***
Утром Салли встал с ощущением дикой усталости, но в то же время и удовлетворённости. Да, вчерашний секс точно удался на славу, также как и ужин, отчасти. Трэвис сильно подпортил общее впечатление, вызвав злость, но Ларри, с присущей ему притягательностью и энтузиазмом, смог исправить всё положение, скрасив его бурной ночкой. Этот вечер наверняка останется в головах обоих парней надолго, ну, а сейчас одному из них пора было вставать. Протерев глаза, Фишер повернул голову в сторону. Рядом с ним мирно спал его «друг». Его каштановые, даже можно сказать шоколадные волосы были небрежно раскинуты по подушке. Некоторые, более короткие пряди попали в полуоткрытый рот, что смотрелось очень даже мило, но в большей части это выглядело забавно. Голубоволосый не сдержал тихой усмешки и тихо встал с постели, ища взглядом свой протез. Но перед этим он надел на себя бельё. К сожалению оно было женским и не весьма удобным. «Так и знал, что нужно было брать запасную одежду» — подумал он и тихо вздохнул, поднимая с пола помятую, но тщательно выстераную рубашку, накинув её на себя, но не застёгивая. Потерев лицо руками, парень направился в ванную, где умылся и расчесался, заплетя всё ещё слегка закрученные от плойки волосы в слабый низкий хвост. На губах всё ещё были видны остатки от алой помады, которая слегка размазалась по его подбородку. Смыть её было гораздо сложнее, но всё-таки возможно. Выйдя из ванной, Салли почувствовал, насколько же тёплый в доме Джонсона пол. В ванной была положена плитка, которая была холодная, словно лёд или снег, а ступить на что-то тёплое после этого могильного холода, было чем-то невероятным и безумно приятным. Слегка четырхнувшись из-за резкой смены температуры, он направился на кухню, где всё ещё стояла еда и догорали свечи. Слабо улыбнувшись, он взял со стола свой протез и задул свечи, решив всё тут прибрать. Зачем? Он сам не знал. Взглянув на слегка завявшую розу, парень вздохнул, убирая вазу со стола и ставя её на кухонную тумбу. Потом он убрал со стола все тарелки, приборы, бокалы. А посуду, которая была занята едой он просто поставил в холодильник. Оставшуюся посуду он хорошенько вымыл, вдыхая полной грудью запах моющего средства с ароматом лимона. Вперемешку с запахом мокрой губки и остатков еды это чувствовалось немного едко и даже противно. Но голубоглазому было как всё равно. Его протез частично перекрывал все запахи, так что волноваться было особо не о чем. В голове всё ещё витали мысли о его предложении встречаться. Что в Фишере такого, от чего можно было захотеть быть ближе, чем простые секс-друзья? Но этот вопрос отпадал, когда парнишка вспоминал какой же Ларри дикий собственник. Он решил, что пока не будет соглашаться на это, потому что один бог знает, что у этого «помешанного психа» на уме. Риск слишком велик. Вдруг его прикуют к батарее и будут вытворять ещё более дикие вещи, чем сейчас? От этой мысли у него мурашки побежали по коже. Решив, что лучше долго тут задерживаться не стоит, Салли быстренько домыл посуду, поставив её на своё место. Пока он отряхивал руки от воды, то сзади его талию обвили тёплые руки. Сал даже испугался в какой-то момент, пока не почувствовал нежный поцелуй в шею. Это слегка успокоило, но мысли всё ещё не давали ему спокойно соображать и воспринимать происходящее более-менее нормально. — Доброе утро, — прошептал шатен, прижимая худенькое тельце к себе. — Доброе-доброе. Чего ты ко мне так жмёшься? Я вроде ещё не собирался уходить, — усмехнувшись, тихо проговорил Фишер, пытаясь выбраться из хватки Ларри. — Мне просто холодно, — на ухо прошептал ему Джонсон, по видимому не собираясь отпускать Сала, хотя он и чувствовал, что тот пытался вырваться, — Что-то не так? — Всё так, вот только ты меня сейчас задушишь… — Ох, прости, — кареглазый отпустил Сала, а тот облегчённо выдохнул, поворачиваясь к своему «мучителю» лицом, — Я работаю сегодня вечером, так что на кофе можешь не приглашать. — Я думал, что ты уже покончил с той работой, — вскинув брови, проговорил кареглазый и скрестил руки на груди, слегка наклонив голову в бок. — Дополнительный заработок — это всегда хорошо, — Фишер подмигнул, — Я закончил быть, так сказать, проституткой. — Не против, если вечером я приду посмотреть? — Ехидно улыбнувшись, спросил Ларри и слабо прикусил губу. Он любил смотреть на голубоволосого в таком ключе. Это завораживало и действовало лишь положительным образом. Конечно, ревность никуда не улетучивалась, но мысленно Лар знал, что протезник будет танцевать для него и только, как бы он не отнекивался. — Конечно нет, — он усмехнулся, идя обратно в комнату, дабы переодеться и пойти домой. Как ни странно, Лар поплёлся за ним и опёрся о косяк двери, смотря за тем, как парнишка собирал с пола свою одежду, осторожно раскладывая её на кровати. С лица парня не сходила улыбка, также, как из его головы не выходили мысли о том, что у него есть шанс заполучить Салли полностью, то бишь, начать с ним встречаться. Пол ночи патлатый не смыкал глаз, пытаясь придумать что-нибудь. В голову приходили лишь скромные подарки и лестные слова, а также жестокость в постели. Возможно, Фишеру это понравится. Но был вариант оставить всё как прежде, но приубавить ревность. Любовь — равно доверие, ведь так? Взгляд Ларра опустился в пол, а мысли затуманили все остальные ощущения и чувства, в том числе и слух. Он даже не заметил, как голубоволосый оделся и стоял прямо перед кареглазым, щёлкая пальцами у его лица. Тот, спустя пару секунд, очнулся, резко поднимая взгляд на Сала. — Я пойду домой. Увидимся вечером, — улыбнувшись, проговорил Фишер и вышел на порог дома, где надел пальто и вышел из квартиры. А Ларри даже не успел опомниться, как входная дверь закрылась, вновь оставляя его одного. «Ты так внезапно появился и так внезапно закрался в моё сердце, лишая одиночества. Почему же другие девушки, которые были здесь и спали в моей постели до этого, так не влияли?» — думал Джонсон, идя к себе в комнату и ложась в кровать. На работу он сегодня не пойдёт, поэтому просто пролежит в кровати весь день, а под ночь пойдёт встречать своего мальчика, которого ему ещё предстоит заполучить.***
Сал в это время неспешно шёл по тротуару, ловя на себе множество взглядов. Сейчас ему хотелось как можно быстрее оказаться дома, так как от этих туфель ноги уже устали, да и он не до конца проснулся. В голове витали сомнения и воспоминания об этом утре. То, как Лар прижимал его к себе. Фишер тогда слишком сильно перепугался, накрутив себя по полной программе, что даже не удосужился понять, что прикосновения Джонсона были столь нежными и непринуждёнными. Было понятно, что он не собирался как-либо причинять вред Фишеру. Даже наоборот, парень пытался быть осторожным. Но голубоглазый понял это слишком поздно. Но того, что случилось не воротишь, поэтому он просто выкинул это из головы, продолжая идти в сторону дома. Ветер был не таким уж и сильным, но солнце не желало показываться из-за облаков и серых тучек, хотя на улице, в принципе, было вполне себе тепло. В пальто было немного жарковато. Кажется, сегодня будет дождь, хотя и погода на милость спокойна. Неужели это банальное «затишье перед бурей?».***
— Какого хрена ты сюда звонишь? Я думал, что ты уже смирился со всем. Тогда какого хуя? — Агрессивно спрашивал Салли, лёжа на диване и на время отключив звук телевизора. Время близилось к вечеру. — Да ладно тебе. Не нужно быть таким грубым, Салли, — каким-то издевательским тоном процедил знакомый для протезника хриплый голос. Этот звонок раздался посреди дня, а точнее вечера и Салли, даже не боясь того кто «прятался» за этим номером, снял трубку, не подозревая, что сейчас он совершил роковую ошибку, которая сильно изменит его жизнь. — Что тебе опять нужно? Я заплатил тебе и твоим дружкам столько, сколько ты и просил, даже с процентами! Тебе опять нужны деньги?! — Резко вскочив с дивана, громко проговорил Сал на грани истерики. — Ну-ну, не забегай вперёд, мой милый. Мне нужен только ты, — человек на другом конце провода переходил на томный шёпот, на фоне стали слышны шорохи и какие-то другие посторонние звуки. — Я думал, что мы всё решили… Ты обещал, что больше никогда не заговоришь со мной… Ты клялся… — Чувствуя подступающие к глазам слёзы, уже чуть тише говорил Салли. — Я всегда прихожу в клуб на твои выступления, — внезапно перевёл тему он, — ты так хорош и так грациозен. Как и всегда. Твоё тело сводит меня с ума, Салли… — Прошу, хватит. Отстань наконец от меня. Я больше не хочу таких отношений! — Парнишка еле сдерживался, чтобы не заплакать. — Разве ты не помнишь, как тебе было хорошо? Ты был так счастлив, говорил мне, что любишь. Мне не кажется, что ты врал. — Это было давно! Хватит упрекать меня в чём-то! Я был счастлив, но лишь до того момента, пока у тебя не поехала крыша… — Фишер рвано выдохнул, сдвинув брови к переносице и упустив одну одинокую слезу. — Не ври, маленькая шлюшка, тебе всегда нравилось моё внимание, даже когда его стало чуточку больше, — послышался нервный смешок. По голосу и по сбитому дыханию было понятно, что собеседник разозлён. Чертовски разозлён. — Хватит говорить об этом за меня! Ты никогда не интересовался моим мнением? Тогда слушай: я любил тебя раньше и ещё два года назад я сказал, что между нами всё кончено. Я говорил, что мне не нравится, что мне больно, а ты оправдывал это тем, что я вру! А теперь знай, мать твою, что мне никогда не нравилась та грубость, с которой ты подходил ко мне! Я никогда не наслаждался твоими оскорблениями, но прощал их, потому что думал, что ты был не в духе и перестал любить через год наших отношений. Сейчас для меня ты никто, понял? Я не буду тебя слушать, ибо… — Его резко перебили. — Ты хочешь, чтобы твой дружок Ларри пострадал? — По голосу было понятно, что этот парень улыбался. Фишер замолк. — Что?.. Т-ты… Ты ничего ему не сделаешь! — Громко крикнул протезник. Его бросило в дрожь. — Почему? Ты же знаешь, насколько я могущественен. У меня есть связи. Если я захочу, то его легко прихлопнут. А если и нет, то будут преследовать до конца жизни и всё это будет по твоей вине, Са-а-алли, — протянул он, тихо посмеиваясь. Сал не выдержал, заплакав. — Прошу, не трогай его… — Я этого не сделаю, если шлюшка согласиться на парочку моих условий. — Чего ты хочешь?.. — Обсудим всё у тебя на работе, сладкий. Приятно иметь с тобой дело, — после этих слов вызов был сброшен, а парнишка просто упал на диван и расплакался, понимая, что он уже ничего не сможет сделать. Он бессилен против этого человека. Человека, которого он любил всем сердцем и который оказался психом, нагло плюнув ему в душу и оставив безумно глубокий шрам. Именно из-за него Сал боялся отношений, боялся любить, боялся снова быть прикованным наручниками к батарее…***
Три года назад.
Салли мирно лежал на кровати, но не у себя дома. Рядом с ним сидел его парень — Филлип Браун. Парнишка обнимал его, слегка подрагивая от холода. Окно в их спальню было открыто настежь, от чего полупрозрачные кремовые занавески красиво развивались в стороны, впуская в дом весеннюю прохладу. Это было начало марта, поэтому на улице было довольно прохладно. Фишер сильнее прижимался к своему возлюбленному, с которым они встречались уже почти год. За всё это время голубоволосый наконец понял, что такое счастье. Они столько пережили вместе. Сал доверял этому парню как никому другому и всегда был готов сделать для него всё, что угодно. Но в последнее время всё стало как-то странно. Если смотреть на их отношения сейчас со стороны, то можно было легко понять, что что-то здесь не так. Пока парнишка прижимался к своему парню, тот даже не смотрел на него, как-то странно улыбаясь. Филипп — высокий парень с крашенными синими волосами и очень красивыми серыми глазами. Если в случае некоторых людей их серые глаза казались очень неживыми, то у этого парня они излучали лишь искренность и доброту. По характеру он был таким же добряком с чувством юмора и красивой улыбкой, в которую Салли влюбился по уши. Да и они оба идеально друг другу подходили. Конечно, Фил был не рад, когда узнал о работе своего возлюбленного, но быстро привык, лишь иногда недовольно ворча. Синеволосый, прижав парня к себе, стал сильно давить на его плечо. Да так, что аж некоторые вены на его руках вздулись. Голубоглазый тихо «ойкнул», подняв взгляд на Брауна. — Фил… Мне немного больно, — тихо проговорил голубоволосый, пытаясь выпутаться из его хватки. А Филипп прижимал его лишь сильнее, смотря в открытое окно и любуясь небом. — Ф-Филипп, прошу, мне больно! — Уже громче говорил Сал, вертясь и чувствуя, как к глазам подступают слёзы. — Закрой пасть! — Громко сказал синеволосый, повернув на него голову и продолжая также странно улыбаться. — Милый, прошу, отпусти, — ногтями впиваясь в его ладонь и пытаясь высвободиться, хныкал протезник, чувствуя, что его плечо вот-вот сломается. Филипп отпустил его, но тут же повалил на кровать, нависая сверху и тяжело дыша. Вскоре, после их длительного зрительного контакта, парень буквально сорвал с возлюбленного всю его одежду, не смотря на громкие протесты и попытки Салли дать какой-либо отпор. Потом и одежда Брауна полетела на пол, а в его затуманенном взгляде читалось лишь желание. — Что на тебя нашло?! Прекрати! — Уже кричал он, давно давая знать, что ему не нравится и что он не хочет этого. Но последнему было всё равно. — Ну же, Салли, тебе же нравится, — сладко шептал Филипп, нежно целуя Фишера в шею. Потом ещё раз и ещё, свои сухие пальцы приставляя к узкому, ещё не такому разработанному кольцу из мышц. Без какой-либо смазки, прелюдий, или моральной подготовки — это будет очень больно… — Прошу, прекрати, — отталкивая его, шептал протезник, кривясь и продолжая сопротивляться. Делать это против своей воли парнишке не хотелось. Он так и не понимал, что на него нашло… — Советую тебе заткнуться, — грубо сказал синеволосый, резко вводя один палец прямо до конца. Фишер громко вскрикнул от боли, выгнувшись в спине и заплакав. — Прошу, н-нет, хватит! Д-достань! Мне больно! — Еле как кричал он, попросту давясь воздухом и извиваясь, словно змея. Его слабые руки задрожали. Из-за сильной боли он не мог даже пошевелиться, лишь беспомощно дёргаясь как крыса, затоптанная ногой. Видимо, Филиппу это чертовски нравилось, поэтому он зверски улыбался, двигая пальцем внутри Фишера быстрее и жёстче. Хотелось слышать его крики и мольбы просто постоянно. — Я же вижу, что тебе, маленькой шлюшке, это чертовски нравится… Ты же работаешь на такой работе, так почему сейчас просишь остановиться, м? — Издевательским тоном спрашивал он, смотря, как слёзы начинали скатываться по изувеченным щекам Салли, который лишь скулил от боли, продолжая дёргаться в агонии. А синеволосый лишь резко ввёл и второй палец, заставляя Сала громко, душераздирающе закричать. — Хватит! Хватит! ХВАТИТ!!! — Кричал он, словно в бреду, найдя в себе силы и ногами отстранив от себя своего возлюбленного. Сал никогда не видел его таким. Да, он мог иногда быть груб в постели, но если парнишке не хотелось, или ему было больно, то Фил сразу смягчался, давая или привыкнуть, или прекращал вовсе, бесконечно извиняясь. А сейчас он был совсем другим человеком. Словно его подменили. После того, как его оттолкнули, сероглазый медленно поднял свой взгляд на протезника. Но в этот раз его взгляд не был полон ненависти и животного желания. Сейчас там была вина. Это молчание длилось ровно минуту, пока Браун не стал медленно пододвигаться к Салли, который сразу встал и начал одеваться, игнорируя колющую боль в заду. Парень лишь жалостливо смотрел на своего возлюбленного, медленно осознавая, что он сделал. Когда Сал уже собирался уходить, собрав и остальные вещи, то Фил взял его за руку, заглянув в глаза. — Салли… Милый… П-прошу, прости… Я… Я не знаю, что на меня нашло… Я просто… Просто… — Он не договорил, так как расплакался, крепко держа любимого за руку. А тот лишь обернулся, ничего не говоря минуты так две, а потом, не сдержавшись, крепко обнимая синеволосого. Сал любил его, поэтому мог простить ему любую оплошность и провинность. Зря он так делал, потому что он, сам того не подозревая, завёл бомбу замедленного действия. Если сначала он мог всё предотвратить, то после он ни за что его не остановит… Филипп болен.***
Лёжа на диване, он лил нескончаемые реки из слёз, задыхаясь от переизбытка эмоций и воспоминаний, внезапно ударивших в самое сердце. «Я думал, что всё это давно кончилось. Я всего лишь хотел жить нормально… Тогда почему сейчас?» — Спрашивал сам у себя голубоволосый, переворачиваясь на спину и понимая, что теперь ему не отвертеться. — Что я скажу Ларри? Он же запретит мне с ним видеться, — вслух размышлял парнишка, вытирая обжигающие слёзы со своих щёк и громко шмыгая носом. Кажется, теперь его страдания возобновятся. Он снова будет ощущать боль, будет кричать, разрывая голосовые связки, но никто его не услышит, ведь в этой квартире стены с хорошей звукоизоляцией… Он снова будет прикован к батарее и инициатива встречаться с Джонсоном его уже не пугала от слова совсем. Но уже поздно что-либо говорить, или соглашаться. Теперь он обречён. Он снова как птица в клетке.***
Идя по тёмной улице, освещённой лишь тусклыми фонарями и светом от каких-либо ярких, неоновых вывесок, Сала не покидало противное чувство того, что за ним кто-то следит. Он часто оборачивался ускорял шаг, пугался любого прохожего, который проходил мимо. Паранойя. Даже сейчас она давала о себе знать, как и тогда. В голове витали очень тревожные мысли. «Сегодня он будет здесь, также как и все эти дни...» — думал Фишер, заходя в клуб через специальное помещение, показывая охране карточку. Медленно, не спеша войдя в гримёрку, он хоть немного почувствовал себя в безопасности. Сюда многим вход воспрещён, кроме, конечно же, самого персонала, менеджера, некоторых сотрудников и самого босса. Клиентам сюда категорически нельзя, что давало хоть какую-то надежду и ощущение безопасности. Хотя коленки голубоглазого всё ещё дрожали. Он быстро переоделся в свою основную одежду и стал ждать объявления своего выхода. Тело как всегда было тщательно вымыто и в этот раз ключицы и рёбра были покрыты чем-то вроде блёсток, также как и кончики его тонких и костлявых пальцев, которыми они наносились. Его волосы были распущены, но красиво уложены. Вместо уродливого протеза была красивая матовая маска. Он не меняется. Только засосов стало больше. Он продолжал скрывать их тканевым чокером и волосами. Сидя на удобном стуле, он смотрел на себя в зеркало, видя лишь маску и голубые глаза, которые «подсвечивались» от приглушённого освящения этого помещения. Через пятнадцать минут, его наконец объявили. Стандартная кличка вызвала улыбку и тяжёлый вздох. Он вышел на сцену, к пилону, полный фальшивой уверенности. Страх того, что сегодня именно он будет присутствовать, портил былую храбрость. Синеватый свет слегка утихомирил бурю в его сознании, давая сосредоточиться на работе. Заиграла музыка и первые плавные движения вокруг пилона были сделаны прямо в ритм этой четкой и такой приятной мелодии.Woah, let's go Воу, поехали! But I'm Gerald and I can always have just what I want Но я же Джеральд, и всегда получаю то, что хочу, She's that baddest I would love to flaunt Она самая классная, я бы вышел с ней в свет, Take her shopping, you know Yves Saint Laurent Поводил бы её по магазинам, ну там, Ив Сен-Лоран,
Парнишка плавно двигает бёдрами, изредка делая своеобразные «пируэты», крутясь на пилоне и изящно выгибаясь в спине. Его лицо как всегда было сосредоточено и спокойно. Он выглядел максимально непринуждённо. Ларри, наблюдавший с ближних мест, лишь слабо улыбался, рассматривая своего мальчика во всей красе. Хотя он и не подозревает, что в конце зала сидит тот, кому Салли принадлежит уже очень давно, но тот это отрицал и отказывался «принадлежать». Джонсон, подперев голову рукой, как заворожённый смотрел за его изящными движениями и готовился к тому, что этот парнишка будет танцевать перед ним.But nope, she ain't with it though Но нет, она не такая. All because she got her own dough Всё потому, что сама при деньгах. Boss bossed if you don't know Делает, что хочет, если ты не понял, She could never ever be a broke ho Она никогда не поведётся на деньги.
Он запрыгнул на пилон, делая резкий переворот и быстро спрыгивая, садясь на корточки и сексапильно медленно поднимаясь, оттапыривая свой зад. Вокруг стояла гробовая тишина и все взгляды были обращены на него одного. Подходил конец этой песни и Сал, постепенно, заканчивал своё выступление, заставляя всех мужчин, затаивших дыхание, нервно закусить губу.You don't own me Я не твоя собственность, I'm not just one of your many toys Не одна из твоих многих игрушек. You don't own me Я не твоя собственность, Don't say I can't go with other boys Не говори мне, что мне нельзя гулять с другими парнями.
Когда песня кончилась, то он прикрыл глаза, глубоко вздыхая. Зал залился громкими аплодисментами и свистом, который, кажется, был слышен даже на улице. Ларри также хлопал в такт другим, расслабленно улыбаясь. Сегодня Фишер круто постарался. Свет сменился на привычный, розовато-жёлтый и Салли ушёл со сцены, краем глаза замечая, что место, заведённое под чаевые снова стремительно наполняется большими суммами. Он хмыкнул себе под нос, медленно удаляясь со сцены. В гримёрке он выпил воды и тяжело выдохнул, когда почувствовал желанное облегчение и расслабление. Сидя за своим местом, в гримёрку сразу зашёл менеджер. Голубоволосый тут же догадался для чего он пришёл.And don't tell me what to do И не говори мне, что мне делать, And don't tell me what to say И не указывай, что мне говорить, Please, when I go out with you И пожалуйста, когда мы с тобой гуляем, Don't put me on display Не выставляй меня напоказ.
Да, как и оказалось. В этот раз Салли вызвали в комнату номер три. Он прошёл за шторку и увидел того, кого больше всего хотел сейчас видеть. На кожаном диване сидел никто иной как Ларри. Он ехидно улыбался, просто ожидая пока начнётся «выступление». Голубоволосый, вздохнув, не стал медлить, начиная медленно двигаться, уверенно танцуя перед патлатым. Тот, не дожидаясь конца, просто притянул Фишера к себе за талию, усаживая его к себе на коленки. Последний не стал перечить, просто выгнувшись в спине и обняв руками его шею. — Я соскучился, — прямо в губы голубоглазого прошептал шатен, сильнее притягивая его к себе. — Я тоже, — ехидно улыбаясь, проговорил Салли. Он даже позабыл о том, что сегодня он увидится с человеком, который доставил ему столько боли, сколько он и в жизни не видел. Джонсон, удовлетворившись его ответом, снял с его лица маску и впился в такие родные и сладкие губы, слегка приподнимая голову и поглаживая талию Сала. Тот с удовольствием отвечал на поцелуй, слегка двигая головой и телом, тяжело дыша. Их поцелуй был отрывистым, но безумно страстным. Салли получал невероятный кайф от его действий, покрываясь мурашками от каждого прикосновения. Было приятно, до одури. Сердце билось бешено, отдаваясь неким шумом в висках. Парнишке казалось, что биение его сердца чувствовалось каждой клеткой его тела, словно билось именно оно, а не сам орган. Отстранившись, всего на секунду дабы вдохнуть немного воздуха, Фишер снова поцеловал его, с ещё большей страстью и жаром, показывая то, насколько же сильно протезнику этого хотелось. Они целовались, словно в последний раз. Хотя, так оно и было. Совсем скоро ему запретят общаться с патлатым, даже смотреть на него. Он пытался забыться. Словно этот удушающий поцелуй — это последний его глоток воздуха в этом мире. Словно спасение от огромного урагана, который двигался прямо на него. Словно спасение из вечного плена…You don't own me Я не твоя собственность, Don't try to change me in any way Не пытайся меня изменить. You don't own me Я не твоя собственность, Don't tie me down cause I'd never stay Не сажай меня на цепь, иначе я уйду.
Вскоре, им пришлось отстраниться друг от друга. Оба были довольны и оба тяжело дышали. Грудь Фишера заметно вздымалась и опускалась, также как и грудь Ларра. — Ты сегодня очень энергичен, — улыбаясь, тихо проговорил патлатый. — Хочу немного абстрагироваться от некоторых проблем, — слабо улыбаясь и продолжая восстанавливать дыхание, поговорил он, слегка поглаживая плечи шатена. — Проблем? Что-то случилось? Я могу помочь, — сразу всполошился Лар, вскидывая брови. Его улыбка резко спала. — Прости, не хочу вовлекать тебя это. Когда всё устаканится, то я обязательно скажу, — улыбка Салли также спала и он обернулся, — у нас осталось не очень много времени. — Переночуй сегодня у меня, — спуская руку на бедро голубоволосого и нежно его поглаживая, предложил он, всё ещё смотря ему в глаза. — Прости, я не смогу сегодня… И завтра тоже… И через неделю, — грустно говорил протезник, отводя взгляд. — Почему?..And don't tell me what to do И не говори, что мне делать, And don't tell me what to say И не указывай, что мне говорить, Please, when I go out with you И пожалуйста, когда мы с тобой гуляем, Don't put me on display Не выставляй меня напоказ.
— Я… Проблемы… Я, пока что, не смогу с тобой видеться, — Салли понимал, что врать ему сейчас будет очень глупо. — Салли, всё хорошо? — Он обнял его за талию, ближе притягивая к себе и слегка наклоняя голову в сторону, пытаясь уловить взгляд голубых глаз, которые их обладатель пытался скрыть. — Да, — он просто обнял его, лбом утыкаясь в его ключицы, — просто нужно немного подождать…Really though, honestly Если честно, I get bored of basic bitches Я уже устал от всех этих обыкновенных сучек, She's the baddest, straight up vicious, texting her asking her Она самая классная, такая порочная, пишу ей, If shes alone and if she'd sent some pictures, she said no (what) Чтобы она скинула мне пару фоток, она мне: «Нет». (Что?)
Они обнимались так всё время, которое было отведено под танец Салли. Ему хотелось просто вечно обнимать этого человека. А Джонсон, трепетно обнимая паренька в ответ, пытался понять, что это ещё за проблемы. Судя по тому, что им нельзя будет видеться, можно было понять, что эти проблемы очень даже серьёзные. Но Лар не уснёт, пока не разузнает всё, что происходит. Разомкнув объятья, Ларри осторожно снял голубоволосого со своих колен и поставил на пол, поцеловав в лоб и прошептав: — Всё будет хорошо, я обещаю, — и после этого они разошлись. Каждый по своим делам. Ларри был вынужден уехать, а Салли лишь продолжил ждать своего часа. В скором времени его снова вызовут на приватный танец, но в этот раз для самого ненавистного человека, которого знал Фишер. От любви до ненависти всего один шаг и это человек явно переступил его. Как всё обернётся в дальнейшем?Well goddamn, she said come over and see it for yourself Чёрт, она сказала: «Приезжай и сам посмотри». Never asking for your help, independent woman Никогда не просит твоей помощи, вся такая независимая женщина, She ain't for the shelf Её нельзя просто поставить на полку, как трофей, No, she's the one Нет, она такая единственная.
Сидя в гримерке, с накинутой на плечи чёрной и такой обыденной кофтой, парнишка нервно теребил её край пальцами, чувствуя, что его сердце сейчас просто остановится. Но не от счастья, а от ожидания. Ожидания самого страшного. Если Филипп не врал, то сегодня он обязательно заявится, а точнее уже заявился. По телефонному звонку голубоволосый понял, что он был на каждом его выступлении… Это ещё больше заставляло покрыться мурашками, а ладони вспотеть. Всё тело пробило дрожью, как только он вспоминал его голос. Сейчас он стал даже ниже и страшнее, чем обычно, появилась небольшая хрипотца, словно за всё это время он превратился в заядлого курильщика со стажем. А ведь никто ему не поможет, если этот псих что-то сделает. Даже во время приватного танца Салли не посмеет закричать или позвать охрану, так как он знает, что за этим пойдёт. Если он накажет, то так, что синяки могут не сходить и по месяцу. Это только прибавляло страха.Smoke with her till the weed is gone Курим с ней, пока шмаль не кончится, Stayin' up until we see the sun Тусуемся с ней до рассвета. Baddest ever, I swear she do it better than I've ever seen it done Самая классная. Клянусь, она самая лучшая, у меня никогда такой не было. Never borrow, she ain't ever loan Не занимает и никогда не даёт в долг, That's when she told me she ain't never ever ever ever gonna be owned Она сказала, что никогда не будет чьей-то собственностью.
Спустя ещё каких-то двадцать минут, которые прошли для Сала как все пять, в гримёрку зашёл менеджер. Снова Фишер, снова приватный танец. Комната номер два. Медленно, дрожащими руками сняв с себя свою тёплую кофту и повесив её на не очень удобный стул, парнишка пошёл к двери, ведущей к этим комнатам. Назад пути уже нет. Если бы он мог что-то поменять, то у него бы никак это не получилось. Фил достанет его везде, даже из-под земли. Он найдёт его, во что бы то ни стало. Коленки протезника дрожали, также как и его замёрзшие руки. Они, словно, заледенели, покрываясь потом, также как и лоб. В маске было трудно дышать. Голова потихоньку начинала кружиться и всё тело внезапно начало ломить. Но Салли продолжал идти к этой злосчастной комнате. Когда он был рядом с ней, то через щель в шторке мог видеть знакомые синие волосы. Корни прилично отросли, но выглядело это даже красиво. Но не для протезника. Он медленно отодвинул штору, заходя в помещение. На диване сидел до боли в голове, до дрожи в голосе и до эха в ушах знакомый парень. Он поднял свой взгляд противных серых глаз на Фишера и противно улыбнулся, тем же голосом, что и в телефоне, говоря: — Вот мы и снова встретились, милый.I don't tell you what to say Я не говорю тебе, что делать, I don't tell you what to do Я не указываю, что тебе говорить, So just let me be myself Так что просто дай мне быть собой, That's all I ask of you Это всё, что я у тебя прошу. I'm young and I love to be young Я молода и мне это нравится, I'm free and I love to be free Я свободна, и мне это нравится, To live my life the way I want Нравится жить так, как я хочу, To say and do whatever I please Говорить и делать то, что я пожелаю.
Продолжение следует…