Сочувствующий душегуб

Чонгук испытывал стойкое чувство дежавю, когда разъярённая Джин, покраснев от злости, хлобыстнула дверью машины. Она поприветствовала его какой-то угрозой, но Чон пропустил гневную фразу мимо ушей, с удивлением и странным, извращённым удовольствием наблюдая за сражающейся с ремнем безопасности напарницей. Она выглядела совершенно здорово и все было как раньше. На несколько секунд он забыл, почему он так спешно приехал, за что она на него злится и что происходило всю последнюю неделю. Только одно было ново - он теперь не мог сердиться, вместо этого в носу щипало и все тело было какое-то слишком лёгкое, почти ватное. - Ну и долго мы будем стоять?! Я ради этого тебя полчаса сидела ждала?! - гаркнула Хе Джин, вырывая из блаженного забытия Чонгука. Ему пришлось проморгаться и тряхнуть головой, чтобы окончательно прийти в себя, а затем, все ещё слегка растерянно, плавно нажать на газ под ворчливые вздохи напарницы. - Так почему ты так не хотел, чтобы я ехала сама? - спросила Хе Джин, когда они уже парковались на обочине узкой улочки недалеко от морга. В ее голосе больше не было истерично-гневных ноток, и на ещё чуть румяном лице осталось лишь любопытство. Чуть помедлив, Чонгук негромко ответил: - Не хотел чтобы ты промокла. Там снова дождь. И, вынув ключи из зажигания, вышел из машины.

***

- Доктор Мин! - окрикнула Хе Джин, увидев в сумраке коридора знакомую фигуру, скрючившуюся у автомата с кофе. Вместо привычного ленивого поворота головы, патологоанатом вздрогнул, роняя на пол стаканчик с кофе и испуганно оборачиваясь к пришельцам. В полутьме блеснули его перепуганные глаза, ошарашенно вытаращившиеся на них. - Д-детектив?! Почему вы здесь? - дрожь в голосе выдавала Мин Юнги с потрохами. Что-то было не так, но что именно Чон понять не мог. Возможно, Чонгук был не так силен в аналитике, но у него были превосходные инстинкты, он за версту чуял чужой страх. Мин Юнги боялся, он был в ужасе, но пугал его не Чонгук и не Чонгуку был адресован его вопрос. - Вы ведь просили нас приехать, док, - обеспокоенным тоном ответила Хе Джин. Она видела, знала, что со старшим что-то было нечисто, но ей инстинкты подсказывали лишь о том, что доктору нужна помощь, - вы сказали что что-то нашли. - Я? Ох... Б- боже, наверное... Наверное я ошибся, не помню, чтобы находил что-то по вашему делу.. - отшатнувшись от растекающейся коричневой лужи, успевшей запачкать носы его ботинок, промямлил Мин. - Эм, д-доктор Мин, может... Может выйдем на воздух? Проветримся? - Да! Да, да, да, конечно, - лихорадочно тараторил патологоанатом, спешно семеня к выходу и путаясь в полах собственного запачканного в кофе белого халата. Прежде чем он успел поравняться с детективами, Чонгук шагнул вперёд, загораживая собой Джин и крепкой хваткой на запястье не давая ей выйти из "укрытия". Мин же, взволнованно покосившийся на парочку, пролетел мимо них, продолжая судорожно бормотать себе что-то под нос. В молчании они шли несколько домов в непонятном напарникам направлении, затем свернули в какой-то переулок, потом ещё и ещё раз, пока не вышли на довольно оживленную улицу, где Мин Юнги, наконец, заговорил. С каждым сказанным патологоанатомом словом, детективы все больше и больше убеждались, что инстинкты не подвели обоих в этот раз: доктор действительно был напуган до дрожи и ему нужна была помощь. - Джин, - сбивчиво начал он, внезапно снова обращаясь к ней неофициально и заставляя напрягшегося Чона снова выступить между доктором и напарницей, - Джин, я хочу чтобы вы понимали, я- я не знал. Господи, мне так жаль, что вам, именно вам, досталось это проклятое дело. - В чем дело док? - с волнением в голосе перебила коронера Джин. - Слушайте, это... Понимаете, э-эм, многие бывают недовольны своим гендером. В наше время, хоть все и кричат о равноправии, все же отношения в обществе сильно зависят от чертовой буквы в паспорте. Однако многих не устраивает не только отношение других к ним, но и, э-ох,- он осекся, уворачиваясь от очередного идущего навстречу прохожего, - и-их собственные недостатки, свойственные тому или иному гендеру: омега не хочет быть инфантильной и слабой жертвой, бета не хочет быть посредственной серостью, нейтральным "ни рыба, ни мясо", а альфа... Альфы не хотят быть агрессивными животными, излишне ревнивыми, - он коротко покосился на Чонгука, - и  стремящимися доминировать во всем. Как, например, не хочу этого я. На несколько мгновений их снова разделила толпа и только вновь приблизившись к патологоанатому, Джин поняла, что Мин впервые открыто заявил о том, что он - альфа. - Я полагаю вы, детектив Чон, уже достаточно давно догадались, что я не бета, как многие считают, - обратился он к неудивленному Чонгука. - Я ж не дурак, в конце-то концов. Сущность не спрятать какими-то таблетками, - беззлобно фыркнул тот, вызывая беглый удивленный взгляд у Джин. - Верно, я пью подавители. И то, что у вас это никогда не вызывало негодования и даже вопросов делает вам честь, детектив Чон, - криво улыбнувшись, кивнул Мин. - Ваше дело, пахнуть или нет, - как будто бы смущённо отвёл взгляд Чонгук. В ответ Мин Юнги наклонил голову как бы в попытке скрыть кроткую улыбку. - Как бы там ни было, с развитием демократии и расцветом либеральных идей несколько десятилетий назад возникло некоторое объединение, клуб или даже общество, если хотите, альф как я, стремящихся стереть животные повадки из своей жизни, ослабить влияние на нас инстинктов. Фактически мы ничего особо не делаем, порой встречаемся своими внутренними компаниями, обсуждаем пути развития либерализма в отношении к другим гендерам в обществе, делимся своим опытом и способами борьбы со своей животной стороной, - Он вдохнул полные легкие сырого после дождя воздуха, развел руками и на выдохе продолжил, - Но существуют и более радикальные сторонники наших мировоззрений, считающие, что необходимо действовать и действовать дерзко, отчаянно. В ушах у Джин слегка гудело, новая информация, слишком быстро поступающая от тараторящего Мина петляла и  путалась в голове почти совсем как спешащие по улице прохожие. - Я сомневаюсь в их степени влиятельности, - продолжал он, - о них лишь ходят слухи и они приписывают обществу такое... Я всегда скептически относился к байкам о специальных тайных обществах, но то что происходит, - Юнги тяжело дышал, вместе с увеличивающейся толпой им приходилось ускорять шаг, а сбивчивый тон выдавал тревогу, - В последние годы я осознал, что среди относящихся к нашему кругу есть довольно влиятельные люди и если кто-то из них относится к таким радикалам, то сплетни вполне могут оказаться не так уж далеки от правды. - Мы поэтому не могли поговорить в морге? - вдруг снова подал голос Чон, заставляя коронера вздрогнуть и, чуть поджав плечи, обернуться на детектива. - У них действительно могут быть очень серьезные связи. - Если они за либеральность и равенство, зачем им убивать омег? Это не логично, - возразил Чонгук. - Они умирали. Мучились и умирали именно из-за альф, как ни крути, - непривычно низким голосом отозвалась Хе Джин. - Убийство из жалости? - почему-то эта фраза звучала слишком знакомо для Чонгука, но от самих этих слов в горле что-то натягивалось до предела и хотелось грубо сплюнуть щипящую язык горечь. - Так показалось мне вначале, - кивнул Юнги, - Я много думал об этом, вновь поднимал дела. Что-то не давало мне покоя. Я понял, что именно, в день когда навестил тебя в больнице, Хе Джин. Стоило только Юнги окончить фразу, как рука, на которой еще проглядывались следы укуса, вцепилась в его воротник. - Я же запретил! - брызжа слюной прорычал Чонгук, бешеным взглядом оглядываясь на шокированную напарницу. - Я не твой подчиненный, ты не можешь мне ничего "запретить", - скривившись на последнем слове, холодно огрызнулась Джин, и, приблизившись к двум альфам, крепко сжала руку Чонгука, в которой все еще был стиснут докторской халат, - Отпусти его, придурок. - Хренов Хосок, - злобно выплюнул Чонгук, отходя от коронера, - пристрелю. - Вы в порядке? - чуть притронувшись к плечу Мина, Хе Джин аккуратно заглянула в глаза откашливавшегося доктора. - Ничего с ним не будет, - огрызнулся позади одергивавший пиджак Чонгук. - Я в порядке, Хе Джин, не переживайте, - еще раз прочистив горло, кивнул Мин под гневное сопение детектива. - То о чем вы говорили... - начала Джин. - Д-да, да! - Еще немного хрипло, но возбужденно отозвался доктор, - Да, я сперва подумал, это кто-то из них, из- из наших, но что-то было не так. А потом с вами случилось это... Понимаете, Джин, я примерно представляю, что вам тогда вкололи. Ни один альфа из того "общества", даже самых радикальных взглядов, не смог бы воспользоваться этой дрянью. Это противоречит принципам, а те люди, они - словно религиозные фанатики, для них принципы - это все. - Фанатики зачастую искажают факты и извращают мораль, подстраивая все это под себя и собственные больные фантазии, - оскалился Гук, но Мин снова отвечал без раздражения и злобы: - Да, но эта.., эта дрянь - воплощение всего того, против чего они боролись столько лет. Нет, они бы так не поступили, я больше чем уверен. - Тогда кто? - Чон терял терпение, бурлящая толпа затрудняла каждый шаг, а Джин то и дело пропадала из виду меж чужих мельтешащих фигур. -  Я подумал, если есть "левые"*, то должны быть и "правые", так? А если у "левых" есть "крайние", т.е радикалы, то... - То есть и радикальные альфы, пропагандирующие жесткий патриархат и жесткое социальное деление... - заключила Джин, в борьбе против человеческого потока с трудом не теряя зрительный контакт с коронером, пока толпа оттесняла их ближе к проезжей части. - Верно. - И вы считаете... - Я не знаю, что считать, малышка, - наконец протиснувшись совсем близко к ней, чуть спотыкаясь о поребрик, горячо прошептал Мин и Хе Джин вновь почувствовала дрожь в его руках. Откуда-то слева снова послышался низкий рык, но им обоим было не до того, - Помните, я говорил, что похожих трупов нашлось около двенадцати? Я вновь пересмотрел записи. Джин, я думаю, это разные люди, но дела все равно связаны. Я думаю, - взгляд Мина метнулся к Чону, словно проверяя, слушает ли он еще, а затем вернулся к женским глазам, - все выглядит так, словно они... Словно они пытаются имитировать друг-друга, будто катят друг на друга бочку, пытаются подставить  каждый другого. Мысли шебуршали и скрежетали о стенки мозга, беспорядочно путаясь и сплетаясь между собой. Сквозь пелену уличного гама, казалось, прорывался лязг шестеренок в ее голове. Доли секунд тянулись как зажеванная до безвкусия жвачка, когда Джин внезапно осенило: скрежет не казался, он действительно царапал ухо и шел откуда-то справа. Но с той секунды, когда, повернув голову к проезжей части и заметив несущуюся к ним машину, она поняла: иномарка направляется прямо на Юнги, время побежало с новой силой. Не успев подумать, инстинктивно, Джин бросилась на коронера, отталкивая его в сторону. Послышался визг тормозов, оглушающий хлопок столкновения и пронзительное пищание автомобильного гудка, надолго забившееся в голову Чонгука, отставшего от развернувшейся  сцены на пару метров. Чон не успел толком понять что произошло даже к тому моменту, когда сам ринулся к вжавшейся в коронера напарнице. Как будто через фонящие наушники, до Джин донёсся взволнованный голос Чонгука. Она разлепила веки, с трудом угадывая в троящемся и слегка плывущем изображение напротив напарника, и попыталась встать, но ноги не слушались. Все тело словно было чужим, голова нещадно гудела и выла, ребра саднило и на коленях и ладошках, кажется, были длиннющие кровоточащие ссадины. - Юн-нги? - в попытке оглядеться прокряхтела она, сама пугаясь своего внезапно охрипшего голоса. Но все-еще танцующий мир перед глазами был недостаточно четок, чтобы она могла разглядеть доктора. Чонгук же, отбросив уцелевшего коронера в сторону, чертыхался над приходящей в себя напарницей, исступленно тряся ту за плечи. - Да наплевать на него, на меня смотри! Слышишь?! Ты цела? Головой приложилась? - сжимая лицо Джин в тисках огромных ручищ, он пытался разглядеть на ней все возможные повреждения. А в метре от него - Хе Джин видела словно через заляпанный очки - Мин Юнги, столкнувшись с очередным спешащим прохожим, внезапно застыл, а потом резко осел на землю.  В районе живота по его белому халату быстро расползалось красное пятно. - ЮНГИ!!! - Прекрати орать, в порядке твой Ми- Чонгук не закончил фразу, потому что,  яростно обернувшись к доктору, увидел как тот, почти слившись цветом с воротником собственного халата, отчаяно пытается зажать дрожащими ослабшими руками рану, - Твою мать! Твою мать, твою мать, твою мать!! Чонгук обернулся к напарнице, снова хватая ее лицо и заставляя омегу посмотреть на него: - Джин, я хочу, чтобы ты вцепилась в меня так, чтобы я твой пульс чувствовал, ты поняла? Я прошу, умоляю тебя, ни на сантиметр от меня не отходи, дыши ровно мне в спину, пока я звоню в скорую, чтобы я чувствовал тепло от каждого выдоха, ты поняла? Она ответила ему, вцепившись что есть силы в его пиджак. Вжавшись в широкую спину напарника и касаясь холодным кончиком носа его шеи, она перехватила из его рук телефон и дрожащими руками набрала скорую, пока Чонгук зажимал рану патологоанатома. Все вокруг снова словно плыло, тело пробивала дрожь и осознание происходящего накатывало крупными волнами, сбивая с ног. Вой серен еле прорезался через ватную стену криков и гомона, окружавшую их, а через несколько минут к ним подбежали медики. Они что-то говорили Хе Джин, кажется, задавали вопросы, но она уже не могла разобрать слова, веки закрывались, перед глазами все меркло. Наконец, ее поле зрения сузилось до крохотной точки впереди - кусочка черной плотной ткани пиджака, затем и он потонул в кромешной тьме.