***
— Хён?.. Юнги вздрагивает. Чонгук не понимает, что случилось, поэтому просто запрыгивает на стул, подгибает ножки и смотрит, как хён готовит им ужин — его родители сегодня будут работать ночью, а не днём. Юнги Чонгуку готовил и раньше, только у него дома, когда получалось выпросить у папы или дяди Тэхёна, поэтому Чонгук знает, что готовит он очень вкусно, и с нетерпением ждёт. — Чонгук? — отзывается Юнги, оборачивается, окидывает взглядом и отворачивается обратно, продолжая готовить. — Ты красивый, хён, — сам не зная для чего, говорит Чонгук. Внимание привлекает жужжащая муха. Чонгук хмурится и лезет на стол, желая поймать её и выпустить в окно на свободу, фыркая, он вытягивается и крутится, пытаясь найти насекомое. И муха не заставляет себя ждать, тут же пролетает мимо, Чонгук делает осторожный шаг ближе к краю, вскидывает руку и хватает… воздух. «Быстрая какая!» — Мне что-то не нравится, что ты затих… Чонгук! Чонгук отпрыгивает ближе к стене и быстренько слезает со стола под суровым взглядом хёна, расправляет складки на халате, падает на задницу и невинно смотрит на Юнги. Сам Юнги громко вздыхает, кажется, и глаза закатывает, а после подходит, берёт на руки и сажает на шею. Он бурчит что-то про непослушных маленьких наивных омег, которым надоели целые руки, ноги и шея, пока Чонгук, тихо смеясь, устраивается поудобнее. — А я избалованный ребёнок? — спрашивает Чонгук, вспоминая, как сегодня в школе его так назвали, когда он вновь заговорил о том, какой у него замечательный хён. — Ты считаешь это чем-то плохим? — Юнги выключает плиту, тянется к ножику и отрезает кусочек яичницы. Чонгук знает, что это для него, поэтому чуть наклоняется вперёд и раскрывает ротик, дует, чтобы остыло немного, и хватает губами с вилки, довольно улыбаясь. — Ты не избалован в отрицательном ключе, ты просто любим и мной, и родителями. Мы можем дать тебе то, что ты хочешь, но при этом ты воспитан. Это не плохо, Чонгук-а. «Это совершенно точно хорошо. Чон Чонгук — избалованный омега!» Ему не хочется слезать с шеи, однако Юнги не спрашивает — снимает, сажает на стул и ставит перед носом тарелку. А после сообщает, что через полчаса они оба сядут делать домашнее задание, из-за чего Чонгук морщится и надувает щёки. — А когда кролик всё сделает, хён кое-что ему подарит, — с улыбкой сообщает Юнги. Чонгук ускоряется, запихивает всё в рот, пока хён не делает замечание: «У тебя ещё рот маленький, ты же подавишься, и с подарком наоборот придётся повременить». Дальше он ест уже медленно. Зато домашнее задание делает быстро — математика, корейский и английский ему всегда хорошо даются. — Хён, готово! — Тогда время подарка? — специально медленно спрашивает Юнги, крутится в кресле и кивает на подушку. Чонгук догадывается, что надо под неё заглянуть, лезет и вытаскивает небольшой пакет. — Как думаешь, что там! — Кролик! — пищит Чонгук и взвизгивает, когда оказывается, что это действительно он. — Хён, спасибо! Спасибо-спасибо-спасибо! Ты самый лучший! Чонгук подбегает, запрыгивает Юнги на колени и обнимает, прижимаясь ближе и стараясь обхватить руками. — Чонгук любит хёна? — Сильно-сильно любит! А ещё Чонгук думает, что одноклассники ему просто завидуют. В самом деле, только у него одного есть альфа, и не просто альфа, а свой, настоящий, любимый и любящий. Ну и покупающий шоколадки, конечно — но это не самое главное! — Сейчас хён закончит, и пойдём на площадку гулять. Подождёшь? — Подожду!***