— Ты здесь, чтобы задать вопросы, я здесь, чтобы на них ответить. Ну так чего ты ждёшь? — раздражённо процедил Найтбер. Он уже несколько раз предлагал ей задать вопросы, ведь он знает, как он выразился, «хренову тучу информации, с которой ему надо с кем-нибудь поделиться». Вот только девушка почему-то косо на него смотрит и молчит уже довольно долго, — например, ты знала, что у всех аниматроников, кроме Фредбера, встроено ночное зрение, поэтому у нас светятся глаза, но зато Фредбер научился управлять светом. Тогда, когда ты с Уильямом уходили из подвала, в котором ты была на цепи, именно Фредбер выключил свет, — не выдержал и поделился интересным чёрный медведь.
— Откуда ты это знаешь, если тебя там не было? — усомнилась в его словах Маргарита.
— Ты не поймёшь.
— Так объясни по-человечески.
— Ты не находишь никаких противоречий в своих словах? — не скрывая агрессивности, бывший аниматроник вскочил, с грохотом уронив стул, и ушёл из комнаты.
— И это тот, кого мне придётся терпеть ещё, видимо, очень долго, — скрестив руки на груди, злобно прошептала девушка и выкрикнула вслед мужчине, — действительно худший из аниматроников! Уверена, тебя все ненавидят!
— Ты даже не представляешь, как это больно! — донеслось из коридора.
Девушка остановилась. Её тронула совесть. Она вспомнила, что Уилл говорил ей, что ду́хи аниматроников сами собирают эмоции и чувства – или что-то типа того – после смерти.
Значит, он тоже может чувствовать боль и одиночество, почему я об этом забыла?… Русоволосая встала с кровати и осторожно прошла по комнатам, обнаружив Найтбера в гостиной на её балконе. Ей было страшно подходить близко к стеклу, ведь за ним была тьма тьмущая, просто мгла, пустота. Но, так как там был мужчина, она переборола себя и с осторожностью вышла в пустоту. Обычно, когда она выходила на балкон, её встречал шум улицы и свежий воздух, иногда или ветерок, или жара. Однако сейчас было непривычно спокойно. Не жарко, не холодно, примерно так же, как в «квартире».
Найтбер и Маргарита стояли и пялились в пустоту. Девушке это казалось супер-странным, про медведя же ничего сказать русоволосая не могла. Может, привык. Маргарита ждала, когда дух что-нибудь скажет, самой ей начинать заново разговор не хотелось. Она думала не трогать тему его чувств, ей такое не нравится. Выслушивать проблемы собеседников и пробовать дать им советы – совсем не её. Но бывший аниматроник всё молчал, поэтому девушке всё-таки пришлось искать начало разговора.
— Можешь рассказывать что хочешь, — тихо и недовольно из-за победы Найтбера – которую русоволосая лишь себе вообразила – пробормотала она.
Медведь ничего говорить не стал.
— Если я тебя убью, ты же тоже «возродишься»? — нетерпеливо злобно сказала Маргарита.
— Не сможешь, — усмехнулся Найтбер.
— Почему же это? — заинтересовалась девушка.
— Когда-то давно я узнал о взаимоотношениях людей, — начал чёрненький. Русоволосая подумала, что он начал свой рассказ, как ответ на её вопрос, но на деле он лишь увиливал, — они не просто общаются. Они могут быть врагами и даже любить друг друга. При «жизни» я не мог ощущать эмоций и чувств, но после смерти я понял, что такое «враждовать», ведь у меня были посетители, которые часто нарывались на драку.
— Ты помнишь всё, что было до того, как ты умер?
— Конечно. Наверно было бы страннее, если бы я потерял воспоминания. Я, конечно, в отличии от людей, не забуду, о чём говорил, но не перебивай. Я узнал, что такое вражда. Но я так и не понял, что это за чувство, которым охвачены все люди. Любовь.
— Ты хочешь, чтобы я рассказала?
— Нет. Несмотря на моё незнание, я всё же имею смутное представление, — замолчал Найтбер.
Девушка выжидающе смотрела на чёрненького. Было очень не похоже, что это всё, что он хотел сказать. Он так и не продолжал мысль, поэтому она спросила:
— Так к чему ты клонишь?
— Может быть, я не знаком с этим чувством только потому, что я один, — медведь перевёл взгляд на Маргариту. Она не думала о таком до того, как он на неё посмотрел, поэтому только спустя время смутилась.
— О-о-о нет, нет, нет. Я тебе не подхожу, — её взгляд скользнул ниже, на брюки.
— Во-первых, твой разум слишком извращён, малолетнее дитя. Во-вторых, я имею в виду не физическую, а моральную, или как вы это называете. В-третьих, ты не даёшь мне закончить мысль.
— Если я дитя, то ты – дед. И, эй, ты делаешь такие паузы между предложениями, что каждому бы казалось, что ты закончил говорить.
— Хмм, — довольно звучно и красиво хмыкнул дух, — теперь я понимаю, почему ты ругаешься со всеми в пиццерии так часто. Ты хочешь услышать продолжение или нет?
Девушка недовольно кивнула.
— Я думаю, что мне недоступно это чувство, однако, Марионетке, напротив. Сейчас довольно выгодные обстоятельства, за исключением двух факторов. Но ведь ты сейчас принадлежишь ему, он легко бы избавился от второго фактора, если бы считал его мешающим, — загадочно говорил медведь.
— Ало, я не понимаю, — помахала перед его мордой русоволосая, — раз говоришь это мне, говори понятнее.
— Неважно, — бывший аниматроник взглянул на девушку, — я думаю, в Марионетке может пробудиться любовь к тебе. Если бы ты не была такой, мы бы уже узнали это.
— Какой это ещё «такой»? — недовольно протянула Маргарита.
— Возмущающейся и скучной.
— Э-эй! Ты вкурсе, что девушке нельзя так говорить?
— Ой, а ты девушка? Не знал, — наигранно удивился медведь, чем вызвал ещё большую бурю негодования, — задумайся. Думаю, тебе и самой будет интересно провести такой эксперимент.
Семя раздумий посеяно. Оно обязательно вырастит во что-то большее.
Внезапно в стекло балкона постучали с внутренней стороны. От неожиданности девушку всю передёрнуло, тем временем как Найтбер оставался спокойным. Он тихонько усмехнулся.
— Что?! Мы разве не одни тут? — на эмоциях спросила русоволосая.
Дух пожал плечами, спрятав улыбку. Маргарита глядела за стёкла. В комнате никого не было, однако стук определённо был. Иначе Найтбер бы себя вёл по-другому. Девушка не решалась зайти. Она посмотрела на бывшего аниматроника. Он сказал ей идти самой. Как грубо. Она открыла дверь и оставила её открытой, ведь так ей было спокойнее. Мол, Найтбер если что смотрит и слышит. Когда она дошла до коридора, дверь на балкон хлопнула – её закрыл медведь. С улыбкой он демонстративно развернулся, показывая, что не будет на неё смотреть.
— Паршивец… — тихо выругалась девушка и пошла в коридор.
Проходя кухню, девушка увидела знакомого. Он тепло улыбался, облокотившись на кухонную тумбу, напоминая тот день, когда они посещали её квартирку. Да, это был Золотой. Девушка облегчённо вздохнула и улыбнулась в ответ, переполняемая эмоциями.
— Как ты сюда попал?
— Я тоже рад тебя видеть, — усмехнулся медведь, — тебя настоящую.
— В каком смысле? — не поняла Маргарита. Она прошла и села к столу.
— Я конечно знал, что её память изменится, но ведь у людишек она не настолько отсталая? — подоспел Найтбер к началу объяснений и подмигнул в знак приветствия, — чё как, Золотце?
Фредбер издал смешок. Девушка перевела взгляд с Голдена на Найтбера и обратно с приоткрытым ртом. Она не стала ничего спрашивать, просто так и сидела, чутка в шоке.
— Не думал, что ты будешь в хорошем настроении при Маргарите. Перейдём к делу. Ты ей что-нибудь рассказывал о нас, как о существах?
— Нет.
— Это как? — не поняла девушка.
— К примеру Найтбер мог сказать, что он может переделать это место или приходить в реальный мир когда ему вздумается, — объяснил выцветше-желтоватый медведь.
— Разве не ты говорил всё это и то, что я в своём роде управляю снами? — склонил голову чёрненький медведь.
— Говорил, — подтвердила русоволосая, — но, стоп. Получается это ты был в том сне?
— Каком ещё сне?
— Ну то-ом, — не знала, как объяснить Маргарита. Она и сама-то не очень помнила тот сон.
— А, том, — понял Найтбер, — да, я. Но я не шибко горю желанием пытаться вспомнить мои мотивы.
— Паршивец, — вздохнула девушка. «Старший» медведь, к счастью, не обиделся, лишь усмехнулся.
— Не ссорьтесь. Какое твоё последнее воспоминание?
— Не помню.
— Что же… Ладно, — скрыл огорчение Голден, — в реальном мире ты всё это время была под контролем, не просто в отключке, как ты могла подумать. И до сих пор. У меня есть подозрения на директора. Подтвердишь их, Найтбер?
— Я давно был в вашем мире, так что не видал, — беззаботно пожал плечами чёрненький мишка. Фредбер досадно отвёл взгляд в сторону.
— У меня нет догадок, зачем директор это делает, — сказал последний.
— Ка-а-ак жаль, что я не могу наведаться к сибасе, — наигранно немного добавил эмоций в своём голосе Найтбер. Это было довольно нелепо…
— Кто такой сибаса? — спросила девушка.
— Вот всё тебе надо рассказывать. Сибас – это рыба. У нас есть создатель, которого зовут Себастьян. Его имя сокращают до «Себа», а я просто зову его сибасой, — вспоминая с некой ненавистью, объяснил чёрный медведь.
— А почему ты не можешь к нему наведаться, если ты можешь находиться в реальном мире?
— Потому что, — уже был довольно раздражённым дух, — в реальном мире я не знаю, где он может находиться. Я мог бы прийти к нему в сон, но вот загвоздка: он не спит.
У девушки появлялось всё больше вопросов… Однако она не стала их задавать, ведь она не горела желанием умирать.
— Так вот… — Фредбер начал, пока эти двое не нашли ещё тем для обсуждения, — есть идеи, как вернуть контроль над телом обратно Маргарите?
— А ты не выяснил с помощью чего он ею управляет? Если он ей что-то вколол или промыл мозги гипнозом… Тут я не помощник, — пожал плечами Найтбер.
— Нет, — ответил Золотой.
— Ну так иди, — бестактно прямо скомандовал чёрненький.
Бросив кроткий взгляд на прощание Маргарите, Голден испарился. Девушка очень возмущённо перевела взгляд на оставшегося бывшего аниматроника, когда поняла, что произошло:
— Ты зачем его выгнал?
— Пусть делом занимается. Среди нас троих хоть кто-то пользу принесёт.
Русоволосая хотела было что-то возразить, но поняла, что возражать-то и нечего.
— Расскажи мне побольше о вашем прошлом.
***
Маргарита расфокусировала взгляд. Она бездвижно стояла, кажется, обдумывая вопрос Голдена. Он же, поняв, что она вернётся в обычное состояние ещё не скоро, вышел из её поля зрения. Он направился в кабинет директора, рассчитывая на его присутствие. Нелл был там. Он звонил кому-то, но, из того, что зеленоглазый говорил, обругиваясь, медведь понял то, что он звонил особе женского пола и довольно нервничал. Он встал и, подойдя к шкафу, аккуратно достал из второго сверху ящика куклу. Директор бережно ощупал её, будто проверял пульс, и несильно потряс. Голден запомнил, где лежит подозрительная вещица, теперь оставалось только взять её, когда директор уйдёт. Нелл снова пытался кому-то позвонить. На этот раз трубку взяли.
— Что случилось? — с облегчением, видимо от того, что отвечающий жив, зелёноглазый сразу задал вопрос и выслушал ответ, — а ты что ответила? Как это ничего? Что значит «он ушёл?»? Что??? Ты где? Стой там.
Вслушиваясь в односторонний диалог, Золотой догадался, что директор звонил Маргарите, и бессшумно смеялся над его реакцией. Когда Нелл в спешке ушёл к девушке, закрыв дверь в директорскую на замок, Голден вылез из стены. Сейчас у него был момент прозрачности. Он просунул голову в шкаф, осматривая куклу. Так как Себастьян никогда не видел Маргариту, он сделал внешность «игрушки» по словесному описанию Нелла, поэтому сейчас медведь нашёл их несильно схожими. Единственными не отличающимися были волосы. И то они были… Странными… Но-о историю созда-ания знает только Се-еба. Искусственные волосы смешанные с живыми, причём искусственные были одной длины, а волосы Маргариты были длиннее и их было мало, настоящая человеческая плоть, которую невозможно поранить, разве что сжечь, и далее, далее. Но всё это не точно.
Золотой предположил, что это вуду. Сам он не знал, как избавиться от колдовства, надеялся, что хоть Найтбер найдёт выход.
***
— С чего бы мне знать? Я знаю побольше твоего, тут можешь не сомневаться, но я не интересуюсь сверхъестественной дурью, — отмахнулся чёрный медведь.
— Ты сам являешься сверхъестественной дурью, — напомнила русоволосая.
— Жить надоело?
— Если ты называешь «это» «жизнью», — не закончила фразу девушка и недовольно отвернулась.
Найтбер подошёл ближе и лёгким движением свернул ей голову, будто каждый день так делает. Он перевёл взгляд обратно на Фредбера. На том застыло вопросительное выражение лица с ноткой неожиданности.
— Что? Сама напросилась, — считал это пустяком чёрненький.
Маргарита очнулась в тёмном месте. Её нахлынула волна ощущений. Боль от пореза… Языка что-ли? Ещё ссадины на ногах, почему-то на талии как будто был синяк. Ещё голод мучал. На ухо был прикреплён наушник, непонятно откуда, непонятно зачем. На её лице что-то было. Маска? Девушка сняла её. Она поняла, что была в той комнате, которая её пугала. Которая была где-то позади каморки охранника. Она перевернула маску лицевой стороной. Она принадлежала Марионетке. Изначально, в последний раз девушка переоделась в футболку с шортами, однако сейчас она была в кофте… Она аккуратно сняла её, боясь, что она может порваться, и осмотрела.
Это же кардиган Марионетки… Маргарита сложила его, чтобы отдать обратно. Она сильно смутилась, перебирая заново несколько вещей, что отличались после пробуждения.
Что случилось? Почему я здесь? Где Марионетка? Если его маска и кофта при мне, он же не будет разгуливать в таком виде?... Спустя время на русоволосую накатили непристойные мысли, из-за которых она закрыла рукой раскрасневшееся лицо. Маргарита собралась с мыслями, решив, что надо успеть выяснить что-нибудь, пока её сознание не вернулось обратно в сон. Она встала с коленей, пошатнувшись от непривычного тяжёлого человеческого тела.
Не думала, что во снах оно такое лёгкое…
Девушка пошла на второй этаж через мастерскую. Не было полной уверенности, что директор не в своём кабинете, а с ним сталкиваться не очень хотелось. Ещё и в таком виде… Она подходила к двери, ведущей в саму мастерскую. За ней были слышны голоса, но слов было не разобрать. Девушка надела маску и повернула дверную ручку. Свет попал в глаза, по сравнению с темнотой коридоров нижнего этажа здесь можно ослепнуть. Беседующие обратили внимание на вошедшую. Это были Уильям и Марионетка. Они рассматривали девушку.
— А тебе идёт, — подал голос серовласка, — ты как женская версия Марио, только цветовой гаммой отличаешься.
Но девушка не сдвинулась с места. Её взгляд застыл на кукле. Прежде она никогда не видела его без маски. С маской он выглядел довольно нелепо, по крайней мере так считала Маргарита, однако сейчас на другом конце комнаты сидел абсолютный красавчик. Что вы там называете «любовью с первого взгляда»? Так вот тут девушка была не прочь влюбиться без оглядки во внешность. Она развернулась, не в силах стоять перед такой красотой, и закрыла дверь, оставив в недоумении сидеть в комнате двух беседующий прежде.
— Капе-е-е-ец, — как можно тише завизжала русоволосая, уходя обратно, как можно дальше от мастерской, — я принадлежу такому красавчи-ику-у-у-у, — она не могла скрывать ликование и восхищение.
Она услышала шаги, направленные к ней. На какое-то время она затихла, обернувшись в сторону звуков. Когда она увидела мордочку Марионетки, она вновь отвернулась и приглушённо завизжала.
— Что с тобой? — кукла находил такое поведение очень странным. Маргарита резко обернулась.
— Ты такой красивый! — радостно сообщила она.
— Я знаю, — самодовольно улыбался Уилл, подходя всё ближе оттуда же, откуда пришёл Марионетка. Последний был в непонятках. К нему обратился серовласый, — теперь ты видишь, почему ты носишь маску.
Девушку переполняли эмоции, однако, несмотря на это, чарам ничто не помешало ухудшить её самочувствие для перенесения сознания обратно в «сон». Она без промедлений очнулась на своей кровати, расстроившись потере такой красоты. В комнате никого не было, поэтому Маргарита со слегка подавленным настроением пошла на поиски здешнего обитателя. Сейчас она уже не трусила, как в первый раз, свободно разгуливать по подобию своей квартиры. А что? Единственной угрозой являлся Найтбер. Теперь смертью ни напугаешь, ни удивишь. Уже переступив порог комнаты можно было отчётливо слышать разговор двух медведей, по догадкам доносившийся с кухни:
— …Но я не уверен.
— Мне нужен действительный ответ. У неё одна жизнь, — требовательно говорил Золотой.
— Спалишь, да спалишь, что тут такого, — не воспринимал всерьёз своего собрата Найтбер.
— Нет. Я не буду сжигать куклу. Как я потом объясню обгоревшее тело Маргариты Марио?
— Да брось ты. Другого варианта у меня нет. Иди спроси у Уильяма.
— Ты серьёзно думаешь, что он станет мне помогать?
— Тебе-то может и нет, но вот что насчёт самой Маргариты? Подумай, я дело говорю, — твердил на своём чёрненький медведь.
— Попытка не пытка, — вмешалась в разговор стоящая в дверях русоволосая.
Медведи обратили на неё внимание. Все ждали ответа Фредбера. Он не хотел просить помощи у этого мудилы, гордость не позволяла, однако подвергать Маргариту опасности тоже не горел желанием. Выбор состоял только из двух вариантов. Хотя на самом деле их было гораздо больше, просто до них никто не додумался. Голден вздохнул, понимая, что деваться некуда.
***
Сегодня в пиццерии неожиданные гости. Уилл обыденно попивал в мастерской дневной чай в компании самого себя. Поведение директора не предвещало прихода этой беды. Да сам директор не знал. Однако беда не приходит одна. О да, их пришло две. По очереди.
Дверь в мастерскую медленно со скрипом отворилась. Уильям перевёл внимание на проём, ожидая увидеть директора, потревожившего его распитие чая. Оттуда с широкой улыбкой резко заглянул Себастьян и помахал своему преемнику. Тот приподнял веки от удивления, силясь не выплюнуть напиток на одного незванного гостя ради забавы:
— Чем обязан твоему появлению?
— Не нужно так бояться, я здесь по своей прихоти, — посмеялся бывший механик.
Сероволосый изогнул бровь.
