***
— Ты?.. — хрипло произнесла ведьма, узнав этот оттенок. Незнакомец, некогда пощадивший ее, не заговорил с ней, он обработал ее раны, смазывая какой-то мазью. А потом ушел, так и не вымолвив и слова. Через некоторое время раны затянулись и исчезли, но только для того, чтобы Рафаэль наносил ей новые увечья. Со временем ведьма решила, что ее лечат и заставляют пить только ради того, чтобы продлить ее мучения, так что приходящим маскам несколько раз приходилось чуть ли не силой поить ее.***
Звук вновь открывающейся железной двери вызвал во всем теле судорогу. Женщина устремила свой взгляд на вошедшего. Это был высокий мужчина с черными глазами без белков, шрамами и татуировкой дракона на массивном грубом лице. Высокий, широкоплечий и явно очень сильный. Он держал в своей руке большую железную кружку. — Кто ты? — хрипло спросила Нерисса, слова давались ей уже с трудом. — А ты не узнаешь меня? Может, так будет проще? — он достал из широкого кармана накидки серебряную маску. — Тенебрис… — женщина кое-как усмехнулась. Мужчина стремительно подошел к ней, отчего у ведьмы перехватило дыхание, а сердце словно пропустило удар и теперь как-будто собиралось сломать ей пару ребер сильными и быстрыми ударами. Нерисса старалась не смотреть в глаза этого человека. Ощутив, что к ее губам приставили металлическую кружку, Нерисса тут же сжала губы и отвернулась. — Пей, дура. Это вода, — грубоватым тоном приказал Арджентум. — Я не стану продлевать свои муки, — кое-как вымолвила брюнетка. — Если ты не выпьешь это добровольно, я силой волью воду тебе в глотку и заставлю проглотить. Оно тебе надо? — усмехнулся мужчина. — Пей, жалко мне уже такую, как ты… — Такую… как… я? — она приподняла одну бровь. — Ты убила много моих масок… ты хороший боец для женщины, а это заслуживает уважения, — прокомментировал тот, снова поднося кружку к ее губам. — Пей. Может, господин тебя пощадит… — Я не предам стражниц, — сухо произнесла ведьма. — И не стану молить о пощаде… — Не станешь молить о пощаде?.. — усмехнулся черноглазый. — Не зарекайся, «амазонка»… — Я лучше умру, чем буду… стоя на коленях просить пощады! — с трудом прошипела женщина. — Пусть так, но, может быть, тебе и не придется… — усмехнулся тенебрис. — Но тебе нужно пить. Нерисса тяжело выдохнула и все же повернула голову в его сторону. По-прежнему не глядя в глаза мужчины, она выпила все до дна. Ощущения от наконец-то поступившей влаги были смешанными: с одной стороны, стало легче, с другой — этого было мало, чтобы утолить жажду, но достаточно для того, чтобы выжить. Нерисса прикрыла глаза, постепенно восстанавливая дыхание, как вдруг ощутила прикосновение мужской руки к своему животу; инстинктивно дернувшись, женщина зашипела от боли в запястьях. — Ну, ну, ну… — посмеиваясь, произнес Арджентум, откидывая в сторону кружку. Ее падение сопровождалось характерными звуками. — Не делай себе же хуже. — Не надо… — прошептала Нерисса, заткнув собственную гордость. — Не надо? — с наигранным удивлением спросил мужчина. — Смотри, какой у тебя есть выбор. Либо я, либо все выжившие маски. Вряд ли ты выживешь после такого. А умереть в таких мучениях — не лучшая смерть. Хочешь, чтобы тебя насиловали снова и снова? — спросил тот, приблизившись лицом к самому ее уху. Нерисса морщилась, ощущая прикосновения мужской руки к ее телу. Чувствуя, что голос ее подведет, ведьма отрицательно покачала головой. Ее била мелкая дрожь, дыхание сбилось от страха. Чувство беспомощности заставляло сжаться всем телом, насколько это было возможно в ее положении. Ведьма была готова молить всех духов, чтобы Арджентум бил ее — бил, но не прикасался к ней так. Бил, но не насиловал ее. Крепкая рука тенебриса прижала ее тело к собственному торсу, в то время как вторая сняла кандалы с крючка под потолком. Руки Фокслер безвольно опустились вниз. Мужчина уложил ее на каменный пол. У Нериссы не было сил, чтобы сопротивляться, все, что она могла — это закрыть глаза и ощущать такие нежеланные прикосновения к своему телу. Чувствовать, как с нее снимают ту одежду, что еще осталась на ней. По вискам текли слезы, пропадая в черных волосах. Женщина беспомощно всхлипывала, но понимала, что это меньшее из двух предложенных ей зол, и сосредоточилась на этой мысли. Она услышала, как открылась железная дверь, но вот Арджентума это не особо заботило, он лишь бросил сухое: «пошел прочь!», тем временем с силой раздвигая стройные ноги женщины. Вены ведьмы жгло изнутри. Магия стремилась защитить своего носителя, но не могла выплеснуться наружу. Собственная магическая сила начала причинять ей боль, к горлу подступила тошнота, и эти ощущения на несколько мгновений подавили ее сознание. На краткий промежуток времени Нерисса вообще позабыла, где она и что с ней делают. Но вот сознание вернулось, и брюнетка распахнула глаза, видя перед собой Арджентума. — Твой дружок прикончил мою девушку, а я поимею его женщину, — прошипел тот ей прямо на ухо. Нерисса вновь зажмурилась, не в силах ничего сделать, ощущая, как бушует магия внутри, она приготовилась к худшему… Арджентум навалился на нее всем телом… но, к удивлению ведьмы, он действительно просто упал на нее. Перестав прикасаться к ее телу, мужчина дергался в каких-то конвульсиях, а Фокслер ощутила, как по ее шее и ключицам растекается что-то горячее и жидкое. Кто-то схватил Арджентума за плечо и стащил тяжелое тело с нее. Ведьма повернула голову вслед за телом тенебриса и увидела, что вслед за ним тянется полоса из крови. Кто-то пронзил его шею насквозь, чем-то острым и тонким. Повернув голову снова, она увидела, чем именно. Длинный тонкий клинок. Подняв взгляд от лезвия на человека, она увидела незнакомца, что приходил лечить ее. С губ сорвался нервный смешок. У Нериссы не было сил, чтобы пошевелиться. На несколько секунд ей показалось, что, будь у нее силы, сейчас была бы истерика. — Спасибо, — хрипло прошептала женщина. Незнакомец снял капюшон, и под ним оказались рыжие прямые волосы, чуть тронутые сединой, а когда он снял и свою маску, то за ней оказался мужчина с грубоватыми чертами лица и ярко-зелеными глазами, которые были чуть покрасневшими и блестели от слез. Ведьма судорожно вдохнула, узнав этого человека. — Что?.. — высоким голосом вымолвила женщина, не в силах оторвать от него взгляд, по щекам покатились слезы. Ее словно встряхнули, перевернули весь мир с ног на голову. Жар в теле постепенно спадал, но ощущение дискомфорта сохранилось. — Я понимаю твое смятение, котенок, но нет времени объяснять тебе, — быстро сказал мужчина, доставая отмычку и расстегивая кандалы на руках и ногах ведьмы. — Ты можешь сама одеться? — он с сочувствием посмотрел на нее, а потом показал на белье рядом с Нериссой. — Попробую, — слабо произнесла женщина, приподнимаясь на непослушных трясущихся руках. С трудом приняв сидячее положение, она попыталась растереть одной рукой другую. Магия разогнала кровь с притоком адреналина, восстановив ведьму изнутри, но руки все равно ее плохо слушались после пережитого. Женщина пыталась остановить собственные всхлипы, но у нее это плохо получалось. — Почему… — она мотнула головой и перефразировала вопрос. — Что ты делаешь среди масок? — дрожащим голосом спросила Нерисса, все же сумев надеть на себя нижнее белье. Мужчина открыл рот, но тут же закрыл и покачал головой, словно хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. — Скажи мне… — скривив губы, попросила женщина. — Мне очень жаль, что все так сложилось, но, котенок, я все тебе объясню, но не сейчас. Нам надо выбираться отсюда, — ответил он и, наклонившись к ведьме, легко поднял и поставил ее на ноги. От такого маневра у Фокслер закружилась голова, но человек удержал ее, не дав упасть. — Идти сможешь? — Думаю, что да, — прошептала Нерисса, не веря своим глазам и не понимая, что происходит. Головокружение постепенно сошло на нет. — Держи, — он протянул ей клинок. — А теперь пошли отсюда, я вытащу нас из этого проклятого особняка. Ведьма приняла клинок в руку. Вторую ладонь взял в свою мужчина, достал пистолет и повел Нериссу за собой. Они поднялись по лестнице, но на выходе их поджидали двое в масках. Рыжеволосый выпустил ладонь Нериссы и вступил с ними в схватку, которую она не смогла разобрать. Тем не менее вскоре после звука падающих тел ее снова взяли за руку и повели прочь по темным коридорам дома. Бежать босыми ногами по каменному полу было не слишком приятно, но женщина игнорировала такие мелочи. Пару раз, заворачивая за угол, мужчина производил выстрелы и они шли дальше. Трижды Нерисса споткнулась о чей-то труп в темноте. Сердце билось в груди как сумасшедшее: «Он жив! И он один из них!!! Хотя какое это имеет сейчас значение?! Как скоро обнаружат труп Арджентума? Выстрелы — это норма в этом месте? Почему никто не бежит на этот шум?» Внезапно он остановился перед следующим поворотом, украдкой заглянул за угол и повернулся к Нериссе. Она с трудом могла разобрать черты его лица в полумраке. — У выхода — десять масок, — начал нашептывать тот. — Вырываться придется с боем, если меня убьют, сражайся до последнего и забудь обо мне, вырывайся. Тебе нужно сбежать до прибытия Виллиана. — Но… — она почти испуганно на него посмотрела, сжимая покрепче кинжал. — Не время для сантиментов, я понимаю, что ты чувствуешь, но сейчас не время, — с этими словами он завернул за угол и пошел по коридору; когда послышались выстрелы, крики и падение предметов, Нерисса последовала за ним. «Господи! Возможно, это мой единственный шанс сбежать!» — подумала ведьма, прежде чем ввязаться в эту заварушку. Уставшая, с трудом держащаяся на ногах, она на одном адреналине пыталась прорваться к выходу. Боковым зрением Нерисса заметила, что человек, спасший ее — да и стражниц, если так подумать, — от Арджентума, пытавшийся помочь ей сбежать, падает на пол с ножом в боку, на него наваливаются двое подоспевших масок. Нерисса с сожалением посмотрела на него, но в следующий миг продолжила попытку выбраться. Однако те немногие силы, что ей удалось собрать в кулак, быстро иссякали, и вскоре ее повалили на пол. Ведьма пыталась сопротивляться, но ее попытки вырваться привели лишь к тому, что кто-то из нападавших ударил ее электрошокером, и сознание спешно покинуло ее, погружая все вокруг во тьму.***
Нерисса очнулась в темном помещении, прикованная по рукам и ногам к деревянному столу. Внезапно прямо над ней зажглась лампочка, ослепив женщину на несколько секунд. Она не знала, как долго пробыла без сознания, но, к собственному удивлению, чувствовала себя немного лучше. Перед ее внутренним взором на миг пронесся образ смертельно раненого Бенджемина, который, должно быть, уже мертв. Сердце заныло от боли и тоски. На несколько минут она вновь обрела своего дядю, и вот он снова мертв, погиб, пытаясь спасти ее; но вот она здесь, на столе, а значит, Бендж погиб напрасно. — Ну, здравствуйте, Стейси Кроссник, — послышался откуда-то тихий, до боли знакомый баритон. — Или мне лучше называть вас мисс Нерисса Фокслер? — в голосе послышалась усмешка. — Не люблю говорить, не видя собеседника, — фыркнула женщина, ощущая, как еще один ремешок привязывает к столу ее шею. Заставив себя выкинуть из головы все посторонние мысли, она попыталась успокоить собственное дыхание. Нерисса чуть вздрогнула, ощутив невесомое прикосновение к своей лодыжке; теплые мужские пальцы едва ощутимо проводили линию до самого бедра, прошлись вдоль плоского живота, обогнули грудь и по шее подобрались к подбородку, больно сжав его. Наконец-то увидев мужчину, Нерисса охнула, изумленно смотря на Мистера Риддла. «Какого?!..» — мысленно воскликнула ведьма, а дальше английский, латинский и меридианский мат сцепились в неравной схватке, силясь передать весь спектр ее эмоций. — П-профессор Риддл?! — чуть дрогнувшим голосом выговорила женщина, не веря своим глазам. — Это… это… правда… вы? — Да, правда, мисс Фокслер, — усмехнулся тот, проводя рукой вдоль ее скулы и холодно смотря в изумленные зеленые глаза. — Я рад, что вы меня помните, а вот я вас вспомнил, лишь увидев собственными глазами. Вы были лучшей ученицей в моем институте на психологическом факультете… в Лондоне. Окончили с красным дипломом, если мне не изменяет память? — Угу, угу, — Нерисса кивнула, лукаво улыбнувшись. — Ностальгия — это, конечно, здорово… — ведьма судорожно думала над тем, как ей выбраться, если это вообще возможно, — но что-то мне подсказывает, что это лишь прелюдия. Вы же, бл… ин, мастер начинать издалека! Ну, схватили вы меня, пытали и чуть не изнасиловали чужими руками, а дальше что?.. — Это мне в вас и нравилось всегда… — холодно усмехнулся тот, — вы всегда стремитесь перейти сразу к делу. К слову, насиловать вас я не давал разрешения. Это инициатива Арджентума, правда, поплатился он за это знатно. — Это, по-вашему, что-то меняет?! — горестно усмехнулась брюнетка, стараясь, однако, тянуть время. — Что вы сделали с моей силой? — В вас ввели зелье Джа-ла, — не стал тянуть с ответом Виллиан Риддл. Нерисса демонстративно насторожилась, хотя внутренне облегченно выдохнула: «Значит, это все же временно, и мне сейчас, главное, просто тянуть время… может, все же его действие пойдет, наконец, на спад?.. Слабая надежда, но все же…» — Мне нужны от вас ответы, — начал Мистер Риддл, но Нерисса его перебила. — По своему предмету, надеюсь, — чуть нервно усмехнулась женщина, пытаясь вырвать свои конечности из креплений. — Не ерзай! Не то на сей раз я не стану сдерживаться! — с угрозой в голосе произнес Риддл. — Нашли, чем пугать! Особенно после того, что ваш Арджентум хотел со мной сделать, — усмехнулась женщина. — Может, лучше вы на мой вопрос ответите?.. Какого черта?! Зачем вам понадобился кристалл?! — Это долгая история, — тихо произнес Мистер Риддл. — А мне вроде некуда спешить, — стараясь сохранять спокойствие и только-только вернувшееся хладнокровие, вымолвила та. — Мое имя Виллиан, — начал свой рассказ мужчина, но был снова прерван. — Виллиан?! Вы… — Нерисса не верила своим ушам. — Вы?! — внезапно все, что Нерисса нашла при последнем посещении Кондракара, сложилось в единую, почти цельную мозаику. — Изгнанник Кондракара… Я права? — Не знаю, откуда тебе это известно, но да, — кареглазый решил окончательно перейти на «ты» в их разговоре. — Я предшественник «Мудрейшего». — Ну, я же не самая примерная «девочка», так что и стражница из меня вышла так себе. Я пробралась как-то раз в архив Кондракара, и там была шкатулка с твоим именем. Правда, я не поняла значения всего того, что узнала… мстишь, значит. Ну, а девочки-то тут при чем?! Я про нынешних стражниц, — женщина тянула время, как могла, стараясь побороть зелье в своем теле. Все же намного проще исправить проблему, если знаешь, в чем она состоит. — Мне нужны не они, а сердце Кондракара, — чуть раздраженно ответил мужчина. — Ты… была стражницей? — Ага, через несколько лет после нашей с тобой последней встречи, — Нерисса отчаянно взывала к собственной силе, но пока безуспешно. — Занятно, — тихо произнес Риддл. — Расскажи мне о том беловолосом, который на пару с тобой защищает стражниц. — Ты всерьез думаешь, что я стану рассказывать тебе о нем? — Нерисса решила для себя по возможности уходить от ответов, которые дадут их врагу полезную информацию. — Мне нужны твои ответы, а не вопросы, — твердо заявил Риддл. — Это твои проблемы, знаешь ли! — хмыкнула та, нахмурившись. — Что ж, я правильно понимаю, что добровольно ты не намерена мне ничего рассказывать из того, что я сам не смогу разузнать? Даже после всего, что Рафаэль сделал с тобой? — вкрадчиво спросил Риддл. Нерисса замолчала, отведя взгляд в сторону от ненавистного человека: «Что ж… если я умру на этом столе, не предав стражниц, то у них хотя бы будет шанс, и, возможно, мой сын тоже останется жив, если он еще жив… Да, я тоже угрожала стражницам смертью, но в той угрозе правды не больше, чем когда я угрожала Калебу. А вот Риддл такими угрозами впустую не бросается. Ради детей не жалко умирать. Хоть умру не зря и с честью… И больше никогда не увижу ни Калеба, ни Фобоса…» — Я и недобровольно тебе ничего не скажу, будь ты трижды проклят!!! — прошипела женщина. Мистер Риддл усмехнулся и отошел в сторону. Вскоре Нерисса увидела, как к ней подкатывают небольшой железный стол на колесиках. Увидев его содержимое, она невольно взвизгнула, инстинктивно попытавшись отодвинуться к другому краю стола. На железном столике стояло железное ведро, клетка с тремя серыми крысами и кляп. По какой-то дурацкой иронии судьбы, крысы были единственной фобией женщины, берущей корни еще из детства, когда мать наказывала ее тем, что запирала в подвале с крысами на несколько часов. «Крысы?! Серьезно?! Твою мать не знала, серьезно?! Ну, почему это не тарантулы, кобры, гадюки, да кто угодно, только не крысы?! Господи, да где ж я так нагрешила-то, что из всех смертей мне уготовили такую?!» — внутри у женщины все похолодело, сердце застучало с такой силой, что стук отдавался у нее в висках. Магическая энергия на адреналине стала разливаться по венам с бешеной скоростью, обдавая их жаром. Дыхание участилось, кислорода жутко не хватало. По телу пробежался табун неприятных мурашек. Смотря на зверьков большими, полными ужаса зелеными глазами, она опасливо перевела взгляд на Риддла. — Я надеялась на более быструю смерть… — нервно усмехнувшись, пробормотала Фокслер. — Нет, дорогая… убийство — это так просто и банально, что скучно до отвращения. Так что с этими красавицами ты столкнешься уже без меня, — мужчина осторожно погладил клетку с крысами. — Я предпочитаю пытать… человеческий разум. Выпотрошить его приятнее и интереснее, чем проделать это с телом. Но если человек весьма устойчив к моему любимому методу, как ты, например… то можно разнообразия ради опуститься до «первобытных» пыток, в чем я тоже неплохо разбираюсь. Впрочем, к чему верить на слово? В данном случае куда лучше сто раз прочувствовать, чем просто услышать, — губ мужчины коснулась садистская улыбка. — Это спорный вопрос… я бы лучше еще послушала, — стараясь говорить спокойно, произнесла Нерисса, однако скрыть бледность на лице и учащенное дыхание не смогла. — Я понимаю, но не хочу тратить время впустую, — с этими словами Риддл взял женское плечо и всего парой движений вывихнул его. Нерисса чуть поморщилась от боли и мысленно обругала своего мучителя, на чем свет стоит. — Что ж, болевой порог у тебя весьма высокий, — без каких-либо эмоций произнес Мистер Риддл и снова скрылся. Когда он возник перед взором Нериссы снова, у него в руках был раскаленный на конце железный штырь. Ведьма сразу сжала зубы покрепче, приготовившись к соприкосновению с орудием пытки в его руке. Не говоря ни слова, мужчина прошел к другому концу стола и приложил раскаленный конец к лодыжке женщины. Дернувшись всем телом от пронзающей обжигающей боли, она судорожно вдохнула, пытаясь хоть как-то отодвинуть ногу от раскаленного металла. Когда Риддл принялся медленно проводить штырем вдоль ее ноги, так же, как когда проводил по ее телу кончиками пальцев, брюнетка закричала, не в силах удержаться, дергаясь всем телом и судорожно глотая воздух. На глаза навернулись слезы, скатываясь по острым скулам на ее черные локоны. Красивое лицо с хищными чертами исказила гримаса боли, женщина всем своим существом ощутила острую необходимость в обмороке. Мистер Риддл остановился у самого бедра ведьмы и, чуть надавив напоследок, наконец-то убрал штырь от женской ноги. Нерисса вся тряслась, силясь успокоиться и восстановить дыхание. Нога горела адским пламенем, голова кружилась так, словно ее неожиданно забросило на корабль во время шторма, каждая клеточка тела остро реагировала на пережитое. Сердце бешено стучало, словно проверяя на прочность ребра хозяйки, разгоняя по всему телу магическую энергию, которую Нерисса при всем желании не могла выпустить, даже несмотря на то, что зелье Джа-Ла уже плохо справлялось со своей задачей — все-таки Нерисса обладала очень высоким магическим потенциалом. Через несколько минут она все же смогла более-менее успокоиться и раскрыть глаза. — Итак… — Риддл склонился над женщиной, изучающе смотря на ее лицо. — Что тебе известно об этом беловолосом волшебнике? — Да пошел ты! — хрипло прошипела ведьма, плюнув тому в лицо, зло сощурившись и скривив пухлые губы. Мистер Риддл невозмутимо выпрямился, достал белый платок из кармана пиджака и стер плевок со своей щеки. — Что ж, это был твой последний шанс. Не хочу пачкать руки, так что, думаю, стоит оставить тебя наедине с этими дивными созданиями, — безразличным тоном произнес мужчина. Взяв со столика кляп, он с силой сдавил челюсть женщины, вынудив ее открыть рот. Вставив приспособление, мужчина прикрепил его к столу. Нерисса отчаянно задергалась, пытаясь помешать Риддлу сделать задуманное, но он был достаточно ловок. Прикрепив ремешком железное ведро к животу женщины, Мистер Риддл открыл клетку с крысами и, подняв крышку ведра, засунул внутрь трех крыс одну за другой. Нерисса вздрогнула всем телом, когда ощутила, как по ее животу бегают когтистые лапки грызунов. Она взвизгнула, но из-за кляпа этого было практически не слышно. Тяжелее всего ей было психологически, а физическая боль была так… побочным эффектом. Закрыв крышку-дно ведра, Риддл разместил над ним небольшой огненный шар. — Думаю, ты и без подсказки догадываешься, что произойдет через несколько минут? — Мистер Риддл ухмыльнулся, видя полный неподдельного ужаса взгляд ведьмы и слыша ее приглушенный голос. — Пламя начнет нагревать ведро, и крысы запаникуют, ища выход из своей ловушки. Догадываешься, где именно они будут его искать? Даю тебе последний шанс. Расскажешь мне все, что тебе известно о всех стражницах и этом волшебнике, об ангеле ненависти… и твоя смерть будет иной: быстрой и без мучений. Только кивни. Нерисса отвернулась от него, ощущая, как нагреваются края ведра и как крысы начинают метаться по ее животу. От одной только мысли об этом к горлу подступала тошнота. — Что ж, это твой выбор. Знаешь, Нерисса… мне даже жаль тебя. Забавно лишь то, что ты искренне веришь, что твоя жертва не напрасна, — вздохнув, он развернулся и покинул подвал. Нерисса вскрикнула, ощутив, как крысы принялись царапать ее кожу, стремясь прорвать себе ход наружу. Адреналин разгонял кровь, сердце выбросило в нее еще больше энергии, стремясь спасти свою хозяйку. Вены буквально горели от магической силы, которая пыталась вырваться наружу, сломив удерживающие их чары. Боль и паника не позволяли ведьме сосредоточиться хоть на каком-то заклинании. В какой-то момент она уцепилась мыслями за того, кто погиб, пытаясь ее спасти: «дядя Бенджин» — мелькнула мысль, и магия сработала стихийно, вцепившись в это имя, как в команду. Секунда — и ведьма растворилась в воздухе. Ведро и кляп повалились на стол, пламя погасло, а несчастные животные разбежались в разные стороны.***
Ведьма очнулась, ощущая под собой какую-то мягкую поверхность. Тело было стянуто на поясе и правой ноге. Сверху лежало что-то колючее, но согревающее. Голова нещадно болела и кружилась, но все же ей вскоре удалось сфокусировать взгляд на своем окружении. Над ней оказался старый пыльный балдахин. Сама она лежала под колючим пледом на относительно целой кровати. Вокруг царила разруха, но ведьма быстро поняла, что находится в когда-то давно принадлежащей ей комнате в родовом особняке. — Ты очнулась, котенок, — на край кровати присел Бенджемин. Нерисса, не веря собственным глазам, на которые навернулись слезы при воспоминании о том, как на ее глазах его смертельно ранили и придавили к полу. — Ты же… — дрожащим от слез голосом произнесла ведьма. — Я выжил, — он откинул в сторону часть плаща, показывая забинтованный торс. — Я не мог переместиться вместе с тобой, но мог сделать это сам. Я не знаю, сможешь ли ты простить меня, котенок, но я не по доброй воле примкнул к маскам. Я должен был служить Арджентуму, пока бьется его сердце, и не мог к нему подкрасться. Я надоумил его изнасиловать тебя, мне нужно было, чтобы он отвлекся, иначе не вышло бы убить этого подонка и освободиться от связывающих меня с ним уз магии. Я очень хотел прекратить все это, я хотел вырваться и найти тебя, но… — мужчина замолчал, когда она без единого слова ухватила его за руку и, приподнявшись, обняла за плечи. Слезы потекли тонкими струйками по ее скулам и щекам. — Я думала, что снова потеряла тебя… Я должна знать, живы ли… мне нужно попасть в «Серебряный Дракон», дядя, — с трудом пробормотала ведьма. — Я прощаю, понимаю… Но я должна знать, что с остальными… Ее потряхивало от пережитого ужаса и того факта, что она все же смогла вырваться. Она выжила, но понятия не имела, кто мог погибнуть за прошедшее время. От одной мысли о том, что двух наиболее дорогих ей людей может уже не быть в живых, сердце сжималось в груди, болезненно изнывая от тоски и тревоги. Последние несколько дней выпотрошили ее на психологическом уровне, она даже не могла никак полностью осознать, что рядом с ней снова оказался родной человек. Человек, которого она уже давно сочла пропавшим без вести, погибшим, исчезнувшим навсегда из ее жизни. — Тише, тише, — осторожно приобнимая племянницу, прошептал Бенджемин. — Я понимаю, и мы туда отправимся, — мужчина осторожно поцеловал ее в лоб, с трудом сдерживая слезы. Столько лет он искал случая прикончить поработившего его тенебриса, столько лет он мечтал вновь увидеть свою малышку и нашел ее при таких кошмарных раскладах. Вот она, живая, уже давно взрослая молодая женщина. Сколько воды утекло? И эти годы он никак не сможет вернуть. Сколько раз она, возможно, нуждалась в ком-то, кто поддержит ее, защитит? Должно быть, она нуждалась в нем до тех пор, пока не научилась защищать себя самостоятельно, и сама себя поддерживала на протяжении долгих лет. И все же вот она, снова рядом, снова перед его взором. Измученная, взволнованная, но живая. — Мы отправимся туда сейчас, — дрожащим голосом пробормотала ведьма. — Мне уже лучше, — она отстранилась, ощущая, как боль и головокружение медленно отступают. Живот и нога еще откликались на движения острой болью и жжением, но Нериссу это мало волновало. — Пожалуйста… — Хорошо, котенок, — Бенджемин кивнул, поднимая со стула платье, напоминающее по крою халат. — Оно не стеснит движений, и тебе будет менее дискомфортно в нем, — он осторожно помог ей надеть верхнюю часть платья, Нерисса завязала узлы, соединяющие платье на перебинтованном поясе. — Я тосковала по тебе, — тихо призналась женщина, смотря на уже не молодого волшебника красными от наворачивающихся слез глазами. Она смотрела на него со смесью грусти, застарелой обиды и едва уловимого счастья от осознания того, что сейчас он все-таки рядом. — Я тоже тосковал по тебе, Нерисса, я знаю, что бы я ни сделал… это не исправит того, что я оставил тебя, когда был тебе нужен. Не вернулся из странствия через два года, хотя и обещал, — мужчина скривил губы, брови его сошлись на переносице, он искренне жалел о том, что произошло. — Родители тоже исчезли из моей жизни… если бы ты не был маской… наверное, никогда бы не увидела тебя вновь, — прошептала Нерисса, скидывая с себя плед. — Если бы я не стал маской, нарвавшись на Арджентума, который тогда совершал набор в свои ряды… я бы вернулся к тебе… — Бенджен поморщился, но все же на его лице промелькнула слабая улыбка. — С годами ты стала еще больше походить на свою бабушку, когда она была молодой… — Я не могу сейчас говорить об этом… — надломленным голосом прошептала Нерисса. — Мне нужно знать… жив ли мой единственный сын… — Сможешь встать на одну ногу? — тихо спросил мужчина, вставая с постели. — Думаю, что смогу, — кивнула женщина, принимая сидячее положение, и вскоре с помощью дяди встала, опираясь на здоровую ногу. Вскоре они покинули особняк, Нерисса обхватывала дядю за плечо в качестве опоры, а он поддерживал ее, стараясь не задевать поврежденный живот, и они медленно, но верно добрались до «Серебряного Дракона».***
Очередной тихий вечер в подвале «Серебряного Дракона» не сулил всей собравшейся компании ничего нового. Вилл и Мэтт сидели на самом краю дивана, девушка облокотилась на его плечо, задумчиво вглядываясь в стену напротив. Хай Лин переговаривалась по-тихому с бабушками на коробках. Тарани говорила с Ирмой по телефону, стоя в отдалении от остальных. Калеб и Корнелия сидели на другом конце дивана, так же тихо перешептываясь. В мрачном молчании пребывал лишь Фобос, сидевший в кресле и хмуро раздумывающий над тем, удастся ли ему выбить хоть из одной маски, где находится Виллиан. С каждым днем, пока подростки все больше отчаивались, Фобос лишь сильнее жаждал прикончить врага голыми руками. Внезапно для всех дверь подвала отворилась, что знатно насторожило всю компанию. Эсканор тут же подскочил с места, заведя руку за спину и заранее создавая сферу в ней. — Ты же ведь заперла ее, верно? — тихо пробормотал Фобос, глянув на Хай Лин. Девушка коротко кивнула. Когда открывший дверь вошел, вся компания пришла в легкое недоумение. Это был мужчина лет сорока, поддерживающий кого-то, кого скрывала дверь. Как только он закрыл ее, у всех присутствующих отпала челюсть, и все, кроме Калеба, уставились во все глаза на Нериссу. Ведьма стояла рядом с незнакомцем, опираясь на одну ногу. Она бегло осмотрела всех присутствующих и судорожно выдохнула, увидев сына с завязанными глазами, но живого, так же неровно вдохнув, когда взгляд переметнулся от Калеба на ошеломленно смотрящего на нее Фобоса. Мужчине понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что она действительно здесь. — Я же говорила, что вернусь, — с трудом сдерживая слезы радости от того, что все они живы, прошептала женщина. Эсканор сорвался с места, едва ли не взлетев по лестнице, и замер на миг прямо перед ней, бегло осматривая ее и замечая под шелком платья обмотанный пояс; осторожно обхватил ее за плечи, бережно прижимая к себе и целуя в лоб. — Живая… — прошептал мужчина, словно убеждая самого себя в этом факте, — ты жива… — Ну, несколько раз я думала, что больше никого из вас не увижу, — все же, не выдержав, она всхлипнула, вцепившись руками в края его легкой куртки и прижавшись к нему. — У нее ранены живот и правая нога, остальные раны затянулись, плечо я ей вправил, — осторожно сообщил Бенджен, намекая, что Эсканор может ее обнять за спину и таким образом помочь ей стоять, что, собственно, Фобос и сделал. — Тише, душа моя, тише, все позади, ты со мной, в безопастности, — тихо нашептывал Фобос, поглаживая ее по коротким прядям на затылке в попытках успокоить очень тихо и едва заметно, но плачущую женщину. Все то, что она пережила за эти несколько дней, все сдержанные эмоции, страх и боль — все это нашло выход, только когда она наконец-то смогла выдохнуть с облегчением и ощутить себя в гораздо большей безопасности, нежели раньше. Впервые за долгие годы она не смогла сдержать слез при посторонних. Настолько было сложно держать себя в руках все эти дни, что, оказавшись рядом с близкими людьми, она попросту не могла уже держать все пережитые эмоции в себе. Стражницы и Мэтт изумленно и вместе с тем с сочувствием смотрели на словно воскресшую из мертвых Нериссу, что плакала, уткнувшись лицом в княжеское плечо, и тихо бормотала какие-то слова, которые с их расстояния было невозможно разобрать. Они даже боялись представить, что она пережила за это время. — Ненавижу их всех… Рафаэля, Риддла, крыс, Арджентума… благо, что последний сдох, — тихо шептала сквозь не поддающиеся контролю слезы Фокслер. — Арджентум мертв? — прошептал Фобос, осторожно прижимая ее голову к своему плечу. — Да, уж прости, но я убил его быстро, на что-то иное не было времени, — пробормотал стоящий рядом мужчина, с сожалением смотря на плачущую в осторожных объятиях князя племянницу. — Кто такой Риддл? — осторожно продолжил спрашивать Фобос, параллельно думая о том, как переместить женщину на кровать, чтобы не причинить боли, и все больше склоняясь к варианту с перемещением магией. — Виллиан Риддл, — предпринимая попытки утихомирить саму себя, женщина задержала дыхание, но эта попытка была провалена. — Он был моим профессором на факультете психологии… знал меня и моего первого мужа, вот откуда зеркало знало этот образ, — сквозь судорожные вздохи и выдохи бормотала ведьма, пытаясь взять вырвавшиеся чувства под контроль. — Поскольку Арджентум мертв, все такие маски, как я, обрели свободу и покинут особняк Виллиана в ближайшее время. Это почти весь основной состав, учить новобранцев будет некому. Возможно, Виллиан попытается взять остатки масок под контроль, но у него уйдет на это какое-то время, если вообще удастся. У всех нас есть дня три его бездействия, потом он, вероятно, возьмет все в свои руки, — снова подал голос мужчина. — Ты один из масок? — нахмурившись, произнес Эсканор, переваривая получаемую информацию. — Да. Был до недавнего времени. Вы уже видели меня. Я был в темно-зеленой маске и чуть было не перерезал ей горло. Остановился, едва разглядев знакомое лицо, — пояснил мужчина. — Простите, я не представился… Бенджемин Джонс. Я родной дядя Нериссы. Услышав такое заявление, подростки изумленно приоткрыли рты вновь. — Как-то многовато поступает информации в минуту, — фыркнул Фобос, услышав, как ведьма в его руках усмехается сквозь слезы. — Понимаю. Говорю сразу, я хоть и пытался ее вызволить, но в итоге она вырвалась оттуда сама, каким-то чудом переместилась ко мне, — прошептал мужчина, нахмурившись. — Вряд ли такое можно чудом назвать, — шмыгнув носом, пробормотала Нерисса. — Магия вырвалась из тела, стихийно переместив к последнему, кто пытался мне помочь, когда меня чуть не убили через проедание крысами моего живота, — судорожно вдохнув, женщина чуть отстранилась, утирая слезы ладонью. — Это сделал Риддл? — тихо уточнил Фобос, перемещаясь вместе с Нериссой к кровати и осторожно усаживая на нее; не выпуская при этом из рук, он сел рядом. — Да, — кивнув, подтвердила Нерисса, оглядев еще раз смотрящих на нее людей и сосредотачивая взгляд на слепом сыне. — Это последствия яда? Когда Вилл и Калеб сбежали, Арджентум сказал мне, что его отравили… — Да… я успел спасти ему жизнь, но, к сожалению, зрение Калеба мне вернуть не под силу, — прошептал мужчина. — Люди Элион обшаривают библиотеку, ведь в этот раз нужно найти конкретное заклинание с простой целью, без тонкостей, как когда мы искали щит или особую связь из тысяч схожих чар. К тому же у моей сестрицы постепенно улаживается конфликт с Севером. — Хоть у кого-то что-то налаживается, — хмыкнула женщина. — Я знаю это заклинание… но пока у меня не хватит сил на осуществление… — Нерисса… — прошептала Вилл, все еще смотря на женщину во все глаза — впрочем, остальные девушки смотрели не менее удивленно. — Я тоже рада всех вас видеть, — с горькой усмешкой произнесла ведьма, оторвав взгляд от сына и переведя его на Вилл. — Мы думали, что ты… — пробормотал Мэтт, но тут же умолк. — Я тоже так думала, только в будущем времени, — с усмешкой произнесла женщина. — И у меня у самой некоторые новости еще не уложились в голове… Мистер Риддл, мой дядя, мой сын… у самой голова еще кругом… Ян Лин, ты вроде уже отошла от шока… принеси мне стакан воды, очень тебя прошу, — тихо пробормотала Фокслер, заметив, что глаза бабушки Лин уже вернулись к прежнему размеру. — Конечно, Нерисса, — спокойно откликнулась мисс Лин, торопливо поднявшись по лестнице и скрывшись за дверью. — Что я здесь пропустила? — пробормотала Нерисса, снова уставившись на Калеба, которому что-то нашептывала Хейл. Парень сидел с нахмуренными бровями и поджатыми губами, все это время пребывая в молчании. — Эм… как ты себя чувствуешь? — словно вырвавшись из транса, спросила уже Хай Лин, осторожно приблизившись. — Что-то мне подсказывает, что от этой информации никому здесь не станет легче, — пробормотала Нерисса, переключив внимание на спускающегося Бенджамина. — Если кому-то это поднимет настроение, то от добровольных масок я вас избавлю точно… хоть что-то сделаю, чтобы загладить вину, — последние слова он произнес, смотря прямо на племянницу. — Я ни в чем тебя не виню… дядя, — прошептала женщина, чувствуя, как княжеская рука осторожно поглаживает ее плечо, и это, как ни странно, помогало ей успокаиваться. Нерисса моментально перевела взгляд в сторону сына, заметив с его стороны некое движение. Парень не слишком уверенно подходил к Нериссе и Фобосу, Корнелия приняла в этом роль поводыря и, когда они приблизились, помогла Калебу сесть по другую сторону от ведьмы. — Мы правда рады, что ты вернулась, — прошептала Корнелия. — Даже не верится, — тихо произнес Калеб, осторожно пытаясь на ощупь понять, где находится мать. — Калеб… — женщина с сожалением смотрела на сына несколько секунд, даже не зная, что она может сказать или сделать, слова застревали в горле. Она осторожно перехватила его руку, неуверенно прикладывая другую ладонь к его щеке и с болью смотря на белую повязку на его глазах. Эсканор на всякий случай убрал руку с плеча ведьмы, тем не менее по-прежнему оставаясь на своем месте. — Прости меня… — практически единовременно произнесли и мать, и сын, с такой же синхронностью придя в замешательство. — А ты за что извиняешься? — Ты первая, — уступил парень, хмуря брови. — Я не смогу в ближайшее время исцелить тебя… у меня сил не хватит при всем желании, прости, сын, — пробормотала Фокслер. — Это мелочь, — прошептал парень; осторожно освободив руку и нащупав плечо матери, Калеб неуверенно, с осторожностью приобнял ее за спину. — Прости, что раньше не сказал, что злился и что простил тебя, мам. Женщина коротко и с легкой судорогой выдохнула. На глаза сами собой навернулись слезы, а на губах возникла неуверенная улыбка. Нерисса в первые мгновения даже не поверила тому, что происходит. Очень осторожно, словно боясь, что тот оттолкнет ее, Фокслер обхватила его спину, аккуратно обнимая в ответ. Не почувствовав сопротивления, она повернулась еще сильнее к нему и, игнорируя боль в собственном теле, прижала его к себе сильнее, положив одну руку ему на затылок. Тонкие черные брови сошлись на переносице, хмурясь и образуя пару складок на лбу. — О, Калеб, тебе не за что извиняться, — тихо произнесла женщина. — Я прекрасно знаю, что я не мать года и далеко не святая… И все же я очень тебя люблю, мой дорогой, — Нерисса мягко пригладила его по коротким волосам, осторожно поцеловав в висок. — Я тоже, пусть и не во всем разделяю твое мировоззрение, — тихо произнес парень, осторожно отстраняясь, но беря мать за руку, в ответ на что она чуть сжала его ладонь, положив вторую руку сверху. — Пожалуй, это лучшее, что происходило за последнюю неделю с лишним, — пробормотала стоящая совсем рядом Хай Лин. — Не могу не согласиться, — с легкой усмешкой произнесла Нерисса и утерла мокрые дорожки со своих скул. — Ну все, добил мать, я теперь даже не смогу толком ведьму включать рядом с вами в ближайшее время. — Говори, если что-то еще понадобится, — произнесла Ян Лин, спустившись с лестницы и поставив на стол рядом с кроватью поднос, на котором помимо стакана воды разместилась тарелка куриного супа. — Э… — Нерисса озадаченно посмотрела на тарелку, потом на мисс Лин и снова на тарелку. — Что-то еще изменилось за прошедшее время? Нет, я, конечно, тронута таким вниманием и прочими приятными неожиданностями, но… что-то вы уж слишком… — Заботливы? — подсказала Ян Лин, на что ведьма, поджав губы, согласно покачала головой. — Скажем так, есть к тебе парочка вопросов, но… в целом отношение к тебе у меня изменилось. И дело не в твоем поступке в отношении сына или пережитом в плену. Скорее, в поведении Кондракара и делах сорокалетней давности. — Опять что-то невразумительное… — нахмурившись, пробормотала женщина, беря в руки стакан и выпивая его практически залпом. — При чем тут Кесседи? Если я вообще правильно поняла намек, — пробормотала ведьма, не желая выпускать руку сына из своих. — Ну, Калеба, вроде как, осенило, и он высказал то, с чем трудно спорить, — осторожно произнесла Тарани. — А-га, — протяжно произнесла ведьма. — Знаете, я пока поняла только то, что я нифига не поняла… вы о чем мне таком страшном сказать пытаетесь? Да, меня замучили до полусмерти, но это не значит, что со мной нужно как-то по-особому теперь обращаться. Да, это был сущий ад, но лет семьдесят пять назад это бы прекрасно вписалось в мои будни. Это было кошмарно, но я быстро оправлюсь, уж поверьте… Но ваши странные попытки что-то до меня донести только сбивают меня с толку, ребята. — Сейчас кондракарцы ничего не делают для нас, ты была права — им плевать, их волнует только их власть, а если Мудрейший видит многое, что происходит, возможно, ему известно о том, что мы разочаровались в них, и он просто ждет, когда враг от нас избавится, чтобы просто забрать кристалл у выживших из нас и назначить новую пятерку, — пересказала слова парня Вилл, скрестив на груди руки и чувствуя ладони Мэтта на плечах. — Нерисса, скажи, когда ты была стражницей, Мудрейший пытался тобой помыкать? — Вау, — изумленно вскинув брови, произнесла ведьма. — Даже так!.. Ну, пытался, только мне было не четырнадцать. Не скажу, что он был этим доволен. — Почему ты нам не сказала? — подала голос Ян Лин. — О чем? Что я на десяток-другой старше вас? Или что это из-за меня вы не рисковали собой лишний раз в бессмысленных революциях? — фыркнула женщина. — А вы бы поверили? — Не знаю, — пробормотала Ян Лин. — Вот и я не знала, — снова фыркнула Нерисса. — Занятная теория, звучит правдоподобно. Уж я в такое верю сразу. И что это, в сущности, меняет в вашем отношении ко мне? Ну да, возможно, им не просто плевать, они еще и решили, что так даже лучше для них, я не знаю. Ну, допустим, козлы они, и что? А я все та же ведьма, которая потрепала вас в прошлом году. — Осознай я этот факт в прошлом году, возможно, всего этого кошмара бы не было… — пробормотала Вилл, опустив взгляд в пол. — Если ты думаешь, что они не попытались бы вас заставить меня остановить, то заблуждаешься, они б нашли способ, — пробормотала ведьма. — Нет, так избавились бы от вас при первом удобном случае, серьезность и прочие обстоятельства проступка значения не имели бы. Был бы человек, а статью они найдут и красиво все оформят. — Вряд ли они бы смогли это сделать, сидя в сфере своей же завесы, — пробормотала Вилл. — Ого, какие, однако, мысли вас посетили в мое отсутствие… — несколько удивленно произнесла женщина. — Только я что-то сильно сомневаюсь, что Кондракар в курсе того, о чем им некому сообщить. Скорее, их просто не парит, что с вами будет, и они не расстроятся, если останется одна стражница из пяти. Новое поколение почти всегда послушнее и полезнее старого. Так или иначе, не делайте глупостей. У вас перед глазами живой пример человека, бросившего им вызов и лихо поплатившегося за это. Что бы вы ни решили в отношении Кондракара… придержите это при себе до поры до времени. Сначала надо разобраться с предшественником Мудрейшего, а точнее, с Виллианом Риддлом. А гадать, что было бы, если бы — не имеет смысла, ребята. — Что?! — изумленно воскликнули подростки, Вилл даже плюхнулась обратно на диван. — Знаю, мозг закипает от такого количества информации за раз, — хмыкнула ведьма. — Дайте себе время все это переварить. И скажите-ка мне, как там Ирма и Сьюзен? — Ирма идет на поправку, Сьюзен выписали, но она еще долго проходит с гипсом на ноге, — ответила Тарани. — Наверное, нам стоит подняться наверх, — с намеком в голосе произнесла подавшая голос Корнелия, взглядом указывая на Нериссу, Фобоса, Калеба и стоявшего в стороне Бенджемина, которые молчаливо смотрели на всех окружающих. — Э, да, пожалуй, — пробормотала Вилл, прочтя телепатическое послание от Хейл. — Если что, мы будем в зале ресторана.