Спокойной ночи

      — Думаю, что с такими силами ты мог бы запросто гнать наш корабль и без двигателя, — вынес вердикт Локи, занявший место на подоконнике и задумчиво мотавший ногой. — Шарахал бы молниями в движок, он бы и летел вперёд.       Тор, сидящий возле него на полу, вопросительно обернулся, и в этот момент трикстер задел ногой его ухо.       — Аккуратнее, — Тор указательным пальцем отодвинул сапог брата, который так и норовил задеть его по волосам.       — Ой, извини, — абсолютно неискренне попросил прощения Локи и щелчком магии снял с себя обувь. Теперь его обнажённая ступня лежала у Тора на плече, но тот ничего не имел против.       — Не грязная, и ладно, — объяснил он Олбректу, который оторвался от починки транзистора и во все глаза смотрел на них.       Валькирия, увидев, что внимание её коллеги отвлечено двумя бездельниками, как она назвала их раньше, кинула в него плоскогубцы. Юноша едва успел увернуться, прежде чем увесистый инструмент пролетел мимо его головы.       — А я думал, что валькирии не промахиваются, — шепнул Тор, уверенный, что Локи его услышит.       — Странно. До чего дошла техника, а чиним эту хрень этой хренью, — пробормотала Брунгильда.       Олбрект тут же подошёл к ней, протянув лазерные ножницы, которые были легче раз в пять. Тор поднял голову и многозначительно переглянулся с Локи.       Валькирия этого не заметила и продолжала копаться в редукторе, где хитросплетение проводов образовало замысловатую паутину.       — А ты откуда здесь взялся? — спросила она, ткнув пальцем в толстый провод, одиноко торчавший в стороне.       Тор открыл было рот, чтобы ответить, но молодой асгардец помотал головой:       — Это она не с нами. Она с ними, — он указал на электронные системы. — А когда она с ними, то она не с нами.       Локи, пользуясь тем, что Олбрект обернулся к Брунгильде, покрутил пальцем у виска. Тор укоряюще посмотрел на него и спешно обратился к юноше:       — Она так любит всю эту технику?       — Она разбирается в этом! В знаниях космических кораблей ей нет равных.       — Восемнадцатый шпинт! — потребовала воительница, и асгардец поспешил к ней.       Локи постучал ногой по плечу Тора, попросив обернуться к нему:       — Скажи же, что он ведёт себя как влюблённый дурак.       Но Тор не поддержал его шутливый настрой. Он в задумчивости водил по подъёму ноги брата, ощущая прохладную гладкую кожу, и молчал.       В отсеке стояла тишина, и лишь изредка раздавалось жужжание инструментов да ворчание Брунгильды.       «Сидим, как парочки влюблённых, — мрачно подумал Локи. — Что Брунгильда со своим пажом, что я с… Да нет, ерунда».       Локи, скосив глаза, осторожно глянул вниз на брата, по-прежнему не убравшего руку. Яркое освещение делало его лицо ещё моложе, а светлые волосы — практически белыми.       — Эй, Молневержец, поди сюда. — Брунгильда встала и стряхнула пыль с комбинезона. — Прав твой братец, может, сгодишься на что.       Тор открыл глаза и, напоследок похлопав Локи по голой ступне, встал:       — Что делать?       — Запусти в этот разъём электрический разряд.       — Эм-м… — Тор виновато посмотрел на Брунгильду. — Не уверен, что смогу выполнить твою просьбу. Такие размеры — это не моё.       Девушка закатила глаза:       — Как я предполагаю, львиную долю твоей крови составляет электрическая плазма. Она хороший проводник свободных электронов. С их помощью ты можешь ионизировать излучение, превратив его в дугообразную энергию.       Локи, склонив голову, слушал Брунгильду, а сам думал о том, что им повезло. Останься они в космосе без неё, им пришлось бы туго. Его магии не хватило бы на весь корабль.       — Тебе надо постараться её проконтролировать, пустив малый разряд. Твои ремешки должны тебе помочь.       — Она невероятна, правда? — Олбрект неслышно подошёл к Локи и встал рядом, восхищённо наблюдая за тем, как валькирия втолковывает сыну Одина основы физики.       — Невероятно то, что в этом чёртовом мире физика считается с магией, — ворчливо отозвался Локи.       — Да, ты — магия, я — физика.       «Слишком фамильярно», — подумал Локи и прикинул, как бы выглядел Олбрект в полностью замороженном виде. Ему понравилось.       — Погоди, погоди, — Локи ужом протиснулся между Тором и дверцей редуктора, закрывая спиной провода. — Согласись, что лучше пробовать твои силы на чём-то менее важном, чем наш двигатель.       Валькирия ткнула острым локтём Локи в бок, вынуждая его отойти:       — Я знаю, что делаю, ясно? Тор, давай.       — Тор! — повысил голос Локи.       — Ну же, Тор, — Брунгильда всё не отступала.       Локи видел, как Тору не по нраву это «перетягивание». Как на висках собрались морщины от едва-заметно нахмурившихся бровей. Едва уловимо, но достаточно, чтобы Локи узнал недовольство брата. Поэтому он замолчал первым и сделал шаг назад.       Валькирия недоумённо оглянулась, но быстро сообразила, что перегнула палку, и остановилась.       — Это изолированный кабель. Он отвечает за охлаждение отсеков минус третьего уровня. Поверь, там никого нет. Они должны использоваться как камеры для преступников, так, на всякий случай. Если что-то пойдёт не так, то максимальный уровень урона — это перепад в системе водяного охлаждения. Переживём. А так посмотрим, как действуют твои заряды на не проводимой материи.       Тор вопросительно взглянул на младшего брата, ожидая его согласия.       «Так лучше, — подумал Локи. — Мне удаётся их воспитывать. Медленно, но верно, как говорится…»       Он кивнул, а сам выставил магическую защиту в виде бледно-голубой стены, отделившей Тора с редуктором от них. Олбрект, оставшийся на первой половине, торопливо вбежал к ним. Локи подавил желание сделать стену твёрдой, чтобы мальчишка впечатался в неё носом. Если уж Тор посерьёзнел, то и ему стоит.       — Давай, — подсказала девушка.       Тор обернулся на них, будто бы за поддержкой (хотя почему «будто»?), а потом переключил всё внимание на редуктор. Локи пристально следил за ним, пытаясь понять, откуда идут молнии, где возникают и как расходятся.       Повисла тишина. Вот Тор замер, набрал в грудь побольше воздуха и осторожно выдохнул — медленно и скупо. Локи видел только его спину — широкую и напряжённую. Видел, как Тор переживает, несмотря на всё бахвальство и уверенность. Видел, как он боится стать опасным.       Серебристые змейки электрического заряда появились на плечах, но, наверное, они шли из центра груди — Локи было не видно. Опоясали бицепсы, скользнули к локтям и запнулись на ремешках, словно на мостках, преградивших путь. Тор напрягся, раздался тихий треск, и молнии просочились под ремешками, но были уже куда тоньше и мельче в размере.       Локи удивлённо приподнял бровь — пока что у брата всё шло неплохо. В чём же его секрет? Как из горячего и взбалмошного воителя он стал степенным, в чём-то мудрым и — даже — холодным?       Последнее слово удивило даже его: «Да уж, я и не думал, что когда-нибудь буду использовать его по отношению к Тору. Холодным… Уж не заразил ли я сам брата этим отношением?»       На кончиках пальцев потрескивали искры: ещё не сорвались вниз, но уже готовы соскользнуть дальше, на технику. Тор был максимально сосредоточен, и Локи любовался братом. Ему нравился этот нахмуренный лоб, эти сосредоточенные глаза, сжатые губы. Локи пробегал глазами по всей его фигуре, натянутой, нет — сосредоточенной, как занесённая секира. Одно неловкое движение, и она упадёт.       И не факт, что моя магия выдержит…       Искры коснулись приборов — осторожно, почти невесомо, — осели на них и впитались внутрь. Провод слабо подрагивал, насыщаясь зарядами, точь-в-точь как пиявки, что сосут бычью кровь. Локи стало противно, и он отвернулся. Уж лучше смотреть на Брунгильду, чем на это.       Девушка вытянула шею, не пропуская ни малейшего движения. Оно и понятно — если Тор сорвётся, то соскребать останки транзистора придётся именно ей.       Локи не знал, что к ней испытывал. По сути, она — старая алкоголичка-лесбиянка с невытравливаемыми тараканами-проблемами в голове. С другой — надёжный воитель, отчаянный и решительный, асгардец до мозга костей. А сейчас, когда все друзья Тора — и его тоже — погибли, кроме неё, у них никого не осталось. А так как Локи, несмотря ни на что, желал брату счастья, то был готов потерпеть её присутствие рядом.       — Ну вот, готово, — Брунгильда оттёрла пот со лба, но при этом размазала бо́льшую часть серой пыли по лицу. Олбрект тут же поспешил к ней, на ходу вытаскивая салфетку.       Девушка упрямо отмахнулась от его попыток навести чистоту. Да и зачем? Здесь не было никого, перед кем она могла бы пожелать выглядеть красиво.       — Осталось спуститься вниз и воочию убедиться, что в отсеке всё работает. Есть добровольцы?       Тор пожал плечами в ответ на её вопросительный взгляд.       — Сама спустись, откуда нам знать, что там проверять, — парировал Локи. — Пусть каждый занимается своим делом. Ты — починкой корабля, а я…       — А мне надо к Халку, — перебила его девушка и, не дожидаясь ответа, развернулась и ушла.       Олбрект потоптался на месте, не зная, следовать ли ему за валькирией или остаться тут. Локи подавил раздражение, возникшее при взгляде на этого несуразного мальчишку.       Вот одна из основных причин, по которой богу лжи и обмана были чужды чувства. Тобой пользуются, зовут, лишь когда нужен, а потом оставляют, как надоевшую вещь. Так воители чистят, холят и лелеют добротную броню, а потом, когда утихнет жар сражений и огонь битв угаснет, оставляют её пылиться на задворках жилищ и памяти. Так происходит всегда…       — Чего притих, брат? Устал, что ли? Так вроде и не работал. — Тор улыбается, и кажется, будто весь мир улыбается вместе с ним.       Локи поднимает голову и всматривается в лицо брата. Воистину это царское умение так смотреть — подобно солнечному лучу, что согревает твоё лицо после снежных бурь. Кажется, что это всё внимание для тебя одного.       Локи делает шаг назад — не будь здесь Тора, он бы затряс головой, дабы смахнуть это наваждение.       «Что за неуместные мысли и чувства? Что за человеческие эмоции? Льду не пристало таять от сиюминутного солнечного луча», — так пытается убедить Локи самого себя, забывая о том, что весной лёд всё равно тает. Только не от единоразового солнца, а от теплоты и заботы, которое оно дарит. Настойчиво и долго. И именно эти факторы есть та причина, по которой любой лёд тает. Точно так же, как и холод в человеческом сердце.       — Идём со мной, — позвал Тор и, не оглядываясь, направился к выходу. — Я не очень-то понял, куда идти, так что помоги мне не заблудиться.       «И как его оставить?» — думал Локи, идя за ним следом.       В коридорах им встречались асгардцы, шатающиеся без дела. Тор хмуро смотрел на них, и Локи знал, о чём он думает. Стоит занять их какой-то работой или делать посадки почаще, чтобы как-то скрашивать однотонные дни на корабле.       Сбоку послышался шум, и Тор, вместо того чтобы пойти прямо, повернул в боковой проход. Шум становился громче и всё отчётливее принимал звук борьбы.       Повернув за угол, братья увидели толпу асгардцев, плотным кольцом окружившую двух дерущихся юношей. Со всех сторон слышались подбадривающие кличи, кто-то делал ставки, а борющиеся парни не прекращали осыпать друг друга ударами.       — Что вы тут устроили?! — возмутился Тор.       Пара мужчин обернулись на него, но остальные продолжали наблюдать за дракой.       — Прекратите! — приказал Локи, но никто не обратил на него внимания.       Тор, нахмурившись, растолкал мужчин плечом и влез в круг. Локи последовал за ним.       — Ого, новенькие драчуны!       Дополнительных противников не узнали, но и не удивились. И Локи не успел увидеть, как один из них с размаху заехал кулаком ему в лицо. В ушах зазвенело, а перед глазами вспыхнули яркие пятна, Локи пошатнулся — больше от шока, чем от боли, но тут же взял себя в руки.       — Какого?.. — Тор, не теряя времени даром, тоже втянулся в драку.       Пары ударов хватило, чтобы парни, как подкошенные, растянулись на полу. Их секунданты торопливо бежали, только сейчас сообразив, кем оказались непрошеные гости.       — Стоять! — проревел Тор, но мужчин уже и след простыл.       Он сделал пару шагов вслед за ними, но остановился. Локи встал за его спиной, ощущая исходящее от брата напряжение. Адреналин сделал своё дело, и Тора ещё потряхивало от малой, но всё же битвы.       — Надо придумать, чем их занять. Перед Рагнарёком все бежали, оставив нужные вещи. Женщины не могут шить, готовить, прясть. Мужчины не заняты ни одним ремеслом. Отсюда и этот хаос, — высказался Локи и, обойдя лежащее тело, вернулся обратно в коридор.       — Может, устроить какой-нибудь праздник? — неуверенно предложил Тор, но тут же покачал головой, недовольный собственной идеей.       — Уж лучше траурный вечер, — сквозь зубы пробормотал Локи, потирая рассечённую бровь.       Тор открыл было рот, чтобы укорить пессимистичного брата, но запнулся.       — Ты прав, — глухо признал он. — Мы стольких потеряли…       Локи подошёл к нему и положил руку на плечо.       — Тор, — позвал он. — Их кровь на руках Хелы, и она поплатилась за это. Единственное, что можем мы сейчас, — воспевать их в песнях, дабы остальные знали о мужестве Вольштагга, о чудесном голосе Фандрала и об остром взоре Хогуна.       Тор поднял голову, и Локи неприятно поразился тоске в его глазах. Голубые — сейчас они стали ещё прозрачнее. В них отражались тени погибших друзей. Локи в немой поддержке сжал плечи брата. Что ещё он мог сделать? Ушедших не вернуть, мёртвых не воскресить. Истина проста, но с ней не в силах смириться даже боги.       — У тебя кровь, — хрипло произнёс Тор и потянулся пальцами к его лицу.       Локи отвернулся. Ему не хотелось сейчас никаких прикосновений. Что за глупое желание брата вечно его трогать. Понятие личного пространства у него отсутствовало напрочь.       — Ты чего? — удивился Тор, но руку убрал.       И снова этот холодный ветер между ними, так и норовящий залезть в свободное пространство. Что же это за магия, которая вынуждает их разъединяться? Что это за чувство отчаяния и холода, возникающее всякий раз, стоит лишь Тору отойти от него?       — Сам-то без единой царапины, — проворчал Локи, скрывая в интонации то ли зависть, то ли насмешку.       Тор провёл рукой по лицу — действительно, нет ничего, даже пота.       — Конечно. Пристало ли мне пасовать перед горсткой пьяных мужей.       — Тоже, что ли, напиться, — себе под нос проговорил Локи и устало опустился на пол.       Тор с удивлением посмотрел на брата: раньше он так не говорил. Да и сейчас выглядел непривычно неаккуратно и помято — одежда встопорщена, бровь рассечена, под глазами залегли круги — бессонные ночи давали о себе знать. Тор вновь ощутил вину. Но чем её искупить, не знал. Была возможность предложить Локи не ночевать вместе, только что бы это дало? Всё равно ночью он разбудит всех криком привидевшегося кошмара. Если только Локи не будет рядом.       Тор помялся с ноги на ногу, а потом вздохнул и сел рядом. Плечи соприкоснулись, и связь стала единой. Как всегда — плечом к плечу, рядом и вместе. Убаюканный полумраком и близостью брата, Тор зевнул.       — Размечтался, — острый локоть Локи врезался в бок, мгновенно разгоняя сонную негу. — Я тебя не дотащу до комнаты. А ещё мы не проверили брунгильдовскую тюрьму.       — Не тюрьму, а отсек, — поправил Тор и потянулся, расправив руки над головой.       Локи тряхнул головой, ощущая, как Тор случайно задел его по волосам. А потом и вовсе неслучайно положил руку ему на плечи в каком-то совсем не дружеском объятии.       — То-ор, — предупреждающе протянул Локи.       — Не бухти.       Локи — напряжённая струна — сидел неподвижно, но Тор отчего-то был терпелив. И это принесло свои плоды. Он почувствовал — самую малость, но всё же, — как расправились плечи, как напряжение ушло. Как практически незаметно, но цепь, сковывающая его, стала чуть слабее, позволяя сделать вдох.       «Вот так, — подумал Тор. — Так лучше».       Он обнимал покатые плечи брата и думал, что они совсем не хрупкие. В них есть сила — не такая грубая, как у него самого, нет, более юркая, более искромётная. Если Один был воплощением мощи и силы, то Фригг была силой утончённой, силой затаившейся. И как же они были похожи на своих родителей.       «Как странно, — отстранённо думал Тор, прислушиваясь к самому себе. — Ничто не может изменить моё отношение к брату. Даже текущая в его жилах йотунхеймская кровь — кровь главных врагов Асгарда — не мешала принимать и любить».       — Ну что? Идём?.. — Локи повернул голову к Тору и осёкся.       Такого серьёзного взгляда он ещё не видел. Голубые глаза потемнели, и в воздухе отчётливо разлился запах озона. Так пахнет перед грозой, так пахнет перед молнией. Так пахнет опасность.       Локи пробежал глазами по лицу Тора, пытаясь понять его мысли и чувства. Что произошло?       Губы Тора были приоткрыты, а близость позволяла ощутить долгие выдохи, слетающие с них. Локи должен был оторвать от них взгляд, но никак не получалось. Нижняя губа слишком большая, верхняя — потрескавшаяся. Ноздри подрагивали, и эта дрожь передавалась Локи. Какое уж тут холоднокровие! Локи знал этот взгляд брата — голодный, жаждущий — и удивился: неужели он причина таких чувств?       Так, значит, поэтому Тор так рвался его спасать? Поэтому простил все предательства? Поэтому не хотел отпускать? Поэтому уже не злился на шутку с отцом? Локи не отрывал взгляда от его глаз, пытаясь прочитать подтекст. Что именно движет Тором: желание любви или же просто одиночество на корабле? Любовь это или желание? Что ему нужно? Секс или чувства? Партнёр на одну ночь или нечто большее?       Раньше бы Локи твёрдо знал ответ на этот вопрос: прежний Тор был прост, упрям и не пропускал ни одной девы. Нынешний был иным, и Локи чувствовал эту царскую стать. Тор изменился, стал собраннее, мудрее, твёрже. И такому человеку нужны были чувства.       «Да, брат, — мрачно подумал Локи. — Ты серьёзно ошибся, позволив себе влюбиться в бога лжи и обмана».       Локи склонил голову вбок, будто хотел поцеловать его. Его проверка принесла свои плоды — Тор отзеркалил его движение и тоже наклонился. Локи усмехнулся про себя: ловушка расставлена. Осталось только захлопнуть крышку.       Секунда и… — ничего не произошло. В недоумении Локи осмотрел себя — он же должен был обернуться Джейн Фостер! В чём же дело?       «Рука, — запоздало вспомнил он. Его магия и магия Тора. Несовместимые вещи. Он не мог использовать магию, пока его касался Тор. — Вот Суртурины рога», — выругался про себя Локи. Но момент был упущен. Наваждение ушло. Тор отодвинулся и старательно делал вид, что ничего не произошло.       — Пойдём? — предложил он, поднявшись с места и протянув Локи руку.       Локи хищно прищурился, посмотрел на вытянутую ладонь и, немного помедлив, ухватился за неё:       — Пошли.

***

      — Что. Ты. Удумал? — подозрительно спросил Локи, смотря на то, как Тор твёрдой походкой направился к нему.       — Собираюсь лечь спать.       Локи склонил голову набок и вопросительно поднял бровь.       Тор стушевался под его прямым взглядом, но лишь на секунду.       — Ты хочешь вновь просыпаться, разбуженный моим кошмаром? Заметь, прошлая ночь прошла спокойно.       — И почему же? — Бровь Локи поднялась ещё выше, а усмешку уже не удавалось скрыть.       «Ну же, признайся, — говорил весь его вид. — Скажи, что тебе нужно спать со мной, как бы это ни звучало. Скажи это. Скажи, что тебе нужен я — такой, какой есть. Скажи, что ты не можешь без меня ни спать, ни жить…»       — Скажи.       Тор сглотнул — Локи видел, как дёрнулся его кадык. Прядь волос, упавшая на щёку, мелко подрагивала в такт дрожи в руках, которую Тор неумело прятал в стиснутых кулаках.       — Потому что ты мне помог.       Локи довольно улыбнулся, но только мысленно: им можно управлять, если знать, за какие ниточки дёргать.       — И я прошу тебя снова помочь мне.       Локи сделал вид, что глубоко задумался, а потом приглашающе откинул одеяло:       — Я согласен. Ложись.       Тор рассмеялся и направился к нему, на ходу снимая рубаху.       — Только, ради Гутгина*, не раздевайся полностью, — попросил Локи, с опасением глядя на брата.       — Да ладно тебе, — отмахнулся тот, запустив одежду куда-то вглубь каюты. — Чего ты там не видел.       — Не видел, не вижу и впредь бы не видеть, — проворчал Локи и магией сложил разбросанные вещи Тора на вешалке у кровати.       — Двигайся, костлявый, — мягко отпихнул его в бок Тор и принялся укладываться рядом.       — И не подумаю, — парировал Локи и демонстративно забрал себе бо́льшую часть одеяла.       — Ага, надейся, — Тор одним рывком выдернул одеяло и по-собственнически накрылся.       — Всё, спи, — приказал Локи, оставив за собой последнее слово и повернулся набок, спиной к нему.       — Спокойной ночи.       — И тебе.       Свет автоматически погас. Окна механически зашторились. Каюту наполнила тишина, обволакивающим дыханием погружая всех в полудрёму. Только Тор никак не мог уснуть.       То, что Локи лежал рядом, он чувствовал всем телом: волоски на правой руке потрескивали от напряжения. Всё было слишком наэлектризовано, и каждый выдох заряжал этот воздух.       Дыхание брата было равномерно правильным. А вот мысли, гуляющие в голове Тора, — нет. Память подкидывала воспоминания совместного прошлого, счастливых дней детства и насыщенных приключений юности. Он вспоминал своих девушек — юных, прекрасных, раскованных. И Локи — тонкого, стройного, с длинными чёрными волосами, спадающими ниже плеч. Его изумрудные глаза, блестевшие ярче, чем листья иггдрасиля. Его белоснежную кожу, белее, чем снег на вершинах йотунхеймских холмов. Его длинные пальцы, интимно перебирающие лютню.       Тор облизнул пересохшие губы. Наваждение какое-то. Ему было жарко. Хотелось встать, пойти под душ или оказаться на Нифльхейме* — что угодно, лишь бы не находиться здесь, в одной кровати с Локи и собственными горячими мыслями.       Какая тут «спокойная ночь». Тор перевернулся на спину, но так было ещё хуже. Так он мог видеть брата, лежавшего с открытыми глазами.       — Чего не спишь? — Голос принца прозвучал тихо, сохранив атмосферу сонного царства.       — Не могу уснуть, — честно признался Тор.       Он услышал, как Локи тяжело вздохнул, видел, как он приподнялся на локте и навис над ним. И чувствовал, как Локи поднёс раскрытую ладонь к его лицу.       — Можно?..        Тор кивнул, и холодная рука накрыла его покрытый испариной лоб.       — Ты горячий, — как бы между делом сообщил Локи.       — Конечно, я же бог молний, — посмеялся Тор, но тут же замолк, потому что вышло глупо и Локи не улыбнулся.       — Отдыхай, — попросил он, и в его голосе прозвучали забота и участие. И эти простые семейные эмоции помогли избавиться от неправильных и грязных мыслей, что роились в голове Тора.       Прохладная ладонь приносила успокоение и гасила пожар в сердце.       — Спи, — приказал Локи, и Тор в самом деле заснул, продолжая ощущать на себе ладонь брата.