Пустошь

      Леви был на нервах: Микасе нужно было через неделю рожать, а она отказывалась ложиться в больницу. Аккерману нужно было с утра уезжать на полигон, чтобы протестировать взрывчатку, которую создали Ханджи и Стивен. Хистория приказала с утра доставить взрывчатку на полигон и всем верхам быть там. Эрвин тоже обязан был быть там и Джина, как специальным агент.       Взрывчатку везли на полигон ранним утром. Лора провожала газель, которую вела Венера, взглядом, а потом махнула рукой. Венера притормозила и вылезла из газели.       — Слушай, чего надо? Я везу оружие на тест. — Венера недолюбливала Лору, но всё-таки старалась не грубить ей.       — А можно на взрывчатку посмотреть? Просто хочется увидеть её. — Лора залезла в газель и тут же вылезла из неё, увидев там нечто железное и большое с красными огоньками и кучей проводов. Лора, зная, что Джина будет присутствовать на тесте, переставила пару проводов, в надежде, что взрыв убьёт соперницу.       Венера, не подозревающая ничего плохого, снова залезла в кабину, нажала на педаль газа и повезла взрывчатку на полигон.       На полигоне собралось куча народа, которые расселись на трибунах. Они ожидали тест. Хотя, многие предпочли бы не присутствовать здесь, считая, что это оружие опасное, тем более создающее мощный взрыв.       Ханджи и Стивен очень нервничали. Леви и Бертольт стояли возле взрывчатки, собираясь её активировать. Хельга тоже крутилась рядом с ними, а вот Джина и Рикки пошли на трибуны, сев скраю, на первые ряды. Эрвин присел рядом с Купер и незаметно вложил в её руку листик, сложенный в несколько раз. После, он прошёл на второй ряд и присел на свободное место так, чтобы они с Джиной могли переглядываться. Девушка осторожно развернула листик:

Будь у меня тысяча жизней, я бы хотел прожить с тобой каждую.

      Джина улыбнулась и незаметно оглянулась назад, встретившись с Эрвином взглядом. Он улыбнулся ей и подмигнул. Она посмотрела по сторонам и незаметно послала ему воздушный поцелуй, Эрвин "поймал" воздушный поцелуй рукой и прижал ладонь к щеке.       — Эй, солнце, чего ты вертишься? — Рикки толкнула подругу локтём и начала оглядываться.       — Я смотрю на Хисторию, — Джина глазами нашла королеву и слегка покраснела. Эрвин, заметив, что Рикки оглядывается создал на лице серьёзное выражение и начал смотреть на взрывчатку, вокруг которой крутились Леви и Бертольт. Энни присела на трибуны вместе с Райнером, который притащил сюда попкорн. Ханджи и Стивен пошли за контейнером, наполненным сухим красителем. Это могло бы показать мощность взрыва. Учёные начали толкать контейнер руками к помеченному двумя скрещенными белыми линиями полосами. Взрывчатка была небольшая, но тяжелая. Перевозили её в газели, набитой соломой, чтобы она не взорвалась от прыгающего байка.       Детонатор перегрелся. Красная лампочка замигала очень быстро, а потом всё вдруг задымилось. Леви посмотрел на взрывчатку и начал отбегать от неё. Растерявшийся Бертольт смотрел на Энни, у которой расширились зрачки. Хельга закрыла лицо руками, Джина спрыгнула с трибуны.       Мощный взрыв оттолкнул Берта и Хельгу в стороны трибун, а Леви отлетел в другую сторону. Аккерман ощутил резкую боль везде, где только можно, из его рта потекла кровь. Он жалел, что не увидет Микасу и их ребёнка, который должен вот-вот родиться.       Люди повскакивали с трибун. Асфальт горел: на него разлилось горючее, которое вытекло из взрывчатки. Ханджи и Стивен упали, их задело ударной волной от взрыва. Венера, мгновенно среагировав, схватила огнетушитель и начал прыскать из него на язычки пламени. Энни закричала и кинулась к Бертольту. Он не дышал. Блондинка начала делать Гуверу непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Ничего... В тело Берта попало несколько осколков от взрывчатки. Один из них торчал из бедра, перерезав сонную артерию. Парень умер мгновенно.       — Нет! Нет! Ты не можешь умереть! Вставай! — Энни кулаками била Гувера в грудь. Он был ещё тёплым. От ударов девушки его голова шаталась. Глаза были полностью закрыты. Как будто спал.       — Берт... Как же так? — Райнер опустился на колени перед бездыханным телом друга и заплакал.       Джина хотела побежать к Хельге, но ноги подкосились. Девушка упала и поползла к подруге. Хельга ударилась виском об асфальт. Рэми начал трясти Хельгу в руках, но понял, что она мертва. Он прижал её к себе и смотрел в некуда. Джина упала, зацепившись об Рэми и дотронулась до волос подруги. С одной стороны текла кровь из виска и лица. Хельга была мертва.       У Бертольта и Хельги почти не было повреждений, за исключением осколков в ногах и спине. Леви же досталось больше, чем им. Он был в крови, еле дышал, в его грудной клетки что-то хлюпалось, из его рта текла кровь, пенясь, на ноге был открытый перелом, из живота торчал длинный осколок, попавший в селезёнку.       — Носилки! Скорее! — Эрвин, подбежавший к Леви, увидел, что он жив, хоть и выглядит, как мертвец. Двое ребят-санитаров, кинув на асфальт носилки, хотели вытащить осколок, но Ханджи начала орать, держась за свою окрававленную коленку, ушибленную при падении.       — Не смейте... Не трогайте его! — Зое дохромала до Леви, посмотрела на него. — Нужно... Осторожно положить его на носилки... Не тревожьте его сильно...       Санитары осторожно положили Аккермана на носилки. Венера открыла газель, так как везти можно было только на ней. Ханджи подползла к Рэми, который всё ещё сжимал в руках труп Хельги, смотря куда-то в сторону. Джина рыдала, сидя рядом.       — Рэми, прооперируй Леви, прошу! Если ты его не спасёшь, то никто не сможет. — Ханджи скорчилась от боли, скрутившейся в спине тугим узлом.       — Я могу... — Стивен, держась за челюсть, которой он ударился об асфальт, готов был оперировать хоть здесь.       — Хименес и Зое – арестованы за неумышленное убийство Гувера и Лант, и причинения тяжких телесный повреждений Аккерману! — отчеканила Хистория, подойдя под руку с Эреном к Рэми и остальным.       — Если взрывчатка была не готова, для чего вы её привезли тестировать? — Дариусу было жалко погибших. Он всегда знал, что из-за легкомыслия Ханджи когда-нибудь произойдёт нечто подобное.       — Позвольте, мне вмешаться, — полковник Уэгельс посмотрел на Хименеса, а потом и на Эйвери. — Вы должны провести расследование! Сделать экспертизу работоспособности взрывчатки.       — Каким образом, мы будем проводить экспертизу, если, во-первых, взрывчатку разорвало, а во-вторых, никто кроме Ханджи и Хименеса не знает принцип действия её работы. — Возмутился Найл, который изначально считал идею с взрывчаткой провальной.       — Вам нужно протестировать только работоспособность детонатора, — сказал Стивен. — Но могу вас всех заверить, что такого случится было не должно. Мы переставили провода, они не перегревали детонатор, он не мог сработать сам по себе!       — А сработал! — Хистория чуть не кинулась на Хименеса с кулаками. — Почему вы всегда уверены в своей правоте, даже тогда, когда по вашей вине погибли люди! Вы не думали, что у погибших есть люди, которые теперь вынуждены носить траур? Или вы всегда пытаетесь утешить своё эго, считая себя гениальным учёным?       — Это не моя вина, что детонатор сработал раньше, чем должен был! — Хименес закричал, размахивая руками.       — Не смей орать на меня! — Райсс тоже заорала, если бы Эрен не сдерживал её, она бы кинулась на ученого. — Я здесь закон! Поэтому ты у меня до конца своей жизни будешь спать на шконке и чистить парашу за сокамерниками.       Подобного услышать из уст Хистории никто не ожидал. Да и была она очень нервной. Причиной этому была гибель людей на её глазах. Она пропускала чужое горе через себя, а от этого было очень тяжело. Особенно по ночам, когда снились погибшие.       — Арестуйте этого высокомерного ублюдка и Ханджи Зое! — приказала Хистория, оскалившись. Она была готова задушить Хименеса голыми руками.       Томми и Хитч надели на учёных наручники и отвели их в полицию. Приехал небольшой фургончик, который часто возил трупы в Пустоши и забрал тела Бертольта и Хельги. Энни вцепилась в труп любимого, не желая его отдавать. Она отгоняла от Гувера медбратов и не позволяла трогать Берта. Райнер с трудом смог удержать хрупкую, на вид, девушку.       — Так нужно, Эн, — Браун взглядом провожал, как Бертольта накрыли белой тканью и понесли в машину.       Рикки замерла от ужаса. Хельга погибла на глазах, а Стивену светил реальный срок. Киммель не знала, что ей делать. Рэми забрал Рикки с собой в больницу и поехал оперировать Аккермана, в попытке его спасти.       Джина сидела на асфальте, закрыл лицо руками. Она уже не плакала, просто сидела с закрытыми глазами. Они с Хельгой столько всего пережили вместе. Отбились от огромного количества зомби... А теперь? Какая глупая смерть. Нет! Так не должно было быть. А Леви? Хоть Джина и не общалась с ним, но ведь он почти муж Микасы, как она это переживёт? Что делать? Как быть?       — Джина, вставай, не сиди на асфальте. — Эрвин обнял девушку и попытался поднять её.       — Отойдите от моего агента и вернитесь к своим обязанностям в штабе. — Возмутилась такому проявлению заботы Хистория.       — Я хотел помочь... — Эрвин всё ещё прижимал Джину к себе, а она встала в полный рост.       — Вы уже ей помогли, оформив с ней официальный развод. Оставьте моего агента в покое, в противном случае я буду вынуждена отдать приказ о вашем аресте! — Райсс была сегодня очень злая и властная. Её взгляд быть настолько пронзительным, что казалось, он убьёт сейчас всех насмерть.       Эрвин отошёл от Джины. Хистория была довольна собой. Она была готова поставить любого на место.       — Нужно Микасе сообщить, что Леви в больнице, — вздохнула Джина.       — Я съезжу, сообщу. — Найл развернулся в сторону мотоциклов, опасаясь, что Хистории ещё что-нибудь стукнет в голову.       — Нет, сообщу я! — Купер, собрав мысли в одну кучу, помчалась к своему байку, желая поскорее уехать с полигона и выпить чего-нибудь.       Эрвин тоже скользнул к своему мотоциклу и завёл мотор. Джину напрягало, что за ней едут. Она хотела съездить к Микасе одна. Им нужно было побыть одним, собрать вещи Аккерман и отвезти её в больницу к Леви. Микасе сейчас лучше лечь в больницу. Такой сильный стресс никак не пойдёт ей на пользу.       Джина слезла с байка и он упал на бок. Девушка почувствовала, что у неё трясутся руку и дрожат колени. Она не знала, как сообщить Микасе, что Леви присмерти. Боже! И в этом виновен Хименес! Он опять портил всем жизнь. Купер, подавшим эмоциям, развернулась и закричала:       — Уехали отсюда! Я сама разберусь с Микасой и сообщу ей!       — Не кричите на меня, я при исполнении и имею право арестовать вас, — предупредил Найл, хотя не осмелился бы арестовать агента. Это дополнительная бумажная волокита, плюс Хистория сильно дорожит своей собачкой на побегушках, которая сейчас очень послушна и покладиста.       Джина забежала в подъезд, прокричав что-то невнятное. Она оказалась возле двери Микасы и постучала в неё. Минут пять никакой реакции. Даже шагов. Купер припала ухом к двери. Там слышалось лишь шуршание. Джина начала бить по деревянной двери и кричать, чтобы Микаса открыла дверь, но ничего, кроме шуршания. Джина выбежала из подъезда и начала заглядывать в окна, повиснув на решетке. На кухне никого не было, а спальня и зал были задёрнуты плотными шторами, за которыми нельзя было разглядеть ничего.       Ей стало плохо!       В чертоги разума Джины, которая и так находилась на грани нервного срыва и истерики, забрели дурные мысли. Она начала накручивать сама себя. Чувство тревоги и плохого предчувствия не отпускали. Девушка опять забежала в подъезд, начав долбиться в дверь подруги, грозясь сломать её, но реакции было никакой.       — Эрвин, ломай дверь! — Джина, взглянув из подъезда, начала орать. Смит побежал в подъезд, чтобы ломать дверь.       — А вдруг её просто дома нет? Согласно кодексу, мы не можем ломать дверь, если там не слышно криков о помощи! — начал говорить Найл, зайдя в подъезд.       — Сверни свой блядский кодекс в трубочку и сунь его куда подальше! — прорычала Джина.       — Успокойся. Джина, может, он прав, и Микаса просто вышла в магазин или погулять? — Эрвин облокотился на дверь, не решаясь её ломать.       — Боже мой, спасите-помогите, убивают, режут, грабят, помогите! — начала орать писклявым голосом Купер. Со стороны это выглядело смешно, но вот в сложившейся ситуации это было очень глупо и нелепо.       — Ладно, ломаем, но если Микасы не окажется дома, я посажу тебя на четырнадцать суток. — Найл подошёл к двери. Она была прочная и выбить её не получалось никак, как бы полицейский и разведчик не пытались.       Джина села на ступеньки, ведущие на второй этаж, подпёрла голову рукой и ожидала. У неё уже была мысля привязать решётку от окна в зале к мотоциклам и оторвать её, проникнув в квартиру через окно, но вдруг послышался скрип дерева.       — Давай, она скрипит! Толкай!       — Да толкаю я.       — Сильнее толкай.       — Иди нахрен.       Наконец-то дверь была открыта. Она с грохотом упала на пол. Механизмы, держащие дверь, болтались на ней и были вырваны с мясом. Соседи, увидев, что к Аккерманам ломятся в квартиру, повыходили из своих жилищ, не зная, кого звать на помощь, чтобы утихомирить людей в форме.       Джина влетела в квартиру, словно ракета на вражескую землю. Она прямиком забежала в зал, увидев, что Микаса сидит в зале на диване и сжимает зелёную накидку, принадлежавшую Леви.       — Он умер, да? — спросила Аккерман, скорчившись от боли и схватившись за живот.       — С чего ты взяла? — Джина замерла. Она заметила на полу и на длинной ночной рубашке подруги воду.       — Ты же не просто так, ай, — Микаса наклонилась вперёд, стиснув зубы, — приехала с, ой...       — Микаса, Леви жив! Он просто... Занят... Он попросил нас проведать тебя, потому что волнуется. — Джина подбежала к подруге ближе и опять остановилась. Ей было страшно подходить ближе.       — Неуб... Неубедительно... Врёшь. — Микаса начала кричать от боли. Одна из соседок, протиснувшись в квартиру, начала качать головой, крича, что у девушки отошли воды и она рожает.       — Как рожает? — Джина сделала пару шагов назад. У неё глаза были по пять копеек. Она мысленно думала, что Рэми оперирует Леви, Хельга мертва, а Ханджи в тюрьме... Кто будет принимать роды? Как будто врачей больше не было.       — Её в больницу нужно побыстрее доставить. Граждане, здесь не на что смотреть. Расходимся! — Найл начал выгонять любопытных соседей из квартиры и успел связаться с Томми по рации, приказав ему привезти новую дверь.       Эрвин взял Микасу на руки и вынес её из квартиры. Джина похватала кое-какие вещи в больницу и выскочила следом за Эрвином. Один из соседей одолжил свой мотоцикл с коляской. Смит положил Микасу в люльку, Найл вынес девушке плед и укрыл её им, а после вернулся в квартиру Аккерманов, ждать Томми и смотреть, чтобы соседи не вынесли полхаты, пока там никого нет.       Джина прыгнула на свой байк и решила поехать за Эрвином и Микасой, но обогнала их, торопливо оглядываясь назад и сильно нервничая. Аккерман орала, что ей дико больно, умоляла сделать хоть что-то нибудь, стискивала зубы, тяжело дышала. У Эрвина тряслись руки, слыша мольбы и нечеловеческие крики девушки. Он прибавил газу, чтобы ехать быстрее и доставил девушку в больницу через несколько минут.       Немолодая врачиха приказала готовить родовую. Эрвин положил Микасу на каталку. Врачиха задавала вопросы, когда отошли воды и начались схватки, но Купер и Смит пожали плечами. Врач махнула рукой и повезла девушку рожать.       — Блядь! — Джина чуть не упала. Эрвин схватил её, предотвращая падение.       Леви ещё оперировали. В больнице сидели Рикки и Венера. Красноволосая успокаивала Киммель, говоря, что всё будет хорошо. Эрвин обнимал Джину и плевать ему было на запрет Хистории.       — Ну что, довезли Микасу, приём? — раздался в рации голос Найла.       — Да-да, привезли. Её повезли, вроде, в операционную. — Буркнул Эрвин.       — Это надолго, поэтому возвращайтесь. Томми привёз дверь, будешь ставить её.       — Будем через пятнадцать минут. Отбой. — Эрвин выключил рацию, ещё раз обнял Джину и поцеловал её в щёку.       Дверь ставили до вечера. Томми привёз с собой Дейзи, которая помогла Джине прибраться в доме Аккерманов и приготовить чаю с бутербродами.       Дверь, вроде стояла ровно, нигде не была перекошена. Эрвин даже смазал маслом крепления, чтобы они не скрипели при движении. Томми несколько раз закрыл и открыл дверь. Проверил работоспособность замка, который Эрвин переставил со старой двери. Всё работало. Дейзи тоже закрыла дверь, пожалев, что она не увидела, как Эрвин и Найл выламывали предыдущую дверь, и она с грохотом падала на пол, а от неё отскакивали куски дерева.       — Конечно, цвет двери отличается от дверной коробки. — Найл рассматривал дверь. Сама дверная коробка была тёмного цвета, а дверное полотно – светлого. Это заметно выделялось, но Томми не нашёл тёмный цвет двери нужного размера.       — Ладно, давайте по домам, поздно уже. — Эрвин посмотрел на часы, было начало девятого. Все согласились с ним, закрыли квартиру на ключ и разъехались по домам. Джина и Эрвин подъехали к дому Купер. Смит припарковал свой мотоцикл и обратился к девушке с весьма странной просьбой:       — Джина, слушай, я не знаю, что там с Леви и Микасой, можно я оставлю Софию у тебя на пару дней, Дороти за ней посмотрит.       — Да, оставляй. И сам оставайся, если хочешь. Будешь спать в той спальне, что спал и до этого. — Купер поняла, что поступает неправильно, бежит впереди паровоза, но её эмоции и желания брали верх.       Ночь была холодной и очень тёмной. Джина не могла уснуть, проходя мимо комнаты, где спал Эрвин. София же спала на прежнем месте в детской, обняв своего медведя. Купер охватывали чувства, готовые раздавить её окончательно своей тяжестью. Джина понимала, что сейчас чувствует Лора, но не могла поступать иначе. Она так долго уступала Лоре, проглатывала горькие обиды, терпела измены... Она не понимала, чем она хуже или лучше Лоры и почему не может поступить так же с ней, как и она поступила с Купер.       Джина хрустнула пальцами и медленно начала надавливать на ручку двери. Осторожно толкнув дверь, девушка увидела, что Эрвин смотрит в окно и не спит. Бесшумно проникнув в спальню на носочках, Джина подбежала к Эрвину и обняла его сзади. Её босые ноги замёрзли от холодного пола. Мужчина развернулся к девушке. Его лик был так красив под тусклыми лучами лунного света. Купер провела рукой по щеке Эрвина и задрожала. Он схватил её руку и поцеловал в запястье.       — Я... Ужасный человек. Наши друзья больнице, а я думаю о тебе, а не об их здоровье, — вздохнула Джина, смотря, как мужчина целует её руку с нежностью и трепетом, как будто рука сделана из хрупкого стекла.       — Я тоже ужасный человек. Не могу не думать о тебе. — Смит поцеловал девушку в губы, а потом в шею.       — Видишь... Мы оба ужасные люди, — она повисла у него на шее, улыбаясь. Весь мир перестал для неё существовать. Эрвин был её миром. Она простила ему всё. Абсолютно всё. Взяла ножницы и обрезала все плохие воспоминания о нём, оставив только лучшее. — Я... Я люб... Люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя. — Эрвин тяжело вздохнул, прижавшись своим лбом ко лбу Джине. Он ощущал, что вернулся домой, но всё было так сложно. Хоть бери Купер, Софию и Дэвида и беги из Пустоши куда подальше.       Бежать куда было. Вондер-Уизард. Джине пора было выйти на связь с родителями.