С чего ты взял?

Тэхён немного освоился в тусовке, а друзья Чонгука перестали с ним церемониться. Один так прямо и спросил: — Это ты нашего малóго плохому учишь? Тэхён заледенел. Вот оно: его раскрыли. Сразу пройти с вещами на выход или что-то вякнуть? Чонгук попытался: — Ничему плохому Тэ меня не учит! — Ты стал грубо выражаться. Недавно вон кого-то в жопу послал! Э-э… ну и? Жопа — самый лёгкий маршрут из пеших эротических. Тэхён употреблял словечки и похлеще и посылал обычно дальше. А в жопу — это, можно сказать, нежно. Мягкое место же. Тэхён даже не нашёлся, что возразить на эту предъяву. Нельзя же так пугать! Он-то подумал, что проблема в его прошлом. В том, что он такое. — У Гуки раньше этого не было в лексиконе. Фу-ты ну-ты, у Тэхёна словечки, у друзей Чонгука лексико-о-он. — Да ладно, — возразил кто-то предъявщику, — ты сам говорил, что любишь грязные разговорчики. — Так в постели же! Это другое. Я никого не посылаю. А с партнёром почему бы не поиграть. В клиента и проститутку, например. А вот теперь Тэхён вскипел. Три, блин, состояния вещества, я тоже учился в школе, умники. — Мы можем о чём-нибудь другом, хён? — взмолился Чонгук. — Ты не досказал ту историю, чем она закончилась? Но Тэхён его перебил: — А чё не в пожарных? — ядовито спросил он. — «Дай мне вставить мой шланг в твой гидрант»? Тэхёна подбешивало, когда нормальные ради хохмы корчили из себя клиентов и шлюх. Типа сейчас я твоя сучка, а через полчаса мы мило болтаем и ты делаешь мне горячий шоколад. Да они один-единственный вызов не вытерпели бы до конца. У них случился бы разрыв сердца от отсутствия горячего шоколада. Клиент, ёлки, очко тебе порвёт и не спросит «ты в порядке?» Сядьте в вашу любимую позу лотоса, завяжите ноги узлом и помедитируйте на тему «я вещь и со мной можно как угодно». Без дураков, без мухлежа. Не потому что за это вознаградят, а просто как факт жизни. Ну как, по-прежнему охота быть шлюхой? — Ну ты затейник. Это вы с Гуком играете в пожарных? — Мы с Гуком ждём до свадьбы, — отрубил Тэхён. Лучше самая нелепая небылица, чем чтобы кто-то узнал, что у них на самом деле происходит в постели. И что за тяга у этих нормальных трезвонить всем подряд о том, как они трахаются? — Да ну? Глядя на вас, ни за что бы не подумал. Всё, сейчас Тэхён его или обматерит, или обхамит. — Я в туалет, — буркнул Тэхён. Где здесь чёртов туалет? Уже защёлкивая замок, понял, что нужно было искать не эту хлипкую дверь, а входную. «Ты нашего малóго плохому учишь». «Глядя на вас, ни за что бы не подумал…» …что ты годишься на что-либо кроме секса, ага. Чонгуков хён вхож в эту тусовку, он наверняка им растрепал. А вот прикинь, гожусь, выкусил? Нет, не выкусил, ответил сам себе Тэхён. Подруга-активистка по скайпу повторяла Тэхёну, что он не шлюха, но всё же видно. «Глядя на вас». Чонгука бы предупредить, а остальные перебьются. «Забыл выключить утюг». Когда уходил из той квартиры неделю назад, да. Чонгуку можно не лепить отмазку, он примет и так. Он всё принимает. И он с Тэхёном не только из-за секса, ясно? В глубине души Тэхёну самому было неясно, как с ним можно быть не только из-за секса. Напридумывал сам себе, засыпая в обнимку с клиентами. Во сне не считается, да? А как насчёт того, что себе врать нельзя? По кошелькам у клиентов не лазал, а вот объятия воровал. А Чонгука так и вовсе обчистил как липку. Не бывает просто так. Не с тобой, Ким Тэхён. Вы в это в постели играете, а я это самое и есть, приятно познакомиться. Ой, простите, тусовкой ошибся, уже ухожу. В дверь кто-то поскрёбся: — Тэ, ты там? Можешь открыть? Выражение в зеркале совсем не такое, с каким говорят «забыл выключить утюг». Надо быстренько сделать лицо. Тэхён прижал ладони к щекам, зажмурился и… улыбочку. Он отпер дверь. — Не обижайся на них, — начал Чонгук с порога. — Я им сказал уже, чтобы свои кинки без нас обсуждали, что мы не хотим про такое… — Слушай, Гуки, я к себе поеду. Я… хочу материться, а тут ругают за это. Выпущу пар и завтра буду у тебя. Язык не повернулся соврать. Чонгук не заслужил, чтоб его обманывали. Хотя по мелочи не считается — про «завтра буду у тебя», например. Чонгук применил свой фирменный захват, из которого всегда было трудно вырваться. Может, потому что не больно-то и хотелось. — Поехали к нам. Можешь материться всю дорогу и дома весь вечер. «К нам», а не «ко мне». С таким лексиконом Тэхёну скоро захочется не материться, а плакать всю дорогу и дома весь вечер. — Да ну, ты наслушаешься, и мне от твоих хёнов опять влетит. — Насрать. Тэхён не стал выпускать пар в метро, нечего было выпускать — пар каплями сконденсировался где-то в области переносицы. А чтобы они не вытекали наружу, а уходили внутрь, нужно было закрыть глаза, запрокинуть голову и прислонить её к чему-нибудь… к кому-нибудь.