Биологический императив

За две недели, прошедшие с момента их первого разговора, Ангела так и не поговорила с Мойрой об их планах на будущее, проводя большую часть свободного времени в поисках подходящего образца в базе данных доноров спермы. Не то чтобы ей не нравились свои светлые волосы, но, возможно, она хотела чего-то другого для своего ребенка. Кто-то высокий, с угловатыми чертами, кто-то изящный. И, конечно, здоровый. В то время как однажды работа таких людей, как Мойра, может избавить мир от более изнурительных генетических заболеваний, Ангела не будет рисковать своим будущим ребенком, и она автоматически сбрасывала со счетов любого донора, который не предоставил бы документы о чистоте генетического здоровья с обеих сторон их семьи в базу. Она еще не нашла его и поэтому оставила О'Доран делать свою часть работы, исследуя процедуры, которые в любом случаи должны быть выполнимы. Мойра позвонила в ее лабораторию ранее, попросив ее спуститься, когда у нее будет возможность, она показалась нервной. Ангела не выбрала донора, у нее еще не было овуляции, а Мойра нервничала. И вот, когда дверь лаборатории открылась перед ней, Ангела приготовилась к худшему. Какие сложности нашла Мойра? Неужели все идет насмарку? Большинство ламп в лаборатории снова погасли, хотя ряд флуоресцентных ламп гудел над кроличьими клетками и стойками, омывая все холодным светом. Мойра отпустила дверь из противоположного конца лаборатории, возле двери ее кабинета, и указала Ангеле на клетки, когда она шла туда с другой стороны комнаты. — Спасибо, что пришли, — Мойра выглядела более нервной, чем Циглер во время последнего разговора. Ангела немного прикусила губу и кивнула. Они стояли перед клетками с кроликами, наполненными "пушистыми" шариками, дремавшими или жевавшими что-то, а Мойра, казалось, не знала, с чего начать. — Мы не сможем это сделать, да? Мойра распахнула глаза и подняла руки, словно пытаясь остановить Ангелу. — Нет, нет, это не так, — женщина опустила одну руку к бедру, а другой неловко почесала затылок. — Нет, на самом деле, все идет отлично. Вот, — ​​повернувшись на каблуках она пошла обратно к освещенному прилавку, — иди сюда, я покажу тебе. Теперь Мойра стала гораздо менее нервной и гораздо более любопытной, и Ангела пошла за ней, встала рядом с другой коллекцией образцов. Три мыши, все идеально белые. Каждая из них была помещена в отдельный стеклянные резервуары на столешнице. Двое слева выглядели немного крупнее, чем правые, и Мойра тут же указала на центральную мышь, одну из двух больших. — Это образец 1F. — С таким именем другие мыши, случайно, не издевались ли над ним в школе? — Ангела улыбнулась, глядя в клетку на мышонка. Она услышала смех Мойры и улыбнулась еще шире. — Она первая испытуемая женского пола, поэтому первая, — поучительно сказала Мойра, но Ангела услышала веселье в ее голосе. Мойра протянула руку и деликатно коснулась своими длинными пальцами верхней части клетки. — И она на десятом дне беременности. Ангела заинтересованно посмотрела на Мойру, уверяя, чтобы она продолжала. — Беременность не является неожиданностью, заметьте, доктор Циглер, я выбрала ее именно потому, что она является потомком из гиперплодородной линии лабораторных образцов. Но, — Мойра повернула руку вправо, слегка проведя пальцами по резервуару с мышью внутри, — Субъекту 1M не так повезло. Субъект 1M бесплоден, — Мойра снова обратила свое внимание на Ангелу, немного переместившись, чтобы положить руку на прилавок, и указала на две клетки. — Мне потребовалось несколько попыток, но после проб и ошибок, процедура, кажется, сработала, и первые детеныши 1М должны родиться примерно через десять дней. У Ангелы перехватило дыхание, и она почувствовала, как лицо расплылось в улыбке. Она взволнованно сжала руки перед собой, чтобы не зацепиться за Мойру. — Так это работает! Ты можешь это сделать?! Ты действительно можешь значительно увеличить вероятность оплодотворения? Мойра улыбнулась ей и кивнула: — Работает. Конечно, я не проводила этого на людях, но другие этим занимались, и уверена, что смогу повторить. Когда я сделала подобное на мышах, все прошло успешно. Хотя я предлагаю не делать этого на следующей неделе. Я хотела бы проверить здоровье детенышей, — она ​​указала на беременную мышь, — ради осторожности... Ангела кивнула. У нее не было времени, но она отдала бы целый месяц, чтобы убедиться, что процедура действительно безопасна. Она знала, что ей не грозит опасность, если все пойдет наперекосяк, и сомневалась в жизнеспособности потомства. Да, она может подождать месяц. На самом деле, она даже нуждалась в этом. — Это понятно. Кроме того, я еще не определилась с донором, — она ​​нервно рассмеялась, — это странно, как выбирать одежду из каталога, но ты выбираешь людей и заказываешь по почте их сперму. Мойра опустила глаза, и снова занервничала. Она полезла в клетку и вытащила Субъекта 1М, осторожно удерживая его на своей тонкой ладони, позволяя маленькой мышке обнюхивать свои тонкие пальцы. Ангела смотрела на Мойру, а Мойра смотрела на мышь. — Мойра? В чем дело? — Это было достаточно просто, помогая 1M... хм, сделать работу, — Мойра потерла голову 1M подушечкой большого пальца, и она пристально посмотрела на него. Возникло чувство, что О'Доран просто отчаянно избегает встречного взгляда, и в любой другой ситуации она бы сочла такое волнение старшей женщины милейшей вещью. — Итак, затем я немного покопалась в соответствующей литературе. О генной инженерии, связанной с фертильностью и размножением. Ангела усмехнулась и скрестила руки на груди: — Ты хочешь, чтобы у меня был генетически модифицированный супер-ребенок? — она сказала это в шутку, но она должна признать, что не удивилась, если бы Мойра сказала "да". На самом деле, это было бы менее удивительно, чем то, что Мойра собиралась объяснить. Вместо этого Мойра покачала головой и поместила 1М обратно в клетку. — Вы знакомы с работой Нг и Каплана из Университета Нового Южного Уэльса 20-х годов? Ангела покачала головой: — Они были генетиками? — Не совсем, — Мойра перестала нервничать, а ее глаза заблестели, стало ясно, что она с удовольствием поделится своими новыми открытиями. Когда она отвернулась от клеток с мышами, чтобы принести пачку документов, ее длинный белый лабораторный халат развернулся, и единственное слово, которое Ангела могла придумать, было «лихо». Мойра отдала бумаги. — Если хочешь, почитай позже. Нг был биологом, Каплан - врачом, специализировавшимся на лечении бесплодия, в итоге они оба получили довольно серьезный опыт в генетике, а их работа потребовала больше, чем нескольких генетических исследований. — Каковы были их выводы? — Ангела перешла на более профессиональный тон, когда листала раздаточный материал, будем честными, она не прочитала ничего с этих страниц, с радостью выслушав мнение О'Доран. — В Лаборатории разработан метод модификации жизнеспособных сперматозоидов, который впервые был изобретен на рубеже веков, но до сих пор не применялся. Они создали метод удаления хромосомной ДНК, оставляя сперматозоиды технически функциональными. Он стал похож на сосуд, и они смогли заменить эту хромосому хромосомой другого организма того же вида, — Мойра сделала паузу. Возможно, она дала время на анализ информации, возможно, она ждала вопросов, в любом случае она снова прошла мимо Ангелы, обратно к столешнице. — Так... это означает, что они могли использовать сперму одного мужчины, чтобы вызвать беременность, но потомство было генетически от другого мужчины? — повторила Ангела для разъяснения. Это был интересный эксперимент, и ему можно найти применение в реальном мире. Мужчины с низкой подвижностью сперматозоидов все еще могут стать отцами, пережившие рак яичек могут иметь детей. Но какое это имеет отношение к ее ситуации? — Да, они смогли это сделать, — казалось, что уверенность Мойры постепенно исчезает, и она положила руку на крайнею левую клетку. — Но они могли делать и другие вещи, — она потянулась к клетке и погладила голову маленькой, пухлой мышки внутри. — Это 2F. Она на восьмом дне беременности. — От 1М? — спросила Ангела. Она не могла сказать, что ей не нравилось: интерес Мойры к ее работе был заразителен, и Ангела тоже заинтересовалась этим, а то, что это связанно и с нервозностью Мойры, интересовало еще больше. Но что-то очень дорогое Циглер висело на волоске, а она была не настолько терпеливой, чтобы слушать о всех научных проектах. — Нет, не от 1М, — Мойра мельком взглянула на Ангелу, быстро оглянулась на 2F и глубоко, прерывисто вздохнула, — Это от 1F. — И что? 2F является суррогатом для потомства 1F и M? Извините, доктор О'Доран. Извините, я не понимаю, — она была вынуждена признать, что начинает сердится, а также немного беспокоиться о том, каким вещам Мойра может подвергать этих животных. Мойра покачала головой: — Ах, нет. Используя технику Нг и Каплана – их метод разделения безупречен, помогу «нарисовать картину» – я получила мужские гаметы из 1М, отделила генетический материал, заменила его Х-хромосомой, полученной из 1F, и использовала для выполнения экстракорпорального оплодотворения и имплантации с 2F. В комнате стало тихо, если не считать звуков, издаваемых маленькими животными, жующими гранулы. Ангела что-то обдумывала, а Мойра наблюдала за ней. — Она, — Ангела указала на центральную клетку, — та самая... другой родитель... из этих, — она положила палец на край клетки 2F. — Эти две самки мышей? — У детенышей не будет пятнышка 1М. Все они будут самками, так как не было Y, — кивнула Мойра, ее пронзительный взгляд все еще впивался в Циглер, как будто ожидая ответа на немой вопрос. Ангела несколько минут наблюдала за тремя мышами в клетках. Это было действительно захватывающе, и, несомненно, очевидна ценность подобной практики. — Это интересно, Мойра. Очень впечатляюще. Но я не понимаю, почему ты хочешь все усложнить. Я даже не могу выбрать донора, когда выбираю только между мужчинами. Если будет больше вариантов, это не решит проблему. — На самом деле, это то... почему я хотела поговорить с тобой, — Мойра отвернулась, глядя на клетки с мышами, нервно барабаня ногтями по черной столешнице, и с глубоким вздохом, наконец, заговорила о том, что мучило ее с самого утра. — Ты не единственная, кто так себя чувствует, понимаешь? Это было не обвинение, а просто объяснение, и показалось, что в словах можно услышать долю грусти. — Извини, что чувствует? — Ангела нахмурилась, отворачиваясь от мышей, чтобы посмотреть на Мойру. — Некоторые биологи считают, что у нас есть генетический императив, выходящий за рамки нашего биологического императива, — Мойре не хватало преподавательского тона, — Мы, и фактически все виды, не просто хотят, чтобы вид выжил, но чувствуют стремление к тому, чтобы генетический код сохранялся в будущих поколениях, — Мойра громко вздохнула и провела рукой по волосам. Она казалась измученной. — В отличие от тебя, я совершенно выбросила это из головы. Я потеряла свой шанс, — Пауза. Очень многозначительная пауза, — Или, я так и думала. Они обе молчали минуту, и Ангела была совершенно уверена, что Мойра затаила дыхание. Циглер не понимала, мысли мчались с неимоверной скоростью. — Мойра, ты собиралась сказать, что хочешь стать «отцом» ребенка? Мойра закашлялась и отвернулась, Ангела увидела, что румянец дошел до ушей высокой женщины, даже задняя часть ее шеи была ярко-красной. Со своей стороны, Циглер чувствовала, что тоже краснеет. Вот не могла сказать «обеспечить генетический материал» или что-то в этом роде, немного более научного или немного более профессионального? О, хорошо, какая уже разница. — Я... — Мойра снова повернулась. Ее лицо все еще было очень красным, выглядело болезненно, — если это можно так назвать, — она снова провела рукой по волосам, вероятно, это одна из нескольких нервных привычек, одна из привлекательных привычек. — Вы не обязаны это делать, я просто подумала, что если у вас возникнут проблемы с поиском донора, возможно, вы могли бы подумать обо мне? То есть, поскольку ты все равно будешь это делать. Ангела была в полной растерянности. Мойра широко раскрыла глаза и внезапно схватила ее за плечи. Она слегка наклонилась, ее голос был серьезным и умоляющим: — Но ты не обязана, Ангела. Я помогу тебе в этом, независимо от того, кого ты выберешь. Я не пыталась сказать, что ты должна сделать это исключительно для меня. Ангела была более озадачена внезапной серьезностью Мойры, чем всем разговором «до»; Мойра обычно спокойна и собрана, видеть ее в таком свете было довольно неприятно, хотя и желательно. Это делало её человечнее что ли, и сердце Ангелы устремилось к старшей женщине. Она мягко улыбнулась, и беспокойное выражение лица О'Доран и ее хватка на плечах ослабли. — Я... — Ангела облизнула губы. — Я ценю, что ты поможешь мне, несмотря ни на что, Мойра, — она протянула руку к плечу доктора и слегка сжала его, — Но это... мне стоит подумать. Мойра торжественно кивнула: — Я понимаю. И пожалуйста, я имею в виду, не чувствуй давления. Я просто подумала... хорошо, я надеюсь, что ты рассмотришь меня. Я так же понимаю, что ты не сможешь ответить сейчас. Циглер знала, что она должна вернуться в свою квартиру, и подумать об этом долго и усердно. Черт, ей, наверное, стоит просто сказать «нет» прямо сейчас. Доноры из списка были незнакомыми, никаких реальных рисков, никаких связей, никаких чувств. Это было безопасно. Тут... тут этого нет. Ей следовало пойти домой и подумать об этом, но она не могла остановить поток мыслей, когда увидела явно эмоционально истощенную О'Доран, на стуле возле лаборатории. Мойра помахала в сторону двери: — Я сообщу вам, что будет с потомством, Ангела, спасибо, что пришли и выслушали меня. Циглер не двигалась. — Ты здорова? Ты и твоя семья? Она услышала, как у Мойры перехватило дыхание, и женщина повернула гетерохромные глаза и недоверчиво посмотрела на все еще стоящую Ангелу, окутанную холодным флуоресцентном светом. — Да, — кивнула Мойра, — кроме глаз, и они видят, просто... разные. Это единственное, что странно. — И высокий рост, — ухмыльнулась Ангела, напряжение спало, Мойра подавила смешок и кивнула, слегка покраснев. — Да, и высокий рост. — Со списком доноров... никто из этих людей никогда не узнает меня или что они имеют ребенка. Мойра кивнула. — Ты хотела бы принять участие, я полагаю? С ребенком? Я имею в виду, когда он родится. Мойра сглотнула и некоторое время смотрела в никуда, обдумывая вопрос, прежде чем, наконец, снова посмотрела на Ангелу и медленно кивнула. — И я пойму, если ты будешь против этого. — Я бы никогда не подумала о таком и я не совсем понимаю, почему я должна быть против. О'Доран поднялась со стула и одним длинным шагом преодолела расстояние между ними, на этот раз нежно положив руку на плечо Циглер: — Я понимаю. Пожалуйста, просто подумай об этом. И независимо от того, что ты решишь, я помогу тебе довести дело до конца. Ангела кивнула и решила, что если женщине достаточно удобно просить стать отцом ребенка, то, вероятно, не будет слишком неуместно обнять ее. Она услышала, как Мойра вздохнула, когда её тонкую талию обвили руками, и Ангела просто закрыла глаза и прижалась щекой к груди О'Доран: — Спасибо, Мойра, за твою помощь и за предложение. Я подумаю над этим. Обещаю. Услышала ли Ангела тихое «спасибо» или это было всего лишь шуршание лабораторного халата, когда Мойра обняла её за плечи? — Ну, — сказала Ангела слишком громко и внезапно отстранилась. Мойра смущаясь отступила на шаг. — Думаю, следует подумать об этом. Ты хотела мне еще что-нибудь показать? Мойра на минуту задумалась, затем покачала головой: — Нет, но если вам что-то нужно или у вас остались вопросы, вы знаете... я, — замолчала О'Доран, когда они подошли к двери лаборатории, на ходу сунув ей в руку статью о Каплане и Нг. — Я спрошу, — с улыбкой заверила ее Ангела. После того как они попрощались и Циглер вернулась в свой кабинет, она поняла, что совершенно не в состоянии сосредоточиться на оставшейся работе, ее мысли постоянно возвращались к одному высокому донору, донору с угловатыми чертами лица, о ком-то изящном.