Сказочник

Сэм снова ощутил, что лежит на спине, на чем-то жестком и неровном. Он попробовал пошевелиться, но спина отозвалась болью, и он чуть было не застонал. Но сдержался – мало ли, куда его занесло и кто этот стон услышит! На лице он ощущал легкое движение воздуха. Ветер! Ох, неужели они выбрались из подземелий, вышли, наконец, наружу! Он так обрадовался этой мысли, что сразу открыл глаза, не пытаясь сначала подглядеть из-под ресниц. Взгляд его не обнаружил ни потолка, ни каменных стен вокруг. Высоко наверху было темное небо, как обычно, покрытое тучами. Ветер был довольно сильным, и тучи неслись одна за другой, хотя, как и всегда, шли сплошной стеной без просвета. Они были совсем темными – значит, сейчас ночь или вечер. Сэм пошевелился снова, преодолевая боль в спине, приподнялся. Рядом с собой он увидел распростертую фигуру, присмотревшись к которой, тут же узнал сестру. Она лежала ничком, неподвижно. Забеспокоившись, Сэм, опираясь на руки, подполз к Нэн. Он осторожно приподнял ей голову, перевернул. Сестра слабо дернулась, застонала. Сэм перевел дух – жива! Он положил голову сестры себе на плечо и обнял ее. Нэн приоткрыла глаза, сначала полубессмысленные, потом, видимо, узнала брата и заговорила: - Сэм! – в голосе ее послышалось облегчение. – Где это мы? - Знать не знаю, - отозвался Сэм, стараясь, чтобы ответ не звучал резко. – Сейчас посмотрим. Ты как – не ранена? Нэн зашевелилась, поднесла руку к голове, потом сказала: - Кажется, нет. Хотя все болит, будто я упала с высоты. - У меня тоже, - ответил Сэм. – Встать можешь? Нэн покачала головой. - Посижу немного, - сказала она, - голова что-то кружится. Сэм усадил ее поудобнее и, не обращая внимания на боль от ушибов, поднялся сам и огляделся. К своей великой радости неподалеку он увидел две знакомые фигуры – эльфа и волшебника, которые уже поднялись на ноги и шли к трем сидящим силуэтам. Сэм оглянулся на Нэн, сказал: «Я сейчас», - и поспешил к друзьям. Трое сидящих оказались Харрой, то есть Морвин, Деором и старой Беруной. Морвин и Деор выглядели ошеломленными, Беруна, как и обычно, смотрела спокойно, не подавая признаков удивления. Она чуть заметно клонилась на правый бок. Морвин потирала левую руку, Деор – затылок. - Госпожа Беруна? – склонился к старухе Глорфиндель. - Ничего, - сказала она тихо, но даже Сэм уловил в ее голосе боль. - Позвольте, - попросил Глорфиндель и, дождавшись кивка женщины, пробежался пальцами по ее боку, пропев несколько музыкальных нот. Лицо Беруны покинуло напряжение и она едва заметно вздохнула. - Спасибо, господин, - сказала она, улыбаясь. Эльф кивнул с ответной улыбкой. - А у вас что? – обернулся он к рохиррим. - Кости целы, - ответила Морвин, - а к ушибам я привыкла, - она слегка поморщилась, все так же потирая руку, а потом – бок. Деор кивнул на ее слова. - Хорошо, - раздался голос подошедшего Гэндальфа. - Где это мы? – тут же спросил Сэм. – И где Хозяин? Гэндальф, не отвечая, посмотрел куда-то за спину хоббиту, Сэм тоже обернулся – позади, не очень далеко, но и не то чтобы совсем близко, чернела кромка леса. - Похоже на северные степи Рохана, - сказал, наконец, волшебник. – А там – Фангорн. Саруман не нарушил слова, - он покачал головой. – А где он сам, я пока не знаю. Надеюсь, не снова в подземельях Ортханка, если уж он выполнил обещание, мне бы не хотелось для него такой судьбы. - Вот уж кого жалеть, - негромко проговорил Сэм. Гэндальф только посмотрел на него, но ничего не сказал. - Что ж, главное, что мы сами выбрались, - вновь заговорил Гэндальф. К ним подошла Морвин, лицо у нее было довольно мрачным. - Выбрались-то выбрались, - сказала она, - но без того, что мне было там нужно. Эх! – она махнула рукой. – Не этого я ожидала! - Подожди досадовать, госпожа Морвин! – слегка улыбнулся Гэндальф. – Мы еще не знаем точно, что произошло в Ортханке. Сдается мне… - он потеребил конец бороды, - …хотя нет, не буду говорить, пока не узнаю толком. Но для этого мне нужна птица – подойдет любая, но хорошо бы ворон… Вскоре Гэндальфу удалось приманить ворона, он сказал птице несколько неразборчивых слов и отпустил, а затем повернулся к своим товарищам: - Я думаю, нам лучше подойти ближе к лесу – мы сможем укрыться там, если появятся враги, орки и дунлендинги не любят Фангорна и вряд ли пойдут туда. А что будете делать вы? – он посмотрел на Морвин и Деора. Морвин некоторое время молчала, затем сказала решительно: - Думаю, нам надо вернуться в Башню. Деор посмотрел на нее растерянно. - Я думал, мы вернемся в Агларонд, - нерешительно сказал он. Морвин недовольно посмотрела на него. - Мы не достигли своей цели, - строго проговорила она. – Мы должны хотя бы разведать, что там происходит… нельзя возвращаться совсем с пустыми руками. Деор тяжело вздохнул, но кивнул. - Как скажешь, - ответил он. - Погодите-ка немного, - вмешался в разговор Гэндальф. – Я предлагаю вам пока идти с нами – и подождать вестей от моего разведчика. Потом решите, что делать. Морвин некоторое время раздумывала, затем кивнула. - Хорошо, - сказала она. – Так будет, и правда, лучше. Гэндальф стал торопить всех, говоря, что на открытом месте они – прекрасная цель для любых врагов, а уж Фангорн он хорошо знает, и это место для него и его друзей – чуть ли не самое безопасное во всем Средиземье. Тем более, что там живут эльфы Лихолесья и Лориэна, его старые друзья. - А где же сейчас Эльрохир, Эльдарион и Келеборн? И остальные? – с тревогой спросил Глорфиндель. – Неужели еще блуждают по ту сторону гор или… Он не окончил фразы, но всем стало ясно, что эльф имел в виду: «или они погибли». - Я думаю, - сказал Гэндальф, - с помощью жителей Фангорна мы найдем их – или хотя бы вести о них. Бессмысленно идти туда сейчас самим, мы разворошили муравейник Ортханка, и там стало слишком опасно для такого маленького отряда – даже если во главе его идет волшебник, - он погладил свою бороду, как показалось Сэму, не без некоторого самодовольства. - Согласен, - сказал Глорфиндель и, наконец, они тронулись в путь. Темная кромка леса приближалась, и Сэм вздохнул, думая, что из жутких и душных подземелий (да, все-таки даже горные чертоги гномов – жуткие и душные, что бы там ни думали их жители!) они идут в жуткую и душную чащу леса, о котором даже в лучшие времена мало что говорили хорошего. Хоббит слишком хорошо помнил их приключения в Древлепуще, а о Фангорне рассказывали еще более страшные вещи, даже в ту пору, когда там еще жили энты. Может, и неплохо было бы побывать в гостях у энтов, как побывали там Брендискок и Тук из четверки Отважных – но сейчас этих энтов уже не было, они все одеревенели, как рассказал Гэндальф. А если в лес боятся заходить даже орки… Но делать было нечего, да и, правду сказать, они побывали уже в таких местах, что и жутковатый Фангорн мог оказаться не то чтобы приятным, но вполне безопасным. И Сэма обнадеживала мысль об эльфах. Этот народ не мог жить в совсем уж плохом месте. Точнее, место, где он жил, становилось хорошим. Хотя могло оставаться опасным. Когда они вошли под кроны деревьев, Сэм зябко поежился, однако, как ни странно, лес не казался таким уж неприветливым. В нем было довольно тепло, деревья заслоняли их от зябкого весеннего ветра, но не было духоты. Мягко шелестели над головой еще маленькие весенние листья, ветер шел по верху лесных деревьев, под ногами же шуршали старые осенние. Волшебник предложил всем располагаться на привал, а он постоит на страже первым. Сэм с большим удовольствием воспользовался этим предложением, правда, сначала отдав должное еде – которой, кстати, оставалось не так уж много. Последний раз припасы пополняли гостеприимные гномы, но их дары были скудны, драгоценных камней из старых сокровищниц у них и то было больше, чем пищи. Теперь он надеялся, что у эльфов еды будет побольше… Если они быстро до них дойдут, конечно. Настроение у хоббита сменилось на вполне благостное. Их никто не собирался убивать, брать в плен, прогонять или, в конце концов, есть. Места эти были знакомы Гэндальфу, неподалеку жили эльфы, а сам лес не выглядел враждебным. И проклятые подземелья были далеко позади. Сэм с наслаждением вытянулся на покрытой плащом земле, прикрыв глаза. Проснулся он от того, что вся спина у него затекла – он так устал, что заснул, будто каменный, и за несколько часов ни разу не переменил положения. Открыв глаза и привстав, Сэм обнаружил, что его товарищи уже поднялись и занялись костром и завтраком. Гэндальф сидел на камне чуть поодаль и курил трубку. Завтрак (более скудный, чем хотелось бы) закончился быстро, и когда Сэм мыл посуду в недалеком ручье – что доставалось последнему вставшему – Гэндальф неспешно встал и протянул вперед руку. С громким карканьем на нее опустился давешний ворон. Волшебник поднес к лицу согнутую руку, ворон вновь закаркал, и тут глаза Гэндальфа расширились от удивления. Не только Сэм, но и все остальные во все глаза смотрели на своего предводителя, ожидая, какие удивительные вести он узнал. Ворон умолк, Гэндальф кивнул ему и слегка взмахнул рукой. Ворон скрылся в ветвях. Гэндальф обвел глазами своих товарищей и покачал головой: - Я думал об этом, даже надеялся, и все же… это слишком невероятно. - Да что случилось-то? – первым не выдержал Сэм, которого сжирали одновременно жгучее любопытство и страх. - Ортханка больше нет, - ответил волшебник. - Как это? – теперь не выдержала Морвин. – Почему? Что случилось? - Каменный огонь, - Гэндальф слегка усмехнулся. – Да, не первый раз вражеские затеи оборачиваются против тех, кто их придумал и сотворил. Вы помните последнюю вспышку? – все дружно закивали. – Саруман не зря боялся магического огня… Он поджег зелье, и взрыв вышел таким мощным, что даже сложенные нуменорцами стены не устояли. Да, - волшебник вновь улыбнулся, - нуменорское зелье против нуменорской крепости… Зелье оказалось сильнее. - И… - спросила Морвин медленно, - теперь Ортханка нет? И его воины… его Хозяин… погибли? - Орки и люди несомненно погибли, да, - ответил ей Гэндальф. – Даже Черные Нуменорцы – в конце концов, они тоже всего лишь люди, хотя и владеют чарами. Разве что кому-то случайно удалось спастись – но вряд ли их было много. Взрыв был такой силы, что разрушилась не только сама башня, но и все другие строения, и стены Изенгарда… Ничего не осталось. Но вот насчет гибели самого Готмога я сомневаюсь. Он слишком могучий чародей, да к тому же уже начал развоплощаться, превращаясь в неживого-немертвого. Думаю, развоплощение его завершилось, и теперь он – лишь дух, но дух могущественный. Скорее всего, он теперь отправился к Саурону, своему хозяину – принести ему вести и обрести новые силы. Кольцо он, наверняка, сохранил, ведь назгулы, как и сам Саурон обладают способностью носить Кольца, даже будучи невоплощенными. Но нам он теперь не опасен, да и Рохан избавлен от его власти – хотя бы на время, - здесь Гэндальф пристально посмотрел на Морвин. Девушка побледнела, едва переводя дух от ошеломления. Однако вскоре лицо ее осветилось радостью. - И верно! – воскликнула она. – Рохану теперь нечего бояться Черной Башни и ее слуг! А с другими мы справимся – мы ведь давно готовили восстание и… Она осеклась, потом тряхнула головой и рассмеялась. - О, это самая большая тайна Агларонда и моих родителей… я имею в виду, скорое восстание всех верных Всадников. Я не должна была никому говорить, кроме тех, кому разрешат открыть тайну правители Агларонда… но, уж думаю, против вас они бы не возражали! - А для меня это не такая уж и тайна, - улыбнувшись, сказал Гэндальф. – Уже давно я подозревал нечто подобное, я ведь не раз пересекал Рохан, прикидываясь старым нищим сказителем и певцом. Шепоток там… взгляд здесь… я понимал, что затевается мятеж. Только совсем не был уверен, что он окончится удачей – хотя бы временной. - Но мои родители говорили, что мы можем победить. Ты сомневаешься в нашей силе и стойкости? – нахмурившись, спросила Морвин. Гэндальф покачал головой. - Нет, госпожа Морвин, - ответил он, - но против Ортханка и его Хозяина вы бы не выстояли – здесь мой ученик и друг Фарамир ошибался, если он думал иное. Скорее всего, все закончилось бы кровью… большой кровью – и только, восставшие бы погибли, а ярмо остальных стало бы еще тяжелей. Но теперь – дело другое. Черной Башни вам больше нечего опасаться, а с гарнизонами Эдораса и Хорнбурга вы справитесь. - А ведь я о чем-то таком и думала, - сказала Морвин, усмехнувшись. – Добыть каменный огонь и опробовать его на Ортханке. Только… - она вдруг быстро посмотрела на Деора, - я думала сама остаться в крепости, а зелье или свиток с секретом отдать моему другу и… - И погибнуть под ее развалинами! – воскликнул Деор с ужасом. – А я должен был трусливо бежать – или нарушить клятву верности! И… - он посмотрел на Морвин с настоящей яростью и та, обычно такая спокойная и уверенная, вдруг смутилась и потупила взгляд. - Не кричи так, юноша, - сурово, но явно пряча в бороде улыбку, сказал Гэндальф. – Вам не пришлось делать этот выбор. Ортханк разрушен, а вы живы и на свободе. - Но все-таки жаль, что я не открыла секрета зелья, а теперь уже и не открою - ведь и свиток был уничтожен, и Саруман пропал, - вздохнула Морвин. – А то бы не только Ортханк был разрушен, но и сам Барад Дур! - Все сложилось к лучшему, - мелодично произнес Глорфиндель. – Слишком опасное это было оружие – и хорошо, что оно не досталось никому. *** Вскоре после этого Морвин и Деор распрощались с Гэндальфом и его товарищами. Морвин настаивала на том, что им нужно вернуться как можно скорее – падение Ортханка изрядно меняло расклад сил в Рохане, стоило воспользоваться разрушением Башни, исчезновением Готмога и гибелью его воинов, чтобы выступить против Саурона. Гэндальф одобрил такие планы и просил Морвин передать своим родителям весть о его присутствии в Фангорне. По словам волшебника, он бы охотно и сам отправился в Агларонд, но сначала следовало встретиться с лесными эльфами, с их помощью найти отряд Эльрохира и Келеборна или хотя бы вести о его судьбе, а потом приступить к осуществлению той цели, из-за которой Гэндальф отправился в Фангорн. Все это не терпело промедления, и рохиррим отправились на юг вдвоем, напутствуемые горячими пожеланиями удачи. Они отправились к лесной опушке, а Гэндальф и его товарищи пошли вглубь леса. Деревья Фангорна все теснее обступали путников, укрывая от них небо своими ветвями, на которых все быстрее и гуще росли новые весенние листья. Лес оживал, пробуждался от зимней спячки, готовясь встретить короткие весну и лето, чтобы снова цвести и растить семена, готовя новую жизнь. Редкие птицы начинали петь в густеющих кронах, призывали к себе будущих супругов и вили гнезда, готовясь высиживать птенцов. Весна вступала в свои права, хотя и несла теперь мало тепла и света, но все же зима окончательно отступила. В Фангорне, в отличие от лесов, окружавших Тэламар, было куда меньше темных елей и больше дубов и буков, оттого он выглядел менее угрюмым и мрачным. Но все же лес этот был темен и древен, и хотя он не ополчался против двуногих пришельцев, было ясно, что он и не приветствовал их от всего сердца. Он их терпел – и только. На третий день пути Сэм заметил, что деревья стали расти реже, а прогалины попадались все чаще. Скудного дневного света стало больше, и даже сам воздух немного изменился, стало легче дышать. Гэндальф, оглядываясь по сторонам, объявил, что, судя по многим признакам, они приближаются к жилищам лесных эльфов, и следует быть поосторожнее. - Разве эльфы могут быть врагами? – удивился его словам Сэм. - Эльфы могут быть очень разными, - усмехнулся волшебник. – Ты знаком с эльфами Севера, с теми, кто жил когда-то в Имладрисе и Серой Гавани, а там было немало Высоких Эльфов, мудрых, знающих и благородных. Здесь же живут лесные эльфы, а они отличаются от своих сородичей. Они меньше знают и умеют, зато более подозрительны и недоверчивы. Они всегда желали жить себе на уме и своей волей – и всегда мало любили чужаков, особенно тех, кто хотел вмешаться в их жизнь. А мы именно это и собираемся сделать. - Ну все равно они ведь не орки, - заметила тут Нэн. - Верно, - согласился Гэндальф, - но тем более опасными врагами они могут быть. Сэм передернул плечами и подумал, что эти эльфы, наверное, в чем-то похожи на хоббитов. Хоть и странной могла показаться такая мысль, но хоббиты ведь тоже любили жить сами по себе и не приветствовали чужаков, которые вмешивались в их дела. Хотя убить – не убили бы и даже не стали бы прогонять, если бы пришельцы не нарушали их покой. Но, конечно, это можно было сказать про стародавних хоббитов, не про тех, которые сейчас в Шире мучались под властью пришельцев-Громадин. Нынешних «хозяев» хоббиты бы с удовольствием прогнали, да сил на это у них не было. Эх, настанет ли время, когда сами хоббиты станут хозяевами на своей земле? Cэм вздохнул, уставившись себе под ноги, но быстро приободрился – ничего, вот сделают они все, что Гэндальф задумал – и Барад Дур разрушится, как Ортханк, Черный Владыка со своего трона слетит, а все его слуги разбегутся кто куда, и будет в Шире жизнь еще лучше, чем прежде. И вообще везде. Ничего, будет у них еще все хорошо! Лишь бы эти эльфы лесные им помогли, а не мешали. Он снова поднял взгляд и стал смотреть на деревья вокруг. Все они были высокими, раскидистыми, старыми – ни одного молодого деревца вокруг, ему просто не хватает места и света, такого скудного сейчас. А эти, древние, заросшие мхом и паутиной деревья, были огромными, будто росли тут с самого начала мира. И долго росли, причудливо переплетая друг с другом ветви, образующие странные узоры и фигуры. Вот здесь, в переплетении ветвей, будто в корзине, у ствола два необычных нароста. Немного странно, что дерево посередине толще, чем у корней… «Ну да, наросты»… - все шире раскрывая глаза, Сэм смотрел, как наросты зашевелились и превратились в двух эльфов в буро-зеленых одеждах. - Даро! – прозвучал приказ.