Сочувствующий душегуб

Тяжёлый холодный комок, в который превратились внутренности Гука, когда мужчина по ту сторону трубки представился сотрудником госпиталя, сделал кувырок, подкатывая дерьмовый кофе из автомата к горлу. - Звоним сообщить, что жизнь вашей напарницы вне опасности, мы сделали все, что могли... Телефон говорил ещё долго, но Чонгук уже ничего не слышал. Как морская губка, иссушенная беспощадным солнцем, он истошно впитывал каждый звук первых двух предложений, но после слов о безопасности Хе Джин разум его затянула безпроглядная пелена. - С-спасибо, - невпопад выдавил Чон спустя минуту осторожного монолога сотрудника больницы, - спасибо, я... Я м-могу Чон не смог договорить. Трубка выпала из его рук, грустно барахтаясь на кудрявом проводе, пока детектив со всех ног бежал к уборной, чтобы оставить в одной из кабинок тот самый кофе и вчерашний завтрак В той же кабинке он просидел ещё несколько минут, скрючившись в трясущуюся загогулину.                                *** - Завтра? - ещё чуть дрожащим голосом переспросил Чонгук. - Да, сегодня она ещё слаба, завтра после обеда, думаю, ей будет получше, - учтиво сообщил хриплый голос, а затем коротко попрощался, оставляя все ещё не вполне пришедшего в себя Чона слушать короткие гудки. - Детектив Чон, - от унылого подсчёта количества гудков в секунду, его отвлек голос инспектора, - новости из больницы? Чон слегка растерянно встрепенулся, несколько минут непонимающе пролюбовался начальником, а потом, наконец, словно очнулся: -..да... Да! Да, э-это звонили из больницы! Хе Джин в порядке, она вне опасности, Хе Джин поправится! - сбивчиво тараторит он, возможно, впервые смотря на инспектора Кима с искренним счастьем и почти даже благодарностью, как показалось самому начальнику. - Это прекрасно, - устало выдохнул инспектор и, вдруг чуть покраснев, присел за соседний свободный стол, - Господи, я действительно думал, что, возможно... Я искренне, искренне рад, Чонгук я... Он не договорил, только снял очки и с силой потёр глаза.                                 *** В 16:02 следующего дня Чон был уже на пороге больницы, бесконечный дождь искоса обстреливал его спину, обтянутую в свежевыстиранный, благоухающий "альпийской свежестью", пиджак. - Добрый день, я пришел навестить Ли Хе Джин, она поступила к вам позавчера около обеда, - Чонгук сам не мог припомнить, когда он был таким вежливым. Но учтивость сама буквально рвалась, выдавая молящие нотки в голосе и заставляя подрагивающие ладони непроизвольно сжиматься во влажные от пота кулаки. - Ли Хе Джин? - каким-то недоверчивым тоном переспросил дежурный, странно поглядывая на нервного пришельца, - а удостоверение у вас есть? - Удо- Да, да есть, вот, - протянул значок и корочку Чон, а затем вдруг он догадался, зачем именно попросили предъявить документы, - спасибо, что проверяете. - Она всё-таки полицейский, мы не могли допустить, чтобы кто бы то ни был закончил начатое, - уже потеплее ответил тот, - вам направо, вдоль по коридору, затем налево на лестницу, на третьем этаже спросите у поста медсестер, она в палате 1334. - Спасибо, - на прощание Чон поклонился и двинулся в указанном дежурным направлении. Палата 1334 оказалась ближе к концу северного крыла больницы, восьмая от медсестринского поста дверь, к которой его проводила вежливая бета в белом, судя по всему, старшая медсестра. - Я могу зайти с вами, если хотите, - невесомо прикоснувшись к мужскому локтю, предложила она, заметив, как замешкался перед палатой Чон. - Нет, нет, не стоит, - тряхнул головой он, наконец поворачивая ручку и дёргая дверь на себя. Вопреки убежденным ожиданиям Чонгука, ничего не произошло. - От себя, - тихонько сообщила женщина, сдерживая слабую улыбку. Чон громко прокашлялся и толкнул дверь.