Сказочник

Гильторон не обманул и немного поучил Сэма обращаться с ножом по-настоящему, как правильно держать, как бить и куда бить. Но и учитель, и ученик были рассеянны, оба обдумывали предыдущий разговор о Нэн. Когда урок окончился, они вместе отправились к дому, но почти всю дорогу молчали. Только в самом конце пути, у самой двери, Гильторон остановил Сэма. - Послушай, Сэм, - сказал дунадан, глядя Сэму прямо в лицо, - ведь Нэн спит совсем рядом с тобой, так? - Ну да, - кивнул хоббит, который тут же все понял. – Ты хочешь, чтобы я пошел за ней, когда она встанет? - Ты все понял, - улыбнулся Гильторон. Сэма взяло удивление, не привыкнув сдерживать чувства, он сразу сказал: - Если кто здесь и следопыт – то не я, Гильторон. Почему ты сам не проследишь, куда она ходит? - Я пытался, - с легкой обидой в голосе ответил юноша. – Валар знают, сколько я приложил усилий! Но я не могу ее поймать, не могу… - он склонил голову. - А я – могу? – удивление Сэма не рассеялось. – Если ты, записной следопыт, не смог это сделать, то что смогу я? Я же не волшебник, в конце концов! - Ты из ее народа, ты ее брат, ты знаешь ее лучше, - принялся горячо убеждать Сэма дунадан. – Может быть, это поможет. - Ну ладно, - Сэма не надо было долго убеждать, его любопытство было разбужено. – Пойдем за ней вместе завтра утром. Cэм долго не ложился в тот вечер, дожидаясь сестру. Он вспомнил сейчас, что она приходила поздно и вчера и позавчера… да все время с тех пор, как они видели могилу Турина! А он и не обращал внимания, и вообще… Сэм почувствовал стыд и даже раскаяние. Вот как он заботится о сестре – совсем о ней забыл! Что бы сказала мама! Да и отец бы не похвалил. Пусть она отпускает на его счет едкие замечания и часто насмехается! Пусть относится иногда как к надоедливому ребенку! Это все-таки его сестра. Он помнит, как они играли вместе, когда он был совсем мал, помнит, как она делилась с ним скудной едой, как утешала, смазывая лекарством разбитую коленку или синяк под глазом. И вообще… Сэм вдруг понял, что вся ершистость, вся заносчивая колкость Нэн была ее защитой, ее доспехом, укрывающей ее от зла окружающего мира, от тени, что пронизала все Средиземье. Ей было легче жить так, стараясь не принимать близко к сердцу все беды и несчастья, что случались с другими и с нею самой. Она не была черствой и злой по-настоящему, просто защищала себя, как умела. Как раз когда молодой хоббит подумал об этом, дверь их домика открылась, и вошла Нэн. Сэм смотрел на нее, будто видел впервые. Лицо ее как будто немного изменилось, лишь миловидное в прошлом, оно теперь стало красивым, щеки слегка разрумянились, губы как будто стали краснее и полнее, но главное – ее серые глаза светились мягким теплым светом. Чем-то это походило на свет в глазах эльфов, но не было совсем тем же самым. Свет эльфов, прекрасный и притягательный, был все же немного холодным, немного чужим. Свет льдинок, на которые падает холодный голубой луч. А глаза Нэн светились, будто окошко родной норы, за которым мама зажгла вечером свечу, чтобы ее дети нашли дорогу домой. - Нэн! – тихонько позвал ее Сэм. - А, братец, - отозвалась Нэн и улыбнулась мягкой улыбкой, которой не улыбалась уже давно. Она сбросила капюшон с головы, сняла плащ. Девушка подошла к Сэму и тот увидел еще одну странность – ее мягкие и курчавые волосы как будто немного поменяли цвет и стали зеленоватыми?! Удивленный Сэм мотнул головой – или чудесная лампа друхов шутит с ним шутки - и тут Нэн присела рядом с ним. - А, братец, - повторила она, легко коснувшись сэмова лба. – Кажется, ты очень хочешь спать… Сэм почувствовал, что его глаза сами собой закрываются, тело слабеет, а голова опускается на что-то мягкое. Через мгновение он провалился в темноту. Сны ему снились хорошие – приятные воспоминания детства, родители в редкие моменты радости, прекрасные истории господина Сказочника. Но самым лучшим был последний сон – чистое небо непривычного ярко-голубого цвета, зеленая трава под ногами, золотые и белые цветы в траве. Он поднимался на холм, невысокий пологий холм, на который нетрудно взобраться, но который дает приятный труд ногам, на вершине которого так хорошо сидеть и отдыхать, глядя вокруг. Он поднимался на холм, а на вершине слышался смех, и он знал, что там его ждет друг. Смех прозвучал особенно громко, в голубом небе вспыхнул вдруг яркий свет, и Сэм проснулся. Он лежал на мягкой теплой траве друаданского жилища, рядом слышалось спокойное дыхание друзей. Но один из них, справа, вдруг стал подниматься. В мозгу Сэма вспыхнуло: Нэн! Да, именно она спала там. А ведь он хотел проследить, куда уходит сестра… Сэм слегка прикрыл глаза, испугавшись, что выдаст себя. В тусклом свете друаданского светильника (они прикрывали его на ночь тканью, чтобы не мешал спать) были видны по большей части только силуэты, деталей было не разглядеть. Нэн быстро встала, осторожно направилась к двери, никого не потревожив. Она накинула плащ, капюшон, открыла дверь – и поминай, как звали! Хоббит тоже поднялся, лихорадочно шаря вокруг себя. Ножны с ножом, фляга с водой, кусок хлеба в кармане – при возможности хоббиты старались не выходить никуда без провизии. Хватит! Он так же осторожно, как Нэн, направился к двери, но волнение его подвело. Он запнулся о край сумки Борондира и едва не упал, ногой толкнув спящего хозяина сумки. Но тот, вопреки опасениям Сэма, не проснулся. Странно, обычно все товарищи Сэма, опытные воины и следопыты, просыпались от малейшего шума, не говоря уж о толчках! Хоббит напрягся, беспокоясь, что и Гильторона не удастся разбудить. Но этому опасению не суждено было сбыться. От настойчивых встряхиваний Гильторон проснулся, хотя и не сразу. Сэм, увидев его открытые глаза, приложил палец к губам, но это предупреждение было излишне – воин и разведчик, пусть и молодой, все прекрасно понял. Вдвоем они выскользнули за дверь. Нэн не успела уйти далеко, они заметили ее фигурку, темную на белом снегу, направляющуюся к краю леса. Сэм заметил, что в правой руке она несла лампу, светившую нежным голубым светом. Осторожно, стараясь не шуметь, Гильторон и Сэм отправились за девушкой. Путь по ночному лесу был совсем нелегким, хотя они и привыкли к сумраку и тьме, но сейчас был самый темный час ночи. Гильторон шел первым, как опытный следопыт он легко находил самую безопасную и легкую дорогу, Сэму оставалось только попадать в его следы, оставленные тяжелыми сапогами на снегу. Хоббит запыхался – дунадан шел быстро и размашисто, стараясь не упустить быструю Нэн из виду. Сэм уже начал уставать и жалеть, что отправился на прогулку, покинув уютный дом – пусть бы уже Нэн гуляла по ночам, где хочет и как хочет, - когда Гильторон внезапно остановился. Он поворачивался в разные стороны, прошел пару шагов в прежнем направлении, потом резко свернул направо, пошел назад, сделал несколько небольших кругов, осматривая снег и деревья, потоптался на месте и обернулся к хоббиту. - Ты не видел, куда она свернула? – спросил Гильторон. Голос его был напряженным, Сэм заметил, что взгляд Гильторона растерянно блуждает из стороны в сторону. С недоумением Сэм посмотрел на товарища – он так хотел идти за Нэн, а теперь топчется на одном месте, когда голубой огонек ее фонаря, хорошо различимый даже в лесной тьме, все удаляется! Может, Гильторон решил подшутить над хоббитом, разыграть наивного дурачка? - Да вот же она! – с раздражением на неудачную шутку ответил Сэм, указывая на удаляющийся огонек. - Где? – с изумлением спросил Гильторон, пристально глядя туда, куда указывал палец хоббита. - Ты что, не видишь? – Сэм начал злиться. Ну этот Гильторон! Наговорил ему всякого о каких-то непонятных предчувствиях, Сэм из-за него вылез из постели посреди ночи, а теперь шутить вздумал! Хорош друг-товарищ! - Вот, вот там! – Сэм дернул Гильторона за руку, поворачивая в ту сторону, где исчезла Нэн. Огонек все еще виднелся сквозь густые сучья. - Никого не вижу, - ответил Гильторон, напряженно всматриваясь в сторону, указанную Сэмом. – Там огромная куча бурелома и густые кусты… Не могла она туда уйти! - Где бурелом и кусты? – от удивления Сэм даже злиться перестал. – Нету там ничего, а пройти можно спокойно, я, кажется, даже другие следы вижу… - Э-э-э, - изумленно протянул Гильторон. – А я не вижу… А ну-ка, теперь ты меня веди! Любопытство Сэма разгорелось ярким пламенем, теперь он не жалел о ночной прогулке, не злился на Гильторона – его недоумение было явно искренним. Огонек призывно светился вдалеке и, недолго думая, Сэм пошел за ним. Они шли совсем недолго, когда Сэм увидел, как голубой огонек ныряет в густое сплетение веток. Он мигнул и погас. Хоббит встревожился – теперь даже он не мог понять, куда делась Нэн, но тут он заметил, что за древесными ветками различается другой свет – более яркий, желтый и теплый. Может быть, они добрались до цели? Шедший позади Гильторон тронул Сэма за плечо. Тот обернулся и увидел, как Гильторон прикладывает палец к губам и показывает на сплетение веток. Ну да, понятно, теперь им надо быть осторожнее. Они осторожно подошли к деревьям. Сэм удивился, увидев их – это были незнакомые ему и очень красивые деревья, со светло-серыми, почти белыми стволами – но не березы, на коре не было темных пятен. Деревья были невысокими, их стволы были тонкими, а ветки подымались кверху, образуя как бы «шапку». Но как ни были интересны деревья, пришедших сюда друзей волновали отнюдь не они. Раздвинув ветви, оба посмотрели на то место, откуда исходил свет, да так и застыли от изумления. Их взорам открылась довольно большая поляна, покрытая не снегом, а по-весеннему яркой густой травой. Свет исходил от ветвей и стволов невысоких деревьев, посаженных на поляне. Под деревьями сидели люди из племени друхов, и все это были женщины. Да, это точно были женщины – тонкие черты лица, ни бород, ни усов, груди явно выпирали через одежду. Сэм вспомнил, что еще не видел ни одной женщины здесь. Он не придавал этому значения – подумаешь, может, друаданки просто сидят дома и редко выходят на улицу, но теперь ему пришло в голову, что он слишком мало знает об этом народе, чтобы судить. Сэм переводил взгляд от одной женщины к другой, пока не увидел кудрявую голову Нэн. Она уже сбросила плащ и стояла перед сидящей седовласой женщиной с властным лицом. Нэн поклонилась, прижав руку к груди, а женщина в ответ кивнула. Тут же к Нэн подошла еще одна женщина, помоложе, и отвела немного в сторону. Нэн не оглядывалась вокруг, не вертела головой, и Сэм вдруг понял, что она тут не первый раз. Женщины переговаривались между собой, смеялись. Многие держали в руках резные чаши и кубки, отпивая из них понемногу. Нэн тоже дали в руки кубок и она пригубила питье. Лицо ее после этого стало довольным – наверное, напиток был очень вкусным. Старуха, которой кланялась Нэн, трижды хлопнула в ладоши и женщины вокруг перестали разговаривать, поставили чаши на траву и поднялись на ноги. Они образовали круг, только одна из женщин вышла из него и села немного поодаль. Она поставила перед собой небольшой барабан и принялась отстукивать ритм. Друаданки принялись двигаться в такт этому ритму – сначала медленному, потом все больше убыстряющемуся. Они то стояли на месте, двигая лишь головой и руками, то шли друг за другом во все убыстряющемся хороводе. Одна из женщин, молодая девушка, вдруг скользнула в центр хоровода и принялась танцевать сама по себе. Танец ее был необычен для Сэма, он совсем не походил на пляски родного Шира, но он был красив и гармоничен. Женщина подняла руки вверх и принялась раскачиваться из стороны в сторону, будто дерево, колеблемое ветром. Ритм все убыстрялся, на поляне стало светлее – странные деревья заблестели ярче, и вдруг Сэму показалось, что он видит в центре круга не женщину, а тоже дерево, качающееся под напором ветра. Ветви-руки, листья-волосы, корни-ноги, тело-ствол! Женщины вдруг пронзительно вскрикнули, барабанщица выбила быструю дробь, и все умолкло. Женщины остановились, круг распался. Друаданки тяжело дышали в изнеможении, кое-кто неуверенно улыбался. Сэм остановился взглядом на девушке из центра круга и едва не вскрикнул от изумления – ее волосы теперь приняли странный для человека отчетливо зеленый оттенок. А вот тот желтый цветок за ухом – был ли он у нее в начале танца? Или это странный свет и завораживающий ритм барабана навеяли видение, которое до сих пор не рассеялось? Хоббит оглянулся на своего товарища. Лицо Гильторона было растерянным, глаза расширились, рот приоткрылся в изумлении. Только сейчас Сэм отметил, что и сам раскрыл рот, будто дурачок, и едва ли не со стуком захлопнул его. Гильторон тоже обернулся к нему, но только покачал головой и едва заметно пожал плечами. Похоже, у молодого дунадана не было даже догадок о том, что здесь происходило. Меж тем круг снова собрался. Барабанчик вновь застучал, теперь ритм был не таким быстрым, более тягучим, как дождь, который только-только начался. Одна капля, другая… один удар, другой… Танец снова начался. Женщины положили руки друг другу на плечи и стали медленно кружиться. Ритм завораживал, и Сэм почувствовал, как у него тяжелеет голова, глаза готовятся закрыться. Он тряхнул головой, отгоняя сон. Это ему удалось, хотя и не без труда. Но тут произошло такое, что Сэм впился взглядом в женщин, забыв о всякой дремоте. Все это время он ловил взглядом Нэн, которая не отставала от друаданок, хотя и сильно уступала им в росте. Но теперь она вышла в центр круга и стала танцевать одна. Ее движения были изящными, как и всякая женщина, она быстро запоминала фигуры танца и ловко их повторяла. Свет деревьев на поляне то вспыхивал, то слегка гас – в такт ударам барабана. Много времени прошло или мало – Сэм не знал. Свет и ритм привели его в странное состояние, вроде бы бодрствование, но похожее на сон, на видение. Ему кажется, или на поляне кружатся не женщины, а деревья? Прекрасные цветущие деревья? Он полностью погрузился в странный полусон-полувидение, и когда на его плечо легла рука, он едва не закричал. *** Лицо волшебника было суровым. Он поманил их за собой, и Сэм с Гильтороном покорно отправились за ним. Увел их Гэндальф недалеко, так, чтобы странная поляна скрылась из виду. - Мне интересно, Сэм, - серьезно сказал Гэндальф, - если отправить тебя прямиком в Барад-Дур, то и там ты окажешься в самом тайном подземелье Темного Владыки, где он хранит свои величайшие сокровища и скрывает величайшие тайны? Ты их обязательно узнаешь… вот только сможешь ли выбраться обратно, я не знаю. Сэм опустил голову в смущении. Нет, где-то на краю сознания у него мелькала мысль, что он поступает нехорошо, выслеживая сестру против ее желания. Но любопытство было сильнее, а тут еще Гильторон со своими странными предчувствиями! Но хоббит не стал перекладывать вину на товарища, в конце концов, силком его никто не тащил. Тут слова волшебника окончательно дошли до Сэма и он вздрогнул. - Друхи, - сказал он неожиданно осипшим голосом, - они… Он не закончил фразы, тяжело сглотнув. Гэндальф продолжал смотреть на него серьезно и мрачно, только в самой глубине его взгляда пряталась веселая искорка. Но, может быть, это Сэму просто показалось… - Они, - медленно повторил волшебник, - не убьют вас, если ты этого боишься, Сэм. Не убьют, не изгонят… даже не выругают. Может быть. Но все же! Все имеет свои пределы! – Гэндальф повысил голос. – Все имеет свои пределы, кроме хоббитского любопытства! И любопытный хоббит видит и слышит то, что не предназначается для его глаз и ушей! А другой молодой глупец его сопровождает и поддерживает! – Гэндальф ткнул пальцем едва не в лицо Гильторону. Тот слегка отшатнулся. Гэндальф негодующе фыркнул. Но потом его взгляд смягчился. - Я тоже виноват, - сказал он, и Сэм округлил глаза в удивлении – это Гэндальф признает свою ошибку, что ли? – Надо было рассказать вам кое-что о моих целях, может, тогда вы сидели бы на месте спокойно. Ладно, - Гэндальф перехватил свой посох удобнее, - вернемся, и я кое-что расскажу вам всем. Волшебник круто повернулся и направился к их жилищу. Сэм и Гильторон переглянулись и поплелись вслед за ним. *** Гэндальф исполнил свое обещание, но не сразу. Ночь подходила к концу, и их товарищи еще не проснулись. Кроме того, как сказал Сэму Гэндальф, они ждут здесь еще одного гостя, точнее, здешнего хозяина. Глаза у Сэма слипались, теперь он хотел не столько узнать тайны Гэндальфа и друхов, сколько просто спать. Но вдруг волшебник расскажет обо всем без него? Хоббит решил все-таки не спать. Он просто посидит у стенки, немного отдохнет… Проснулся Сэм, когда его тряхнули за плечо. Тряс Гильторон. - Вставай, друг Сэм, - улыбаясь, сказал дунадан. – Все тайны проспишь. - Да не сплю я, - буркнул хоббит вопреки очевидному и широко зевнул. – Где, что?.. Как оказалось, собрание происходило в их жилище. Обстановка была не то чтобы слишком торжественной, все сидели как им удобно. Кроме товарищей Гэндальфа Сэм увидел еще и друэдайн. Рядом с Гэндальфом сидела та самая старуха с поляны, которая хлопала в ладоши перед началом танца. Вместе с ней были еще две молодые женщины, похожие на нее – дочери? - и Аркхан. Гэндальф оглянулся, сказал несколько тихих слов старухе и поднялся. Разговоры прекратились, все жадно ловили слова такого скупого на объяснения волшебника. Гэндальф слегка откашлялся и начал: - Каждый здесь не хуже меня знает, какая беда случилась с Средиземьем, где живут свободные народы Арды. Оно попало под жестокую власть Темного Владыки, чьего имени я не буду произносить здесь. Мы лишились свободы, чистого воздуха, даже самого солнца. Многим кажется, что эта беда пришла навсегда, что нет никакого избавления от ужасного гнета, кроме смерти. Но надежда никогда не бывает потеряна до конца, всегда остается хотя бы крохотный шанс на благополучный исход – так уж создан наш мир. Каждый из нас будет спасен, каждый обретет счастье, из зла произойдет добро – так говорил Творец в начале времен, и так случалось раньше, так будет происходить и впредь. Но мы не должны сидеть сложа руки, ожидая обещанной Арды Исцеленной, мы должны бороться за свое счастье и добиться его своими усилиями. И потому я веду свою войну, войну против Темного Владыки, и собираю всех, у кого еще не угасла воля к борьбе, чтобы продолжать ее. Увы, нас мало, нас очень мало, но мы должны бороться все равно. И в поисках помощи я прибыл на этот остров, и попросил помощи у моих давних друзей – друэдайн. И они согласились помочь нам. Согласились помочь своими силами, своими знаниями, своей магией. Женщины друэдайн мудры, многое знают и умеют. Они отправятся в Средиземье, в Большой Мир и тоже вступят в борьбу с Темным Владыкой. Но они будут не одни! Они разбудят ото сна и призовут еще один народ, давным-давно потерянный в чащобах лесов – энтов, древесных пастухов. С их помощью мы одолеем Темного Владыку и вернем себе все, что потеряли. Это Беруна, предводительница друэдайн, – Гэндальф указал на старуху, - она и ее дочери, и другие ученицы отправятся с нами и сделают то, что следует сделать. Гэндальф замолчал. Беруна медленно торжественно кивнула: - Да будет так. *** Гэндальф сказал многое, но явно не все. Сэм это чувствовал. Он попытался расспросить волшебника, но тот отмалчивался и отшучивался, как обычно. Говорил, что многие тайны – даже не его, а народа друэдайн. Но на два вопроса он все же ответил. О голубом огоньке – как предполагал Гэндальф, это был отсвет магии Кольца Воздуха, которое нашел и использовал Сэм. И раз уж Нэн тоже была исцелена благодаря ему, то между братом и сестрой образовалась особая связь, которая и позволила Сэму последовать за ней туда, где стояли охранные чары, отводящие чужой любопытный взгляд. «Ага», - подумал Сэм, - «теперь ясно, почему Гильторон видел непролазный бурелом там, где была тропинка». Второй же вопрос касался светящихся деревьев. - Я думал, такое под силу только великим Владыкам Запада… ну, о которых ты когда-то говорил, - сказал он волшебнику. - Ты верно думал, - улыбнулся Гэндальф, - но эти деревья и не точно такие же. Они гораздо меньше, их свет слабее – его не хватает даже на этот остров, не только на все Средиземье! А что касается их происхождения… это свет души. - Души? – удивился хоббит. - Да, - ответил Гэндальф. – Ты, наверное, замечал, как сияют глаза эльфов, да и они сами? Это свет души проходит сквозь тело, у эльфов он сильнее, чем у других народов Арды. У людей, гномов, хоббитов такого не бывает, их тела слишком плотные, слишком густые, если можно так сказать. Но эти деревья… - он на несколько мгновений замолчал, как бы подбирая слова, потом, наконец, продолжил: - Когда умирает одна из сильных волшебниц друэдайн, часть ее души переходит в дерево. - Разве душа может разделяться? – спросил Сэм. - Н-нет, не совсем. Я немного неверно объяснил, - сказал Гэндальф и опять замолчал. – Душа не может разделяться, но может делиться светом – так будет точнее, - пояснил он спустя некоторое время. – И чем больше она делится, тем больше у нее становится этого света. Как-то так. Почему так происходит – неизвестно даже самым мудрым, это тайна Творца. Это происходит и с любовью – чем больше отдаешь любви, тем больше у тебя остается. Сэм медленно кивнул, и они расстались – у Гэндальфа снова нашлись дела. *** «Честное слово, я не хотел подслушивать!» - думал Сэм, стараясь устроиться под кустом поудобнее, чтобы ветки не так сильно лезли ему в глаза. «Я не хочу этих тайн, они сами меня находят!» Он снова повернулся, но теперь ему в бок впился вылезший из земли корень. Надо же было так случиться, что во время прогулки по лесу ему попалась на глаза именно эта поляна! А потом ему показалось, что именно под этим кустом чернеет какая-то дыра! Хоббит подлез под низкие ветки, исследовал старую нору барсука и уже хотел вылезать, как в это же место принесла нелегкая Нэн – и вместе с ней Гильторона! Сэм все равно хотел вылезти и приветствовать сестру и друга, как вдруг увидел нечто невероятное. Высокий дунадан вдруг упал на колени перед Нэн и взял ее за руку. «Вот это да!» - удивился Сэм и передумал вылезать. Ему было неловко, что он стал свидетелем такой сцены. А уж Нэн разозлится, что он подслушивает! Нет, лучше он посидит под кустом и вылезет потом. Одежда у него теплая, не замерзнет. Гильторон тем временем что-то сказал. Волей-неволей Сэм прислушался. - Есть ли у меня хотя бы надежда? – спросил он, продолжая, видимо уже начатый разговор. - Пожалуйста, встань, - сказала ему Нэн, осторожно отнимая руку. - Не хочу, - ответил ей юноша. – Так мы одного роста. - Вот именно, милый Гильторон, - сказала Нэн. – Мы слишком разные. Ты – из высокого народа, а я – из маленького. Ты отмечен звездами, а я – простая хоббитянка. Мы не ровня. - Любовь уравнивает всех! – горячо возразил ей Гильторон. «Ого!» - подивился Сэм и едва не присвистнул. «То-то он о ней так беспокоился! Теперь ясно…» - Любовь, - задумчиво произнесла Нэн. – Но я уже говорила – я не люблю тебя. - Совсем? – горько произнес дунадан. - О, прости! – с раскаянием в голосе ответила ему Нэн. – Конечно, люблю, но… как друга. И все. Увы, другой любви во мне нет… - Но можно ли мне хотя бы надеяться? – спросил Гильторон. Нэн молчала долго, уже не отнимая руки, которой юноша вновь завладел. Наконец, она сказала: - Я ничего не могу обещать. Ничего, кроме одного – всегда говорить тебе правду. Встань же. Здесь холодно. - Хорошо, я буду ждать, - покорно сказал Гильторон и поднялся на ноги. – Пойдем, ты, наверное, замерзла. Они направились к дому, а Сэм, наконец, вылез из-под куста, разминая затекшие ноги. «Ну и дела!» - подумал он и негромко присвистнул. «Хоббитянка и дунадан. Высокие же у меня будут племянники!»