***
Выгнав Эрвина и Джину из дома в шесть, Леви наполнил креманки взбитыми сливками и положил на них кусочки клубники. Микаса была у себя, листая женские журналы с глупыми советами. Аккерман ногой открыл дверь в комнату девушки и нагло вошёл в спальню, держа на подносе креманки. Микасу это удивило и насторожило. Она положила журнал в сторону и посмотрела на вошедшего. — Знаешь, я не люблю условности. Я люблю прямоту, поэтому предлагаю тебе интересное времяпровождение, — с ходу начал Леви, ставя поднос на прикроватную тумбочку. Микаса нервно сглотнула, посмотрев на креманки. Взбитые сливки и клубника – эротический знак. Девушка растерянным взглядом смотрела на креманки и поджала под себя ноги. Она была одета в светло-розовые шорты и белую майку. Волосы были слегка мокрыми из-за жары. Леви взял кусочек клубники, зачерпнул ею сливки и поднёс к губам девушки. Микаса уставилась на клубнику, не зная, что делать дальше. Неуверенно приоткрыв рот, она съела клубнику, и Леви мгновенно впился в её сладкие губы, пахнущие клубникой. Девушка неуверенно положила свои руки на плечи мужчины, легонько отодвигая его от себя, но Аккерман был неприступен и проникал в брюнетку своим языком, хозяйничая там. Микаса вздрагивала, чувствуя, что её бьёт статическим электричеством из-за синтетических маек надетых на обоих. Воздуха в лёгких стало не хватать обоим из-за страстного поцелуя, Леви разорвал поцелуй и как сумасшедший начал стягивать с Микасы майку, а потом следом и лифчик. Он массировал её грудь, чувствуя, что девушка очень сильно напряжена и стесняется своей наготы. На обнажённую Микасу впервые смотрел голодный мужской взгляд, да ещё и оценивающе. Девушка вся дрожала и пыталась прикрыть грудь руками, но Леви, стянув с себя майку, повалил девушку на кровать и сжал её запястья, не позволяя закрывать груди. Он начал ласкать её грудь языком, иногда посасывая соски, Микаса стискивала зубы и постоянно скользила ногами по простыне. Её разум постепенно охватывался незримой волной возбуждения, а между ног разгорался пожар. Леви разделся сам и начал раздевать девушку, медленно. Постепенно. Мучающе. Он подцепил зубами край её трусов и так же, зубами, начал снимать их. После этого он поцеловал её в живот, а руку положил на промежность девушки, проникая в неё пальцами. Микаса отрывисто дышал, несильно прикусывая свою нижнюю губу. Леви начал двигать двумя пальцами в девушке, еле сдерживаясь, чтобы не взять её прямо сейчас. Брюнетка протяжно застонала и приподняла немного бёдра, откидывая голову на подушку. Она как-то инстинктивно сжала свои груди руками, продолжая стонать. Посчитав девушку готовой, Леви резко вошёл в неё до упора. Из-за сильной, внезапной боли, Микаса громко закричала, а на её глазах выступили слёзы. Весь низ живота был пронизан сильной, острой болью. Девушка закрыла рот руками, пытаясь не кричать, а мужчина начал неторопливые фрикции, сжимая простынь возле плеч Микасы. Кровать неприятно заскрипела, брюнетка заплакала. — Больно! — Терпи... Ты же… О!... Ты же разведчица! — набирая темп, говорил Леви. Сжав бедра девушки, Аккерман начал двигаться быстрее, оставляя на нежной коже синяки от своих пальцев. Боль Микасы немного притупилась, сменяясь чем-то непонятным, заставляющим стонам скатываться с её обкусанных губ. Она прикрыла глаза и провела своей рукой от груди до живота и обратно. Остановившись у соска, она несильно сжала его и приоткрыла глаза. Леви наклонился к её губам, целуя и вышел из неё, кончая ей на живот. По ляжкам девушки потекла неприятная кровь, заставляя Микасу густо покраснеть и осознать, что только что она занялась сексом впервые в жизни. Ощущения были весьма противоречивые. Ей до сих пор было больновато, но в тоже время она сжимала свою грудь и чувствовала слабые приливы наслаждения. — Так, иди отмойся от крови и продолжим, — говорил Леви, пришедший из душа. — А? — Микаса стыдливо убрала свои руки от сосков и покраснела. — Прими душ. — С явным раздражением, что его не поняли впервые, сказал Леви, стягивая простынь вместе с Микасой на пол. Девушка подскочила в последний момент и не упала на пол и, прикрывая наготу руками, помчалась в душ. Тёплый душ хорошо смыл кровь с ног девушки. Микаса опять потрогала свою грудь, а потом стыдливо опустила свою руку к промежности, осознав, что сегодня она стала женщиной. Какая-то растерянность окутала девушку. Она не знала, радоваться ей этому или плакать. Капнув на руку немного персикового геля для душа, Микаса начала намыливать живот, бедра, промежность, чтобы везде пахло персиком. Опять открыв воду, она смыла с себя пену, обтёрлась полотенцем и неуверенно начала возвращаться в спальню. Леви лежал на кровати, держа в руках бокалы с шампанским. Его достоинство было прикрыто простынкой, он протянул ей бокал: — Отметим начало твоей взрослой жизни, рядовая Йегер? Микаса густо покраснела, прикрывая обнажённую грудь рукой, второй рукой она взяла шампанское и неуверенно кивнула, сделав один глоток, поставила бокал на тумбочку. Леви опустошил свой бокал и тоже поставил его на тумбочку, облокотился на подушку и поманил девушку к себе. Они начали второй забег, на этот раз капитан был смелее и грубее. Микаса залезла на колени мужчины и начала целовать его. Член упёрся ей в живот, заставляя её покраснеть и прикрыть глаза. Она обнимала Леви за шею и целовала в губы, а потом он приподнял её бёдра и вошёл в неё. Микаса неуверенно качнула бёдрами, Аккерман ударил её по заднице и задвигался. Микаса застонала, прижавшись лбом ко лбу мужчины. Они синхронно стонали, иногда перекидывались фразами, Микаса смущалась и иногда прикрывала грудь рукой. Леви молился, чтобы их "соседи" не вернулись домой раньше, чем нужно. Микаса уснула, натянув на себя лёгкую ночную рубашку серебристого цвета с тонкими бретелями. Леви допил шампанское из бутылки и прилёг рядом с девушкой, отвернувшись от неё. Ему понравилось быть с Микасой, его слегка забавляли её смущённость и неопытность. А от соития с ней он сходил с ума.***
Джина осматривала ресторан, который был довольно милым, играла живая музыка в углу, вокруг сидели люди, мило беседуя за бокалом красного полусладкого вина. Все были красивыми, наряженными, в ресторане пахло чем-то вкусным, пробуждающим аппетит. На столиках, накрытыми красными скатертями, стояли небольшие букетики цветов, салфетки и столовые приборы. Лимонное платье Джины отлично гармонировало с общей атмосферой ресторана. Давно она не была в таких местах, что было непривычно. Она присела на стульчик, Эрвин присел напротив в своей форме разведчика. Замученный молодой черноволосый официант принёс паре меню и кувшин с водой. — Вино какое предпочитаешь? — спросил Эрвин, не отрываясь от меню. — Давай ты выберешь вино? — Я сейчас принимаю лекарства и мне нельзя алкоголь. — Тогда давай закажем вишнёвый сок и представим, что это вино? — Джина улыбнулась, не желая пить в одиночестве. — Хорошо, раз ты так хочешь, — он тоже улыбнулся. Официант принял заказ, принёс поднос с едой и вишнёвым соком. Джина сегодня не была похожа на себя. До этого она выглядела, как пацанка, а сегодня как леди, если не брать во внимание её татуировки. Эрвин заметил, что на пальцах девушки нет колец. Абсолютно никаких. Снять обручальное кольцо с пальца, стало для Купер настоящим испытанием. Она не снимала его с момента, как Стивен надел ей его на безымянный палец. Этот кусок железа был частью девушки, но она решила, что пора эту часть оставить в прошлом и начать двигаться вперёд, теперь всё по-другому и никогда уже не будет как прежде. — Ты без колец сегодня, — как-то необдуманно сказал Эрвин, вооружаясь столовыми приборами. Официант принёс заказ и отошёл от посетителей, чтобы не смущать их. — А? — Джина посмотрела на свои руки, как будто не сама сняла все кольца перед выходом из дома. — А! Кольца... Ну да, — она улыбнулась немного натянуто из-за нервов. — Я решила, что пора завязать с прошлым и быть женой погибшего человека. — Что ж, — Смит поднял бокал, наполненный вишнёвым соком, — предлагаю выпить за это. — Вы правы, — Джина тоже взяла бокал, не прекращая улыбаться. — За новое будущее? — За новое будущее. Они стукнулись бортиками своих бокалом и сделали пару глотков красной, немного кисловатой жидкости. Джина разрезала кусочек помидора ещё на две части и съела одну из них. Эрвин наблюдал за девушкой, смотря, как она ловко обращается с вилкой и ножом. Заиграла скрипка, а потом старенькое фортепиано, пытаясь повторить игру плачущей скрипки. Джина прислушалась к мелодии, посчитав её загадочной. Эрвин же слушал музыку краем уха, собственные мысли перебивали окружающий звук. — Ты посещал другие страны? — спросила Джина, не желая, чтобы их вечер проходил в суровой тишине, нарушаемой лишь живой музыкой и стуками приборов о тарелки. — Я был во Франции, в курортном городке Шамони и катался там на лыжах, — как-то с недовольством ответил мужчина, как будто злился на что-то. — М, горнолыжный курорт? — Купер мило улыбнулась. — И как? — Ужасно. Я подхватил там ангину, а моя девушка изменила мне с поваром, готовящим отвратительно. — Он покачал головой, словно пытался вытряхнуть эти воспоминания из своей головы. — А ты? — Я много где была. — Интересно было посещать другие страны? — Эрвин налил девушке ещё сока. — Ага, но если честно это быстро надоедало. Единственная поездка, которая мне понравилась, это когда мы поехали на Мачу-Пикчу в Перу. Гид общался на смеси испанского и английского. — А я хотел бы, чтобы ты была моим гидом, — Смит посмотрел на девушку таким пронзительным взглядом, что ей стало немного не по себе. — Может, стоит перейти к десерту? — нарушив неловкое молчание, сказала Джина, улыбаясь. — Да, было бы неплохо. Официант забрал одни тарелки и принёс другие. Было уже полдесятого, некоторые посетители начали расходиться, некоторые смеялись, находясь в состоянии лёгкого опьянения, дурнящего разум. Джина доела десерт и выпила мятный чай. Эрвин же пил чай, иногда смотря на других посетителей. Музыканты начали расходиться, рабочий день ресторана подходил к концу и официант уже косо смотрел на питок не ушедших. Джина заметила уставший взгляд официанта и решила, что им с Эрвином пора уходить отсюда. Оставив чаевые, Эрвин вышел из ресторана вслед за девушкой и немного размял спину. На улице вечером всегда было прохладно. Джина поёжилась, и мужчина начал снимать с себя куртку. — Нет, не стоит, спасибо, — Купер помахала руками в знак протеста, чувствуя себя неудобно в сложившейся ситуации, но командир не послушал и положил на плечи девушки свою куртку. — Спасибо… — Пожалуйста, — Эрвин сунул руки в карманы, смотря по сторонам. Столица не спала. Кто-то пил, сидя на лавочках, кто-то пел серенады под окнами любимой, а кто-то просто гулял по ночным улицам. Ночные полицейские проезжали по центральным улицам раз в час, вяло поворачивая головы то в одну сторону, то в другую. Иногда они ловили алкашей, пытаясь стрясти с них денег, иногда с недовольством разнимали пьяниц или оттаскивали от проституток пьяных клиентов. Джина думала, что в столице спокойно и хорошо, но нет. Она ошиблась. Здесь была собственная "илита", подчиняющаяся собственным законам. Мимо разведчиков пробежала небольшая стайка бездомных собак. Джина оглянулась на них с сожалением. Когда-то у неё был мопс Буфи, и он любил, когда ему чесали пузико. — А у вас были домашние животные? — спросила Купер, придерживая куртку на плечах. — В детстве, а как в институт поступил, не до них было. — Эрвин шёл на небольшом расстоянии от девушки. — Вы, наверное, отличником были? —Джина немного ускорила шаг, чтобы успевать за мужчиной. — Неужели я так похож на ботаника? — Смит улыбнулся. Хотя, он же посчитал Джину стриптизёршей, то почему она не может принять его за ботаника? — Ну... Необязательно быть ботаником, чтобы учиться на отлично. — Купер пожала плечами. Начало клонить в сон. — Я учился сильно, но мне не хватало время на учёбу, чтобы окончить институт с красным дипломом. Чтобы не сидеть на шее у родителей, я подрабатывал то официантом, то барменом, то собак выгуливал. — А, вы молодец, — девушка улыбнулась и остановилась возле подъезда, когда они дошли до их дома. Их лица освещали фонари, висящие на уровне второго этажа. Джина не прекращала улыбаться, заметно нервничая. Эрвин смотрел на неё слегка наклонив голову вниз, а потом сжал плечи девушки и наклонился к ней ещё сильнее. Они поцеловались, чувствуя себя школьниками, зажимающимися после школы в тёмном углу. Поцелуй становился все глубже и страстнее. Их языки соприкоснулись. — Идите домой сосаться, извращенцы! — выбежавший покурить в одних семейниках сосед, начал возмущаться, мол, вот вокруг творится одна безнравственность и люди целуются возле подъездов, а вся демогогия подкреплялась любимой фразой поколения постарше: «Вот в наше время...» Эрвин потянул Джину за руку в подъезд и дотащил её до квартиры чуть ли не силой, а оказавшись возле входной двери, прижал девушку к стене и начал целовать, но уже более страсно и требовательно. — Н-нет, мы н-не... — Купер подкатила глаза. — Мы не должны. Эрвин отстранился от неё, а Джина отдала ему куртку, сказала спасибо и пожелала добрых снов, а после вошла в квартиру, скинула босоножки и быстрым шагом направилась к себе.***
Леви проснулся от запаха жареных тостов с чесноком. Потерев глаза, мужчина оглянулся и увидел Микасу, которая спала к нему спиной. На часах было полдесятого, и капитан направился умываться после сна. Проделав утренние процедуры, Леви пришёл на кухню и присел за стол, Эрвин крутился у плиты и готовил завтрак. — Доброе утро, как прошло твоё свидание? — начал Леви. — Доброе, нормально. Ужин был вкусный, музыка живая, а вечер приятным. Не хватало, конечно, вина для полной атмосферы, но я остался и этим доволен. Спасибо тебе, — командир улыбнулся. — Секс был? — Нет. — Хм, а у меня был. — Что?! С кем?! — С Микасой. Эрвин с недоумением посмотрел на друга, который наливал себе чаю из заварочного чайника. Леви и Микаса. В голове не укладывалось, что эти двое сегодня ночью занимались сексом. Они же ненавидят друг друга. Как так? К столу приползла Джина, хватая кофейник на ходу. Кофе ароматно пах на всю квартиру, и ей не терпелось выпить горького напитка. — Всем доброго утра! — улыбнулась Купер, почти залпом выпив первую кружку кофе. Мужчины ответили ей, а Эрвин пригласил к столу, доставая из холодильника черничный джем, сливки, клубнику и помидоры. Микаса пришла позже всех и кинула тихое: здравствуйте. Настроение у неё было, как обычно непонятным. Вроде бы её лицо не выражало ничего, а вроде она была грустной. После завтрака Микаса перемыла посуду и хотела идти на рынок, но Леви сказал, что они пойдут в парк всем табором. Девушка немного напряглась от этого, не желая сегодня никуда идти, но капитан был слишком настойчив и упёртый, поэтому Микасе осталось только надеть светлые штаны, малиновую лёгкую блузку и направиться к выходу. Джине не нравилось в парке, тем более, когда Микаса и Леви немного приобнялись. Это насторожило Купер, она считала, что Леви испортит её подруге жизнь. Однако переубеждать подругу в правильности её решений, Джина не стала, чтобы потом не быть виноватой. Лучше уж сделать и обжечься, чем не сделать и жалеть всю жизнь. — Джина, не хочешь покататься на лодках? — спросил Эрвин, указывая на реку, где катались на лодках. — Так, давайте выясним всё раз и навсегда! — Купер махнула руками и поправила кепку. — Мы с вами только коллеги или сослуживцы, как вам будет угодно, но не пара, ничего больше! Понятно? — Конечно, понятно. Как ты вообще могла подумать, что мы можем быть парой? Ерунда! — командир рассмеялся, а Джину почему-то это обидело. — Тогда я... Пойду... Найду сладкую вату, мороженое, — она растерянно начала идти куда-то вперёд, не обращая внимания на окружающих. Микаса ушла от Леви и побежала за подругой, чтобы поговорить с ней. Она вкратце рассказала о своих приключениях с Леви, а Джина лишь удивилась и ужаснулась подобному рассказу. Аккерман спрашивала, как ей поступить и что делать дальше, но Купер не знала и посоветовала прислушаться к сердцу или здравому смыслу. Микаса кивнула головой, и они пошли покупать вкусный пломбир.