«Из клуба в участок вчера попал известный режиссёр и неизвестная актриса Эмма Купер.»
«Эмма Купер и Дэвид Тарино. Добивается ролей через постель?»
«Что Эмма Купер делала на вечеринке Энтони Вуда и где Дэвид?»
И это была лишь половина. А теперь она ещё и бродит с именем человека, что сдал своего мужчину на растерзание журналистам. Девушка устало потирала виски, сидя на мягком диване кабинета Дэвида. Недавно разрыдавшись, она теперь успокаивалась, тяжело вздыхая. Женских слёз Тарино боялся, не знал, как с ними справиться. От этого он сидел в мягком стуле в конце кабинета и терпеливо выжидал момента, когда девушка скажет хоть слово. — Эмма, успокойся, — пробил он тишину, не дождавшись. — Это не конец света. Это полная ерунда. — Конечно, ты же — жертва, — девушка говорила, срываясь на плачь. — Тебе и ерунда. Дэвид поднялся и пошёл в её сторону, хрипло покашляв. Медленно перебирая ногами, он тёр ладони друг о друга, смущённо присаживаясь рядом. Он положил тёплые руки ей на плечи, слегка притягивая к себе. Эмма мигом поддалась объятиям, зарываясь лицом в его грудь. Облегчение. Она так долго ждала, когда он её обнимет. — Слушай, важно, что я не сержусь, — улыбнулся он, — и что мы не поссорились. — И как ты вообще это простил?.. — она отстранилась, поправляя платье, будто собиралась уходить. Но Дэвид взял её руки в свои. — Потому что это ерунда, — проговорил он, снова улыбаясь. Он убрал прядь розовых волос, упавшую на лицо, и заглянул в её глаза. — Мне на это всё равно. И тебе должно быть. А этим идиотам, что что-то обсуждают, тем более должно быть всё равно. — Возможно, — хрипло проговорила она. — Слушай, мы через пару дней будем ужинать у ресторанчика под Эйфелевой башней, неужели тебя волнует тряпье какой-то потаскухи? — Ты прав, Дэвид, — девушка отстранилась и поднялась с дивана. Она подошла к зеркалу и стала поправлять волосы. Режиссёр осматривал её с наслаждением. — Ты такая красивая, — хрипло проговорил он, сдерживаясь, чтобы не наброситься на неё и не сорвать всю одежду, чтобы раскидать её по кабинету. — И я не понимаю, что этой Дите от нас надо, — пропустив мимо ушей комплименты, сказала Эмма, отрываясь от зеркала. Дэвид закатил глаза. — Боже, да забей ты на неё, — он встал и направился к девушке. — Просто выбрось из головы, а я пока выброшу её из Голливуда. — Как? — округлила она глаза. — Так! — он мигом улыбнулся. — Она не знает, куда полезла. — К самому Дэвиду Тарино? — К самой Эмме Купер! — улыбнулся Дэвид и поцеловал Эмму в лоб. — Так как ты это сделаешь? — отстранилась снова она. Дэвид опять закатил глаза и тяжело вздохнул, отходя к своему столу. — Слушай, Эмма, — он снова стал холодным. Как раньше. Он облокотился на стол. — Давай хотя бы на один день забудем о проблемах, ссорах, работе и проведём его спокойно. — Что? — она удивлённо подняла брови. Мужчина открыл ящик в столе и достал оттуда две вытянутые коробочки. — Я, например, купил тебе подарок, — он был так смущён, его руки слегка тряслись. — Точнее два, потому что не знал, что ты любишь больше. Он открыл две коробочки по очереди, и глаза Эммы округлились. — Золото или серебро? — спросил он, демонстрируя две красивых цепочки. — Хотя это неважно. Всё равно они обе тебе. Эмма с удивлением осмотрела сначала Дэвида, а потом и украшения. Она сразу взяла то, что было из золота. Красивый металл, обрамлённый яркими камушками, на котором красовался милый кулон в форме капли. — Я так и знал, — улыбнулся он и отложил вторую коробку. Дэвид достал украшение и приказал Эмме повернуться к нему спиной. Девушка послушалась и подняла волосы, оставив шею и плечи оголёнными. Мужчина аккуратно застегнул застежку и поцеловал её сначала в плечо, потом в шею, а затем в мочку уха. Почувствовав, как Эмма напряглась, он положил руку ей на грудь, проведя пальцем по ключице. Она издала протяжный стон, откидывая голову назад. Руки Дэвида стали судорожно трястись, а дыхание нарушаться. — Ну нет, — усмехнулся он, поворачивая её к себе и притягивая в объятья. Он, в полуприседе на столе, прижимал её к себе, соприкасаясь лбами. — Не сейчас. — Почему? — усмехнулась она, чувствуя, как они поменялись местами. — Не хочу, чтобы это выглядело так, будто я тебя подкупил. Эмма тихо и по-детски хихикнула. Мужчина резким движением примкнул к её губам. Ещё и ещё. Она усмехнулась, убрала руки от его груди и слегка отодвинулась, заглянув в тёмные глаза, чуть прикрытые небрежной чёлкой. Она мягко провела по волосам рукой, убирая их назад, но они мигом вернулись на место. Эмма лишь улыбнулась, отошла к зеркалу в другой конец кабинета и стала осматривать себя и подарок. — С чего такие подарки? — С этой вечной суматохой понял, что никогда не делал тебе ничего подобного, — монотонно произнёс он. — А ещё у нас не было свидания. Нормального. — И? — Эмма кокетливо улыбнулась, опуская вниз глаза и делая шаг навстречу. — И я бы пригласил тебя на него, — он резко отвернулся и стал ковыряться в столе. — Если ты не против. — Конечно! — Эмма счастливо улыбнулась и побежала к нему, буквально запрыгнув в объятия. Она охватила шею мужчины руками и потянулась за поцелуем, показательно выпячивая губы. Дэвид усмехнулся и, взяв её за талию, притянул к себе, оставляя влажный след на её губах. — Опять курил? — А ты опять карамельная, — улыбнулся он. — Давно я не слышала этой фразочки, — усмехнулась она.***
Вечер, красивый розовый закат, приятная музыка и две девушки, что сидели на крыше многоэтажки за столиком кафе. Шума дорог совсем не было слышно, что не могло не радовать. Они обе порядком устали от бешенного ритма жизни и всё, чего им хотелось, так это насладиться тишиной и тихой компанией. Немного посплетничать, обсудить произошедшее. На столе сырная тарелка и по бокалу вина. Саманта отпивала глоток, сладко смакуя красное вино и довольно улыбалась, смотря куда-то вдаль. Эмма не могла отвезти взгляда от подруги. Она буквально ей восхищалась. Этой статности, красоте, таланту, характеру. Саманта была для неё как пример, на которой той хотелось равняться. — Просверлишь дырку, — усмехнулась киноагент, кокетливо улыбаясь. Было понятно, что настроение у девушки было замечательное. А почему нет? Ведь Майк оказался отличным парнем. Милый, молодой стажёр, что водил её в кино, кафе, гулять в парк, возил за город и вообще проводил с ней вместе всё свободное время. — Расскажи мне, почему ты такая счастливая? — усмехнулась Эмма, дёргая подругу за руку. — Просто наконец-то чувствую себя женщиной, — улыбнулась та. — Так значит Майк отличный парень! — Эмма чокнулась с бокалом, стоящим на столе, и поднесла свой к губам. — Держись за него. — Отличный, — Саманта вдруг озадачилась и лицо её вмиг стало грустным. — Да только вот... — Что? — брови Эммы свелись в злобной гримасе. — Он не Вуд, — фыркнула Саманта и закрыла лицо руками, тяжело вздыхая. Эмма поперхнулась вином и поставила бокал обратно на стол. — Нет, он классный и рядом с ним мне хорошо! Очень хорошо. Но до момента, пока не начну вспоминать этого ублюдка. — Сэм! — воскликнула она, но не успела договорить. — Наверное, я однолюб, — грустно проговорила девушка, водя пальцем по стеклянному столу. — Не говори, что будешь гоняться за призрачными мечтами быть с Энтони, прошу тебя, — взмолилась актриса. — Нет, — Саманта решительно откинула волосы назад и выпрямила спину. — К нему я на шаг не подойду! Девушка подняла бокал и поднесла его к бокалу Эммы, они звонко чокнулись и отпили по глотку. — Когда вы улетаете? — спросила она. — Послезавтра, — Эмма задорно улыбнулась. — Ого, как быстро! Уже подготовила сексуальное бельё для нашей акулы? — усмехнулась та. Лицо Эммы мгновенно покраснело. — Сэм, прекрати! — она ударила подругу по руке, но та хоть и отдернула её, но отступать не стала. — И долго ты собираешься играть недотрогу? — фыркнула она. — Это Дэвид Тарино, очнись. Это не твой одноклассник. — Я знаю, — тихо проговорила та. — Просто... — Что? — Боюсь, что выйдет как... — Эмме было стыдно это сказать. — Как у меня? — Саманта усмехнулась. — Эмма, милая. Дэвид любит тебя. Я клянусь всем, что имею. Да ударь в меня молния, если я лгу! — Ох, давай без этого! — воскликнула та. — Кстати, как тебе? — девушка приподняла цепочку и поднесла её к Сэм. — Безумно дорого! — воскликнула та, не отрываясь от шеи актрисы. — Нет, молния меня точно не ударит. Девушки вместе посмеялись. — А где герой твоих снов? — вдруг спросила Саманта. — Как он смог вдруг оставить тебя одну? — У него какие-то дела на студии. По поводу поездки. — Эти режиссёры вечно занятые. — И правда, — язык Эммы уже заплетался. Она чувствовала, как хмелеет, а происходящее плывёт перед глазами. — Наверное, пора домой. — Уже? — воскликнула Саманта с огорчением. — С тобой никакого веселья! — Прости, я так сильно устаю... — Ладно, работница, — фыркнула девушка. — Пойдём, посажу тебя в такси.***
Дэвид был во всем белом, что крайне удивило Эмму. Актриса, что гуляла по центральному парку Нью-Йорка, заметила мужчину, что сидел на идеальном зелёном газоне и высматривал что-то вдалеке. Солнце было беспощадно ярким. Настолько, что неба было невозможно разглядеть. Она слегка улыбнулась. Тепло. Искренне. Предчувствуя то, как с разбегу напрыгнет на мужчину, как закроет ему глаза. Он долго будет угадывать, кто это, делая вид, что не узнал этих тёплых рук, родных пальцев, этого сладкого запаха духов, что он изучил наизусть. Эти духи, где бы он их не учуял, они всегда заставляли его тело напрягаться и понимать, что она здесь. Как будто бы он не узнает её тонкого, приятного голоса, который тихонько и нежно шепнёт на ушко: угадай кто. Она представила, как он улыбается, убирает её ладони с глаз и притягивает девушку к себе. Они сливаются в поцелуе. Он зарывается руками ей под майку и начинает щекотать рёбра, делая всё для того, чтобы услышать её звонкий смех. Он щекочет её до момента, пока она не взмолит о пощаде. Эмма радуется, пока она медленными шагами подбирается к мужчине, что никак её не замечает. Она идёт тихо, словно мышка, трава совсем не шелестит, даже птицы вокруг на время перестали петь, будто наблюдая за тем, как она крадётся. Руки на глазах. Тёплый аромат Дэвида. Он касается её ладоней и никак не может узнать голос, путаясь в именах. После минуты бесполезных гаданий Эмма открывает его глаза и Дэвид поворачивается. Улыбка с его лица мигом сходит, а брови хмурятся. Его лицо становится таким привычным. Таким, каким Эмма видела его каждый день, когда тот её ненавидел. — Кто вы? — спрашивает он. Её глаза готовы вылететь из орбит, сердце замирает, руки судорожно трясутся. Всё звуки мира сливаются в едино и превращаются в один барабан. Стук за стуком. Стук за стуком. Эмма открывает глаза и пытается отдышаться. Страх сковал её тело. «Боже, детские кошмары — ерунда, по сравнению с этим», — думает она, приводя дыхание в порядок и избавляясь от осадка на душе. Пока вдруг не осознает, что стук никак не прекращается. Ей снова страшно, когда она осознает, что тарабанят по двери. Подумав с полминуты, она поднимается с постели и накидывает лёгкий шёлковый халат. Свет в прихожей загорается. Где глазок, когда он так нужен? — Кто там? — боязливо спрашивает она. — Боже, Эмма, открой эту чёртову дверь! — она слышит голос Дэвида и мигом раскрывает дверь. Он выглядит озадаченно и злобно. Его взгляд готов испепелить её на месте. Как всегда самый красивый, самый серьёзный и самый злой. Таким холодным она не видела его давно. Но то, что он посредине ночи стоял в проёме её двери, наталкивало её только на одну мысль — сон и реальность были далеки друг от друга. И Эмма, расплывшись в улыбке, бросилась ему на шею. Однако Дэвид радоваться не спешил. — Я так рада! Так рада тебя видеть! — восклицала она. Тарино, взяв её за плечи, лёгким движением отодвинул от себя, заглядывая ей в глаза. — Ты меня очень напугала, Эмма, — тихо проговорил он. Девушка напрягла лобик. Дэвид театрально поднёс часы к лицу. — Время почти четыре часа ночи, а я тарабаню тебе в дверь. Почему? — Ты мог бы просто позвонить, — хихикнула она. — Сюда? — Тарино достал из кармана пиджака телефон и протянул его девушке. Её брови от удивления поднялись. — Я названивал так много, что официант не выдержал и ответил. — Ой, — она прикрыла рот ладонью. — Как стыдно. — Есть за что? — Просто вино меня потянуло в сон. Наверное, устала. — Наверное. Тишина около полуминуты. Эмма сонно протирает глаза, а Дэвид смотрит на неё исподлобья. Извинений, кажется, не будет. Спасибо, Дэвид, за телефон, заботу. Спасибо за то, что примчался ночью ко мне домой. Не стоит благодарности, дорогая. — Я, пожалуй, пойду, — пробил он тишину, разворачиваясь. — Не зайдёшь? — Я так долго стою на пороге, что думаю, что мне не очень рады, — холодный тон Дэвида заставил Эмму покраснеть. — Извини, пожалуйста, — подскочила она, хватая его за рукав и заводя глубже в квартиру. — Пройди, прошу тебя. Вот и извинения. Победа. — Разуваться надо? — усмехнулся он. — Желательно. Я всё же мою здесь полы. — Сама? — Тарино усмехнулся и нагнулся, развязывая шнурки. — Давненько я такой фразы не слышал. В ответ Эмма хихикнула. — Чай? — Нет, я бы сразу перешёл к спальне, — он улыбнулся, осматривая фигуру актрисы. шёлковый халат элегантно облегал фигуру. — Пойдём, — Эмма зашла в комнату, завлекая его за собой. Мужчина с интересом осматривал помещение. — Мило, — хмыкнул он. — Правда? Нравится? — Чуть-чуть. Слишком мило, — он засмеялся. — Совсем не мой стиль. — Так... Я сейчас постелю тебе диван... — с усмешкой проговорила она. — Ни за что! Дэвид преодолел небольшое расстояние между ними и прижал её к себе. Внутри всё сжалось. Мужчина поднял её, а она обвила руками его шею. Ноги аккуратно касались его спины. Руки водили по голове. Из-за тусклого света прикроватной лампы взгляд режиссёра становился ещё более томным. Эмма почувствовала, как тело бросало в жар от его прикосновений. — Знаешь, что не очень честно? — шёпотом спросил он, медленно бредя к кровати и держа её на руках. Она с интересом подняла глаза. — Все говорят, что ты получаешь роли через постель. Но почему роль у тебя есть, а постели у меня так и нет? Эмма на выдохе медленно усмехнулась, дыхание было сбивчивым. Дэвида кольнули мурашки, когда она рвано выдохнула воздух ему в шею. Он рухнул вместе с ней на кровать и развязал тонкий узелок на халате, что мигом открыл вид на тонкую, полупрозрачную, розовую ткань её пижамы. Тело девушки заметно напряглось. Он медленно провёл рукой по её шее, ключице, спускаясь по груди ниже, мимо живота, к бёдрам. Какие же они горячие! Желание мигом им овладело и закрыло весь мир пеленой страсти. Аромат его духов, табака и кофе сливались воедино, наполняя весь воздух. Она возбудилась до такой степени, что руки стали судорожно трястись. Эмма сексуально покусывала его губу, пока он изучал руками её тело, переходя то к бёдрам, то к груди. Дэвид просунул крепкую ладонь под тонкую ткань и сжал грудь в руке, практически невесомо докоснувшись до сосков. Она томно выдохнула. Казалось, что воздуха не хватало обоим. Температура в комнате достигала самых высоких отметок для них двоих. Эмма стала стягивать с него пиджак, расстёгивать рубашку и не отвлекалась от жарких поцелуев. Он на мгновенье отвлёкся от её груди и помог девушке снять одежду, которая через считанные секунды оказалась уже на полу, как и её пижама. Когда она осталась лишь в одном нижнем белье, — такая красивая, тонкая и идеальная, — Дэвид жадно облизнулся и откинул прочь с кровати все простыни и одеяла, навалившись на неё всем телом. Он нежно убрал с лица упавшие прядки и заглянул в глаза. — Ты слишком долго со мной играла, Эмма, — шёпотом проговорил он. — Пора уже тебя за это наказать.