Чимин проснулся бледный и истощенный. Он моргнул, открыв глаза, садясь, прежде чем оглянуться вокруг. Тэхён был в кровати рядом с ним, он выглядел таким же измученным, как и Чимин.
Он провел свою течку в хижине Тэхёна, как и всегда, начиная с момента раскрытия его сущности.
Омеги не должны проводить свои течки без альф; это было больно и невыносимо. Чимин пробовал провести свою первую течку в одиночестве, но это была самая настоящая пытка. Тэхён, в то время только-только раскрывший свою сущность альфы, помогал Чимину.
Чимин думал, что было бы странно проводить течки рядом со своим другом, но ему было комфортно. Тэхён никогда не терял контроль, и они никогда не делали друг другу намёков в сексуальном плане, за исключением нескольких неловких моментов, когда Чимин тёрся об него во сне.
Один только запах Тэхёна ослаблял жар в его теле. Он был добрым и нежным, держал Чимина, пока тот стонал от боли. И хотя это было совсем не похоже на сцепку с истинным альфой, его присутствие успокаивало и делало всю эту боль более терпимой.
Чимин часто чувствовал себя виноватым за то, что втянул в это Тэхёна. Хоть они и были просто друзьями, он знал, что его запах тоже влиял на Тэхёна. С годами Тэхён стал справляться с этим лучше, но Чимин знал, что это, должно быть, сложно — держать омегу во время её течки в своих руках и быть не в состоянии разгрузиться самому.
Конечно, они говорили о том, чтобы заняться сексом, в прошлом. Им было комфортно, и они доверяли друг другу, но дело никогда не доходило до этого. Они просто находили утешение в присутствии друг друга.
Они оба уже давно миновали период сцепки; волки обычно спаривались, находясь в молодом возрасте, но им уже было двадцать два.
Тэхён любил свободу; никто не должен быть привязан к одному конкретному человеку. Чимин знал, что он был единственным, кто постоянно был в жизни альфы, почти как прицеп, удерживающий его от большого заплыва в собственный мир. Тэхён был очень интересным, и Чимин правда любил его и иногда хотел, чтобы между ними было нечто большее, чем просто дружба.
Быть парой Тэхёна было бы очень просто, они уже делали все типичные для парочек вещи. Они вместе проводили течки Чимина. Тэхён настаивал на том, чтобы защищать его, будто он был его альфой, даже когда тот не нуждался в этом. Они любили и заботились друг о друге, были неразлучны. Они могли бы легко быть парой. Хотя Чимин знал, что это не так. Чего-то не хватало, и он точно не знал, чего.
Чимин встал с кровати, стараясь не разбудить Тэхёна. Он стянул с себя липкую и влажную одежду, которая пахла течкой. Он чувствовал себя отвратительно, покрытый засохшей смазкой и потом. Раздевшись, он забрался в ванну, которую принёс Тэхён, когда Чимин спал.
Обычно все принимали душ в бане, но Чимину было бы неуютно прогуливаться по своей деревне, когда он пахнет течкой.
Неудивительно, что вода замерзла, но Чимину понравилось. Остатки его течки полностью испарились с холодной водой.
Чимин всё ещё был в ванне, втирая мыло в волосы, когда проснулся Тэхён.
— Эй, соня, уже почти полдень, — сказал он сонному Тэхёну.
Тэхён, вставая с постели, потянулся:
— Это потому, что ты вчера измотал меня.
Чимин усмехнулся.
— Говоришь так, будто трахал меня.
— Может быть, — ответил он. Тэхён сел рядом с ванной. — Повернись, — сказал он, и Чимин повиновался.
Он начал намыливать его волосы, и Чимин расслабился от прикосновений. Тэхён знал, что он всегда очень нуждался в прикосновениях и внимании после течки. Они сидели в тишине несколько минут, пока Тэхён помогал ему помыться.
— Чимин-и, — сказал Тэхён таким тоном, будто хочет спросить что-то серьёзное.
— Мм? — ответил Чимин, стараясь не напрягаться.
Тэхён налил воды в маленькое ведро, прежде чем вылить её на волосы Чимина, смывая всё мыло. Он жестом подозвал Чимина повернуться к нему лицом, и тот подчинился.
Он встретился взглядом с глазами Тэхёна, как и ожидалось.
— Ты собираешься рассказать мне, что случилось с Чонгуком?
Чимин вздохнул, закрывая глаза, он знал, что это произойдет.
— Моя течка началась раньше срока.
— Почему?
Чимин сжал челюсть.
— Ты знаешь.
Тэхён легко кивнул.
— Он не приставал к тебе, так ведь? Потому что, клянусь, сын вожака он или нет, я убью его.
Чимин покачал головой.
— Нет, нет. Ничего такого. Я, эм... На самом деле, я поцеловал его.
Тэхён, казалось, не удивился.
— И что ты собираешься делать?
— Ничего, — просто ответил он.
— Чимин, — начал Тэхён, но Чимин прервал его, точно зная, в какое русло направлялся их разговор.
— Не надо, — сказал он, вылезая из ванны, протягиваясь к полотенцу, чтобы прикрыть свою наготу.
Чимин поспешил, накинув на себя одежду Тэхёна, когда альфа пытался вытащить из него ответы.
— Чимин, ты не можешь игнорировать это! Оно ранит тебя.
Чимин проигнорировал его, натягивая ботинки, которые оставил у двери.
— Я не хочу говорить об этом, Тэхён.
— Ты и так никогда не говоришь, — выпалил в ответ Тэхён, протягивая руку к Чимину, когда тот попытался отвернуться.
Чимин захотел оттолкнуть его.
— Перестань, Тэхён. Мне нужно вернуться домой и сообщить маме, что со мной всё хорошо.
Чимин почувствовал знакомый зуд в глазах, но он ни за что не собирался плакать перед Тэхёном, он и так достаточно волновался. Он вырвался из рук Тэхёна, и его лучший друг не последовал за ним, пока омега покидала хижину.
Чимин направился к хижине своей матери, игнорируя любопытные взгляды. Сельские жители всегда совали свои носы в чужие дела. Он знал, какова его репутация. Непослушная омега из бесполезной семьи, которая спала с альфами. Слухи, которые распространялись по деревне, всегда привлекали к нему нежелательное внимание. Альфы всегда делали ставки, кто смог бы подкатить к нему, будто он был неким ценным призом.
Чимин не обращал на них внимания; раньше это беспокоило его, но он научился жить с этим.
Он спешил мимо любопытных глаз к хижине своей матери. Он ненавидел обременять её своими проблемами, но его ноги привели его к знакомой захудалой хижине на окраине деревне.
Чимин открыл дверь, и не сдержал слёз.
— Мам, — прохрипел он, увидев её на небольшой кухне, готовящей обед.
— Чимин? — спросила она с беспокойством, вытирая руки о передник, когда подошла к нему. — Что случилось?
Чимин не смог ответить, вместо этого резко выдохнув. Лицо его матери было искажено паникой и беспокойством. Чимин никогда не плакал перед ней, он никогда не позволял себе. Он должен был быть сильным для нее, но в данный момент не мог. Он чувствовал себя жалким, будто подвел всех, о ком заботился.
— Чимин, — она потянулась к нему руками, обхватив лицо ладонями. — Что-то случилось во время твоей течки? Кто-то сделал тебе больно?
Чимин знал, что она имела в виду, и покачал головой.
Мать слегка расслабилась, двигаясь к нему. Она крепко обняла его, и слезы потекли из глаз Чимина.
— Пожалуйста, скажи мне, что случилось, — умоляла она, осторожно отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Я подвел его, — наконец сказал он.
— Кого?
— Папу.
Чимин закрыл глаза, не желая видеть разочарование в её глазах. Несколько минут она молчала, но не отстранялась.
— Это связано с сыном альфы?
Чимин вздохнул, открыв глаза в шоке.
— Откуда ты знаешь?
Его мать не выглядела злой или разочарованной, однако была уставшей.
— Как я могла не знать, я твоя мама.
Чимин молча пялился на нее. Как долго она знала? Он тщательно скрывал это; он был уверен, что даже Тэхён не знал о его чувствах.
— Я... — Чимин замолчал, не зная, должен ли он поспорить или извиниться.
Мать омеги вздохнула, потянув Чимина к маленькому столу, который сделала её пара ещё до рождения Чимина. Это был крепкий стол, сделанный из лучшего дерева в лесу. Чимин знал, что она очень гордится мастерством. Стол был изношен и расколот, но всё же крепок.
Чимин сидел за столом, беззвучно играя со скатертью, пока мама нагревала травы в воде. Чимин позволил себе расслабиться, пока она готовила напитки.
Через несколько минут она поставила перед ним дымящуюся чашку и села напротив него со своей.
— Поговори со мной, — просто сказала она.
— О чём?
— О Чон Чонгуке.
Чимин опустил взгляд.
— Мне нечего сказать.
— Нечего сказать, — повторила она недоверчиво. — Чимин, ты влюблён в мальчика с детства и говоришь, что тебе нечего сказать.
Его взгляд устремился к ней.
— Нет! Я ненавижу его, — выпалил он, но слова ощущались грязными на его языке.
Как бы он не пытался связать чувство ненависти с Чонгуком, он не мог этого сделать.
Он знал Чонгука всю свою жизнь. Он прекрасно помнил первый день, когда Чонгук появился на одной из их тренировок. Каждый волк в их стае проходил одни и те же тренинги и лекции по методам выживания в подростковом возрасте. Лишь позже, когда становилось ясно, как раскроется волк, им назначались определенные роли и занятия.
Все дети были примерно того же возраста, что и Чимин, и они изучали несколько боевых приёмов, когда привели Чонгука. Он был значительно моложе остальных. Он был очень маленьким, с широкими и невинным глазами. Другие дети стремились победить его в бою, потому что это лучший способ утвердить себя — избить сына вожака.
Чимин теперь знал, что от Чонгука многого ожидали. Он тренировался с другими детьми, потому что от него ожидали, что он достигнет уровня, выше своего возраста.
Чонгука безжалостно избили в тот день, и никто ничего не сделал с этим. Чимин видел, как он плакал; все ушли после тренировки, но Чимин остался. Он был уверен, что Чонгук не помнит тот день, ведь он был очень мал, но Чимин помог ему перевязать раны и сидел с ним, пока к Чонгуку не пришёл какой-то альфа, назвавшись его отцом. Чонгук не сказал ему ни слова в тот день, но Чимин понял, что Чонгук был очень тихим и спокойным человеком.
После этого он стал постоянным посетителем их уроков, и Чимин пытался подружиться с ним, но Чонгук всегда избегал его, поэтому Чимин держался на расстоянии.
Чимин был счастлив, просто наблюдая за ним. Чонгук работал очень усердно и преуспевал во всём, за что брался. Чимин восхищался им издалека на протяжении всего их детства и, не колеблясь, заткнул бы любого, кто плохо говорил о нем за его спиной. Таких было много, потому что как бы Чонгука не любили,
его также ненавидели. Другие мальчики видели в нём угрозу, особенно те, кто знал, что станут альфами.
Когда они выросли, все поняли, что не могут неуважительно относиться к Чонгуку, не попадая под прицел вожака. Это, в сочетании с тем, что Чонгук был лучше всех, заставляло других ещё больше не любить его.
Но Чимин всё равно заботился о нём.
— Ты не можешь врать мне об этом, — нежно ответила мама. — Я знаю тебя.
Чимин в поражении пялился на стол.
— Я не могу любить его.
— Чимин-
— Нет, — прервал её он. — Я не могу любить сына человека, который убил моего отца.
***
— Чимин, твой отец хочет тебя видеть.
Чимин резко встал с земли, из-за чего его мышцы на ногах мгновенно схватила судорога. Он прошел мимо своей матери в хижину. Внутри было скучно, скучнее, чем когда-либо себя ощущал Чимин. Запах смерти окружил его, и в течение ужасающей секунды Чимин боялся, что его отец скончался, но затем он услышал, как тот кашляет. Это был хрупкий и отчаянный звук.
Его мать стояла позади него, когда Чимин подошел к отцу.
Он лежал на спине, наклонив голову в их сторону. Его глаза были впалыми, а кожа ужасно бледной.
— Чимин, сынок, — выдохнул он.
Чимин упал на колени у кровати, потянувшись к его холодной руке.
— Папа.
Он посмотрел на него с грустной улыбкой на лице.
— Дитя, я должен попрощаться.
Сердце Чимина упало.
— Нет.
Он открыл рот, чтобы ответить, но вместо этого снова закашлял, его хрупкое тело дрожало.
— Папа! — Чимин повернулся к своей маме, умоляя её сделать хоть что-нибудь, но она только покачала головой, слезы текли по её лицу.
— Чимин, послушай, — выдохнул он. — Ты знаешь, кто это сделал, верно? — мать Чимина хотела запротестовать, но отец не сводил глаз с сына.
— Что ты имеешь в виду?
— Вожак. Он хотел, чтобы я умер, — выпалил он, голос становился громче с каждым словом. — Он отравил меня, — прошипел он.
Всё его тело начало дрожать, и Чимин наклонился над ним, пытаясь успокоить.
— Отец, пожалуйста, расслабься, это вредно для твоего здоровья.
Он издал смех, который в конце концов превратился в кашель.
— Моего здоровья? Дитя, ты должен знать, что я умираю.
— Нет, — рыдал в ответ Чимин. — Целители-
— Целители, — прервал он его между несколькими тяжелыми вздохами, — получили приказ убить меня.
Чимин отрицательно покачал головой. Вожак должен был позаботиться о них. Безопасность и здоровье стаи были его главными приоритетами. Он не позволил бы никому умереть, не говоря уже о том, чтобы убить кого-то.
— Они подмешали аконит в моё лекарство, Чимин.
— Нет, — заплакал он. — Они бы не сделали такое, — Чимин повернулся, встречаясь с налитыми кровью глазами своей матери, молча прося её сказать ему, что это неправда и что его отец просто страдает от истерии, вызванной лихорадкой.
Она лишь покачала головой, протягивая дрожащие руки, чтобы вытереть заплаканные щеки.
— Я говорил вне очереди. Я бросил вызов его авторитету, — сказал он, привлекая внимание Чимина. — В стае царствует иерархия. Не повинуешься иерархии — они убивают тебя.
— Что ты сделал?
— Я защищал твою маму, — просто ответил он, глядя через плечо Чимина на свою пару.
Она задыхалась от своих слез, и Чимин похолодел.
— От вожака?
Он слабо кивнул.
— Что он сделал с ней? — требовательно спросил он, гнев и отчаяние растут в его горле.
Он закрыл глаза, удушающе дыша, прежде чем ответить.
— Ты знаешь, как в нашей стае относятся к омегам, не так ли?
Чимин кивнул.
— Альфы — элита, а вожаки думают, что могут делать всё, что хотят и с кем угодно. Понимаешь?
Ему не нужно было объяснять; опустошение явно читалось в его голосе. Чимин знал, что вожак пытался сделать с его матерью.
Его отец потянулся к его руке, сжимая её в своих.
— Через несколько лет ты станешь омегой, сынок. Мне нужно, чтобы ты пообещал мне несколько вещей.
Слезы размывали зрение Чимина.
— Хорошо.
— Остерегайся вожака и Совета.
— Хорошо, — ответил он дрожащим голосом.
— В том числе и сына вожака.
Чимин застыл. Он даже не связывал Чонгука с вожаком и Советом.
Его отец, должно быть, видел, как он колебался, потому что крепче сжал руку Чимина.
— Не думай, что я не видел, как ты выглядишь и ведешь себя рядом с этим мальчиком. Держись от него подальше, Чимин. Они все одинаковые. Он всё ещё молод, но однажды получит титул по наследству и станет опасным.
— Я-
— Обещай мне! — потребовал он, прерывисто выдыхая.
— Я обещаю, — всхлипнул Чимин. Слезы свободно падают на кровать.
После этого он расслабился, неподвижно лежа на спине, глядя в потолок. Слезы катятся из уголков его глаз.
— Чимин, мне нужно, чтобы ты был сильной омегой. Держись подальше от неприятностей и приглядывай за своей матерью.
— Хорошо, — он вытер глаза, пытаясь казаться сильным. — Я позабочусь о ней и буду держаться подальше от этих альф. Я обещаю.
***
Он умер той ночью, оставив опустошенную супругу и ребенка.
Не было никаких похорон, его безвременная смерть была скрыта Советом. Чимин, его мать и Тэхён вырыли могилу, слёзы замерзали от ледяной температуры.
В тот день Чимин многое осмыслил. Он мог доверять только своей матери и Тэхёну, Совет был опасен, и ему нужно держаться подальше от Чон Чонгука.
За прошедшие годы ему удавалось избегать Чонгука и большинство альф, особенно главных.
Но стены, которые он тщательно выстроил вокруг себя, рухнули той ночью в лесу. Его защита была полностью сломана, но Чимин знал, что эти стены рушатся уже несколько месяцев.
Чонгук снова и снова доказывал, что он не похож на вожака.
Это проявилось, когда он защитил Чимина в тот день, когда на него напали дикие волки. Он был беспощаден с животными, разрывая их на части за то, что причинили вред его стае. Чонгук позаботился о его ранах и донес его обратно до деревни.
Чимин знал, что мог умереть в тот день, и ему было жаль, что он отреагировал именно так. Когда он, пахнущий Чонгуком, проснулся в целительной хижине, он запаниковал. На несколько секунд он подумал, что Чонгук оставил на нём метку. От него сильно пахло им, и Чимину было противно; не потому, что от него пахло Чонгуком, а потому, что это ему нравилось. Часть его была в восторге от идеи быть парой Чонгука и принадлежать ему. Это было ужасно, и Чимину казалось, что он предает своего отца. Поэтому когда Чонгук подошёл к нему в бане, Чимин набросился.
К тому времени, когда он увидел Чонгука на озере, Чимин понял, что что-то начало меняться. Или, наоборот, ничего вообще не менялось. Несмотря на то, что он был в лесу наедине с Чонгуком, он не боялся. Если бы это был какой-то другой альфа, за исключением Тэхёна, Чимин был бы в ужасе. Чонгук мог сделать всё, что хотел, и не страдать ни от каких последствий. Чимин должен был бояться, предупреждения его отца запечатлелись в его голове, но он не боялся.
Чимин чувствовал себя в безопасности и спокойно рыбачил, зная, что Чонгук защитит его от любых опасностей.
В тот день в лесу несколько ночей назад Чимин искал травы для своей матери, которая простудилась. Конечно, это была просто простуда, и ему, вероятно, не составляло труда пойти в холодный лес искать травы, которые уже были мертвы под снегом, но Чимину пришлось попытаться. Он не хотел рисковать; он потерял своего отца и не собирается терять мать.
Чонгук появился из ниоткуда, он действительно вел себя тихо, мастер-охотник, в конце концов. Было страшно всего пару секунд, но потом Чимин увидел его, и даже с сильной рукой на своей шее, он не боялся.
Он доверял Чонгуку так, как не должен был.
Напряженный взгляд в глазах Чонгука в сочетании с его потрясающим запахом альфы довёл его до края. Края, на котором он балансирует с тех пор, как увидел его на вечеринке ранее той ночью.
Чонгук выглядел невероятно привлекательным, большой плащ заставлял его выглядеть мощным и гордым. В его груди что-то проткнулось, что он признал сексуальным влечением. Он выглядел зрелым и привлекательным, твердый пресс, смягченный тенями огня. Чимин так сильно хотел его и, увидев, что вокруг него крутилась омега, как дома, вызвало в нём что-то, похожее на одержимость. Чимин чувствовал стыд и вину за такие чувства,
потому что Чонгук не был его и никогда не мог быть.
Чимин потянул Тэхёна за собой, когда они покидали вечеринку. Он не мог видеть их вместе, хотя знал, что Чонгук заслуживает такую пару, как Сокджин. Он не знал омегу лично, но понял, что он сын вожака союзников. Он вел себя уравновешенно и элегантно и был просто великолепен.
Чимин мало знал о политике, но понимал, что их, вероятно, объединили в пару, чтобы укрепить союз со стаей Ким из-за угрозы в виде новой стаи возле их территории.
Чимин не имел права ревновать к омеге Ким, ведь сам постоянно отталкивал Чонгука.
Чимин начинал понимать, что альфа не заслуживает этого. Несмотря на предупреждение его отца, Чонгук был таким же, как в детстве.
Той ночью в лесу всё прояснилось. Он нравился Чонгуку, это было очевидно, но, несмотря на то, что Чимин был готов во время своей течки, Чонгук отстранился, зная, что омега не может согласиться во время течки. Он сомневался, что альфы в Совете заботятся о согласии или уважении к омегам.
Чонгук не был похож ни на кого из них. Он был милым, заботливым и добрым и заставлял Чимина испытывать опасные чувства.
Он заставлял каждый дюйм его тела дрожать от желания. Он заставлял его хотеть упасть на колени и отсосать ему. Он заставлял его захотеть открыться перед ним, и Чимину хотелось, чтобы это была просто страсть, но он начинал понимать, что это нечто большее.
Чонгук заставлял его чувствовать странные вещи. Новые вещи, которые Чимин ещё не мог постичь. Его сердце трепетало, тепло разливалось в груди, заставляя его улыбаться. Всё это было так запутанно и странно, но и волнующе.
— Чимин, — сказала его мать, выводя Чимина из его мыслей. — Что ты будешь делать?
На секунду Чимин позволил себе развить идею признаться Чонгуку. Интересно, как бы отреагировал альфа. Он сомневался, что Чонгук что-то чувствовал к нему, особенно после того, как Чимин вел себя с ним, и хотя Чонгук позаботился о нём, это был его долг перед стаей.
Чонгуку он лишь нравился.
Не то чтобы это имело значение, потому что независимо от того, что он чувствовал к Чонгуку, он никогда не сможет действовать в соответствии с этими чувствами.
Чимин повторил то, что сказал Тэхёну ранее:
— Ничего.
Он должен сдержать предсмертное желание своего отца.
