***
Едва Нерисса скрылась за дверью, повисло напряженное молчание. Мужчины с взаимным оценивающим взглядом рассматривали друг друга, вместе с тем решая, как они будут относиться друг к другу. — Итак, полагаю, что нам стоит для начала уйти от посторонних глаз и отправиться в мою библиотеку, — ровным голосом произнес Эсканор, двинувшись в сторону ближайшего закоулка за рестораном. — Полагаю, что нам стоит сойти с формальной манеры общения, ваше высочество? — скорее с легкой издевкой, нежели уважением, спросил Джонс, чем слегка напомнил князю Нериссу. — Ну, раз ты так на этом настаиваешь, — не остался в долгу Эсканор, открывая портал на Меридиан, проходя прямиком в личную библиотеку и зажигая в ней свет. — Да не то чтобы, — с какой-то небрежностью произнес мужчина, когда прошел вслед за князем, слыша тихий хлопок закрывшейся складки пространства. — Веселенькая ночка мне предстоит, — пробормотал Эсканор, проходя к столу со стопкой книг.***
Бенджемин огляделся по сторонам. Мгновенно поняв, что библиотека находится под землей, Джонс бегло пробежался взглядом по корешкам книг. — Все неизученные тома находятся на столе, — привлекая к себе внимание, произнес Эсканор, усаживаясь на один из стульев и беря в руки первую книгу со стопки. Джонс прошел к тому же столу, взял книгу и, усевшись на другой стул, раскрыл ее, принимаясь за поиски. На какое-то время в подземелье повисла почти гробовая тишина, слышался лишь тихий шелест перелистываемых страниц. Примерно через три часа усердных поисков ни князь, ни мистер Джонс не нашли ничего достаточно стоящего. Негласно приняв решение о кратком перерыве, они отложили очередные книги в стопки с уже прочитанными томами. Оставалось уже меньше половины от той кучи, что поджидала их изначально, что, в свою очередь, и обнадеживало, и огорчало. Выдохнув, Эсканор поднял тяжелый взгляд на Бенджемина, тот, казалось, давно изучающе смотрел на него. В воздухе повисло непонятное Фобосу напряжение, словно Джонс норовит задать какие-то вопросы, но все никак не может решить, с какого начать и когда. — Кхм… я так понимаю, что ты хочешь что-то сказать? Ну так говори, — стараясь быть не слишком требовательным, произнес Эсканор, хотя ему совсем не нравилось то, как на него смотрел мужчина напротив. — Не хотелось бы, чтобы создавалось впечатление, будто я тебя допрашиваю, — с легкой усмешкой произнес Бенджен, ясно давая понять, что ему, в общем-то, все равно, как князь воспримет его вопросы. — Не хотелось бы, чтобы создавалось впечатление, будто я не горю желанием на них отвечать, — в тон ему ответил Фобос. Что-то ему решительно не нравилось в Бенджене, хоть он и не мог толком понять, что конкретно. То ли пронизывающий насквозь взгляд таких же, как у Нериссы, ярко-зеленых глаз, то ли насмешливая, даже слегка глумливая улыбка, то ли и то и то одновременно. — Значит… меридианский князь? — странно сформулировав вопрос, словно бы уточнил Джонс. — Был им. Свергли. Теперь являюсь принцем. Сугубо по праву рождения, — сухо и с паузами ответил Эсканор, ибо развивать эту тему ему не хотелось от слова совсем. — И теперь ты помогаешь защищать стражниц, — на сей раз это был не вопрос, а констатация факта. — Могу я узнать, с чего бы вдруг? — Я дал клятву. Меня выпустили из тюрьмы и заставили поклясться своей силой, что я помогу им победить их врага, то бишь Виллиана, — спокойно ответил Эсканор. — Это до сих пор единственная причина, по которой ты рискуешь собой ради тех, кто сверг тебя? — ровным тоном спросил Бенджен. — Нет. Ваша племянница добавила мне мотивации. Поначалу пригрозив поджарить меня молнией. Теперь же я делаю это добровольно, хоть и по-прежнему из-за нее и ее отношения к девчонкам, — не стал кривить душой Эсканор. — И давно вы с ней вместе? — вдруг спросил Джонс. — Учитывая, что мы вместе как напарники с пару месяцев и ее чудный характер… по ощущениям с полгода. Но на деле мы защищаем стражниц уже третий месяц, — хмыкнул Фобос. — Нет. Я о том, давно ли у вас роман? — усмехнулся Джонс. — Можно сказать, со дня святого Валентина… десять дней… плюс те четыре дня, что она провела в плену, — хмыкнул Фобос. — Всего-то? — хмыкнул Бенджемин. — Намного лучше друг к другу мы начали относиться несколько раньше, но у нее был роман с другим мужчиной. Естественно, она не могла быть со мной, не разорвав отношений с ним, — пробормотал Эсканор. — И ты никак не поспособствовал их разрыву? — неожиданно спросил Бенджен. — До чего бестактные у тебя вопросы… — сощурившись, пробормотал Фобос, но все же решил, что тут ему скрывать нечего. — Выбор был за вашей племянницей. Я лишь был с ней тем, кто я есть, хоть и поменялся в чем-то в процессе общения с Нериссой. А уж с разрывом, к сожалению, ее предыдущий партнер справился сам, без моей «помощи». — А ты, конечно же, не совершишь его ошибки? — саркастично произнес Бенджен, вызвав у князя острое желание немедленно закончить этот воистину допрос. — Его ошибки я точно не совершу, я скорее сброшусь в обрыв, чем совершу такое предательство в ее отношении! — прошипел Фобос. — Впрочем… это и не понадобится. — Громкие слова, — хмыкнул Бенджен, явно имея в виду вовсе не повышенный тон князя. — Тебя все еще влечет власть? — вдруг сменил тему Джонс. — Что ты имеешь в виду под влечением к власти? — на пару тонов тише уточнил Эсканор. — Ты жаждешь возвращения к прежней жизни при дворе, живя здесь, на Земле? — с готовностью переформулировал свой вопрос Бенджемин. — Дай-ка подумать, — с иронией в голосе произнес Фобос. — Я родился при дворе, вырос при дворе, правил, будучи князем, несколько лет… В общем, провел в атмосфере политических игр несколько десятилетий. При том, что первые несколько лет моего правления из-за тогда еще ничем не поврежденной завесы прошли едва ли не в замершем для остального мира времени… я провел так полвека с лишним от своей жизни. А на Земле — три с лишним месяца… Как ты думаешь, есть ли у меня желание вернуться к жизни, к которой я, мягко говоря, привык? — И, разумеется, тот факт, что отношения с Нериссой могут в перспективе дать тебе это, не играет никакой роли, — с сарказмом произнес Бенджен, то ли спрашивая, то ли утверждая. — Да ты мастер неудобных вопросов, — прошептал Фобос. — Изначально это играло некоторую роль в моем к ней интересе, но… я действительно дорожу Нериссой. С некоторых пор этот факт стал всего лишь… приятным бонусом в перспективе. — Вот как… — казалось, Джонс вполне удовлетворен этим ответом. — Из чистого любопытства, ты волшебник? — спросил Фобос, на самом деле надеясь уйти от неудобных вопросов об их с Нериссой отношениях. Правда, все неудобство заключалось в том, что Фобос находил весьма странным обсуждать с кем-то его личную жизнь, частью которой, без преувеличений, стала Нерисса. — Я ведьмак… — хмыкнул Бенджемин, — так что мои магические способности весьма невелики. — Да, Нерисса рассказывала… — небрежно произнес Фобос. В библиотеке вновь образовалась неприятная тишина, в которой словно даже время замерло, так как мужчины молча смотрели друг на друга и даже не шевелились. — Я так понимаю, что библиотека эта — тайная? — пробормотал Джонс, снова оглядывая пространство. — Я бы даже сказал, личная, здесь я спрятал книги, которые не должны попасть не в те руки даже по моему мнению. Я создал ее еще в самом начале своего правления. Успел сделать ее в тот краткий период, в который меня еще не считали тираном, но уже нарекли узурпатором. Хотя я до сих пор не могу понять, а на что народ, собственно, рассчитывал? — решив развить хоть какую-то тему, произнес князь. Впрочем, последний вопрос сорвался с губ словно бы сам собой, как озвученная мельком мысль. — А тебя не беспокоит, что это место я мог бы найти повторно? — хмыкнул Бенджен. — Не беспокоит, — самодовольно хмыкнул Эсканор. — Я не провел тебя сюда через щитовые чары, а открыл сюда портал, минуя их, что могу сделать только я. Так что, даже найдя каким-то образом это место… ты не сможешь проникнуть внутрь. — И что же, я единственный, кого ты приводил сюда? — без особого интереса спросил Джонс. — Нет. Я приводил сюда еще двух женщин, притом разными путями, и одна из них до сих пор здесь, — на последних словах Фобос злорадно улыбнулся. — Поясни, — просто произнес Бенджен. — Так же, как я привел сюда тебя, я привел сюда и Алую Деву. Здесь она и осталась. За той стеной, — Эсканор небрежно махнул в сторону совершенно ровной каменной поверхности. — Так вот, что с ней стало… — задумчиво хмыкнул Бенджемин. — А вторая? — А вторая — Нерисса, — спокойным тоном констатировал Фобос. — И не надо тут разглядывать какой-то символизм, — заметив на лице собеседника ехидное выражение, поспешно добавил Эсканор, — я просто отдаю себе отчет в том, что кто-то из нас может погибнуть, и если это буду я, то знаю точно — Нерисса распорядится данными ей в распоряжение знаниями с умом. — Да уж… Нерисса жадна до знаний, — хмыкнул мужчина. — В этом мы с ней похожи, с той лишь разницей, что ее этими знаниями накачивали до потери пульса в юности, а я до поры до времени чуть ли не окольными путями вырывал себе по кусочку новых знаний, — пробормотал Фобос, беря в руку очередную книгу. — Что ты имел в виду под: «не знаю, на что народ рассчитывал»? — вдруг уточнил мужчина напротив, повторяя действие Фобоса. — Моему восхождению на трон после убийства родителей — не мной, конечно же, — возмутились так, что я невольно усомнился в их уровне интеллекта. Потому как, согласно их мнению, судя по тогда еще мелким бунтам и просто пересудам, они хотели на трон либо мою больную на голову тетушку, либо мою сестру… на тот момент младенца, которого я и не увидел, ибо ее украли вскоре после того, как я вернулся в родовой замок, — князь даже сам удивился тому, с какой охотой высказал о делах давно минувших лет. — Забавно… люди порой удивляют слепой верностью вековому устою, — хмыкнул Бенджен, перелистывая страницы с лечебными отварами, дожидаясь, когда дойдет до раздела ядов. — Удивляют — это еще мягко сказано, — хмыкнул Эсканор, пропуская с десяток ядов, которые уже давно знал. — Кхм… это уже, конечно, не мое дело, но… — невозмутимо произнес Бенджемин и посмотрел на князя так, что тот сразу смекнул: ведьмак снова собирается вернуться к личной для князя теме. Впрочем, более отвлеченная беседа помогла магу немного привыкнуть к своему собеседнику, так что последующий вопрос уже не особо раздражал его. — Все же хотелось бы знать, насколько ты серьезен в своих намерениях, дальнейших планах, называй, как хочешь. — Относительно дальнейшей жизни как таковой у меня особых планов нет. Предпочитаю с некоторых пор не особо загадывать, а то мои планы в последние годы имеют неприятную тенденцию срываться. Так что в моих планах жить и ориентироваться по ходу дела, если и планируя что-то, то в общих чертах или предполагающих и дурной исход вариантах, — заметив, что Джонс намерен что-то уточнить, Эсканор усмехнулся и невозмутимо продолжил, не давая себя перебить. — А что до моих намерений относительно вашей племянницы и моей пассии в одном лице… То намерения у меня более чем серьезные и весьма конкретные, притом абсолютно последовательные и вполне ожидаемые, учитывая три конкретных факта. Первое, я в жизни не встречал женщины, ради которой мог бы что-то в себе изменить; женщины, которая бы нравилась мне в практически любом настроении и такой, какая она есть. Хоть спал я не со многими дамами, а вот знавал их изрядно, так что мне есть, с кем сравнивать, и все они либо более истеричные, либо лживые до мозга костей, либо просто дуры. Не знаю, может, мне просто так везло или дело было в том, что я ничего к ним не чувствовал, кроме как снисходительной терпимости или чисто политического интереса, который, увы, пропадает наотрез после сцен на публику и слез по поводу и без. Второе, ради абы кого я в жизни не пошел бы на магическую клятву верности собственной жизнью. И третье, ну… люблю я эту сногсшибательную стерву, в конце-то концов. А я далеко не влюбчивый человек, чтобы такими дарами судьбы разбрасываться. И если в итоге наших отношений я стану-таки королем… то я не завидую любому, кто рискнет хоть как-то обидеть королеву. А если и не стану, то все равно оторву голову тем, кто причинит ей вред, и буду рядом, где бы она в итоге ни жила. Думаю, что ты понимаешь, что входит в мои планы после свержения Виллиана. Но ты все же ее дядя, а не отец, так что, полагаю, просить благословения нет необходимости. — Я лишь желаю ей счастья, — усмехнулся Бенджен с заметно потеплевшим взглядом. — И похоже, что на сей раз она не ошиблась с выбором, — мужчина мягко улыбнулся, явно более чем довольный услышанным. На какое-то время в библиотеке повисла умиротворенная тишина, и мужчины принялись за продолжение своих поисков. Наконец, лицо Эсканора озарила довольная улыбка, глаза хищно сверкнули, пробегаясь по строчкам на бумаге. — Нашел, — с мрачным торжеством тихо произнес Эсканор. — За остаток ночи вполне реально его изготовить, если добыть корень дромедны в кратчайший срок, все остальное у меня есть в наличии, — уже громче произнес Фобос. — Мы ведь на Меридиане… если выведешь меня отсюда, я смогу его добыть. Странно, что корень, используемый для целебных зелий, используется в яде, — озадаченно произнес Джонс, откладывая в сторону свою книгу. — Это не совсем яд, но его действие должно дать нам необходимый результат, — задумчиво произнес Эсканор, щелкая пальцами. Повинуясь этому щелчку и выпущенной вместе с ним энергии, из шкафов на образовавшийся из пола стол водрузилось несколько ингредиентов, приспособлений и пара котелков. — Начни действовать по рецепту, я сам добуду нужное количество корня и вернусь. Это будет проще, — кивнув своим мыслям, произнес Эсканор и протянул Бенджену книгу, тот, в свою очередь, мрачно ухмыльнулся, прочитав описание к зелью. — Договорились, князь, — хмыкнул ведьмак, кивнув своим же словам. — Повторяю, что на самом деле я принц, это Нерисса все еще зовет меня князем, по привычке, как сама это объясняет, — хмыкнул Эсканор. — Забавно, ну, у вас своя атмосфера, — только и сказал Джонс, проходя к столу и принимаясь за дело.***
Никем не замеченная, если не считать сторонних посетителей ресторана и одной из мисс Лин — Нерисса в спешке не поняла, которой именно, ведьма проскользнула в комнату Хай Лин и вздрогнула всем телом, резко обернувшись в их сторону с явным раздражением на лице и вместе с тем легким испугом во взгляде от раздавшегося со всех сторон приветствия и собственного имени. Всех собравшихся ребят в секунду посетила мысль о том, что для мадам Фокслер недавний плен не прошел без последствий, притом речь шла даже не о физическом ущербе, ибо раньше за ней никогда не наблюдалась такая красноречивая реакция. — Привет, — слабо откликнулась женщина после недолгой паузы и закрыла за собой дверь, на всякий случай повернув небольшой замок. Заметно расслабившись, она уже более осмысленно оглядела комнату. На подоконнике разместились Хай Лин и Тарани, едва заметно болтая ногами. Вилл и Мэтт устроились на пуфах, брошенных рядом друг с другом на полу. А Корнелия и Калеб сидели рядом на кровати. К небольшому удивлению женщины, на глазах парня больше не было повязки, но его распахнутые глаза могли вызвать с непривычки легкую дрожь. Радужка приобрела сероватый оттенок, а зрачок был практически белым. При виде этих глаз женщина, даже не скрывая этого, как-то болезненно поморщилась; не сказав ни слова, прошла к кровати и села по другую от сына сторону, мягко сжав его плечо, в ответ на что парень едва заметно повернулся в ее сторону, чисто логически понимая, где она находится. — Как ты? — осторожно нарушила молчание Корнелия, наклонившись вперед и взглянув на ведьму с нескрываемым сочувствием, так как расположение духа Нериссы было вполне очевидным. — Все хорошо, — ровным тоном ответила женщина. — Просто вымоталась, пока урегулировала все вопросы со властями и своим исчезновением. С точки зрения работы, я еще неделю на «больничном». — У нас есть какой-то план действий? — тихо уточнила Вилл. — Да, но, пока Фобос и Бенджемин не вернутся, я не вижу смысла в том, чтобы озвучивать его целиком. Пока могу сказать только то, что вы должны быть готовы к бою со дня на день. Виллиан не будет ждать долго, и у него остался только один сторонник, насколько нам стало известно. — Ну, морально-то мы точно готовы, — хмыкнула Вилл и осмотрела присутствующих на предмет возражений, но их не последовало. — И это для вас главное, — кивнув, произнесла ведьма. — Я по-прежнему буду вашим источником сил, но по этой же причине я не буду играть роли в атаке на самого Риддла, а буду несколько в стороне от этой битвы. Возможно, я и могла бы оставить в стороне вас самих, но если это буду только я, он может одолеть меня, и этим все кончится. У вас, ребята, есть шанс продолжать бой, даже если кого-то выведут из строя. — Думаешь, мы справимся? Я не знаю даже, как толком использовать эту силу для боя, — пробормотала Хай Лин. — Ничего сложного. Вы все так же сможете использовать стихии, сосредотачиваясь на образах и желании. Стихийная магия не требует каких-то заклинаний, если это не масштабная многослойная атака, на которую вы в любом случае не способны. Управление воздушными потоками и землей — это энергетическое воздействие на окружающий мир. Молнии — это чистая энергия, огонь — тоже своего рода выплеск энергии, только, учитывая тот факт, что сила будет исходить от меня, вероятно, пламя будет голубовато-синим. — Эм, а почему? — задала резонный вопрос Тарани. — На адреналине и с запертой внутри тела силой за четыре дня я накопила приличное количество энергии, хоть и перекачала почти все до капли в кристалл, себе толком не оставив ничего. Синее пламя обладает более высокой температурой и «прочностью», возникает такой феномен, когда маг обладает мощным и уже натренированным магическим даром, к тому же находится в хорошем магическом состоянии, — пояснила ведьма. — А если пламя станет вдруг нормального цвета? — чуть насторожившись, прошептала Хай Лин. — Это будет означать, что для победы над Риддлом у нас всех мало времени, — хмыкнула женщина. — То есть это будет означать, что твои силы на исходе? — уточнила тихим высоким голосом Хай Лин, приложив палец к подбородку. — Да, — со вздохом произнесла Нерисса. — Но вы не должны обращать на это внимание. Вам придется удерживать Риддла, сколько сможете, пока князь не нанесет удар. Какой — это пока не ясно. — То есть все зависит от князя? — с легким скепсисом уточнил Мэтт. — Ото всех нас. У всех в этом деле будет своя роль. Ваша — выигрывать время в первую очередь. Моя — выманить Риддла туда, куда нужно, и не дать ввязать себя в бой, чтобы у вас были силы для атаки. Регенты вас прикроют дополнительно. Бенджемин будет на подхвате на крайний случай. Предупреждая вероятный вопрос, отвечаю сразу: привлекать к этому Элион и ее свиту слишком рискованно. Она по большому счету единственный правитель Меридиана, а мы не знаем, на что способен Риддл в полной мере. — А что? Князек не подумывает о перспективе героически занять ее место? — тихо хмыкнула Корнелия. — Рискну заявить, что ориентиры у него поменялись, — усмехнулась женщина. — В противном случае он рискует столкнутся с моим крайним неудовольствием, что весьма чревато неприятными последствиями, которые в прямом смысле слова пахнут жареным. Впрочем, мне кажется, он и сам это прекрасно понимает. — Откровенно говоря, в преддверии битвы начинаю снова скучать по временам, когда нашим врагом номер один была ты, — со вздохом пробормотала Корнелия, устало откинувшись на кровать и положив руки под голову. — Серьезно? — опережая Нериссу, произнесла Вилл. — Лично я бы предпочла времена борьбы с Фобосом. Нерисса сама моталась по мирам, фиг угонишься, попутно меняя личины и создавая один клуб по интересам за другим. А Фобос сидел на одном месте ровно в своем замке и особо не высовывался, занимаясь сугубо промывкой мозгов своей дражайшей сестры, натравливая на нас по большей части одних и тех же подручных. Так что из трех зол уж лучше выбирать то зло, которое больше волнует что-то другое в пределах одного мира, а не мироздание и мы в частности. — Строго говоря, у меня были терки только с Кондракаром, а остальное так… побочный эффект и те, кто под руку подвернулись. Под вторым я подразумеваю пять назойливых девочек и их друзей. — А, ну да, ты уже говорила, — хмыкнула Вилл. — Вы тоже, но, судя по всему, для вас эта тема стала прям излюбленной, — усмехнулась женщина. — Наверное, именно по этой причине вы поднимаете ее уже Бог знает какой раз. — Да просто неохота в вечер перед напряженной деятельностью поднимать новые серьезные темы, — пробормотала Вилл. — И без того голова тяжелая. — Да я и не возражаю, — с непривычной для окружающих флегматичностью пробормотала Нерисса. — Я, возможно, нарушу тут всем планы, но… Нерисса… ты, часом, не жалеешь о том, что ввязалась во все это настолько прочно? — тихо спросила ведьму Тарани, но не заметила ни малейшей перемены на лице женщины. — Жалею ли я? — словно уточняя, произнесла Фокслер. Женщина задумалась, анализируя последние три месяца: «Я, строго говоря, вернулась в свою молодость. Постоянно рискую своей жизнью, участвую в потасовках и перестрелках, периодически заживляя свои раны и раны других людей, уже раз десять испытала прилив адреналина и потерю сил до нижних пределов, меня прокляли бесплодием, и я связала на краткий промежуток времени себя и очередного козла отношениями, оказавшись снова преданной, а, и еще побывала в темнице, где меня чуть не убили несколько раз и едва не изнасиловали. Но при всем при этом я смогла достучатся до маленького участка в ваших головах, отвечающего за здравый смысл, так что до вас вроде как дошло, что мир не черно-белый и Кондракар не та организация, которую волнует как минимум ваша судьба, а не только их собственная. Я заключила, пожалуй, самую удачную сделку за последние десятилетия, и если выживу, то получу то, что мне нужно, при любом раскладе. Я нашла своего давно пропавшего без вести дядю. Если выживет и князь, то вдобавок я получу шанс на исцеление от проклятия. Да и, откровенно говоря, возможно, я нашла в этом самовлюбленном павлине того, кто был мне нужен все эти годы… Так что… в итоге…» — Я ни о чем не жалею, — пришла к выводу женщина спустя минуту, прикрыв глаза ненадолго. — А вам бы уже ко сну готовиться, ребята. — Само собой, «мамочка», — язвительно процедила Вилл, вызвав этим смех со стороны всех остальных в комнате. — Вот и чудно, «детишки», — в тон девушке парировала Фокслер. — Нерисса, произносящая слова в уменьшительно-ласкательной форме… опасна для самоконтроля, — фыркнула Хай Лин, заметив, как Вилл закатила глаза, старательно не давая уголкам губ поползти вверх.***
Белокаменная цитадель, парящая в небе посреди облаков, освещалась солнечными лучами все двадцать четыре часа в сутки. Казалось, что время совсем не властно над этим местом, что здесь все замерло в тихом умиротворении, покое. Но все это было лишь видимостью. Белые колонны и стены ничего не говорили о населяющих здание существах, это было лишь вычурно светлое строение. Когда-то давно его населяли сотни жителей, но все изменилось, когда произошел переворот, организованный одним из старейшин Совета Кондракара. С тех пор его называют Мудрейшим, да так, словно это его изначальное имя. Сколько веков минуло с того момента, как он занял место Виллиана и начал вводить свои порядки? Уже и не упомнить самому, но в свитках все записано. Однако те свитки были упрятаны в фундамент цитадели, и никто не смел проникать туда. Один из свитков, впрочем, хранился совсем не там… а всегда находился у Мудрейшего в широком рукаве. Самый темный год уже его правления на Кондракаре. Самый страшный его поступок во имя общего блага, о котором не знал никто. Или все же был человек, посвященный в эту тайну? Мудрейший вновь резко остановился, совсем не слушая речей Тибора. Нерисса запросила себе Саурон. Что ей известно? Если она знает всю правду, то откуда? Свиток давно хранится всегда при нем, как и когда он мог попасть к ней в руки? Нет, немыслимо. Невозможно! Но эта ведьма и раньше совершала невозможное… или то, что казалось невозможным ему. Она предложила шанс на переговоры… что она задумала? Она знала заведомо, что он не сможет выполнить свою часть сделки полностью? Ну конечно, она знала! Нерисса вообще знает слишком много! Но даже Танос ее не удержал, ее спасли. Была надежда на то, что и ее, и князя прикончат в борьбе с изгнанником. Но, похоже, Виллиан близок либо к победе, либо к поражению. Недавнее видение всколыхнуло каждую клеточку в теле. Он близок, он знает, что ему нужно. Несложно догадаться, что за всем стоит Виллиан. Если девочки не справятся на сей раз, то нужно будет как можно скорее забрать кристалл, пока его хранительница еще будет дышать и будет в сознании. А если они победят, Виллиан перестанет представлять угрозу, но маги-то останутся. Зачем Нериссе Саурон? Что она знает? А что будет делать князь Фобос? Вопросы каждый день возникали в его голове, одни и те же вопросы, на которые нет ответов. Кондракару бы в пору вмешаться, но Виллиан легко отберет назад свою силу, едва столкнется с Советом лицом к лицу. Они не должны так рисковать. Стражницы могут погибнуть — это факт. Но можно подумать, они последние жертвы ради общего блага. Не они первые, не они последние. Всегда можно найти еще одну пятерку. — Мудрейший, вы слышите меня? — наконец спросил Тибор, выдергивая мужчину из размышлений. — Прости, Тибор, но мои мысли сейчас не здесь, — прошептал глава Совета, нахмурившись. — Сауронцы — гордый народ, они в любом случае не потерпят на троне иномирных захватчиков, — буднично произнес Тибор, поглаживая в задумчивости длинную белую бороду. — А сердце мира всегда отдают добровольно, — хмуро произнес Мудрейший, — но Нериссе это не особо помешало. — Что верно, то верно… — вздохнул собеседник. — Посол еще не вернулся с Саурона? — Вернулся… уже почти весь, — мрачно ответил Мудрейший под напуганное оханье старика. — Их можно понять, никому не захочется вверять свою планету незнакомке, — пробормотал Тибор, явно шокированный такой новостью. — Ошибки порой очень дорого нам обходятся, — печально заметил глава Совета. — Мне было видение о том, что Виллиан и стражницы вступят в решающую схватку со дня на день. Но я не могу предвидеть победителя, слишком уж много переменных, каждый из них может изменить исход этого боя. Нам нужно решить, как мы поступим в обоих случаях. — Мне собрать весь Совет, Мудрейший? — тихо уточнил Тибор. — Нет, малого Совета будет вполне достаточно, — резюмировал мужчина. Вскоре Тибор быстро зашагал в другую от своего предводителя сторону, позволяя тому ненадолго погрузиться в размышления. Мудрейший даже не знал, какой исход можно было бы считать положительным. Столкнуться лицом к лицу с вновь получившим свою силу Виллианом не хотелось от слова совсем. Его появление равносильно смертному приговору для всего Совета. Внезапно в его голове вновь зазвучала реплика Нериссы, сказанная в тот далекий разговор: «Докажи, что, если мне представится шанс тебя убить, пусть даже не напрямую, не своими руками, просто не вмешиваясь… мне не стоит этого делать…» В Архив он их впустил и даже не ограничил доступ, так что, вероятно, Нерисса не убьет его, даже если сделка окажется расторгнутой, но в то же время она сказала, что он выкупил свою жизнь у нее, а не у кого-то… Мужчина качнул головой, постепенно приходя к выводу, что ему стоило все же прибегнуть к кровопролитию… еще один раз. Казнить эту ведьму было бы лучшим решением, чем уповать на то, что она умрет от холода или еще чего в своей темнице. Мудрейший выбрал для нее максимально непригодное для выживания место, где не может выжить даже ни одно животное… но Нерисса выжила, даже обрела иммунитет к холоду. В какой-то миг он задумался над этой темой: «Возможно ли ее убить вообще, не прибегая к прямому на нее воздействию? Есть хоть что-то, что может навсегда избавить меня от этой воинственной и жестокой к врагам особы? Рассчитывать на то, что она проявит милосердие, представься ей шанс вырезать весь Совет подчистую, — мягко говоря, отдает наивностью и глупостью одновременно. Впрочем, у нее уже был шанс, но она предпочла оставить нас взаперти — ждать, когда она заберет из-под нашего непрямого контроля остальные сердца. И только ей известно, что она собиралась с нами сделать потом…». Глава Совета тяжело вздохнул, зажав пальцами переносицу и приходя к неутешительному выводу: «Победят стражницы или нет, для Совета это все равно будет дурным исходом. Либо Виллиан явится сюда и убьет нас всех самым кровавым способом, на какой ему хватит фантазии, либо Нерисса явится за своей наградой и, вероятно, не получив оной, расторгнет сделку и разнесет Кондракар ко всем чертям». Безусловно, был вариант забрать Сердце Кондракара у Вилл Вандом до боя, лишив Виллиана шанса вернуться. Но это не только не остановит Нериссу, ибо на силу этого Сердца они и не могут опираться, но и может оттолкнуть стражниц еще дальше. Неизвестно, насколько они все еще преданы Совету, но это не трудно было проверить. Мудрейший наконец-то дошел до места встречи у орамер. Малый Совет был там почти в полном составе. Люба, как всегда, наблюдала за орамерами, Тибор смирно стоял рядом с Альтером, тот был заметно ниже всех в этом помещении, особенно привлекали внимание большие заостренные уши и пышная белая борода до пояса. Не хватало лишь Галинор, однако Мудрейший счел, что ее отсутствие даже к лучшему. — Приветствую, члены Малого Совета Кондракара, — ровным тоном произнес глава Совета. — Сегодняшнее собрание имеет большое значение для всех нас. В скором времени решится судьба нынешнего поколения стражниц, что повлечет за собой последствия для нас. Если для них все кончится плохо, сюда заявится Виллиан, если же Виллиан перестанет наконец представлять какую-либо угрозу, она будет поджидать нас в лице Нериссы. — Неужели Саурон все еще отвечает отказом? — прошептал Альтер, поглаживая свою бороду. — К сожалению, они лишь проливают кровь наших посланников, не намереваясь отдавать Сердце и корону своего мира иномирной захватчице. Знать все еще устраивает междоусобицы за трон трех королевств Саурона, и еще одна конкурентка им ни к чему. — Похоже, сила нашего влияния на Саурон ослабла с последнего вмешательства, — констатировал Альтер. — Если мы не сможем их убедить, то сделке конец, и у Нерссы вновь будут развязаны руки, — мрачно произнес Тибор. — Я думаю, что с Виллианом общими усилиями они справятся, — вдруг подала голос Люба. — Даже если они окажутся на грани провала… — начал Тибор, но был перебит Альтерем. — Если Вилл не откажется от кристалла, то с ее последним вздохом он перейдет к хранителю до сбора стражниц, к Ян Лин, — хмыкнул Тибор. — Ян Лин передаст кристалл нам. Но придется затаиться, пока Виллиан потеряет след амулета, — пробормотала Люба. — Но если они победят… Нерисса может снова стать проблемой, — вернул их к другой стороне медали Мудрейший. — И что же вы предлагаете? Мы не сможем выполнить все ее запросы, а значит, сделке конец, едва она узнает об этом, — нахмурившись, произнес Тибор. — Прискорбно это говорить, но возможно, что наш единственный способ сохранить мир и покой вселенной от новых посягательств Нериссы на его свободу — это казнить эту ведьму, — ровным тоном произнес Мудрейший. Тибор задумчиво провел рукой по длинной бороде, похоже, раздумывая над столь радикальным для них предложением главы Совета. Альтер уже призвал к себе свитки с основными законами на эту тему, выискивая благовидный предлог для такого поступка. Из изначально присутствующих только Люба вдруг как-то дернулась от этих слов, но оспаривать данное решение ввиду угрозы, которую несет в себе ведьма, не решилась, заведомо выбирая в этом вопросе нейтралитет. Его же она предпочла, когда принималось решение о заточении с виду молодой девушки в тюрьму на Таносе и еще много раз до этого. Благо, что от хранительницы орамер не смели требовать четкого отказа или согласия, она принимала прямое участие, только если вдруг голоса делились поровну, что бывало очень и очень редко. А вот вошедшая на этих словах Галинор с изумлением воззрилась на главу Совета. — Что?.. — выдохнула наконец женщина, заправляя за ухо светлую прядь. — Вы собираетесь ее казнить?.. Но ведь… но… — бывшая стражница огня растерянно пыталась понять, почему вдруг Нериссу намерены лишить жизни. — Нерисса слишком опасна, а сделка может рухнуть, если нам не удастся договориться с Сауронцами, — пояснил Мудрейший, оборачиваясь к ней. — А если у вас не выйдет захватить ее, а она раскусит ваши намерения? — стараясь скрыть едва уловимую надежду в голосе, произнесла Галинор. — Об этом вы не подумали? Может, она именно этого и ждет от нас? Может, ей нужен лишь повод? Откуда нам знать, на что она способна как ведьма? Даже с учетом того, что она одна, — сама мысль об убийстве подруги, пусть и бывшей, пусть и опасной, вызывала у Галинор мелкую дрожь в теле. Ее предположение, однако, заставило всех замереть в оценивающей задумчивости.