С чего ты взял?

Закончив последний раунд, Чонгук не встал из-за компьютера, а привычно запрокинул голову на подголовник и закрыл глаза. Когда в их единственную не виртуальную встречу Тэхён спросил: «Что ты хочешь?» — Чонгук не нашёлся с ответом. С тех пор они провели множество дуэлей, а Чонгук определился: он хотел от Тэхёна всего, что когда-либо делал в постели с другими партнёрами, и кое-что из того, что видел в порнухе. Покалывать внизу живота начинало в разгар игры, когда вместо сиплого Тэхёнова «Что за нахрен?» ему слышалось в наушниках «Что ты хочешь?» Чонгук уже приноравливался: всё равно что играть, когда у тебя что-то болит, но приятнее, потому что облегчение гарантировано. Откидываясь на спинку кресла после очередного сеанса и вспоминая полуголого Тэхёна в своей спальне, он уточнял свои желания и проверял, не хочется ли чего-нибудь нового из жёсткого порно, или садо-мазо, или с использованием посторонних предметов. Что попробовать сегодня? Потом будет стыдно перед партнёром, но если всё равно стыдиться, то какая разница — из-за старого доброго анала или плётки и наручников? Происходившее в Чонгуковом воображении по-любому не понравилось бы Тэхёну, раз он ясно дал понять, что сам не хочет ни-че-го. Даже чтобы Чонгук ему отсосал. Про это Чонгук фантазировал часто, это было его любимым. Автор сценария «Чонгук и парень, который не кончал с другими» не смог придумать ничего оригинальнее: парень не кончал, потому что ему ни разу не делали минет! Разрешив себе не сразу после «Овервотча» вставать из-за стола и торопливо и жадно перепробовав за этим столом основные блюда, Чонгук стал смаковать. Тэхён в их встречу не раздевался до конца, и Чонгук обнаружил, что может кончить, представляя себе кусочек обнажённой кожи над медленно ползущими вниз джинсами. Иногда он просил воображаемого Тэхёна станцевать стриптиз, иногда тот нетерпеливо срывал с себя одежду, но в принципе хватало и неспешного раздевания. Чонгук помнил, что кожа у Тэхёна была карамельного цвета. Маленькие шрамики, которые он успел заметить в тот единственный раз, её совсем не портили. Он представлял её себе то сладкой из-за парфюма (парфюмы на вкус горькие, но это же вымысел, да), то солёной от пота, но в любом случае рот наполнялся слюной. Тэхён, конечно, брил всё тело, как порноактеры, но думая об этом, Чонгук чувствовал вину, словно сам его заставлял. Пусть сегодня Тэхён забыл побриться. Чонгук провёл рукой по воображаемой короткой щетине, едва заметной и шероховатой под пальцами. Там была видна царапина от бритвы: Тэхён не забыл, он просто ленился удалять волоски из-за этих мелких ранок. Чонгук лизнул порез — крови нет, зализывать уже поздно. Хочешь, я сам буду тебя брить, я ни за что не поцарапаю? Хочешь, ты никогда не будешь бриться? Чего ты хочешь? Такие вопросы не стоило задавать фантазии, потому что она была уж слишком живой, и её ответы грозили разрушить весь настрой. Но Чонгук, возможно, к тому и стремился, чтобы после не мучиться угрызениями совести. Фантазия смотрела насмешливо и спрашивала хрипловатым голосом: «С чего ты взял, что я чего-то от тебя хочу?» «Сейчас захочешь, малыш», — пообещал Чонгук. «Что, нахрен? — подняла брови фантазия. — Я старше тебя». «Это игра, — терпеливо объяснил Чонгук, — и вообще-то ты по должности обязан уметь в неё играть». «Ты, вроде, взялся делать то, что мне нравится?» «А тебе ничего не нравится!» Тэхён в ответ только что язык не показал. Лучше бы показал. Чонгук бы… посмотрел на этот язык. Попробовал бы его на вкус. Чонгук считал себя хорошим секс-партнёром: он даже у воспоминания спрашивал разрешения, прежде чем трахнуть. И вот, пожалуйста: Чонгук на взводе, а его собственная фантазия ему не даёт. Но это же вымысел. Просто подкручиваешь регулятор реалистичности, и вуаля. Только что воображаемый Тэхён смотрел своим фирменным взглядом «ты сам-то в это веришь?», который невозможно было стереть из памяти, а вот он уже просит… нет, умоляет… нет, всё-таки просит, добавим каплю достоверности. Просит наказать его за дерзость (кто-то что-то говорил про каплю достоверности?). «Плохой мальчик», — Чонгук произнёс то, что уместно в таких случаях. «Я больше не буду, папочка», — пробасил Тэхён. От мысли о том, чтобы отшлёпать воображаемого Тэхёна, Чонгук предсказуемо завёлся сильнее (хотя куда уж сильнее, ширинка и так была расстёгнута, чтобы ничего не давило), потому что задница у того была офигенная. Чонгук успел её заценить, несмотря на то что настоящий Тэхён джинсы при нём не снимал. Когда воображаемый разделся полностью и встал спиной, заведя руки за голову и сцепив их в замок на затылке… хм, пожалуй, эта поза больше подходит для античного бога, в Древнюю Грецию можно поиграть завтра, так что пусть он лучше обхватит себя за плечи… или… м-м… наклонится вперёд и ляжет животом на стол. В таком положении половинки немного разошлись, дразня Чонгука — нет, это не сейчас, попозже. Кожа была гладкая, без всяких волос, и Тэхён слегка поджимал ягодицы. Не напрягайся, успокаивающе прошептал Чонгук, ласково обводя по кругу и едва касаясь подушечками пальцев, потом оглаживая увереннее, на пробу беря в ладонь целиком и ощущая горящей рукой прохладную кожу. Не удержался, потому что тело под пальцами было одновременно мягким и упругим, и сжал так сильно, чтобы у Тэхёна заныли ягодичные мышцы. Тэхён то ли громко выдохнул, то ли застонал. Чонгук снова стал гладить невесомо, а потом размахнулся и звонко шлёпнул. Влажная ладонь не сразу оторвалась от кожи — и остался красный след. Тэхён поджал ягодицы сильнее и зашипел. Чонгук и сам уже начинал шипеть от удовольствия, помогая себе левой рукой. Правая была занята ощупыванием и поглаживанием идеальной попы и… сжиманием и… шлепками и… вообще говоря, секс с проникновением можно оставить на другой раз, а сейчас кончить так. А минет строптивая фантазия сегодня не заслужила. Давай тебе приятно. Давай тебе так нравится. Давай… да какая разница, аргхххххххх.