы некоторые ее родственники о таком союзе, и это, надо сказать, было намного позитивнее мыслей о том, что, когда этот день закончится, снова начнется новый круг нервотрепки, и неизвестно, что еще преподнесет им всем судьба. — Над чем смеешься, если не секрет? — тихо спросил Эсканор, решив, что с этого момента размышления об уроках прошлого можно и отложить. — Просто мои рассуждения насчет… нас… зашли в какое-то не то русло, — с ухмылкой пробормотала ведьма. — Я заинтригован, — с интересом предложил ей продолжить Фобос. — Я просто подумала, что сказали бы тебе некоторые мои родственники, я имею в виду теперь, — пробормотала женщина. — Мать, например, с ее честолюбием просто сказала бы, что одобряет мой выбор, но не одобряет, что я сделала его из-за чувств, а не какой-то выгоды. А тебе бы просто высказала поздравления и спросила о серьезности намерений. — Занятно, а тебя серьезность моих намерений не интересует, потому что они очевидны, верно? — изгибая бровь, уточнил Эсканор, правда, Фокслер с ее ракурса это было не видно. — Верно, — просто ответила Нерисса. — Занятное предположение, а что сказал бы твой отец? — с неким интересом спросил князь, отчасти понимая, что этот разговор не имеет смысла, но в то же время понимая и то, что сегодня говорить о чем-то серьезном, тем более под вечер, Нерисса не хочет, и это желание было вполне объяснимо. — Что он согласен с моим дядей… — фыркнула Нерисса. — А он сказал бы мне, что я нашла человека себе под стать, а тебе предложил бы выпить, сказав всего несколько слов, исключая ругань, — с усмешкой ответила Фокслер. — Это каких же? — с неким интересом уточнил Фобос. — То есть ты добивался ее расположения почти два месяца, поклялся ей в верности собственной жизнью и вознамерился, судя по всему, провести с ней довольно много времени в период, когда вы оба можете дать дуба… только для того, чтобы у тебя был кто-то, кто будет периодически трепать тебе нервы? Это ты здорово придумал, конечно… А тебя не посещала мысль, что проще завести домашнюю огнедышащую ящерицу размером с трехэтажный дом? И там, и там есть риск поджариться, но дракона хотя бы можно бросить на одной из планет, а вот с ведьмой такой фокус не прокатит, — совершенно спокойно сказала Нерисса, при этом чуть отстранившись, чтобы видеть реакцию князя, тот с улыбкой на устах выслушал данную реплику, после чего покачал головой. — Был период, когда у меня была женщина и собственное королевство. Женщина, нервирующая меня так, как никто до нее и после, и целое королевство, разделяющее с ней это занятие даже после ее кончины на протяжении тринадцати лет. Так что способность моей нынешней пассии трепать нервы для меня не является существенным недостатком, тем паче, что этот процесс обоюдный, — его улыбка стала лукавой. — А вы бы поладили, — резюмировала ведьма, усмехнувшись. — Ну, с тобой же как-то получилось, — фыркнул Фобос. — Время к вечеру, пойду приготовлю нам ужин, завтра опять начнётся этот кошмар, — со вздохом произнесла ведьма, вставая с дивана и неспешно уходя на кухню. Удивительно тихий и при этом значимый день подходил к концу, однако сосредотачиваться на мысли о том, что завтрашний неминуемо вернет их обоих в пучину напряженности и готовности к бою, совершенно не хотелось. Ужин прошел для магов в спокойном молчании. Нерисса явно что-то взвешивала в своей голове, при этом время от времени отрывая взгляд от тарелки в сторону князя, так что тот предпочел не мешать ей принимать некие решения, о которых он все равно рано или поздно узнает. — Что ж, на этом нам пока лучше разделиться, — хмыкнула ведьма, убирая посуду и вскоре исчезая с кухни. Князь лишь проводил ее внимательным взглядом и, по-своему расценив такое решение, вернулся в гостиную. Вскоре он увидел, как Нерисса вышла из ванной комнаты в длинном черном халате из шелка и почти сразу пропала за дверью своей спальни. Несколько минут Эсканор еще постоял у окна и, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, проделал практически тот же путь, что и мадам Фокслер, только ушел в свои покои. Оказавшись в своей комнате этой квартиры, Фобос направился в сторону кровати, прокручивая в голове сегодняшний день и понимая, что еще долго будет вспоминать его как один из наиболее хороших за последнее время. Мысли его прервал стук в дверь. — Входи, — несколько удивленно сказал Эсканор, обернувшись в сторону двери. В спальню ожидаемо вошла Нерисса, все в том же халате и с собранными в косу волосами. Женщина остановилась в паре шагов от него и теперь словно ожидала того, что он скажет или сделает. Почему-то князю начало казаться, что и разговор о «словах ее семьи», и вот это ожидание — своего рода проверки. Что именно Нерисса проверяет и какие выводы делает — загадка, но, учитывая, что она пришла в его спальню, князь решил, что прошлую проверку он прошел. — Я тебя внимательно слушаю, — спокойно произнес Эсканор, заметив, что ведьма смотрит на него со смесью любопытства и некого азарта; причину такого расположения духа под вечер Фобос понял сразу после ее дальнейших действий. — Не могу решить, как мне лучше. Так? — она легко взмахнула ладонями, привлекая внимание к своему халату. — Или так? — в считанные секунды шелковая ткань упала к ее ногам, а князь лишился дара моргания. Фобос с трудом сохранил невозмутимый вид, в очередной раз отдавая должное непредсказуемости Нериссы. Эсканор совершенно не ожидал, что ведьма решит использовать этот день на максимум, выкинув из своих мыслей весь вчерашний день. Почему она не стала страдать из-за уже бывшего и дальше в нынешних условиях, было понятно. То, что она перестанет сопротивляться его прикосновениям, тоже было несколько ожидаемо, но вот того, что Нерисса решит восполнить невозможный вчера опыт тесного общения с князем… это удивляло до глубины души. «Кажется, теперь ее очередь поражать меня своей решительностью и неожиданными поступками. С моей клятвой, конечно, не сравнить, но все же…» Эсканор охотно прошелся взглядом по стройному подтянутому женскому телу. Длинные подкаченные ноги, плавные изгибы бедер, плоский живот, медленно вздымающаяся в меру объемная грудь, сильные руки, точеные плечи, слегка выпирающие ключицы и длинная шея. Взгляд остановился на розовых губах, что растянулись в лукавой самодовольной улыбке. Нерисса прекрасно знала, какая она. Ей не нужны были комплименты ее фигуре, вполне хватало несколько жадного и внимательного взгляда мужчины, к которому она сама неравнодушна. — В чем дело? Лишился речи? — иронично спросила ведьма. — Так определенно лучше, — с легкой хрипотцой в голосе признал Эсканор, решив, что нет смысла отрицать очевидное. — Даже если ты пришла просто подразнить меня, надеюсь, ты будешь делать это часто, — усмехнулся Фобос, подняв взгляд на ее хитрые глаза. — Я подумала обо всей ситуации в целом, — полушепотом произнесла женщина, делая шаг к нему навстречу, — и решила, что если ты не станешь возражать или осуждать меня, что маловероятно, то уж лучше я буду проводить с тобой ночь так, словно завтра никогда не настанет, — женщина сделала еще шаг, мягко кладя руки на его торс и опуская их к простому узлу на халате князя. — Если не можешь ничего сказать, просто возьми то, что тебе предложено, — прошептала Нерисса практически ему в губы, опаляя те горячим дыханием и скидывая на пол халат Эсканора. — Можно подумать, у меня есть повод отказаться, — усмехнулся Фобос, кладя ладони на ее талию и привлекая к себе вплотную, одновременно с этим накрывая ее губы своими. Нерисса ответила ему взаимностью, перемещая руки на его шею и заставляя того наклонить голову еще ниже, тем самым углубляя поцелуй. Сильные теплые ладони мужчины мягко скользили по ее спине, ощущая бархатистость кожи и едва заметные повреждения на ней. Шрамы. В этот момент женщина в его руках показалась ему до того хрупкой, что собственные движения непроизвольно стали нежнее. Нерисса уже давно привыкла к своим шрамам, но перемена в напористости князя от нее не скрылась. Она чуть отстранилась, мягко улыбаясь ему не только губами, но и глазами. Не выпуская его из своих рук, она развернулась вместе с ним, увлекая его в сторону кровати. Осознание того, что сейчас они совершенно одни в пустой квартире и никто им не помешает сегодня насладиться друг другом, только больше распаляло внутреннее желание, предвкушение. Не отрывая взгляда друг от друга, они старались не разорвать и телесного контакта. Нерисса ловко забралась на постель, встав на ней на колени — с опорой на широкие плечи князя это было не сложно сделать. Сердце ускорило свои удары при мысли о воплощении задуманного. Легкий трепет во всем теле сделал первые прикосновения уже на постели несколько неуверенными. Они словно стремились подстроиться друг под друга, осторожно прикасаясь к желанному телу и наблюдая за реакцией во взгляде. Нериссе нравилось очерчивать пальцами изгибы его мышц, в такой близости рядом с ним она невольно почувствовала себя меньше, но это чувство только делало его еще более привлекательным. В этих сильных руках она ощущала себя свечой, которая податливо плавится от жара его тела. Когда туман желания слегка рассеялся, маги уже были посреди кровати. Нерисса с небольшой жесткостью надавила мужчине на плечо, вынуждая его сесть. Впрочем, Эсканор и не думал оказывать сопротивления. Прохладная простынь резко контрастировала с жаром его тела, что только вызвало волну мурашек. Переместив руки с ее спины на пояс, он мягко потянул ее ближе к себе, целуя в ключицу. Фокслер, не отрывая рук от его плеч, неторопливо села к нему на колени, тепло, исходящее от его тела, распаляло и ее собственное, на пару с умело исследующими каждый плавный изгиб ладонями. Горячее дыхание князя на ее шее вызвало легкую дрожь в теле. Женщина мягко проводила тонкими чувственными пальцами по его спине, иногда слегка царапая разгоряченную плоть ноготками. Дыхание участилось, спальня начала казаться жаркой от нежных, влажных и горячих поцелуев. Казалось, что Фобос намерен ощутить на вкус каждый участок ее тела, до которого сможет дотянуться в нынешнем положении. Нерисса запустила руку в его шевелюру, чуть сжимая шелковистые пряди и отпуская их, чтобы мягко провести по затылку. От такого, казалось бы, простого действия с княжеских губ сорвался едва слышный рык. — Мой лев, — с едва уловимой усмешкой прошептала ведьма над его ухом, прежде чем осторожно прикусить и поцеловать мочку. Фобос хмыкнул, вместо ответа поцеловав ее в шею, слегка прикусив шелковую кожу. Сладостный, тихий стон приласкал слух мужчины. Нерисса едва заметно дернулась, когда его рука, слегка сжимая нежную плоть, проскользнула по внутренней стороне бедра. Женщина привстала, позволяя ему удобнее расположить руку на ее лоне. С чуть припухших от поцелуев губ сорвался тихий стон и шепот, в котором князь четко расслышал собственное имя. От умелых ласк у ведьмы перехватило дыхание и создалось впечатление, что теперь в комнате стало еще и душно. От желания внизу живота разливалось тягучее тепло. Вторая рука князя обхватила ее за талию, прижимая к горячему накаченному торсу. Вскоре страсть практически полностью заполнила собой разум. Переместив руки на княжескую грудь, Нерисса повалила его на спину, на несколько секунд разрывая контакт ее разгоряченного тела с его руками. Наклонившись над ним, женщина весьма требовательно поцеловала его в губы, плотно обхватывая его бедра ногами и увлекая князя за собой, так что теперь сверху оказался уже он. Стоило поцелую прерваться, Нерисса зашептала его имя, целуя его в шею и податливо прижимаясь к нему. — Фобос, пожалуйста, — сквозь едва слышный стон шепчет ведьма, прижимая его к себе. Просить дважды ей не пришлось, ведь почти сразу она вздрогнула всем телом, ощущая, как желанный мужчина медленно, неторопливо проникает в нее, вызывая новую волну возбуждения в теле. Все мысли окончательно сбились, оставляя лишь чувство желания и счастья. Только одно имело значение: она с ним и он только ее, а она принадлежит только ему и никому больше. Никто им и не нужен.***
Наступил долгожданный для группы Рэк-55 вечер воскресенья. Весь состав собрался по старой доброй традиции в гараже солиста — Мэтта Олсена. Из привычного настроя перед репетициями выбивались, как ни странно, именно гитаристы коллектива: Мэтью и Найджел. Парни постоянно обменивались взглядами, словно пытаясь без слов донести друг до друга причины своего расположения духа, но пока не заговаривали. Если Мэтт этого не делал из уважения к личной жизни друга, то Найджел просто не особо горел желанием обсуждать тот факт, что на репетицию вполне может прийти Тарани. Как раз в то время, как участники музыкальной группы настраивали свои инструменты, недалеко от гаража возникла ярко-голубая вспышка и треск телепортации. Вилл перемещалась дай дорогу, так что, в отличие от остальных, оказалась четко на тропинке и в той же позе, в какой и исчезла из закоулка за своим домом. Тарани оказалась на траве рядом с ней, чуть не потеряв равновесие. Хай Лин слезла с ящика, приставленного к гаражу. Корнелия, к своему ужасу, оказалась на крыше. — Мамочки! — вскрикнула девушка, сразу опустившись на четвереньки, чтобы не упасть. — Один плюс от такого перемещения, — пробормотала Вилл, взволновано уставившись на Хейл, — никто не знает, куда она в случае чего переместится… — Даже она сама… — вдруг донеслось со стороны мусорного бака. — Ирма?.. — озадаченно окликнула подругу Хай Лин. — Ты что же… в мусорном баке? — азиатка с суеверным ужасом на лице заглянула в бак. — Нет, я здесь, — выбравшись из сильно подтаявшего сугроба рядом с мусорным контейнером, успокоила подруг девушка. — Сниму ее оттуда… похоже, сама она не сможет, — тихо сказала Вандом, перемещаясь к подруге, беря ту за руку и возвращаясь уже на прежнее место. — Хух, спасибо, — облегченно выдохнув, сказала девушка. — У тебя уже здорово получается, — радостно отметила Хай Лин, похлопав Вилл по плечу. — Ну, у меня дома нет сестер и братьев, что будут отвлекать, — проведя рукой по алым волосам, сказала Вандом. — Не скромничай, — ободряюще улыбнулась ей Лер, стряхивая с себя мокрый снег. — По сравнению со мной даже Корнелия хорошо перемещается. — Я до сих пор все время на высоту телепортируюсь, — пробормотала Хейл. — Может, стремишься к звездам? — фыркнула Ирма, положив ладонь на плечо подруги. — Ха. Ха. Ха, — с легкой улыбкой отчеканила Корнелия. — Это все равно лучше, чем у меня, меня до сих пор тошнит от перемещений, — пробормотала Лер. — Надеюсь, что Нерисса и Ян Лин правы, и с каждым разом будет проще. — В этом они точно правы, — подтвердила Вилл. — Ладно, пошли. Слышите? Уже звуки инструментов из гаража доносятся. Девушки прошли внутрь, сразу поприветствовав ребят. Гараж за прошедшее время ни капли не изменился: все те же темные стены, несколько шкафов с инструментом и краской, старый синий диван и расставленные на свои места инструменты. Вилл сразу подбежала к своему парню, в то время как остальные стражницы собрались на диване. — Мэтт, — Вилл улыбнулась, осторожно обнимая парня сбоку и смотря на серебряные струны, подаренные ею. — Вот настраиваю, должны хорошо звучать, — Олсен улыбнулся девушке, проверяя, как звучит струна. Тарани и Найджел встретились взглядами. Незримое напряжение повисло между ними и не желало исчезать. У парня был несколько растерянный вид, в то время как Кук вновь приняла выжидательную позицию. Когда инструмент был готов к использованию, Вилл отошла к остальным, чтобы тоже смотреть на группу со стороны. По всему гаражу распространились звуки инструментов, что сливались в единую композицию. Правда, один из гитаристов, а именно Найджел, то и дело сбивался с ритма, что несколько портило общую картину. Музыканты прервали свою игру, посмотрев на друга с неким недоумением, но в то же время с сочувствием. — Найджел, соберись, — спокойно сказал другу Мэттью. — Так. Еще раз. Три. Четыре. Группа начала играть тот же мотив заново, и на этот раз звучало получше. Когда прозвучал заветный аккорд, Мэтт приступил к исполнению новой песни. Если большинство стражниц смогли насладиться пока еще сыроватым, но уже достаточно приемлемым выступлением группы, то Тарани практически не слышала слов песни, сосредоточившись на наблюдении за Найджелом, который старательно избегал возможности посмотреть ей в глаза, чтобы снова не сбиться. Кук и рада бы не мешать, но не могла оторвать от парня задумчивого взгляда. Несмотря на периодически всплывающие ошибки, примерно через пару часов группе удалось спеть и сыграть достаточно чисто. — Хух… что ж, вот сейчас было уже поприличнее, но надо еще раз пять-шесть точно прогнать эту песню на неделе-другой, — резюмировал Олсен, получив одобрение от участников коллектива. — Тогда расходимся. Почти все музыканты покинули гараж, Мэтт увлек за собой Вилл и почти всех стражниц. В итоге в гараже остались только застывшие друг напротив друга Тарани и Найджел. Тишина стала почти физически ощутимой. — Нам надо наконец поговорить! — твердо заявила Тарани, нарушая повисшее в воздухе молчание. — Да, наверное, — тихо откликнулся парень, ставя гитару на подставку. — Наверное?.. Наверное?! — Кук всплеснула руками, тут же их скрещивая на груди. — Мы с месяц не разговаривали! И ты говоришь: «наверное»?! — Я не знал, с какой стороны подойти, ты стала практически исчезать из школы, — тихо пробормотал гитарист. — Ничто не мешало тебе подойти на перемене, я спешу домой в последнее время… у меня очень много всего накопилось, но если бы ты подошел и договорился о встрече, мы бы встретились, но ты этого не сделал, — Тарани сердито нахмурилась. — Каких дел? У тебя всегда какие-то дела, о которых ты не рассказываешь, а если спросить, то ты теряешься, как будто сочиняя на ходу. Тарани, я… мне духу не хватило сказать тебе, но… нам давно пора было расстаться. Твоя мама не была преградой, но все эти недомолвки… Прости, но так дальше нельзя. Я знаю, что поступил глупо и, наверно, даже как трус последний, но я виноват лишь в том, что не сказал этого раньше, — Найджел тяжело вздохнул, отведя взгляд в сторону. — Значит… расстаемся?.. — тихо уточнила Тарани и испугалась. Испугалась не того, что все кончено, не того, что одной из причин была ее вторая жизнь, а того, что она расстается с человеком, который ее любил и, возможно, все еще неравнодушен к ней, которого она любила… и ничего при этом не чувствует. Только желание идти дальше, поскорее покончив со всем этим. — Да… да, наверное… — прошептал Найджел, засовывая руки в карманы и направляясь в сторону выхода. — Может, попробуем остаться друзьями? — тихо прошептала мулатка, нагнав его у самой двери. — Может и попробуем… все равно ведь видеться будем, — прошептал парень, открывая дверь гаража. — Спасибо, если бы не ты… я бы, наверно, до сих пор общался с Урией и его дружками. — А я не научилась бы находить подход к маме… — тихо прошептала в ответ Тарани. — «По крайней мере, в одном он прав… эти отношения многое изменили в наших жизнях, и, наверное… мы просто вошли в жизни друг друга и многое в них поменяли… возможно, и сами изменились до такой степени, что перестали друг другу подходить». Девушка грустно улыбнулась своим мыслям, провожая уходящего вдаль Найджела задумчивым взглядом с оттенком печали в нем. Зайдя за гараж, она тут же натолкнулась на своих подруг и Мэтта. — Ну? Как все прошло? — взволнованно спросила Хай Лин, беря подругу обеими руками за ладонь. — Без слез, — ровным тоном произнесла Тарани. — То есть вы… — начала Корнелия, но не успела договорить. — Расстались, — спокойно закончила за нее Кук, поправив очки. — И ты так спокойно об этом говоришь? — немного растерянно спросила Хай Лин, даже не зная, как себя повести в такой ситуации — в утешении огненная стражница явно не нуждалась. — Ну да, — тихо подтвердила очевидное Тарани. — Это было обоюдное решение и, по правде говоря, Найджел прав. С такими скелетами птеродактиля в шкафу, как у меня, тайны и недомолвки неизбежны. А какие могут быть отношения без доверия? Какое-то время это было возможным, но сейчас это достигло апогея. Мы стали слишком разными за прошедшее время. Да и я успела свыкнуться с мыслью, что мы расстались, просто нужно было тому подтверждение. И давайте закроем тему, хорошо? — Эм, хорошо, тогда по домам? — несколько сконфуженно спросила Вилл, оглядев всех. — Ну, похоже на то, — прошептала Ирма. — Тебя подбросить? — спросила водную стражницу Вандом, с готовностью переключая внимание на другую проблему. — Нет уж, я сама. Пока, — нервно усмехнувшись, отказалась Лер, после чего зажмурилась и спустя несколько секунд исчезла во вспышке перемещения. — Значит, увидимся завтра, — заключила Хай Лин, помахав всем рукой и исчезнув. — Надеюсь, на этот раз я не буду слезать со шкафа, — пробормотала Хейл, кивнув на прощание подругам и Олсену, после чего переместилась домой. — Я прогуляюсь по людным улицам, — обняв Вилл на прощание, сказала Тарани, после чего ушла, взвешивая в голове все последние события и ощущая, что внутри у нее осталась только пустота, словно что-то выкинули и теперь этого чего-то не хватало. — Даже не верится, — прошептала Вандом, провожая подругу взглядом. — Это их решение, думаю, тут уже ничего не сделаешь, если они оба пришли к такому выводу, — ободряюще приобняв девушку за плечи, сказал Мэтт.